Мудрый Юрист

Конституционные права и свободы человека и гражданина: пробелы понятийного аппарата и законодательного регулирования

Амрахов Надир Исламович, проректор по научной работе и инновационной работе Института экономики и права (г. Воронеж), кандидат юридических наук.

В статье исследуются вопросы кодификации и классификации нарушений конституционных прав и свобод человека и гражданина, рассмотрены недостатки и пробелы современного законодательства в этой области. Особое внимание уделено проблемам уголовно-правовой кодификации соответствующих нарушений.

Ключевые слова: конституционные права и свободы; глава 19 УК РФ.

Constitutional rights and freedoms: conceptual and legislative regulation gaps

N.I. Amrakhov

The article examines the issues of codification and classification of constitutional rights and freedoms violations, treats some lacks and gaps of modern legislation in this area. Particular attention is paid to the problems of criminal law codification of the violations.

Key words: constitutional rights and freedoms; chapter 19 of the Criminal Code.

Глава 19 ныне действующего УК РФ названа "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина". Однако терминологический аппарат, используемый в данной формулировке, на наш взгляд, содержит в себе ряд неточностей. Обоснуем данную позицию более подробно.

Заметим, что использование в самой формулировке исследуемой главы УК РФ таких словосочетаний, как "права и свободы", а также "человек и гражданин", уже порождает некоторые замечания. На сегодня вопросы о границах понятийных категорий "свободы" и "права" по-прежнему остаются не разрешенными однозначным образом. При этом в комплексе соответствующих международных и отечественных нормативно-правовых актов иногда используется терминологическое обозначение "право на свободу" (при этом подразумевается: право на свободу религии, мнения, слова и даже мысли).

В качестве примера в этом направлении можно указать на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (ст. 9 - 11) <1>, а также на ст. 148 Уголовного кодекса РФ, устанавливающую ответственность за воспрепятствование реализации "права на свободу совести и вероисповеданий".

<1> Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.), с изм. от 13 мая 2004 г. // Собрание законодательства РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

По нашему мнению, употребление словосочетания "права и свободы" взамен единой категории "права" недостаточно обоснованно, так как термин "свободы", применяемый в рамках отечественного законодательства, фактически не добавляет никакой информации содержательного характера к выражению "права".

Действительно, даже в приведенной выше формулировке ст. 148 УК РФ говорится о воспрепятствовании осуществлению именно права и лишь затем указывается - какого конкретно ("на свободу совести"). Таким образом, употребление обеих категорий в рамках формулировки гл. 19 УК РФ, на наш взгляд, является излишним.

Следующее выражение, которое мы рассмотрим, - это употребляемое законодателем словосочетание "права человека и гражданина". Данное понятие берет свои истоки из истории. Пытаясь привести нормы уголовного законодательства в соответствие с установками и принципами, присущими демократическому государству, законодатель в рамках наименования гл. 19 УК РФ воспроизвел формулировку главы 2 Конституции РФ, которая, вероятнее всего, была заимствована из таких документов, как французская Декларация прав человека и гражданина (1789 г.), а также Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая в 1991 г. народными депутатами РСФСР.

Очевидно, что различия в правах человека и гражданина могут иметь место. Так, не каждый человек, но лишь гражданин конкретного государства может быть наделен избирательными и многими другими правами политического характера. Однако гл. 19 УК РФ, помимо избирательных прав граждан, указывает и на множество иных, являющихся правами не только граждан, но и любого человека вообще. При этом не вызывает сомнения тот факт, что любой гражданин одновременно является и человеком. Следовательно, обособленное указание словосочетания "права гражданина" в рамках наименования гл. 19 УК РФ также является излишним и неоправданным.

Исходя из вышеизложенных доводов, мы приходим к выводу, что употребление в рамках отечественного уголовного законодательства таких словосочетаний, как "права и свободы", а также "человек и гражданин", носит в основном декларативный характер. Можно предположить, что использование данной терминологии нацелено более на достижение политических целей, нежели на разрешение задач правовой направленности.

Наличие соответствующих декларативных норм, на наш взгляд, можно частично оправдать лишь в рамках гл. 1 УК РФ. При этом мы убеждены, что наименования глав Особенной части УК РФ обязаны включать в себя определения, достаточные и одновременно действительно необходимые для производства квалификации, а также разграничения различных преступлений.

Следующая формулировка, используемая в рамках наименования гл. 19 УК РФ и также заслуживающая, на наш взгляд, некоторой критики, связана с прилагательным "конституционные" (применительно к правам и свободам).

Поясним данную позицию подробнее. Под конституционными правами следует буквально понимать наиболее значимые, фундаментально ключевые права (и свободы) человека (и гражданина), получающие высший уровень юридической защиты и закрепление в Конституции РФ (как Основном Законе Российского государства).

Заметим, что в ст. 17 Конституции регламентировано, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с... Конституцией. При этом основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

Кроме того, в ч. 1 ст. 55 Конституции РФ указано, что перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.

Из рассмотрения ст. 17, а также и ст. 55 Конституции РФ можно прийти к заключению, что "конституционные" и "основные" есть близкие по смысловому содержанию слова, которые, вероятно, можно рассматривать в качестве синонимов.

При этом, анализируя формулировку ч. 1 ст. 55 соответствующего документа, можно сделать вывод, что законодатель разграничивает термины "основные права и свободы, перечисленные в Конституции", и другие "общепризнанные" права и свободы.

На верность такового понимания указывают в своих трудах Л.Д. Воеводин и О.Е. Кутафин, подчеркивающие, что "конституционные права и свободы являются основными" <2>. На близкий, но несколько иной аспект взаимосвязи между данными понятийными категориями указывает Д.Л. Златопольский, заметивший, что термин "конституционные" подчеркивает правовую сторону закрепления соответствующих прав, в то время как "основные" - их содержательный аспект <3>.

<2> Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России. М., 1997. С. 146 - 148; Конституция Российской Федерации. Постатейный научно-практический комментарий. М., 2003. С. 152 - 153.
<3> Златопольский Д.Л. Некоторые методологические вопросы взаимоотношений личности и государства // Права человека: время трудных решений / Ред. Е.А. Лукашева, М.М. Славин. М., 1991. С. 174 - 175; Патюлин В.А. Государство и личность в СССР (правовые аспекты взаимоотношений). М., 1974. С. 138 - 139 и др.

Несколько иная точка зрения была высказана С.В. Бахиным, подчеркнувшим, что в международных документах понятийной категории "основные права" дается различное значение, из-за чего отмеченный автор считает ее достаточно неопределенной <4>.

<4> Бахин С.В. О классификации прав человека, провозглашенных в международных соглашениях // Правоведение. 1991. N 2. С. 47 - 48.

Подводя итоги обзора ключевых мнений по рассматриваемому вопросу, хочется согласиться с первыми позициями. На наш взгляд, для точности исследования отечественных правоотношений в данной сфере прежде всего целесообразно ориентироваться на позицию законодателя, достаточно четко изложенную в соответствующих нормах Конституции РФ.

На данный факт как ориентир может указывать также формулировка ч. 2 ст. 4 этого же документа, где указано, что Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации.

Таким образом, мы полагаем, что под "конституционными правами и свободами человека и гражданина РФ" законодатель предлагает рассматривать права, подробно изложенные в гл. 2 Конституции РФ и обозначенные в качестве основных.

Однако с данной позицией не совсем четко соотносятся формулировки, приведенные в УК РФ. Так, в гл. 19 данного Кодекса ("Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина") перечислены далеко не все уголовно наказуемые нарушения соответствующих прав.

К примеру, в ч. 1 ст. 20 Конституции РФ говорится, что каждый имеет право на жизнь. Очевидно, что убийца, покусившийся на жизнь человека, является нарушителем данного важного права. Однако уголовная ответственность за такого рода преступления предусмотрена в совершенно других главах УК РФ (в частности, в гл. 16 указанного Кодекса "Преступления против жизни и здоровья", ст. 105, 106, 107, 108, 109 УК и др.).

В ст. 42 Конституции отмечается, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду... Однако ответственность за уголовно наказуемые нарушения этого конституционного права, как и в предыдущем случае, предусмотрена в иных, нежели гл. 19 УК РФ, главах. В частности, в гл. 26 рассматриваемого Кодекса ("Экологические преступления") дан целый перечень таких нарушений. Кроме того, нарушение этого конституционного права, предусматривающее уголовную ответственность, отмечено и в гл. 34 УК РФ ("Преступления против мира и безопасности человечества"), в частности в ст. 358 данного Кодекса ("Экоцид").

Кроме того, множество уголовно наказуемых составов, которые вполне можно было бы отнести к преступлениям против конституционных прав человека, мы находим в гл. 17 УК РФ - "Преступления против свободы, чести и достоинства личности".

К примеру, в ч. 1 ст. 21 Конституции РФ указано, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. При этом в ч. 1 ст. 129 ("Клевета") гл. 17 УК РФ говорится, что распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, является деянием, предусматривающим определенную уголовную ответственность.

Помимо прочего, ответственность за нарушение конституционного права на честь и достоинство предусмотрена и ст. 130 ("Оскорбление") гл. 17 УК.

Так, в ч. 1 указанной статьи установлено, что оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, - наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до ста двадцати часов, либо исправительными работами на срок до шести месяцев, либо ограничением свободы на срок до одного года.

В ст. 37 Конституции РФ записано:

  1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
  2. Принудительный труд запрещен...

Однако, как и в предыдущих случаях, наказание за уголовно наказуемое нарушение данного конституционного права предусмотрено не положениями гл. 19 УК РФ, а соответствующими нормами ранее упомянутой гл. 17 рассматриваемого Кодекса, в частности ст. 127.2 ("Использование рабского труда"). Аналогичных примеров может быть приведено множество.

В целом мы приходим к выводу о том, что многие преступления, разбросанные в различных разделах, главах и статьях УК РФ, посягают именно на конституционные права человека, регламентированные Конституцией РФ. Однако только некоторые уголовно наказуемые нарушения данных прав указаны в специальной главе УК РФ, а именно гл. 19.

Критику и условность объединения в рамках гл. 19 УК РФ разнонаправленных по своей сущности противоправных деяний мы находим и в исследованиях многих других ученых. Так, размышляя о составах преступлений против конституционных прав человека, А.В. Петрушов справедливо замечает, что "выделение таких преступлений довольно условно, так как, во-первых, объектом любого преступления являются отношения, так или иначе связанные с охраной прав и свобод человека и гражданина, и во-вторых, Уголовный кодекс РФ устанавливает уголовную ответственность за различные деяния, посягающие на права и свободы граждан, как непосредственно закрепленные Конституцией РФ, так и производные от них другие права и их гарантии, приобретаемые на основании федерального закона. Однако в гл. 19 УК РФ преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина выделены отдельно" <5>.

<5> Петрушов А.В. Уголовно-правовые гарантии конституционных прав и свобод человека и гражданина. М., 2006. С. 87 - 88.

Более резкую критику мы встречаем в работе А.Э. Жалинского, который пишет, что "еще нагляднее непроявленность и общая неопределенность охраняемого блага видна на примере преступлений против конституционных прав и свобод человека и гражданина. Здесь, в частности, следовало бы определить, что представляет собой равенство прав и свобод человека; какие составляющие этого равенства охраняет уголовный закон. Статья 136 УК РФ в этой части сформулирована так, что, кроме насмешек и недоверия к уголовному закону, она ничего вызвать не может" <6>.

<6> Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: Теоретико-инструментальный анализ. 2 изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 96 - 97.

Таким образом, видовой объект преступных нарушений, предусмотренных гл. 19 УК РФ, по своему объему существенно меньше, нежели вся совокупность конституционных прав.

При этом некоторые нормы, содержащиеся сегодня в гл. 19 УК РФ, по нашему мнению, было бы более правильно разместить в иных (более соответствующих) главах рассматриваемого Кодекса. Так, например, преступление, отмеченное в ст. 145.1 ("Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат"), разумнее было бы указать в гл. 22 - "Преступления в сфере экономической деятельности".

Кроме того, можно было бы выделить и отдельные дополнительные главы. Например, можно предусмотреть главу УК РФ - "Преступления против равноправия", в которую, в частности, можно поместить ст. 136 и 145 гл. 19 ныне действующей редакции рассматриваемого Кодекса, а также некоторые другие статьи, разбросанные уже в иных главах указанного документа.

Модификаций преобразований и совершенствования используемой в УК РФ классификации преступных составов, содержащихся в гл. 19 Кодекса, может быть множество. Разработка конкретных и четких рекомендаций в этой сфере требует тщательной работы многих ученых, специализирующихся в области уголовного права, что не входит в исследовательские задачи, поставленные нами перед написанием настоящей статьи.

По указанной причине мы не будем подробно останавливаться на вышеотмеченных аспектах. Здесь же заметим: учитывая очевидные повторы, тавтологические выражения и иные неточности в формулировке наименования гл. 19 УК РФ, а также руководствуясь принципом временной и иной экономии, мы разработали рекомендацию, которую можно внедрить в самом ближайшем будущем.

В частности, до проработки специалистами в области уголовного права всех изложенных выше и других замечаний, содержащихся в трудах иных авторов, предлагаем временно обозначить гл. 19 УК РФ следующим наименованием: "Некоторые преступления против конституционных прав человека". Данная формулировка хоть и не является идеальной, тем не менее реально отражает объединяющий признак совершенно отличающихся друг от друга составов. При этом устранены необоснованные тавтологические выражения, в то время как вызывающее недоумение употребление широкой категории "конституционные" (права) откорректировано термином "некоторые", имеющим в данном случае ограничительный характер.