Мудрый Юрист

Уголовный процесс в СССР. Практика применения в 1933 - 1938 гг. *

<*> Kodintsev A.Ya. Criminal procedure in the USSR. Practice of application in 1933 - 1938.

Кодинцев Александр Яковлевич, кафедра теории и истории государства и права Сургутского государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

Данная статья отчасти раскрывает историю уголовного процесса в СССР в 30-е годы XX в. Рассматривается общая динамика судопроизводства в СССР без выделения крупных уголовно-правовых кампаний и контрреволюционных преступлений. Систематизированы виды нарушений, допускаемых судами при рассмотрении уголовных дел.

Ключевые слова: уголовно-правовая кампания, распорядительные заседания суда, постановления Пленума Верховного Суда, сроки рассмотрения дел, трафаретные решения.

The present article partly reveals the history of criminal procedure of the USSR in the 1930-s; considers general dynamics of judicial proceeding in the USSR without pointing out large criminal-procedure campaigns and counterrevolutionary crimes; systematizes types of violations committed by courts in consideration of criminal cases.

Key words: criminal-law campaign, instructional sessions of the court, decrees of the Plenum of the Supreme Court, periods of consideration of cases, cut and dried decisions.

История применения норм процессуального права в СССР является малоизученной темой. В последнее время опубликован ряд диссертаций, в которых освещаются проблемы применения уголовного процесса <1>. В то же время совершенно не изучена практика применения норм процесса в СССР по УПК СССР 1923 г. В советское время в ряде диссертаций и монографий рассматривались отдельные проблемы уголовного процесса в 30 - 50-е годы XX в. <2>. В то же время реальная практика применения совершенно не рассматривалась. При этом данные по уголовному процессу не носят секретного характера. Данная статья отчасти раскрывает историю уголовного процесса в СССР в 30-е годы XX в. Рассматривается общая динамика судопроизводства в СССР без выделения крупных уголовно-правовых кампаний и контрреволюционных преступлений.

<1> Грищенко И.А. Законодательство об уголовном судопроизводстве по преступлениям против советской власти и его реализация в период наиболее масштабных политических репрессий в СССР. 1939 - 1941 гг.: Дис. ... к.ю.н. Краснодар, 2007; Губжокова Л.А. Уголовно-политические процессы в период укрепления АКС Советского государства (1929 - 1934 гг.): Дис. ... к.ю.н. Краснодар, 2007; Соколова Н.В. Этапы становления процессуального права России: с 1917 г. по настоящее время: Дис. ... к.ю.н. Владимир, 2007; и др.
<2> Арсеньев Б.Я. Гарантия прав личности в советском уголовном процессе: Дис. ... д.ю.н. М., 1947; Кобликов А.С. Судебное следствие в советском военном трибунале: Дис. ... к.ю.н. М., 1954; Левин Н. Защита в советском уголовном процессе (в формальном смысле): Дис. ... к.ю.н. Л., 1946; Мартинович И.И. Развитие суда и уголовно-процессуальных форм судебной деятельности в Белорусской ССР (1917 - 1967 гг.): Дис. ... д.ю.н. Минск, 1968; Перлов И.Д. Судебное разбирательство в советском уголовном процессе: Дис. ... д.ю.н. М., 1956; Советское право в период Великой Отечественной войны / Под ред. И.Т. Голякова. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. Ч. 2. Уголовное право - Уголовный процесс; Чельцов-Бебутов М. Очерк истории советского уголовного процесса. М., 1948; и др.

После шумных уголовно-правовых кампаний начала 30-х годов уголовное правосудие в СССР находилось в расстроенном состоянии. С 1933 г. партийное руководство выражало недовольство низким качеством судебного следствия. За возрождение полноценного судопроизводства выступало руководство союзной юстиции, председатель Верховного Суда (далее - ВС) СССР А.Н. Винокуров и прокурор СССР А.Я. Вышинский. На 46-м Пленуме Верховного Суда СССР (март 1934 г.) М.И. Васильев-Южин (заместитель председателя ВС СССР) подготовил доклад о работе надзорной "тройки" ВС СССР за 1933 г. Отмечалось исключительно плохое ведение предварительного следствия. Прокуратура не надзирала за следствием и утверждала безграмотные и тенденциозные обвинительные заключения. Этот материал судами не проверялся и раскрывался только в судебных заседаниях. По его словам: "Указания или совсем не усваиваются, или проводятся с большим запозданием после ряда напоминаний, и все-таки в извращенном виде". После Пленума в течение нескольких лет многие руководители органов юстиции выступали за восстановление нормального судопроизводства, за возрождение стадии предания суда (распорядительные заседания суда). На 47-м Пленуме Верховного Суда СССР по предложению Вышинского было решено восстановить распорядительные заседания, протоколы судебных заседаний, прекратить произвольное уменьшение числа свидетелей, составлять нормальные судебные определения. По замыслу участников пленума это должно было положить начало восстановлению процесса. Впрочем, и в последующих постановлениях суды вновь обязывались восстановить судопроизводство <3>.

<3> ГАРФ, ф. Р-9474, оп. 1, д. 81, л. 5; д. 82, л. 115 - 128.

В 1935 г. Комиссия советского контроля провела проверку состояния органов юстиции СССР. Постановления КСК раскрывали безотрадную картину советского правосудия. Все проблемы, выделенные комиссией, можно сгруппировать в следующие блоки:

Множество процессуальных нарушений при рассмотрении дел, в том числе повсеместное превышение сроков рассмотрения дел, массовое и беспорядочное рассмотрение дел (за один день до нескольких десятков дел), затягивание кассационных сроков рассмотрения дел, отсутствие подготовительных заседаний суда, рассмотрение дел без народных заседателей.

Извращение карательной политики, в том числе снижение мер ответственности, безосновательное осуждение и т.д. Все это приводило к отмене больше половины вынесенных приговоров.

Многомесячные задержки с исполнением приговоров.

Отсутствие надзора со стороны прокуратуры <4>.

<4> Иодковский Д. Больше внимания народным судьям // Власть Советов. 1936. N 6. С. 23 - 24; Лаговиер Н. Вредное упрощенчество в следственной и судебной работе // Советская юстиция. 1934. N 10. С. 7 - 8; О работе судов Куйбышевского края // Советская юстиция. 1935. N 30. С. 1; ГАСО, ф. Р-148, оп. 2, д. 13, л. 148 - 180.

К этому списку можно добавить большое число "пропавших" (проданных, уничтоженных) дел. По всему Союзу пропадали ежегодно десятки тысяч дел. В Узбекистане в 1935 г. пропало 141 уголовное дело. В Свердловской области в народном суде Осинского района пропало 49 дел. В той же области при передаче дел от народного судьи Шульги новому судье Осиповой недосчитались 374 дел! В 1936 г. секретарь Горячеключевского народного суда Азовско-Черноморского края В.И. Денисов продал архив суда как оберточную бумагу. Особой популярностью пользовалась Инструкция НКЮ РСФСР от 06.01.1925 г. "Порядок восстановления утраченных, уничтоженных или похищенных производств по судебным делам". Проходили десятилетия, полностью изменилось законодательство в сфере юстиции в СССР, а инструкция продолжала действовать <5>.

<5> ГАРФ, ф. Р-7511, оп. 10, д. 124, л. 17; РГАСПИ, ф. 17, оп. 120, д. 171, л. 145, 180; Справочник народного судьи. М., 1946. С. 655 - 656.

Суды были крайне перегружены делами. Так, в РСФСР в 1934 г. один судебный участок обслуживал 45 тыс. человек (при нормальной норме, по мнению Бермана, в 20 тыс.). Качество работы судов было низким. В РСФСР в 1-м полугодии 1935 г. из обжалованных приговоров нарсудов в силе оставили только 64% приговоров, облсудов - 74,5%. Безграмотность судей приводила к страшным последствиям. Например, в РСФСР в 1934 г. ВС РСФСР отменил и изменил 25% обжалованных (опротестованных) приговоров к высшей мере наказания! И это только обжалованные приговоры. По таким делам приговоры выносились заочно, при грубом нарушении процессуальных правил, при необоснованной квалификации, большинство из них были построены на показаниях одного свидетеля или на самооговоре. Например, малограмотный председатель Западно-Сибирского краевого суда Бранецкий во время проведения крупного процесса о деятельности контрреволюционной организации, просматривая материалы дела, осудил двух человек к смертной казни, не прочитав протоколы (они были приговорены судьями к лишению свободы). Просьбы осужденных об обжаловании приговора были отвергнуты, и их расстреляли. Это не помешало впоследствии Бранецкому руководить Всесоюзной правовой академией, работать в Прокуратуре СССР и возглавлять Центральное бюро бухгалтерской экспертизы <6>.

<6> ГАРФ, ф. Р-9474, оп. 1, д. 93, л. 5 - 7; ф. А-353, оп. 16, д. 15, л. 1 - 5; ГАСО, ф. Р-148, оп. 3, д. 2, л. 1 - 4; ЦАОПИМ, ф. 2273, оп. 1, д. 13, л. 1 - 11.

В апреле 1936 г. А.А. Лисицын (председатель гражданской коллегии Верховного суда РСФСР) обследовал Свердловскую область, Н.А. Торская (член того же суда) - Челябинскую область. По постановлению Президиума ВС РСФСР работа нарсудов Челябинской области была признана неудовлетворительной. Президиум отмечал, что процент прекращенных и отмененных дел народных судей в кассационных инстанциях составлял 25% всех уголовных дел. Одни судьи присуждали к лишению свободы по 70% дел, иные - по 5%. Архивы были в беспорядке. Во время проверки работы Свердловского облсуда Лисицын выявил массу грубейших нарушений. В судах наблюдался обвинительный уклон. Ходатайства обвиняемых почти никогда не удовлетворялись. Заключенным не вручали копии обвинительных заключений. Отдельные жалобы лежали без движения до 15 месяцев. Определения ВС РСФСР по освобождению из-под стражи неправильно осужденных не выполнялись "за невозможностью выяснить их местонахождение". Было потеряно много дел. В большинстве судов не было совещательных комнат, комнат для свидетелей, для вещественных доказательств, для архива. Свидетели сидели на улице, дела валялись в разных местах <7>.

<7> О результатах исследования работы судебных органов Челябинской области // Советская юстиция. 1935. N 29. С. 23 - 24; ГАСО, ф. Р-148, оп. 2, д. 16, л. 80 - 161; ОГАЧО, ф. 2022, оп. 1, д. 1, л. 1 - 136; ЦДООСО, ф. 4, оп. 14, д. 46, л. 1 - 23; д. 507, л. 1 - 72; д. 508, л. 1 - 10; оп. 15, д. 103, л. 139 - 159; д. 562, л. 140 - 154.

С 1937 г. главным органом, ответственным за качество уголовного процесса, стал Наркомат юстиции (НКЮ) СССР. Так, в 1937 г. из 150 приказов 15 были посвящены уголовному процессу. Из 46 секретных циркуляров уголовному процессу было посвящено 11. В 1938 г. из 102 приказов процессу было посвящено 7 приказов, из 39 секретных приказов процессу было посвящено 10. Рекомендации НКЮ СССР стали играть решающее значение для судов при проведении уголовно-процессуальных действий. В 1937 г. нарком юстиции РСФСР Н.М. Крыленко и председатель ВС РСФСР И.Л. Булат издали значительное количество актов по деятельности судов в РСФСР. Из 101 приказа наркома 16 относились к процессуальному праву. Отдельные приказы устанавливали квалификацию преступлений. В 1938 г. из 65 приказов наркома Дмитриева 6 относились к судебному процессу.

На пленумах ВС СССР продолжали принимать постановления по судебной практике. Коллегии выносили определения, влияющие на судебную политику. Так, 58-й Пленум (19 - 23 сентября 1937 г.) вынес постановления о судебной практике по применению закона от 07.08.1932 об охране социалистической собственности, по делам о незаконно произведенных абортах. 59-й Пленум (26 - 30 декабря) принял постановления по делам о нарушениях техники безопасности и по применению закона от 14.09.1937 (дела о контрреволюционном вредительстве). Схожие постановления и определения принимал Президиум ВС РСФСР и коллегии Суда <8>.

<8> Постановления Президиума Верховного Суда РСФСР // Советская юстиция. 1937. N 1. С. 50; 59 Пленум Верховного Суда Союза ССР // Социалистическая законность. 1938. N 2. С. 116 - 123; ГАРФ, ф. А-428, оп. 3, д. 28, л. 1 - 21; д. 31, л. 1 - 2; ф. Р-9474, оп. 1, д. 106, л. 1 - 45.

Во время террора старые пороки системы обострились, началось разрушение судебного процесса. Увеличились сроки прохождения дел. Почти половина уголовных дел в случае их обжалования (опротестования) пересматривались вышестоящими судами. В Свердловской области в 1937 г. только 58% приговоров и решений было оставлено в силе. В Кировской области было отменено 32% приговоров народных судов. В Рязанской области в 1938 г. в силе было оставлено 61,3% приговоров, в Челябинской - 55,8% и т.д. Всего в 1-м полугодии 1937 г. в СССР было оставлено в силе 62,8% приговоров <9>.

<9> Об организации руководства народными судьями // Советская юстиция. 1938. N 6. С. 54; ГАРФ, ф. Р-5446, оп. 22а, д. 185, л. 26; ф. Р-9492, оп. 1, д. 864, л. 43; оп. 2, д. 4, л. 25, 30, 114; д. 5, л. 29; ф. А-353, оп. 13, д. 4, л. 1 - 61; ГАСО, ф. Р-148, оп. 3, д. 7, л. 38.

Росли сроки прохождения дел в судах. В 1937 г. 22,7% всех дел рассматривались в народных судах свыше месяца. Например, в Армении в 1-м квартале 1937 г. свыше 1 месяца рассматривалось 15,6% уголовных дел, а во втором квартале - 30% соответственно. В РСФСР в 1936 г. в срок до 10 дней рассматривалось 41,1% дел, а в 1937 - 1938 гг. - 33 - 34%. В СССР в народных судах остаток уголовных дел на 1 января 1937 г. составлял 124754, на 1 марта 1938 г. - 246692. В верховных судах союзных республик за этот же период количество остатков уголовных дел выросло в 2 раза. В Верховном Суде Азербайджана на 01.01.1938 скопилось 4000 дел, в ВС РСФСР - 3296! В Свердловской области на отдельных участках народных судов остатки дел достигали 1100 единиц! В Грузии в течение 1937 г. средний остаток уголовных дел вырос с 84 до 209. В Армении остаток дел составлял 250 - 300% от среднемесячного поступления. Во многих регионах остатки росли и в 1938 г. И это происходило при резком сокращении числа уголовных дел!

Пытаясь разгрузиться, суды вновь применяли упрощенное судопроизводство. Игнорировали подготовительные заседания, подписывали протоколы без народных заседателей, практиковали социалистическое совместительство и т.д. В НКЮ республик были созданы бригады, разгребавшие залежи дел. Судьи сами писали протесты на свои собственные приговоры. В нарсуде Сокольнического района (Москва) в отдельные дни на одно дело уходило 6 - 7 минут. Произошла деградация кассационного производства (в октябре 1937 г. состоялся актив НКЮ СССР по организации кассационной практики). Кассационные инстанции не извещали стороны о дне слушания дела. Кассационные дела зачастую не читались и даже не докладывались. Составлялись трафаретные решения и определения. Органы юстиции практически перестали рассматривать жалобы. Только в Московском облсуде и в Московском горсуде в 1938 г. скопилось по 2000 нерассмотренных жалоб. Часть наркоматов и верховных судов перестали отвечать на любые запросы <10>.

<10> Актив Наркомюста СССР // Советская юстиция. 1937. N 23. С. 34 - 40; А.Л. Как обращаются с жалобами в Верховном Суде РСФСР // Советская юстиция. 1938. N 18. С. 42 - 43; Об организации руководства народными судьями // Советская юстиция. 1938. N 6. С. 54 - 55; ГАРФ, ф. А-353, оп. 16, д. 77, л. 24; ф. Р-9492, оп. 1, д. 864, л. 33 - 43; оп. 2, д. 5, л. 28 - 32; оп. 3, д. 8, л. 1 - 20; ГАСО, ф. Р-148, оп. 3, д. 7, л. 38 - 39; ЦДООСО, ф. 4, оп. 33, д. 277, л. 6.

Робкие попытки высших органов юстиции по восстановлению уголовного процесса в середине 30-х годов были сорваны во время кампании Большого террора в 1936 - 1938 гг. Цикл законности (1933 - 1936 гг.) сменился новым циклом беззакония. С 1938 г. органы власти стали прилагать усилия по восстановлению нормального судопроизводства.