Мудрый Юрист

К вопросу соотношения форм вины и их основных признаков

Иванов И.С., инспектор по особым поручениям Правового департамента МВД России, соискатель РПА при Минюсте России.

Отечественное законодательство выделяет две формы вины: умысел и неосторожность <*> (см. таблицу). Законодательное деление вины в зависимости от формы, а в уголовном праве и форм в зависимости от их видов содержится в ст. 24 - 27 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), ст. 2.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), ст. 110 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) <**>. Несмотря на определение форм вины, закрепленное в уголовном, административном и налоговом законодательстве, среди ученых-юристов нет единого мнения в вопросе разграничения форм вины.

<*> Термин "dolus" - умысел и "culpa" - неосторожность введены в оборот еще римским правом. См.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юрист, 1998. С. 284.
<**> Нормы, использующие формы вины, содержатся в ст. 73, 307 УПК РФ, ст. 250 ТК РФ, ст. 401 ГК РФ и пр.

Статья 25 УК РФ определяет умысел через такие "неюридические" понятия, как осознание, предвидение и желание. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Аналогично умыслу в уголовном праве определяется умысел в п. 1 ст. 2.2 КоАП РФ и в п. 2 ст. 110 НК РФ. Основное отличие от классического значения умысла в уголовном праве в том, что административное и налоговое законодательство не разделяет умысел на прямой и косвенный, а также делает акцент не на общественной опасности деяния, а лишь на его противоправности.

Рассмотрение законодательных формулировок форм вины, как нам представляется, невозможно без определения самого понятия формы. Слово "форма" произошло от латинского "forma" - форма, вид, образ. Применительно к форме вины наиболее близкое определение формы как внешнего выражения какого-либо содержания. То есть форма вины является внешним выражением ее содержания.

Содержание и форма - это философские категории, во взаимосвязи которых содержание, будучи определяющей стороной целого, представляет единство всех составных элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, а форма есть внешняя организация содержания. Отношение содержания и формы характеризуется единством, доходящим до их перехода друг в друга, однако это единство является относительным. Во взаимоотношении содержания и формы содержание представляет подвижную, динамичную сторону целого, а форма охватывает систему устойчивых связей предмета. Возникающее в ходе развития несоответствие содержания и формы в конечном счете разрешается "сбрасыванием" старой и возникновением новой формы, адекватной развившемуся содержанию.

Несоответствие между формой и содержанием приводит к противоречию между ними, которое существует на всем протяжении развития, в том числе и в период соответствия формы и содержания. В противном случае наступил бы застой в развитии. Но степень вызревания и обострения противоречий между содержанием и формой бывает различной на разных этапах развития явлений. Когда форма настолько устаревает, что становится тормозом развития содержания, тогда характер соотношения формы и содержания становится дисгармоничным и превращается в конфликт <*>. Этот конфликт в конечном счете и приводит к образованию новой формы, соответствующей истинному на настоящий момент содержанию.

<*> См.: Туленов Ж.Т. Взаимосвязь категорий диалектики: Монография. М., 1998. С. 30, 31.

Таблица

Умысел и неосторожность

-----------T-------------------------------T---------------------------------
¦ УМЫСЕЛ ¦ НЕОСТОРОЖНОСТЬ
+--------------T----------------+---------------T-----------------
¦ Прямой ¦ Косвенный ¦ Легкомыслие ¦ Небрежность
-----------+--------------+----------------+---------------+-----------------
Уголовный ¦Лицо осозна- ¦Лицо осознавало ¦Лицо предвиде- ¦Лицо не предви-
кодекс ¦вало общест- ¦общественную ¦ло возможность ¦дело возможнос-
Российской ¦венную опас- ¦опасность своих ¦наступления ¦ти наступления
Федерации, ¦ность своих ¦действий (без- ¦общественно ¦общественно
ст. 25, 26 ¦действий (без-¦действия), пред-¦опасных пос- ¦опасных пос-
¦действия), ¦видело возмож- ¦ледствий своих ¦ледствий своих
¦предвидело ¦ность наступле- ¦действий (без- ¦действий (без-
¦возможность ¦ния общественно ¦действия), но ¦действия), хотя
¦или неизбеж- ¦опасных ¦без достаточ- ¦при необходимой
¦ность наступ- ¦последствий, не ¦ных к тому ¦внимательности
¦ления общест- ¦желало, но соз- ¦оснований ¦и предусмотри-
¦венно опасных ¦нательно допус- ¦самонадеянно ¦тельности должно
¦последствий ¦кало эти пос- ¦рассчитывало ¦было и могло
¦и желало их ¦ледствия либо ¦на предотвра- ¦предвидеть эти
¦наступления ¦относилось к ним¦щение этих ¦последствия
¦ ¦безразлично ¦последствий ¦
¦ ¦ ¦ ¦
-----------+--------------+----------------+---------------+-----------------
Налоговый ¦Лицо, его совершившее, осозна- ¦Лицо, его совершившее, не осоз-
кодекс ¦вало противоправный характер ¦навало противоправного характера
Российской ¦своих действий (бездействия), ¦своих действий (бездействия)
Федерации, ¦желало либо сознательно допус- ¦либо вредный характер последст-
ст. 110 ¦кало наступление вредных пос- ¦вий, возникших вследствие этих
¦ледствий таких действий ¦действий (бездействия), хотя
¦(бездействия) ¦должно было и могло это осозна-
¦ ¦вать
-----------+-------------------------------+---------------------------------
Кодекс ¦Лицо, его совершившее, созна- ¦Лицо, его совершившее, предвидело
Российской ¦вало противоправный характер ¦возможность наступления вредных
Федерации ¦своего действия (бездействия), ¦последствий своего действия
об адми- ¦предвидело его вредные пос- ¦(бездействия), но без достаточных
нистратив- ¦ледствия и желало наступления ¦к тому оснований самонадеянно
ных право- ¦таких последствий или созна- ¦рассчитывало на предотвращение
нарушениях,¦тельно их допускало либо отно- ¦таких последствий либо не предви-
ст. 2.2 ¦силось к ним безразлично ¦дело возможности наступления
¦ ¦таких последствий, хотя должно
¦ ¦было и могло их предвидеть
-----------+-------------------------------+---------------------------------

Формы вины в отечественном праве также были подтверждены изменениям в процессе эволюции содержания вины. Так, в ст. 8 действовавшего ранее Уголовного кодекса РСФСР понятие умысла трактовалось несколько уже и менее определенно - как осознание лицом общественно опасного характера своего действия или бездействия, предвидение его общественно опасных последствий и желание их наступления. Если опустить незначительные уточняющие термины, то можно выделить главное. В ранее действовавшем Кодексе термины "возможность" и "неизбежность" не употреблялись, отсутствовало деление форм вины на виды.

Вину как правовое явление также следует рассматривать в контексте единства формы и содержания. В теории права "совершенно основательно подчеркивается это единство, поскольку содержание вины немыслимо вне определения формы, а в свою очередь форма вины не имеет никакой цены, если она не есть форма содержания" <*>.

<*> Тихонов К.Ф. Субъективная сторона преступления. Саратов, 1967. С. 81, 82.

Сущность вины в российском праве традиционно указывает на способ интеллектуального и волевого взаимодействия субъекта с объективными обстоятельствами, составляющими юридическую характеристику деяния <*>. Конкретные сочетания интеллектуального и волевого элементов, характерные для каждой формы вины, определены в законе. Поэтому под формой вины принято понимать законодательно закрепленное сочетание интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике виновного по отношению к юридически значимым объективным свойствам противоправного деяния, во взаимодействии с внешними условиями. Соответственно и различие в интенсивности и определенности интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта, определяет форму вины, а в пределах одной формы вины - ее виды.

<*> См.: Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1980. С. 13.

Таким образом, при дифференциации вины на формы рассмотрению подлежат две концепции <*>: интеллектуалистическая, основная роль в которой отводится интеллектуальным моментам поведения правонарушителя <**>, и волевая, в которой основное значение придается его воле <***>. Приверженцы интеллектуалистической концепции в качестве основы разграничения форм вины рассматривают проявления интеллектуальных моментов сознания. Приверженцы волевой теории умысла и неосторожности в основе их деления усматривают преобладающую роль волевых аспектов.

<*> Разные авторы по-разному определяют интеллектуальные и волевые составляющие: факторы (см.: Филановский И.Г. Социально-политическое отношение субъекта к преступлению. Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. С. 127), компоненты (см.: Векленко С.В. Диалектика и вопросы вины в уголовном праве: Монография. Омск: Омская академия МВД России, 2003. С. 36), элементы (см.: Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юрист, 1998. С. 243), моменты (см.: Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М.: Госюриздат, 1950. С. 137; Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве: Монография. Орел, 1996. С. 51; Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1980. С. 12).
<**> См.: Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. М., 1957. С. 178.
<***> См.: Базунов А. Отграничение косвенного умысла от преступной самонадеянности // Сов. юстиция. 1973. N 5. С. 6; Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. М.: Юридическая литература, 1972. С. 39.

В законодательном определении умысла выделяется три психологических составляющих <*>:

<*> В § 1 первой главы исследования нами наглядно продемонстрировано, что даже среди профессиональных психологов, физиологов и прочих специалистов, целенаправленно изучающих проблемы психики человека, вины и тому подобное, не существует единых подходов к определению психологических понятий, которые так широко используются в юриспруденции.
  1. осознание лицом общественно опасного либо противоправного характера деяния;
  2. предвидение его общественно опасных либо вредных последствий;
  3. желание либо допущение этих последствий.

Первые два признака (осознание и предвидение) образуют интеллектуалистический подход к разграничению умысла, третий компонент (желание либо допущение) составляет волевой подход.

В отношении первых двух признаков известный исследователь вины А.И. Рарог писал: "Признаком интеллектуального элемента прямого умысла является сознание общественно опасного характера совершаемого деяния, то есть хотя бы общей характеристики объекта посягательства, а также фактического содержания и социальных свойств всех составных элементов действия или бездействия. Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла является предвидение общественно опасных последствий совершаемого деяния. Под предвидением подразумевается отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем" <*>. Сказанное написано в период действия Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., однако и в настоящее время не утратило своей актуальности в юридической науке.

<*> Рарог А.И. Проблемы субъективной стороны преступления. М.: Изд-во МЮИ, 1991. С. 21.

Рассматривая "осознание" в качестве первой из приведенных психологических составляющих, обратимся к ранее не описанному в правовой литературе отличию определения умысла в КоАП РФ от определений умысла уголовного и налогового законодательства. В уголовном и налоговом законодательстве правонарушение считается умышленным, если лицо, его совершившее, осознавало общественную опасность либо противоправный характер своих действий. В административном законодательстве противоправное деяние лица считается умышленным, если оно сознавало противоправный характер своих действий.

Обратим внимание на глаголы: осознавало и сознавало. На первый взгляд данные слова имеют одинаковое значение, однако они не являются синонимами. Не будем вдаваться в детальный анализ данных психологических понятий, но обозначим, что их значение различно. Осознание или сознательное усвоение - это способность постичь смысл и значение чего-либо, и выступает в качестве процесса, однозначно не указывает на его завершенность, синоним понимания. Сознание - процесс отражения действительности мозгом человека, включающий все формы психической деятельности и обусловливающий целенаправленную деятельность человека. То есть осознание - это способность постичь смысл, а сознание - это отражение действительности мозгом человека.

Изменение устоявшихся в юридической науке, законодательно закрепленных определений должно быть оправданно. Уголовное, налоговое и административное законодательство тесно взаимосвязано. Один и тот же проступок в процессе его расследования, выяснения особенностей его объективной и субъективной стороны может менять юрисдикцию, соответственно и подход к определению и дифференциации форм вины должен быть единообразным. В приведенном случае произвольное изложение в административном и налоговом законодательстве определения умысла и неосторожности, данных в уголовном праве, на наш взгляд, недопустимо и лишь затрудняет понимание воли законодателя, и без того перегруженной сложными для четкого восприятия терминами.

Рассмотрим "предвидение" - вторую психологическую составляющую умысла. В российском праве устоялось мнение, что характер предвидения разграничивает прямой, косвенный умысел и неосторожность в уголовном праве, а также умысел и неосторожность в административном праве <*>. Лицо, действующее с прямым умыслом, предвидит неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Субъект, который действует с косвенным умыслом, предвидит возможность наступления преступного результата <**>, сознательно допускает их наступление или относится к ним безразлично. Именно предвидение неизбежности или реальной возможности наступления законодательно наказуемых последствий означает наличие умысла <***>.

<*> См., например: Советское уголовное право. Общая часть. М.: Изд-во МГУ, 1974. С. 163; Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М.: Изд-во ВЮЗИ, 1980. С. 62 - 63; Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. М.: Госюриздат. 1957. С. 27 и др.
<**> См.: Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве: Монография. Орел, 1996. С. 39.
<***> Введение в форму умысла философских категорий "возможности" и "неизбежности" предвидения преступных последствий весьма спорно, поскольку провести четкую грань между этими категориями, за редким исключением, невозможно. Такая точка зрения уже высказывалась в юридической литературе. См., например: Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение уголовной репрессии // Российская юстиция. 1999. N 5.

Однако само по себе предвидение носит лишь вероятностный характер и нуждается в дополнительном осмыслении.

Как, например, соотносятся "предвидение" и "осознание"? Возможно ли предвидеть, не осознавая? Авторитетный ученый, профессор Н.Г. Иванов считает, что "предвидеть, не сознавая, невозможно. Предвидя наступление последствий, субъект осознает развитие причинной связи и характер возможного преступного результата", далее ученый приходит к выводу, что "если предвидение входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве необходимого элемента умысла" <*>. В свою очередь Б.С. Никифоров указывает, что лицо не может ни предвидеть, ни быть обязанным предвидеть наступление вреда, если оно не сознает или не должно и не могло сознавать этого качества <**>. Исследователь В.В. Лунев, напротив, придерживается мнения, что "сознавать общественную опасность деяния можно лишь при предвидении общественно опасных последствий, поэтому не предвидение производно от сознания общественной опасности, а наоборот" <***>.

<*> Иванов Н.Г. Умысел в уголовном праве // Российская юстиция. 1995. N 12.
<**> См.: Никифоров Б.С. Субъективная сторона в формальных преступлениях // Сов. гос-во и право. 1971. N 3. С. 117.
<***> Лунев В.В. Субъективное вменения. В кн.: Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 34.

Приведенные точки зрения исследователей весьма разносторонни и не совпадают, их можно дополнить следующим тезисом: предвидение может не зависеть от осознания. Это возможно, если рассматривать предвидение в контексте интуиции. К такому выводу можно прийти, изучая труды академика М.С. Норбекова и профессора К.К. Платонова <*>.

<*> См.: Норбеков М.С. Где зимует кузькина мать, или Как достать халявный миллион решений. М.: ООО "Издательство "АСТ": ООО "Издательство "Астрель", 2004. С. 120; Платонов К.К. Занимательная психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. С. 228; Платонов К.К. Краткий словарь системы психологических понятий: Учеб. пособие для учеб. заведений профтехобразования. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Высш. шк., 1984. С. 174.

На наш взгляд, для четкого понимания и разграничения форм вины необходимо ответить на вопрос: что именно понимается под предвидением? Резюмируя труды юристов-предшественников, изучающих проблематику вины, предположим, что предвидение выступает в качестве основанного на личном жизненном опыте потенциального правонарушителя, прогнозирования причинно-следственной связи между его планируемым поведением и возможными негативными последствиями такого поведения.

Синонимы предвидения - пророчество, предсказание, предугадывание. Предвидеть - заранее знать, предполагать возможность появления, наступления чего-нибудь <*>. Точность предвидения напрямую зависит от личности лица, осуществляющего предвидение, его аналитических способностей, уровня интуиции, состояния психики, иных психологических и физиологических характеристик. Даже если рассматривать предвидение как прогнозирование причинно-следственной связи между поведением правонарушителя и возможными негативными последствиями, то и в этом случае оно носит исключительно вероятностный характер. Примечательно, что в ст. 110 НК РФ законодатель отказался от использования предвидения в качестве дифференцирующего критерия форм вины.

<*> См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

Приведем цитату из статьи В. Питецкого, разделяя изложенную позицию: "Искать различия между прямым и косвенным умыслом по степени предвидения - занятие малопродуктивное. Оно неизбежно заводит в область чисто философских дискуссий, ничего не дающих для практического применения уголовного закона" <*>.

<*> Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение уголовной репрессии // Российская юстиция. 1999. N 5.

Практическое значение умения различать умысел (как прямой, так и эвентуальный) и неосторожность (легкомыслие и небрежность) очень велико и заключается не исключительно в том, что при установлении умысла виновного в содеянном его следует наказать строже, а в том, что, во-первых, отдельные правонарушения могут считаться таковыми только в случае умышленных деяний правонарушителя (или исключительно с прямым умыслом в уголовной юрисдикции), а следовательно, в ряде случаев запрещенное законом поведение лица не может рассматриваться как противоправное при установлении в нем неосторожности (либо эвентуального умысла в уголовной юрисдикции), а во-вторых, в уголовном праве содеянное может признаваться приготовлением к преступлению или покушением на преступление исключительно за умышленные правонарушения, совершенные с прямым умыслом.

Таким образом, степень вероятности наступления негативных последствий способна влиять на вид и размер тягот и лишений, применяемых к правонарушителю. Поэтому, на наш взгляд, недопустимо при разграничении форм и видов вины руководствоваться теорией вероятности, проводя разграничение форм вины, исходя исключительно из характера предвидения вероятности наступления неблагоприятных последствий.

Многочисленные научные труды <*> исследователей форм вины убеждают нас в том, что в современном праве разграничение форм и видов вины носит сбалансированный комплексный характер, основанный на интеллектуально-волевых моментах противоправного поведения <**>. Различие между прямым и косвенным умыслом по волевому критерию заключается в том, что при прямом умысле виновное лицо желает наступления общественно опасных последствий, при косвенном умысле - сознательно допускает их наступление, либо относится к ним безразлично.

<*> См., например: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.А. Чекалин; Под ред. В.Т. Томина, В.С. Устинова, В.В. Сверчкова. 2-е изд. испр. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2004. С. 70; Советское уголовное право. Часть общая / Под ред. Б.В. Здравомыслова, М.А. Гельфер и др. М., 1982. С. 133.
<**> Справедливости ради отметим, что в работах юристов встречается и критика традиционного подразделения умысла на интеллектуальный и волевой моменты, как с позиции правоприменения, так и с точки зрения психологической корректности их симбиоза. См., например: Иванов Н.Г. Умысел в уголовном праве России // Российская юстиция. 1995. N 12.

Высказывались доводы, что "желание всегда неразрывно связано с определенной целью. То, что не является целью лица, не может быть его желаемым... различные психологические оттенки волевого отношения к наступившим последствиям не имеют значения..." <*>. Однако "желание" или "сознательное допущение" с большой натяжкой можно соотнести с волевой концепцией, поскольку и первое и второе не характеризует волю субъекта.

<*> Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение уголовной репрессии // Российская юстиция. 1999. N 5.

В свою очередь В.В. Лунев отстаивает позицию, что "воля не сводима к желанию", а указанное в законе "желание" не является основным признаком воли и совсем к ней не относится "допущение" (при косвенном умысле) <*>.

<*> См.: Лунев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Гос-во и право. 1992. N 9. С. 58.

Мнение исследователя вполне согласуется с данными психологической науки. Так, С.Л. Рубинштейн считает, что "наличие желания еще не является законченным волевым актом" <*>. Желание может быть не столько практичным, сколько содержательным и аффективным. Вместо того чтобы претвориться в действие, желание может дать простор чувствам и представлениям. С точки зрения психологии "желать еще не значит хотеть" <**>. Желание переходит в подлинно волевой акт, то есть в хотение, в том случае, когда имеет место устремленность не на предмет желания, а на овладение им, на достижение цели. "Хотение имеется там, где желанна не только сама по себе цель, но и действие, которое к нему приводит" <***>.

<*> Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. В 2 т. Т. 1. М., 1989. С. 191.
<**> Там же. С. 192.
<***> Там же. С. 192.

Развитие желания определяется как предметом желания, способами и условиями его удовлетворения, так и устойчивостью, длительностью, силой самого желания. В зависимости от этого различают желания: выполнимые, нереальные, противоречивые, безрассудные, целевые и т.п. Желания наряду с интересами и убеждениями характеризуют сознательное отношение человека к его деятельности.

Один из известнейших психологов К.К. Платонов считает, что "воля - это форма психического отражения, в которой отражаемым является объективная цель, стимулы ее достижения, возникающие препятствия, мешающие ее достижению, а отраженным становится субъективная цель, борьба мотивов, волевое усилие; результатом - действие и удовлетворение достижением цели. Волевые процессы проявляются как переживание своеобразного усилия, направленного на преодоление трудностей" <*>. Как видим, и в данном определении желание несводимо к воле.

<*> Платонов К.К. Занимательная психология. СПб.: Питер Пресс, 1997. С. 183.

В подтверждение приведенных выше доводов проанализируем следующие юридические конструкции, приписываемые волевой концепции вины: "без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий" <*>, "без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий..." <**>. Согласимся с мнением В.А. Якушина: "Воля не может рассчитывать. Рассчитывает, взвешивает все "за" и "против" интеллект человека, а не его воля" <***>.

<*> Определение легкомыслия, ст. 26 УК РФ.
<**> Определение неосторожности, ст. 2.2 КоАП РФ.
<***> Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1998. С. 28.

Законодательное описание так называемых волевых признаков умысла и неосторожности характеризует не столько волю субъекта правонарушения, сколько содержание его сознания.

Разделяем мнение ряда исследователей <*> о том, что при законодательном описании и дифференциации форм и видов вины преобладает интеллектуалистическая концепция.

<*> См., например: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1998. С. 28; Назаренко Г.В. Вина в уголовном праве: Монография. Орел, 1996. С. 43; Лунев В.В. Предпосылки объективного вменения и принцип виновной ответственности // Гос-во и право. 1992. N 9. С. 58.

Рассмотрим более подробно неосторожность как форму вины. Процесс декриминализации отдельных неосторожных деяний в уголовном праве расценивался как положительный. "В сущности, декриминализацию можно рассматривать как криминализацию "с обратным знаком", так как основанием декриминализации в значительной части является отсутствие (отпадение) оснований для криминализации того же деяния" <*>. Представлялась обоснованной криминализация неосторожных деяний лишь при наличии фактического существования вреда.

<*> Злобин Г.А., Келина С.Г. Некоторые теоретические вопросы криминализации общественно опасных деяний // Проблемы правосудия и уголовного права. М., 1978. С. 104.

Повышение значимости неосторожности как формы вины в праве (административном и уголовном) в основном принято связывать с правонарушениями техногенного характера, обусловленными научно-техническим прогрессом. В соответствии с этим есть мнение, что расширение сферы ответственности за противоправную неосторожность, дальнейшее увеличение числа соответствующих уголовно-правовых норм является социальной необходимостью <*>.

<*> См.: Явич Л.С. Научно-техническая революция, право и юридическая наука // Правоведение. 1973. N 5. С. 34 - 35.

Так как в условиях интенсивного технического прогресса правовое регулирование возникающих в сфере использования техники отношений нередко отстает от потребностей в таком регулировании, поскольку необходимость в регулировании становится все более очевидной, законодатель берет под правовую защиту соблюдение различного рода специальных правил, игнорирование которых чревато серьезными последствиями <*>.

<*> Данный подход к исследованию неосторожности приемлем и в налоговом праве. Например, рассматривая возможные негативные для государства последствия, вызванные нарушением правил ведения бухгалтерского учета.

В правовой литературе <*> высказывалось мнение, что сложности в формулировании отдельных норм о неосторожных преступлениях и проблемы в их применении вызваны фактической недооценкой значения вины, как принципа права, так и в качестве обязательного признака состава любого правонарушения. Следует констатировать, что в последнее время вопросы вины в основном рассматриваются лишь на комментарийном уровне и в вузовских учебниках. И если в прежние годы учеными-криминалистами было высказано значительное количество ценных и интересных мыслей относительно неосторожной формы вины, ее содержания и особенностей, то ныне этот институт не развивается в должной мере. Учитывая распространение принципов уголовного права на иные правоотношения, исследования должны носить комплексный, системный, междисциплинарный подход.

<*> См.: Нерсесян В.А. Криминализация неосторожных противоправных деяний нуждается в системном подходе // Журнал российского права. 2001. N 3.

Рассматривать же неосторожность в качестве ответственности без учета вины, на наш взгляд, неприемлемо. В этой связи процитируем высказывание Г.Ф. Шершеневича: "Не ясно ли, что закон разрешает случайное столкновение интересов не на почве правонарушения, а путем принудительного страхования от несчастных случаев, возлагая убытки не на виновного, а на случайного причинителя. Закон с таким же основанием мог бы возложить убытки на самого богатого человека в городе, или на богатого человека, оказавшегося в ближайшем расстоянии от несчастного случая... Раз сойдя с точки зрения правонарушения, основанного на вине, мы открываем широкие горизонты на совершенно иной социальный строй. Согласуется ли ответственность без вины с основными началами современного строя - это вопрос, на который может быть дан только отрицательный ответ" <*>.

<*> Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912. Т. 1. Вып. 3. С. 698.

В теории права вина выступает в качестве психического отношения, однако, вероятно, неуместно вести речь о психическом отношении при описании разновидности неосторожной формы вины - небрежности. В ч. 3 ст. 26 УК РФ указано: "Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия)". Раз не предвидело - значит и психического отношения к противоправному деянию и его последствиям не было.

Аналогичное расхождение с психологической теорией вины содержится в Налоговом и Административном кодексах. В ч. 3 ст. 110 НК РФ указано, что правонарушение совершено по неосторожности, если "лицо, его, совершившее, не осознавало противоправного характера своих действий (бездействия) либо вредный характер последствий, возникших вследствие этих действий (бездействия), хотя должно было и могло это осознавать". По своей конструкции неосторожность в налоговом праве близка небрежности в уголовном праве. Часть 2 ст. 2.2 КоАП РФ объединила в себе и легкомыслие и небрежность: "Административное правонарушение признается совершенным по неосторожности, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления вредных последствий своего действия (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение таких последствий либо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть".

Соответственно психологическая теория вины пригодна при разделении умысла на прямой и косвенный (эвентуальный), но неприемлема в рамках действующего законодательства при рассмотрении неосторожности в качестве формы вины.

Отметим, что ст. 24 УК РФ, ст. 110 НК РФ и ст. 2.2 КоАП РФ именуются "Формы вины". То есть законодатель рассматривает неосторожность в качестве формы вины, при этом сами определения, данные в указанных статьях, находятся вне психологической теории вины.

Что касается законодательных формулировок: "хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия" <1>, "хотя должно было и могло это осознавать" <2>, "хотя должно было и могло их предвидеть" <3>, то из них можно усматривать лишь потенциально возможное психическое отношение. Комментируя вышесказанное, мы разделяем мнение одного из исследователей: "Тот, кто говорит о потенциальном психическом отношении, безусловно, должен знать, что в этом случае, фактически, пока он не имеет дела ни с каким отношением. Потенциальная способность ни в коем случае не означает само проявление этой способности" <4>.

<1> Статья 26 УК РФ.
<2> Часть 3 ст. 110 НК РФ.
<3> Часть 2 ст. 2.2 КоАП РФ.
<4> Хорнабуджели Б.В. Психологическая сторона вины. Тбилиси: Ганатлеба, 1981. С. 82.

Анализируя законодательное описание и разделение форм и видов вины, можно прийти к выводу, что в действительности законодатель придерживается интеллектуалистической концепции.

Резюмируя вышесказанное, отметим, что вина, как обязательный признак уголовного преступления, административного и налогового правонарушения не может быть представлена исключительно в качестве психического отношения. Вероятно, вновь возникла необходимость обратить внимание юристов на оценочную теорию вины: "Кроме психического отношения субъекта, вина всегда включает социально-правовую оценку отношения виновного к охраняемым... законом ценностям" <*>.

<*> Флетчер Дж., Наумов А.В. Основные концепции современного уголовного права. М.: Юрист, 1998. С. 224.

Проанализируем приведенное выше высказывание. Как следует из законодательного определения форм, вина проявляется в качестве отношения к противоправным, общественно опасным деяниям (процессуальный состав деликта) или к вредным, общественно опасным последствиям (материальный состав деликта). И в первом, и во втором случае перечень запрещенных под угрозой наказания деяний и их опасных и вредных последствий не абстрактен, а четко закреплен законодателем в диспозициях соответствующих статей нормативных правовых актов. Мало того, такой перечень и тяжесть санкции изменяются (как эволюционно, так и революционно) в зависимости от изменения социально-политического устройства общества.

Отсюда следует, что вина - это негативная оценка обществом в лице его законодателя определенных психических явлений, происходящих в головном мозге правонарушителя в момент подготовки или непосредственного исполнения противоправных действий или бездействия, непосредственно связанных с указанными деяниями. Предложенное выше определение вполне укладывается в действующую психологическую концепцию, однако применение его на практике представляется проблематичным.

В большинстве случаев расследование деликтов начинается с изучения объективной стороны правонарушения. Отношение к субъективной стороне правонарушения или преступления формируется в процессе изучения объективной стороны, на основании объективных критериев, к коим непосредственно психические явления, происходящие в головном мозге правонарушителя, причислены быть не могут.

Приведенный выше анализ выявил ряд недоработок в законодательном определении форм и видов вины. В результате проведенного С.В. Векленко опроса преподавателей и профессоров высших учебных заведений, имеющих ученые степени кандидатов и докторов юридических наук, получены следующие данные. На вопрос "Удовлетворяет ли Вас законодательное закрепление понятия, форм и видов вины?" 72,7% респондентов ответили отрицательно. Именно при установлении видов умысла и неосторожности наиболее часто допускаются судебные ошибки <*>.

<*> См.: Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве: Монография. Омск: Омская академия МВД России, 2001. С. 136, 137.

Между тем, как представляется, юридическое значение форм вины велико.

Во-первых, в отношении случаев причинения общественно опасных (вредных) последствий без вины и случаев неосторожного совершения деяний, наказуемых лишь при умышленном их совершении, форма вины является субъективной границей, отделяющей преступное поведение от непреступного (правомерное поведение от противоправного).

Во-вторых, форма вины является основанием дифференциации ответственности и наказания за правонарушения, которые могут совершаться как умышленно, так и неосторожно.

В-третьих, наличие умышленной формы вины обосновывает, а неосторожной вины исключает постановку вопроса о преступных мотивах и целях.

В-четвертых, форма вины зачастую способствует квалификации преступления или правонарушения.