Мудрый Юрист

К вопросу о системном значении и соотношении материального и процессуального права

Азми Д.М., кандидат юридических наук, советник отдела законопроектных работ Правительства Москвы, доцент Московского института права.

Обращаясь к тематике материального и процессуального права, прежде всего необходимо отметить: если выделение иных крупных подразделений права (частного и публичного, отраслей правовых норм) в большей или меньшей степени в юриспруденции оспаривалось, то бытие выступающих объектом данной работы правовых блоков в качестве компонентов правового строения всегда признавалось и на доктринальном, и на профессионально-практическом, и на учебном уровнях. Действительно, оспаривать существование в праве различающихся между собой секторов материального и процессуального порядка абсурдно и бесперспективно. Их наличие обусловлено самой практической направленностью правового действия, целью правового регулирования (каковой выступает упорядочение определенного пласта, уровня, среза, социального поведения, взаимодействия).

Вместе с тем материальный и процессуальный компоненты правового строения нуждаются в разноаспектном, тщательном и рациональном исследовании как раз ввиду константности своего фактического и восприятивного присутствия в правовом массиве; по причине того, что их совокупность полностью объединяет данные по меньшей мере объективного (объективированного) права. Кроме того, неоднозначны и вопросы взаимодействия, соотношения, "сосуществования" как материального и процессуального права в целом, так и их отдельных частей. Область процессуального права и сама по себе трактуется неоднозначно (особенно в контексте ее связи с наличествующими в юридической области процедурными предписаниями). В отношении же материального права весьма многовариантно решается вопрос о составляющих его отраслевых образованиях; причем как собственно права, так и законодательства (нормативного правового материала).

Еще Г. Кельзен отмечал, что "определение процессуального порядка играет доминирующую роль в отношении между конституцией и законом. Тем не менее содержание будущих статутов здесь тоже установлено" <1>. На современном этапе в отечественном правоведении чаще всего, оперируя к статье 118 Конституции РФ, указывают на такие подразделения процессуального права, как конституционное, административное, уголовное и гражданское. Исходя из данных этого же статута (а также наличия самостоятельного кодифицированного акта) выделяют еще и арбитражное процессуальное право. Нередко в специальных источниках указывается также на существование (и необходимость признания) административного, финансового и (или) трудового процессуального права. Гражданский же процесс обычно рассматривается в качестве отрасли, обслуживающей не только одноименную, но и иные материальные правовые области (в том числе трудовое право, причисление которого к семье отраслей частного порядка обнаруживается не всегда ввиду значительности в данной сфере публично-правовой составляющей). Впрочем, неоднозначный отраслевой состав отмечается и в области процессуального права.

<1> Kelsen H. About the Theory of Interpretation // Legal Studies. Vol. 10. N 2. July 1990. P. 127 - 135.

В свою очередь конституционное право традиционно рассматривается в качестве единого правового образования, не расчлененного на нормативные, доктринальные и учебные компоненты материального и процессуального толка. Так или иначе, на сегодняшний день в приложении к преобладающему в отечественном правовом порядке отраслевому дроблению нельзя признать удобоваримым положение о том, что каждой отрасли материального права соответствует (либо должна соответствовать) одноименная отрасль права процессуального.

Вопрос о понимании материального и процессуально права имеет существенное значение как в связи с проработкой темы структурного строения права, так и в контексте систематики названного явления. Это обусловлено тем, что даже в одном и том же элементе нормативного правового акта (например, разделе или главе закона) могут отражаться не только материальные, но и иные (процедурные или процессуальные) компоненты.

Очень частота или иная область юридико-нормативной регламентации отражается посредством одного или нескольких актов, специально и четко не разделенных на материальную и процессуальную составляющую. Представляется, что во многом это обусловлено общей (но все же не исчерпывающей, не абсолютной) совокупной достаточностью пределов содержательного действия Гражданского, Арбитражного и Уголовного процессуального кодексов, а также существующей юридико-технической практикой (правда, далеко не всегда носящей оптимальный характер).

В ходе отечественных дискуссий о системе права вопрос о выделении отраслевых составляющих в рамках процессуального блока получил обособленное, специализированное рассмотрение лишь в рамках второго и третьего (а также иногда выделяемого четвертого) конвенциональных обсуждений, т.е. лишь во второй половине XX - самом начале XXI в. В рамках же первой дискуссии по интересующей нас проблематике (1938 - 1946 гг.) принято было указывать на наличие единой отрасли судебного права, не выделяя при этом в ее рамках в одноуровневые секторы какие-либо обособленные направления. По сути же, термином "судебное право" обозначалось образование, за которым ныне закрепилось наименование права процессуального.

Таким образом, если в настоящее время в рамках самого процессуального права распространено отраслевое дробление, то в период становления отечественного учения о системе интересующего нас явления данная область рассматривалась в качестве единого подразделения (отрасли), чаще всего именуемого судебным правом. В современной отечественной науке трактовка процессуального права в качестве единой правовой ветви (т.е. тоже секторного подразделения) представлена у В.П. Мозолина. По словам ученого, "предметом процессуального права являются отношения по определению порядка рассмотрения судами и иными правоохранительными органами дел, возникающих из конституционных, гражданских, трудовых, административных, налоговых и уголовных правонарушений" <2>.

<2> Мозолин В.П. Система российского права (доклад на Всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. N 1. С. 112.

Впрочем, не затрагивалась в период первой отечественной дискуссии о системе права и тематика соотношения материального и процессуального права в целом: внимание ее участников было акцентировано (помимо характерного для каждого из конвенциональных обсуждений вопроса об отраслевом правовом дроблении) на проблеме наличия и значения частного и публичного права. Это обусловлено тем, что в период становления концептуального видения системы права наиболее актуальным представлялось установление пригодности дуалистической модели правового строения к правовым системам социалистической модели и "конструирование" отраслевой концепции. В данном контексте выражение воззрений по поводу сочетания традиционно признаваемых материальных и процессуальных блоков востребованным не было, так как сам факт их наличия сомнений не вызывал. В то же время отсутствие достаточной проработки отраслевой схемы системы права не затрудняло последовательные рассуждения о сходстве и (или) разнице в совокупных проявлениях предметного правового действия материального и (или) процессуального толка.

В свою очередь, в ходе второй и третьей дискуссий о системе права вопросы о частном и публичном праве практически не рассматривались (применительно к системам национального уровня). А вот по поводу отраслевого состава процессуального, а тем более материального права предлагались уже самые различные вариации решения. Так, именно во второй половине прошлого века стали указывать (причем все чаще и чаще) на необходимость признания административного процессуального права в качестве самостоятельной отрасли правовых норм. Вопрос о едином, "монолитном" восприятии процессуального права на повестке дня уже не стоял.

Такое многосекторное видение, как представляется, в изначальном аспекте сопряжено с расширением практики создания, принятия и действия различных кодифицированных актов (как материальной, так и процессуальной направленности), с "разрастанием" самой юридико-нормативной регламентации.

По поводу соотношения норм материального и процессуального права во второй половине прошлого века отмечалось: "Особую группу функциональных связей, свойственных... правовой системе, образуют связи между материальными и процессуальными отраслями. На первый взгляд, создается впечатление, что между материальными и процессуальными отраслями главными и определяющими являются отношения субординации. Действительно, известный "субординационный момент" во взаимосвязях этих отраслей может быть обнаружен. Если рассматривать ту или иную процессуальную отрасль в качестве специфического положения профилирующей отрасли, "надстройки" над ней, обслуживающей всю семью материальных отраслей, то вполне естественно, что содержание материально-правовых институтов в какой-то мере предопределяет содержание институтов данной процессуальной отрасли. Так, весьма тесная связь существует между принципами материальной и соответствующей процессуальной отраслей. Область материальных правовых отношений общим образом очерчивает подведомственность компетентных органов - субъектов процессуальных отношений. Да и началом для образования процессуальных связей служит, как правило, определенный момент в возникновении и развитии действительных и предполагаемых материально-правовых (охранительных) отношений... Главное и определяющее в функциональных связях между материальными и процессуальными отраслями составляют отношения координации, включающие некоторые субординационные моменты... Существует встречная зависимость материально-правовых явлений от процессуальных форм" <3>. Далее указывается, что уголовное правоотношение приобретает должную определенность, завершенность только после вынесения такого итогового уголовно-процессуального акта-документа, как обвинительный приговор. Отмечается аналогичное воздействие и гражданских процессуальных форм на материальные правовые отношения цивильного толка: именно после вынесения по делу судебного решения гражданское процессуальное отношение становится определенным, устойчивым, приобретает свойство материально-правовой обязательности.

<3> Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975. С. 253 - 256.

Деление права на материальное и процессуальное признавалось и на уровне международной правовой системы. Но при этом отраслевой состав в рамках самого процессуального блока не выделялся, так как в каждой из признаваемых отраслей норм международного права допускалась возможность наличия не только материальной, но и процессуальной составляющей. Такое видение было актуально вплоть до настоящего времени. Отражается оно и в нормативно-юридических данных международного толка.

Так, распоряжение Правительства РФ от 6 ноября 2008 г. N 1628-р "О подписании Договора между Российской Федерацией и Итальянской Республикой о сотрудничестве в области усыновления (удочерения) детей" <4> помимо прочих данных включает в себя и текст проекта самого соглашения, носящего именно смешанный, материально-процессуальный характер. Материальные нормы отражены в общих положениях, установлениях о применимом законодательстве, предписаниях о сотрудничестве и обмене информацией, а также в заключительных данных документа. Процессуальными же нормами представлена самая объемная часть проекта, посвященная процедуре усыновления.

<4> СЗ РФ. 2008. N 46. Ст. 5368.

В целом в рамках дискуссий о системе права вопрос о материальном и процессуальном праве получил разработку преимущественно с позиций нормативной правовой систематики: речь шла о допустимости (и ее пределах) расположения процессуальных юридических поведенческих правил в материальных правовых актах и наоборот. Традиционно рассматривался и вопрос о целесообразности выделения тех или иных отраслей как материального, так и процессуального порядка. Например, В.Д. Сорокин указывал, что процессуальная "отрасль начинается тогда, когда определенная группа социальных норм... выходит за пределы одноименной материальной отрасли и участвует в реализации материальных норм других отраслей, т.е. взаимодействует с другими отраслями права" <5>.

<5> Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право - отрасль права // Советское государство и право. 1969. N 8. С. 18.

Вопрос о наличии материальных и процессуальных правовых норм в актах "противоположного" (по своим совокупным данным) толка действительно представляется весьма существенным, в том числе потому, что связь интересующих нас правовых блоков часто принято отображать как соотношение содержания и формы, первичных и производных норм. Значит, признание за тем или иным нормативно оформленным правилом поведения материального или процессуального содержания будет отражать и данные о его природе и сущностном предназначении.

В настоящее время различным срезам проблематики соотношения материального и процессуального права посвящено значительное число исследований, причем в подавляющем преимуществе не общетеоретической, а отраслевой правовой направленности. Целостное восприятие вопросов соотношения материального и процессуального права по обоснованным (как на теоретическом, так и на практическом уровнях) мотивам является достаточно устоявшимся и может быть представлено нижеследующими положениями.

Материальное право составляют правовые нормы, регулирующие непосредственно, в собственном смысле слова, правила поведения лиц (складывающиеся именно в ходе самой основной составляющей социального взаимодействия, т.е. независимо от процедурных аспектов их реализации, практического воплощения). Оно представлено посредством именно управленческих, имущественных и личных неимущественных (гражданских - в узком смысле данного слова), трудовых, семейных, образовательных, охранительных (также в "зауженном" значении), иных правовых отношений такого же порядка.

В свою очередь, процессуальное право представлено совокупностью норм, предусматривающих процесс реализации материальных правовых установлений. Классическими примерами таковых являются предписания, регламентирующие процессы возбуждения и рассмотрения конкретных административных, гражданских, трудовых, семейных, уголовных (и проч.) дел (т.е. казусов) в уполномоченных органах (например юрисдикционных); а также определяющие правовое положение участников корреспондирующего процесса (т.е. самого суда, истца и ответчика, подсудимого, обвинителя, защитника, иных субъектов).

Так, С.В. Поленина, указывая на соотношение материальных и процессуальных элементов права, отмечает: "Первые определяют правовой статус субъектов будущих процессуальных отношений, условия и основания возникновения таких отношений. Способ разрешения спорных ситуаций при реализации норм материальных отраслей права устанавливается процессуальными отраслями" <6>.

<6> Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9. С. 8.

В некоторых случаях компоненты материального права отражаются в нормативных правовых актах, в целом относимых к области права процессуального, и, соответственно, наоборот. Это не изменяет суть соответствующих норм и их системно-правовую принадлежность. По мнению О.В. Иванова, хотя "в институте подведомственности отражается в той или иной мере природа материального права... это не противоречит тому, что нормы, составляющие этот институт, относятся к правовой области обслуживания материального права, т.е. к области гражданского процесса" <7>.

<7> Иванов О.В. О связи материального и гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. N 1. С. 47, 51.

В материальных актах административного и трудового права предусмотрено некоторое число положений, касающихся соответственно административных процедур рассмотрения дел и порядка разрешения трудовых споров. В отличие от содержащих их актов в целом, они по своей сути носят не материальный, а именно процессуальный правовой характер. Иногда в литературе даже специально акцентируется внимание на том, что "каждая отрасль материального права, особенно при наличии в ней норм, которые не могут реализовываться без правоприменительного процесса, имеет соответствующие процессуальные нормы с самой различной степенью группировки... Они обладают определенной самостоятельностью по отношению к отраслям материального права и не входят в их содержание в качестве составных частей" <8>.

<8> Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972. С. 231.

Именно поэтому и говорят, что материальное и процессуальное право соотносятся как содержание и форма. Существование процессуального права и в самом деле немыслимо в отсутствие права материального (хотя в отношении отдельных норм и могут встречаться обусловленные "рукотворностью" юридической ткани дефекты несоответствия, нескоординированности, избыточности или вовсе отсутствия). В свою очередь, материальное право, хотя теоретически и возможно без права процессуального, на практике даже если и будет существовать, то уж в любом случае не действовать, поскольку останется неосуществленным, следовательно, и невостребованным.

Таким образом, "в одиночку" материальное право не сможет достичь необходимой цели - регламентации социального взаимодействия и, в конечном итоге, утратит свое подлинное значение. Верным представляется указание на то, что "понятие "материальное право" в отрыве от понятия "процессуальное право" утрачивает всякий смысл. Напротив, каждая отрасль (или подотрасль) процессуального права обусловливает определенную совокупность материально-правовых норм. Реализация этих норм как раз и обеспечивается в данной процессуальной форме". Одновременно тот же автор отмечает, что процессуальное право "испытывает влияние других отраслей и прежде всего тех, которые по отношению к нему выступают в качестве права материального" <9>.

<9> Иванов О.В. Указ. соч.

Представляется, что зачастую процессуальные формы более зависимы от публично-властной воли нормотворца, чем поведенческие правила материального содержания, которые чаще (чем процессуальные предписания) "рождаются" в ходе самого социального взаимодействия. Будучи более формализованным аспектом правового действия, процессуальные нормы в большей степени нуждаются и в писаном юридическом отображении. Причем сказанное более типично именно для уровня законодательной регламентации, в то время как в рамках подзаконной и локальной регуляции многие правила не только материального, но и процессуального характера складываются в ходе самой юридической деятельности, практики.

Например, порядок согласования проектов нормативных документов в органах исполнительной власти столичного региона зафиксирован в пункте 3.2.3.2 Регламента Правительства Москвы <10>. В нем указано, что проекты статутных актов поступают на согласование заместителю мэра, курирующему законопроектную работу, только после получения положительных виз от всех функциональных и территориальных органов - согласующих сторон. При этом проект может быть согласован ими с подлежащими учету замечаниями. Указания на то, что такие замечания должны быть имплементированы в представляемый курирующему заместителю мэра текст акта, в Регламенте нет. Вместе с тем сложившаяся практика (исходя из совокупного смысла и цели процедуры согласования) свидетельствует в пользу необходимости этого.

<10> Постановление Правительства Москвы от 21 февраля 2006 г. N 112-ПП "О Регламенте Правительства Москвы" (в ред. от 17 ноября 2009 г.) // Вестник мэра и Правительства Москвы. 2006. N 17.

При взаимодействии интересующих нас правовых блоков нельзя переоценить ни роль материального права (как "основного содержания"), ни роль права процессуального ("юридико-формализующего"). Вместе с тем, если "несопряженные" процессуальными правилами материальные нормативные установления могут остаться просто нереализованными, то отсутствующие или даже наличествующие, но ненадлежащие по своему качеству правила процессуальные способны нивелировать даже должные материально-правовые предписания, "блокировать их". Иными словами, порок процессуального права способен привести к нежизнеспособности какого-либо, в том числе весьма значимого, относящегося к числу основных, материального субъективного права лица. Так, в соответствии со статьей 59 Конституции РФ лицо имеет право на осуществление корреспондирующей обязанности перед государством посредством несения альтернативной службы. Однако достаточно длительный временной период механизм реализации данного предписания в отечественном правовом порядке предусмотрен не был, в результате чего существенные личностные права оказывались нарушенными.

Таким образом, обоснованным представляется указание на то, что материальное и процессуальное право сочетаются не только в качестве содержания и формы, но и как цель и средство ее достижения. "Материальное право регулирует порядок и возможность овладения материальными и духовными благами, а процесс есть узаконенный способ принудительной реализации такой возможности" <11>. Вместе с тем отметки о сугубо принудительном характере процесса представляются нам недостоверными. Это вытекает хотя бы из возможности альтернативной подсудности, сугубой вариативности некоторых поведенческих актов сторон процесса.

<11> Комиссаров К.И. Некоторые аспекты соотношения гражданского и гражданско-процессуального права // Сборник ученых трудов СЮИ. Вып. 27. Свердловск, 1973. С. 79.

Ярким примером демонстрации значения процессуальных норм, причем именно с платформы надлежащего функционирования и их самих, и материально-правовых положений является следующий: "В судебной практике возникают случаи, когда лица предъявляют иски в целях получения решения, неосновательно освобождающего их от своих обязательств перед контрагентами. Подобные исковые требования представляют собой не что иное, как инсценировку судебного процесса. Как правило, в данном случае между сторонами процесса имеет место сговор. Ответчик, добиваясь прекращения своих обязательств перед третьими лицами, не являющимися участниками процесса, просит истца (являющегося подконтрольным ответчику субъектом) предъявить к нему исковые требования... повод и основания такого "иска по сговору" могут быть совершенно надуманными и даже умышленно созданными сторонами. Например, истец может утверждать, что он выступает кредитором в якобы существующем между ним и ответчиком обязательстве, срок исполнения по которому уже наступил. Весьма распространенной также является ситуация, когда лицо предъявляет иск об исключении имущества из описи (ареста) по предварительной договоренности с ответчиком-должником в первоначальном обязательстве. Основанием такого иска являются утверждения истца о том, что спорное имущество принадлежит ему, а не ответчику. Последний признает заявленные исковые требования, "уводя" имущество из-под взыскания кредиторов... По законодательству некоторых стран лица, если эти права затягивались решением, принятым в результате "фиктивного процесса", не были им связаны и могли в исковом порядке опровергать установленные факты... Здесь явно ощущается отсутствие в российском процессуальном праве института, сходного с английским estoppel, означающим правило доказывания, в соответствии с которым сторона не может отрицать определенные факты, которые предварительно ею же утверждались" <12>.

<12> Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении дел в арбитражных судах // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7. С. 44 - 59.

Все сказанное выше приводит нас к мысли, что порок процессуальной нормы с позиций должного системно-правового функционирования не может "отменять" юридико-регламентируемое правило поведения материального толка. В свою очередь, порок нормы материальной процессуальным правовым предписанием также формализовываться не должен. На этой основе позволим себе предположить, что материальное и процессуальное право в обобщенном качестве, как правовые массивы системы права, должны рассматриваться не столько в "одноплоскостном", сколько в иерархическом ракурсе с позиций общего (но не абсолютного) примата материальных поведенческих правил над процессуальными. Такое правило необходимо, поскольку полное, совершенное соответствие материальных и процессуальных норм права друг другу в практическом аспекте представляется недостижимым.

Процессуальная "блокировка" субъективных правомочий материального порядка наглядно демонстрируется практическими примерами. В частности, в области трудовых правоотношений можно встретить обоснованные указания на то, что в ряде случаев лицо "не может восстановить нарушенное материальное право из-за процессуальных препятствий, хотя факт пропуска... процессуального срока для обращения за судебной защитой не может служить законным основанием того, чтобы освободить работодателей от обязанности по выплате работнику заработной платы, т.е. по реализации гарантированных законодательством прав работников... Отказ в восстановлении материального права со ссылкой на процессуальные нормы позволяет говорить о возможности применения статьи 3 ТК РФ, запрещающей дискриминацию в сфере труда. Понятие дискриминации является правовым и характеризуется следующими юридически значимыми обстоятельствами: а) наличием равных возможностей для реализации трудовых прав, б) отсутствием ограничений и преимуществ в зависимости от обстоятельств, запрещенных или не предусмотренных законом, в) установлением различий, исключений, предпочтений и ограничений прав работников только по установленным федеральным законом основаниям. Это означает, что доказанность всех перечисленных обстоятельств свидетельствует об отсутствии дискриминации в трудовых отношениях, а недоказанность любого из этих обстоятельств позволяет сделать вывод о наличии дискриминации работника. Приведенный пример можно считать дискриминацией, поскольку в нем отсутствует равенство возможностей для реализации трудовых прав: работник, нарушивший процессуальную норму, не имеет возможности восстановить материальное право" <13>.

<13> Кудрявцева Т.С. Некоторые проблемы классификации и применения материальных и процессуальных норм (на примере отдельного трудового спора) // Трудовое право. 2009. N 3. С. 60 - 63.

По нашему мнению, в любом случае необходимо признавать подчиненность и материальных, и процессуальных норм правовым принципам, причем независимо от того, носят последние первоочередную материальную или процессуальную направленность. Именно этим в первую очередь и обусловливается неабсолютный характер сформулированного нами выше правила о системном примате материальных норм над процессуальными. Также следует подчеркнуть: и материальные, и процессуальные юридические установления должны не только формально соответствовать принципам права (прежде всего) и законодательства, но и раскрывать, развивать их. "Верховенство принципов права проявляется в их приоритете по отношению к другим правовым предписаниям. Нормы-принципы как генеральные установления определяют общие закономерности урегулирования общественных отношений, в соответствии с которыми нормы-правила поведения реализуют эти задачи. Они не могут противоречить нормам-принципам, изменять или дополнять заложенную в них программу" <14>.

<14> Сенякин И.Н. Понятие и сущность принципов российского законодательства // http://www.sgu.ru/files/nodes/9640/08.pdf.

В процессе реализации права весьма значимыми являются институты аналогии и толкования, развитое правовое мышление. Именно они позволяют находить оптимальный, в первую очередь с позиций справедливости, вариант правового разрешения ситуации применительно к конкретному казусу.

Идею об общем ("умолчательном") примате материальных правил поведения над процессуальными можно продемонстрировать и на примере международного правового порядка, в частности посредством обращения к общепризнанным принципам международного права, которые сами по себе относятся к числу материальных, а не процессуальных установлений. Это, например, принципы неприменения силы или угрозы силой, мирного разрешения международных споров, невмешательства во внутренние дела государства; право народов и наций на самоопределение.

Должное превалирование материальных правовых норм над процессуальными, по нашему мнению, вытекает и из того, что первыми из них задается основное содержание нормативной юридической ткани. Процессуальные же нормы действительно лишь производны от материальных (в таком контексте допустимых именоваться базовыми), можно сказать, направлены на их практическое, воплощающее "обслуживание". По этой же причине вполне возможной представляется взаимоувязанная характеристика материальных и процессуальных норм в качестве соответственно первичных и вторичных. Следуя логическим правилам, базовое, первичное должно предопределять производное, вторичное, а значит, и доминировать над ним.

В отношении градации самого процессуального права (а также его законодательного отображения, доктринального исследования и учебного изучения) вполне допустимо выделение двух секторов, сообразных ветвям частного и публичного права. Условно их можно обозначить как частное процессуальное и публичное процессуальное право. В целом же процессуальное право - обособленная, самостоятельная правовая общность. В этом смысле позиция о судебном (или едином процессуальном) праве представляется вполне допустимой и приемлемой. В сугубо нормативно-юридическом срезе помимо корреспондирующих кодексов процессуальное право может быть представлено содержащимися в материальном пласте процессуальными нормами. Аналогичное утверждение будет верно и в отношении юридико-нормативного состава права материального.

Совокупную общность процессуального права можно заметить даже на примере принципов, отображенных в отечественных процессуальных кодифицированных актах общегосударственного уровня. Так, Арбитражный процессуальный кодекс РФ указывает на принципы независимости судей, законности при рассмотрении дел, равенства всех перед законом и судом, равноправия сторон, состязательности, непосредственности и гласности судебного разбирательства и проч. Гражданский процессуальный кодекс РФ отражает такие (близкие к указанным ранее) базовые, исходные начала права, как осуществление правосудия только судами; равенство всех перед законом, судом, единоличное и коллегиальное рассмотрение дел; независимость судей; гласность судопроизводства и др. Уголовно-процессуальный кодекс РФ закрепляет в качестве основных начал корреспондирующей ветви законодательства назначение уголовного судопроизводства; законность при проведении производства по делу; осуществление правосудия только судом; уважение чести и достоинства личности; неприкосновенность личности; охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве; неприкосновенность жилища; презумпцию невиновности; состязательность сторон; обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту; свободу оценки доказательств; право на обжалование процессуальных действий и решений и проч. Однако с содержательных и прикладных позиций еще более удобным представляется распределение указанных основных начал в консолидированных актах частного и публичного процессуального права.

Конечно, при желании и сами принципы права могут быть подразделены на материальные и процессуальные. Но, как представляется, в отношении основного права (аккумулирующего общеправовые основные начала) такое деление избыточно, неэффективно. Общие принципы права должны составлять положения, являющиеся своего рода "квинтэссенцией" права, его наиболее существенной, обобщенной целостной характеристикой. В свою очередь, при дроблении составляющих этой области ее единство будет искусственным образом разрушено, разрознено в сугубо градационных целях. В результате не появится возможность получить необходимый качественный, в первую очередь с позиций восприятия, результат. Основное право, будучи выражением существа интересующего нас явления, представляется целостным и по своей "натуре" неделимым образованием, единым структурным компонентом правового ряда. Именно материальный и процессуальный аспекты в комплексе общеправовых принципов наиболее наглядно отображают "спаянность" самого права, цельность данного явления.

Обобщая сказанное выше, позволим себе заключить, что:

Библиография

Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.

Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972.

Иванов О.В. О связи материального и гражданского процессуального права // Правоведение. 1973. N 1.

Комиссаров К.И. Некоторые аспекты соотношения гражданского и гражданско-процессуального права // Сборник ученых трудов СЮИ. Вып. 27. Свердловск, 1973.

Кудрявцева Т.С. Некоторые проблемы классификации и применения материальных и процессуальных норм (на примере отдельного трудового спора) // Трудовое право. 2009. N 3.

Мозолин В.П. Система российского права (доклад на Всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.) // Государство и право. 2003. N 1.

Поленина С.В. Взаимодействие системы права и системы законодательства в современной России // Государство и право. 1999. N 9.

Сенякин И.Н. Понятие и сущность принципов российского законодательства // http://www.sgu.ru/files/nodes/9640/08.pdf.

Сорокин В.Д. Административно-процессуальное право - отрасль права // Советское государство и право. 1969. N 8.

Юдин А.В. Злоупотребление процессуальными правами при рассмотрении дел в арбитражных судах // Вестник ВАС РФ. 2007. N 7.

Kelsen H. About the Theory of Interpretation // Legal Studies. Vol. 10. N 2. July 1990.