Мудрый Юрист

Институт помилования и дифференциация уголовной ответственности

Коробов Петр Васильевич, кандидат юридических наук, доцент, кафедра уголовного права и процесса Волжского университета им. В.Н. Татищева.

Тенденция к увеличению в последнее время количества криминальных проявлений в РФ <1> требует от специалистов по уголовному праву поиска новых и модернизации апробированных на практике средств сдерживания роста преступности. Одним из таких проверенных временем средств является институт помилования. Он довольно широко применяется на практике <2> и доказал свою эффективность <3>. Уровень правовой регламентации общественных отношений в части помилования является ныне более высоким, чем прежде. Однако потребности практики диктуют необходимость дальнейшего совершенствования названного института.

<1> Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд. М., 2005. С. 74; Кузнецова Н.Ф. Преступность // Криминология / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 2006. С. 50; Преступность в России // Аргументы и факты. 2009. N 10. С. 14.
<2> Так, в 2003 г. в региональные комиссии по вопросам помилования поступили 51775 ходатайств осужденных. 13,5% из них было предложено удовлетворить (см.: Гришко А.Я. Помилование осужденных в России: Науч.-практ. пособие. М., 2005. С. 51 - 52). В 1998 - 2001 гг. удельный вес удовлетворенных ходатайств о помиловании в среднем за год составлял в РФ от 18 до 32% (См.: Сафин Л.Р., Тарханов И.А. Освобождение от наказания. Погашение и снятие судимости // Уголовное право России: Общая часть / Под ред. Ф.Р. Сундурова и И.А. Тарханова. 3-е изд. М., 2009. С. 654). В последующие годы "с ходатайствами о помиловании... обратились десятки тысяч осужденных. Более 80% ходатайств были отклонены, по рекомендациям комиссий по вопросам помилования и глав субъектов Российской Федерации около 14% осужденных было предложено помиловать" (Филимонов О.В. Вместо предисловия // Гришко А.Я., Потапов А.М. Амнистия. Помилование. Судимость. М., 2009. С. 9).
<3> Передача в конце 2001 г. функций упраздненной Комиссии по вопросам помилования при Президенте РФ субъектам Российской Федерации привела, в частности, к существенному сокращению числа помилованных лиц. Например, если в 1999 г. на основании актов о помиловании из исправительных колоний были освобождены 7418 осужденных, то в 2003 г. количество помилованных сократилось уже до 187 человек, а в дальнейшем их стало еще меньше (подробнее об этом см.: Саженков Ю.В., Селиверстов В.И. Правовые проблемы помилования в России. 2-е изд. М., 2008. С. 12 - 13). Подобная крайность - явление, разумеется, нежелательное. Высказываясь по данному поводу, Ю.В. Голик и А.Я. Гришко справедливо указывают: "Отыскание "золотой середины" - это самый сложный вопрос, стоящий перед властью при применении помилования. Никакие расчеты тут не помогут. Идти по этому пути можно только путем проб и ошибок, постоянно держа руку на пульсе общественного мнения" (Голик Ю.В., Гришко А.Я. Амнистия. Помилование. Судимость // Энциклопедия уголовного права. В 35 т. / Отв. ред. В.Б. Малинин. СПб., 2008. Т. 10. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. С. 752).

Скажем, в Московской области рецидив среди помилованных одно время составлял всего 2% (см.: Максимова Э. Смертная казнь. Что - за? Что - против? // Известия. 1993. 24 дек.). В целом же "только 4% помилованных осужденных совершают преступления повторно" (Филимонов О.В. Вместо предисловия. С. 10). Вместе с тем исследователи отмечают: "Проблема предупреждения рецидива преступлений среди помилованных (все-таки. - П.К.) существует, что подкрепляется статистическими показателями. Например, из 6506 осужденных, помилованных в 1995 г., вновь были привлечены к уголовной ответственности 1927 человек (около 16%), 11 лет назад указанная доля составляла 13%... Из 8008 помилованных в 1996 - 1997 гг. вновь совершили преступления 752 человека (9,4%)" (Гришко А.Я., Потапов А.М. Амнистия. Помилование. Судимость. С. 72; автор главы - А.Я. Гришко). Правда, тут, как говорится, "не было бы счастья, да несчастье помогло". Резкое сокращение в последние годы количества актов помилования позволяет теперь в принципе более тщательно отбирать "кандидатов" на индивидуализацию уголовной ответственности с помощью рассматриваемого института, а это является одной из действенных мер профилактики преступлений со стороны помилованных. В науке, помимо прочего, в качестве меры, имеющей аналогичную направленность, но являющейся уже стабильной и уже не искусственной, предлагается придать помилованию условный характер (см., напр.: Саженков Ю.В., Селиверстов В.И. Правовые проблемы помилования в России. С. 97 - 101; Голик Ю.В., Гришко А.Я. Амнистия. Помилование. Судимость. С. 753).

1. Нормы о помиловании успешно используются при противодействии преступности на протяжении нескольких тысячелетий. Столь редкое долголетие их вряд ли случайно. Скорее всего, это свидетельствует о том, что для института помилования всегда имелась соответствующая социальная база. И есть основания полагать, что она останется непоколебимой и в будущем. Ведь институт помилования рассчитан на нетипичные ситуации, а они в общественной жизни были всегда, встречаются сейчас и, можно не сомневаться, будут появляться в дальнейшем. Ю.М. Ткачевский справедливо отмечает: "Необходимость существования помилования определяется тем, что формальное ограничение разных видов освобождения от уголовной ответственности, наказания и судимости может вступить в противоречие с потребностями жизни, с целесообразностью осуществления нестандартного подхода к личности, совершившей преступление" <4>. В том же духе рассуждают и другие авторы. Допустим, Ю.В. Голик и А.Я. Гришко пишут: "По нашему мнению, помилование должно применяться к наиболее сложным и нетипичным ситуациям, когда другие институты досрочного освобождения от наказания неприменимы" <5>. Сказанное означает, что совершенствование института помилования - дело, которое нужно как для решения текущих задач противодействия преступности, так и в расчете на перспективу.

<4> Ткачевский Ю.М. Амнистия, помилование, судимость // Курс уголовного права. В 5 т. / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., 2002. Т. 2. Общая часть: Учение о наказании. С. 293.
<5> Голик Ю.В., Гришко А.Я. Амнистия. Помилование. Судимость. С. 709.

К тому же названный комплекс норм обладает рядом несомненных достоинств. В частности, он предоставляет возможность верховной власти не только отреагировать на различные нетипичные ситуации криминального характера, но и сделать это оперативно, а главное - законно и справедливо, что особенно важно в период формирования в России гражданского общества, в период построения правового государства.

2. В ранее действовавшем уголовном законодательстве норм о помиловании было явно недостаточно. Первоначально в УК РСФСР 1960 г. упоминалось лишь об освобождении от наказания и о смягчении наказания в порядке помилования, да и то вскользь (ст. 56). Позднее в ч. 1 ст. 24 Кодекса появилось еще положение о том, что при помиловании смертная казнь может быть заменена лишением свободы пожизненно.

В новом уголовном законодательстве России вопрос о помиловании получил более солидную и более детальную регламентацию. В УК РФ 1996 г. выделена глава, в названии которой впервые упомянуто о помиловании (глава 13). В отличие от прежнего УК, в этой главе закона имеется отдельная статья, целиком посвященная проблеме помилования. Статья 85 "Помилование" УК РФ состоит из двух частей. В ч. 1 ее записано, что помилование осуществляется Президентом РФ в отношении индивидуально определенного лица. В ч. 2 ст. 85 УК РФ говорится: "Актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. С лица, отбывшего наказание, актом помилования может быть снята судимость". Кроме того, в ч. 3 ст. 59 УК РФ сказано, что смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет. Таким образом, рассматриваемый институт теперь включает в себя гораздо больше норм, нежели раньше. И они лишними не являются. Однако имеющихся в УК РФ правил о помиловании все равно недостаточно.

Это особенно хорошо заметно при сравнении сходных институтов. Например, для условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в соответствии с ч. ч. 1 и 3 ст. 79 УК РФ требуется, чтобы лицо, отбывающее наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части или в виде лишения свободы на определенный срок, фактически отбыло часть назначенного судом срока наказания (в соответствующих случаях или не менее одной трети, или не менее половины, или не менее двух третей, или не менее трех четвертей этого срока). Для освобождения от отбывания наказания в порядке помилования подобных ограничений в Кодексе нет. Далее. В первом случае суд может возложить на осужденного обязанности, предусмотренные для условно осужденных, которые должны исполняться им в течение неотбытой части наказания (ч. 2 ст. 79 УК РФ): не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного; не посещать определенные места; трудоустроиться и др. Во втором случае такое обременение в законе не предусмотрено. Кроме того, досрочное освобождение от отбывания наказания, принятое со ссылкой на ст. 79 УК РФ, является условным. Ненадлежащее поведение лица в течение неотбытой части срока наказания может привести к отмене такого освобождения (ч. 7 ст. 79 Кодекса). Решение же о досрочном освобождении от отбывания наказания на основании акта о помиловании носит безусловный характер: какие-либо требования к дальнейшему поведению виновного не установлены. В силу этого оно не может отменяться. Отсюда можно предположить, что при помиловании к осужденному должны предъявляться достаточно строгие требования. И это касается не только освобождения от отбывания наказания. Однако реально существующая здесь картина - прямо противоположная. Стало быть, нужны дополнительные нормативы о помиловании.

Отсутствие их в законодательстве отрицательно сказывалось (и сказывается) на правоприменительной практике. Так, в сентябре 1991 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР Ч. был осужден за измену Родине в форме шпионажа по п. "а" ст. 64 УК РСФСР к лишению свободы сроком на восемь лет. Работая в фотолаборатории советского посольства в Нью-Йорке (позднее - советником по международным делам в ЦК КПСС), он начиная с 1963 г. передал противной стороне 3 тыс. снимков секретного характера. В семидесятых годах из-за него была разрушена, по сути, вся наша разведывательная сеть во Франции. Ч. причинил государству огромный и невосполнимый вред. Несмотря на это, через пять месяцев после своего осуждения он уже был помилован. Другие примеры. Некто Абасов Г.О., осужденный в Рязанской области за растрату и вымогательство при отягчающих обстоятельствах к лишению свободы сроком на девять лет, был помилован через 1 год, 1 месяц и 24 дня. Малышев М.Я., осужденный в Чувашской Республике за убийство при отягчающих обстоятельствах к лишению свободы сроком на десять лет, был помилован по истечении менее двух лет. Подобные случаи справедливо вызывают негативную реакцию как со стороны рядовых граждан, так и со стороны специалистов по уголовному и уголовно-исполнительному праву <6>.

<6> Ткачевский Ю.М. Амнистия, помилование, судимость. С. 290, 292.

3. Совершенствование уголовно-правового института помилования нацелено на предотвращение ситуаций, аналогичных описанным. Работа в этом направлении полностью укладывается в русло основополагающих идей уголовного права - прежде всего, принципов законности и справедливости (ст. ст. 3, 6 УК РФ).

Наибольшие перспективы в деле совершенствования института помилования видятся на пути выявления его связи с дифференциацией уголовной ответственности. Это объясняется тем, что именно в ходе последней создаются правовые основы индивидуализации уголовной ответственности. Уголовно-правовые нормы, образующие исследуемый институт, тоже ориентированы на индивидуальный подход к лицам, совершившим преступление.

Установление связи между институтом помилования и дифференциацией уголовной ответственности означает признание того, что этот институт не должен находиться "в свободном плавании", а должен быть встроен в общую систему мер, предусмотренных в источниках уголовного права для обеспечения индивидуализации уголовной ответственности. С данной точки зрения, сейчас он сильно напоминает одинокого пловца, пытающегося самостоятельно форсировать сложную водную преграду под названием "Преступность". Если в этих словах и есть преувеличение, то совсем небольшое. Как отмечалось, в настоящее время данный институт согласован с дифференциацией уголовной ответственности лишь отчасти. Признание связи между ними позволит гармонизировать различные нормативы, на основании которых к лицам, совершившим преступления, применяется уголовно-правовое принуждение.

Модернизация института помилования и теоретически, и в практическом плане мыслима в двух направлениях. Оба они детерминированы имеющейся реальностью. А она такова. С одной стороны, применительно к обозначенному комплексу норм очевиден дефицит требований, которые должны предъявляться к лицам, могущим быть помилованными. Частично об этом говорилось. С другой стороны, в уголовном законодательстве есть немало пробелов, устранение которых в процессе правотворчества позволит субъекту, обладающему правом помилования, действовать в более широких пределах. Примеры на этот счет будут приведены чуть позже. Отсюда и характер новаций - первые направлены на ограничение возможностей в части помилования, вторые - на их расширение. Естественно, что те и другие новеллы с неизбежностью затронут право Президента РФ на помилование. Представляется, что при всем этом отправным должен быть подход, согласно которому конституционная основа помилования остается неизменной. Следовательно, изменяться и дополняться должна не Конституция РФ, а иные нормативные правовые акты. В первую очередь, имеется в виду федеральное законодательство. Сказанное не означает, что исключается работа по совершенствованию подзаконных нормативных правовых актов о помиловании. Но на сегодняшний день именно федеральное законодательство является здесь, как до недавнего времени было модно говорить, "самым слабым звеном".

Возникает вопрос: где закрепить новые уголовно-правовые нормы о помиловании - в УК РФ либо в другом федеральном законе? Представляется, что логичнее всего было бы включить их в УК РФ. Во-первых, именно он является основным источником уголовного права. Во-вторых, как раз в нем уже нашли отражение нормы об освобождении от отбывания наказания, о замене наказания более мягким видом наказания, о снятии судимости вследствие акта о помиловании (ч. 2 ст. 85 Кодекса).

4. Вопрос о наличии связи между институтом помилования и дифференциацией уголовной ответственности является в науке предметом дискуссии. Думается, что на него должен быть дан утвердительный ответ. Дифференциация уголовной ответственности - разновидность правотворческой деятельности. Этот вид правотворчества состоит в делении закрепленной в источниках уголовного права обязанности лиц, совершивших преступление, подвергнуться осуждению, наказанию и судимости, основанном на учете типовой общественной опасности преступлений и типовой общественной опасности личности правонарушителей. Его итогами служат институты: освобождения от уголовной ответственности, освобождения от наказания, применения наказания, освобождения от отбывания наказания, замены наказания, погашения судимости, снятия судимости. Ход дальнейших рассуждений таков. Если окажется, что на виновных распространяются правила, позволяющие использовать хотя бы некоторые из перечисленных возможностей, справедливо утверждать, что институт помилования имеет отношение к дифференциации уголовной ответственности.

В ч. 2 ст. 85 УК РФ, содержание которой воспроизводилось, прямо упоминаются нормы, на основе которых в правоприменительной практике осуществляется тот или иной вариант индивидуального подхода к правонарушителям - освобождение от дальнейшего отбывания наказания, замена наказания более мягким видом наказания, снятие судимости. Выходит, институт помилования вбирает в себя нормы, являющиеся результатами дифференциации уголовной ответственности. Отсюда вывод о его связи с ней становится вполне очевидным.

5. На первый взгляд, указание в ч. 1 ст. 85 УК РФ на то, что помилование осуществляется Президентом РФ в отношении индивидуально определенного лица, уже препятствует положительному ответу на вопрос об относимости института помилования к дифференциации уголовной ответственности. Ведь последняя, как справедливо полагают исследователи, рассчитана не на одного человека, а на целые группы лиц, совершивших преступление. Более двадцати пяти лет тому назад автор этих строк писал: "Дифференциация уголовной ответственности всегда касается неопределенного круга лиц. Поэтому она может осуществляться только законодателем. В силу этого не являются проявлением принципа дифференциации уголовной ответственности случаи помилования отдельных преступников. Хотя помилование и осуществляется законодательным органом (п. 11 ст. 121 Конституции СССР, п. 13 ст. 115 Конституции РСФСР), оно не распространяется на широкий круг лиц, выступая актом индивидуального характера" <7>. Но эта мысль требовала дальнейшего развития.

<7> Коробов П.В. Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно наказуемых деяний: Дис. ... к.ю.н. М., 1983. С. 37. Поэтому нельзя согласиться с мнением ряда ученых о том, будто указы Президента РФ о помиловании являются источником уголовно-исполнительного права (см., напр.: Дуюнов В.К. К проблеме источников уголовно-исполнительного права РФ // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Спец. вып. "Правоведение" / Гл. ред. М.М. Криштал. Тольятти, 2008. N 2. С. 59).

В частности, следовало уточнить, что нельзя смешивать помилование, акт о помиловании и институт помилования. Первое означает решение государства о помиловании конкретного лица, совершившего преступление. Акт о помиловании - сейчас это Указ Президента РФ по данному вопросу - есть документ, в котором отражено упомянутое решение. Он является индивидуальным правовым актом, актом правоприменения. Значит, и помилование, и такой документ имеют отношение к индивидуализации уголовной ответственности, а не к ее дифференциации. Другое дело - институт помилования. Он представляет собой комплекс правовых норм о помиловании. Подобные нормы распространяются уже не на отдельных лиц, совершивших преступление, а на определенные группы таких правонарушителей. В силу этого следует признать, что данный правовой институт непосредственно связан с дифференциацией уголовной ответственности.

6. Подобная мысль с трудом пробивает себе дорогу в науке и юридической практике. Поэтому не стоит удивляться, например, тому, что в актах о помиловании лишь иногда можно встретить указания на основания принятия таких решений. Причем эти основания, как правило, мало похожи на основания дифференциации уголовной ответственности - типовую общественную опасность преступлений и типовую общественную опасность личности правонарушителей. Так, по состоянию на 1 июля 2006 г. в разделе "Законодательство" справочной правовой системы "КонсультантПлюс" были размещены 494 указа Президента РФ о помиловании 590 осужденных (один из них касался 97 человек <8>; некоторые указы публиковались и в официальных изданиях). Но каких-либо сведений об учете при принятии решения о помиловании принадлежности совершенного лицом деяния к преступлениям определенного класса (небольшой тяжести, средней тяжести, тяжким, особо тяжким) в этих документах нет. То же самое с учетом относимости виновного к определенному типу правонарушителей с точки зрения их общественной опасности. А ведь могла бы быть, предположим, констатация того, что он не представляет большой общественной опасности с подтверждением этой общей формулировки конкретными данными о личности виновного.

<8> Он был датирован 8 марта 2003 г. - праздничным днем - и распространялся только на женщин (см.: Указ Президента РФ от 8 марта 2003 г. N 277 "О помиловании Андриановой Е.Ю., Арбузовой З.А. и других осужденных женщин" // СЗ РФ. 2003. N 10. Ст. 900).

И еще. Решения об индивидуализации уголовной ответственности в названных документах чаще всего не мотивируются. Текст указов Президента РФ начинается со стандартной фразы о том, что при принятии решения о помиловании высшее должностное лицо государства руководствовалось принципами гуманности. Однако в приведенных словах заключается ответ вообще-то не столько на вопрос о том, каковы были основания помилования в конкретном случае и подпадают ли они под понятие оснований дифференциации уголовной ответственности, сколько на вопрос о том, какая идея лежит в основе самого института помилования.

Некоторые отличия можно найти порой в актах о помиловании осужденных из числа иностранных граждан. Например, в Указе Президента РФ от 29 января 1992 г. N 57 "О помиловании гражданина Франции Жан-Поля Гишера" говорится: "Исходя из принципов гуманности и принимая во внимание уровень российско-французских отношений, помиловать гражданина Франции Жан-Поля Гишера, осужденного российским судом за контрабанду" <9>. Тут уже хотя бы видна попытка аргументировать свое решение. Но ее вряд ли можно считать удачной из-за недосказанности нужной мысли. По смыслу документа, в нем напрашивалось указать на высокий уровень этих отношений. Впрочем, есть здесь изъян и более серьезный: отсутствует ссылка на то, какой именно вариант индивидуализации уголовной ответственности использовал в данном случае Президент РФ - то ли освобождение от отбывания наказания, то ли замену наказания более мягким наказанием, то ли что-то еще. Плюс налицо общий недостаток актов о помиловании - отсутствие показа связи института помилования с основаниями дифференциации уголовной ответственности.

<9> Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 6. Ст. 284.

Последующие указы Президента РФ о помиловании (за период с 1 июля 2006 г. по 30 апреля 2010 г.), размещенные в той же справочной правовой системе, в рассматриваемом отношении ничем не отличаются от только что проанализированных актов.

Обрисованная ситуация объективно подпитывает взгляд в науке, согласно которому институт помилования не имеет отношения к дифференциации уголовной ответственности. Слишком уж скупа информация об их взаимосвязи в актах о помиловании. Другое дело, что в материалах, на основании которых принимается решение о помиловании, интересующих нас сведений, разумеется, больше. Но обычные потребители информации имеют доступ не к ним, а к итоговым документам - указам Президента РФ о помиловании. И по ним они зачастую судят о качестве всего института помилования. Поэтому было бы желательно приводить в актах о помиловании доводы в пользу наличия соответствующих оснований для таких решений.

Более или менее положительная практика в этом смысле существовала в советском прошлом. Акты о помиловании тогда можно было увидеть очень редко - они почти не публиковались в печати. Однако в них как минимум просматривалось стремление должностных лиц мотивировать свои решения о помиловании. Вдобавок, иногда они оказывались увязанными с положениями теории дифференциации уголовной ответственности. Например, в 1962 г. Президиум Верховного Совета СССР, "рассмотрев ходатайство родственников осужденного в Советском Союзе американского летчика Фрэнсиса Гарри Пауэрса и приняв во внимание признание Ф. Пауэрса в совершении им тягчайшего преступления, а также руководствуясь стремлением к улучшению отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, принял решение о помиловании Фрэнсиса Гарри Пауэрса и передаче его американским властям" <10>. Это решение Президиума Верховного Совета СССР сопровождалось внятной аргументацией, что само по себе уже ценно. Кроме того, в нем видна заслуживающая внимания попытка согласовать вопрос о помиловании с основаниями дифференциации уголовной ответственности (хоть и совершил особо тяжкое преступление, но признал свою вину в нем).

<10> В Президиуме Верховного Совета СССР // Ведомости Верховного Совета СССР. 1962. N 8.

7. Как отмечалось, недостатки в применении норм о помиловании в значительной степени обусловлены отсутствием надлежащей законодательной базы для соответствующих решений. Лучше обстоят дела с регламентацией вопросов помилования в подзаконных нормативных правовых актах. В частности, заметным шагом вперед стал здесь Указ Президента РФ от 28 декабря 2001 г. N 1500 "О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации" (с изменениями от 16 марта 2007 г. и от 19 мая 2009 г.) <11>. Этим документом было утверждено Положение о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании в Российской Федерации. В последнем установлено, что помилование, как правило, не применяется в отношении осужденных: а) совершивших умышленное преступление в период назначенного судами испытательного срока условного осуждения; б) злостно нарушающих установленный порядок отбывания наказания; в) ранее освобождавшихся от отбывания наказания условно-досрочно; г) ранее освобождавшихся от отбывания наказания по амнистии; д) ранее освобождавшихся от отбывания наказания актом помилования; е) которым ранее производилась замена назначенного судами наказания более мягким наказанием (п. 2). В п. 12 Положения указано, что при рассмотрении ходатайства о помиловании принимаются во внимание: а) характер и степень общественной опасности совершенного преступления; б) поведение осужденного во время отбывания или исполнения наказания; в) срок отбытого (исполненного) наказания; г) совершение осужденным преступления в период назначенного судом испытательного срока условного осуждения; д) применение ранее в отношении осужденного акта амнистии, помилования или условно-досрочного освобождения от наказания; е) возмещение материального ущерба, причиненного преступлением; ж) данные о личности осужденного: состояние здоровья, количество судимостей, семейное положение, возраст; з) другие обстоятельства, если комиссия сочтет их существенными для рассмотрения ходатайства.

<11> СЗ РФ. 2001. N 53. Ч. 2. Ст. 5149; 2007. N 12. Ст. 1376; 2009. N 21. Ст. 2548.

Ссылка в названном документе на характер и степень общественной опасности совершенного преступления свидетельствует о необходимости принимать во внимание при решении вопроса о помиловании такое основание дифференциации уголовной ответственности, как типовая общественная опасность преступлений. А упоминание в нем о поведении осужденного в период испытательного срока при условном осуждении, во время отбывания наказания, в течение неотбытой части наказания, о количестве судимостей и пр. призвано ориентировать правоприменителей на учет типовой общественной опасности личности правонарушителей.

Дальнейшим желательным шагом было бы указание на обозначенные основания помилования в УК РФ либо, на худой конец, в Федеральном законе о помиловании <12> при условии ссылки на него в Кодексе. Тогда с большей вероятностью можно было бы ожидать, что в указах Президента РФ о помиловании в должном объеме получат отражение сведения об основаниях применения того или иного варианта индивидуализации уголовной ответственности.

<12> Проект Федерального закона об амнистии и помиловании был разработан И.Л. Марогуловой (см.: Марогулова И.Л. Амнистия и помилование в российском законодательстве. М., 1998. С. 104 - 111).

В 2002 г. коллективом авторов (В.И. Селиверстов - научный руководитель, А.С. Михлин, О.Е. Ноянова, А.А. Толкаченко и Л.В. Яковлева) был подготовлен еще один проект Федерального закона - "О помиловании" (см. об этом: Саженков Ю.В., Селиверстов В.И. Правовые проблемы помилования в России. С. 73 - 74).

8. Стоит подчеркнуть, что речь идет о необходимости согласования, об увязке института помилования с дифференциацией уголовной ответственности, а не о полном дублировании однотипных решений. Допустим, если замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания предполагает фактическое отбытие осужденным к лишению свободы на определенный срок за тяжкое преступление не менее половины срока наказания (ч. 2 ст. 80 УК РФ), это не означает, что точно такие же правила должны действовать в случае использования аналогичного варианта индивидуализации уголовной ответственности на основании акта о помиловании.

Разумеется, похожие ограничения должны быть установлены в УК РФ и для случаев помилования. Однако нельзя не учитывать, что институт помилования рассчитан на нетипичные ситуации. Поэтому к лицам, совершившим преступление, тут оправдан менее строгий подход со стороны законодателя.

В прошлом при регулировании отношений помилования такой момент иногда не учитывался. В УК РСФСР 1960 г. нормы об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания и о замене неотбытой части наказания более мягким наказанием содержались в одних и тех же статьях закона. Общим для этих двух институтов было правило, в соответствии с которым осужденный должен фактически отбыть не менее половины назначенного судом срока наказания (ч. 1 - позднее ч. 4 - ст. 53 Кодекса). Видимо, исходя из этого, аналогичное требование установили и для "претендентов" на помилование в Постановлении Президиума Верховного Совета СССР от 3 декабря 1961 г. "О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета СССР ходатайств о помиловании" (ст. 6) - документе для служебного пользования. Многие современные исследователи справедливо полагают, что уровень требований к таким лицам должен быть ниже, чем он установлен сейчас для стандартных ситуаций в ст. 79, 80 УК РФ. Например, для случаев освобождения от отбывания наказания в порядке помилования некоторые из них предлагают установить требование о необходимости отбытия осужденными по общему правилу четвертой части назначенного судом срока наказания <13>.

<13> Дуюнов В.К. Уголовно-правовое воздействие: теория и практика. М., 2003. С. 446. По данным Ю.В. Саженкова и В.И. Селиверстова, "практика идет по пути помилования, как правило, лиц, отбывших более половины срока наказания" (см.: Саженков Ю.В., Селиверстов В.И. Правовые проблемы помилования в России. С. 57). М.П. Журавлев пишет: "Вопреки действующему законодательству предпринимались попытки нормативно ограничить применение помилования. Так, указанием Министерства юстиции РФ от 20 октября 2000 г. N 8909-ЮК "О подготовке материалов на помилование" предлагалось "исключить случаи ходатайства администрации учреждения о помиловании в отношении лиц, отбывших менее половины, а осужденных за особо тяжкие преступления - менее двух третей срока наказания, назначенного судом". 14 марта 2002 г. это указание было отменено как противоречащее ст. 85 УК РФ" (Журавлев М.П. Амнистия. Помилование. Судимость // Уголовное право России: Общая часть / Под ред. В.П. Ревина. 2-е изд. М., 2010. С. 438). Полагаем, что говорить о незаконности данного акта нет достаточных оснований. Сама же по себе инициатива Министерства юстиции РФ дать четкие ориентиры правоприменителям в непростом вопросе о помиловании лиц, совершивших преступление, заслуживает только одобрения. Не случайно всего лишь через год она была фактически поддержана высшим должностным лицом России (см. называвшийся Указ Президента РФ от 28 декабря 2001 г. N 1500).

9. Из ст. ст. 79, 80 УК РФ видно, что срок фактически отбытого наказания зависит от того, к какому классу относится совершенное лицом преступление. Допустим, для условно-досрочного освобождения от отбывания наказания на основании ст. 79 УК РФ требуется, чтобы лицо, отбывающее наказание в виде лишения свободы на определенный срок, как отмечалось, фактически отбыло: не менее одной трети назначенного судом срока наказания - при осуждении за преступление небольшой или средней тяжести, не менее половины - при осуждении за тяжкое преступление, не менее двух третей - при осуждении за особо тяжкое преступление и т.д. (п. п. "а", "б", "в", "г" ч. 3 данной статьи Кодекса). Думается, что и для целей помилования такой срок должен варьироваться в законе с учетом данного показателя. Следовательно, классификация преступлений по уровню их общественной опасности должна стать основой всей дифференциации уголовной ответственности, включая выработку законодателем норм о помиловании.

10. Одним из результатов дифференциации уголовной ответственности является институт освобождения от наказания. Однако в ч. 2 ст. 85 УК РФ о возможности подобного освобождения в порядке помилования не говорится. Представляется, что дополнение Кодекса указанием на такую возможность будет соответствовать духу максимальной индивидуализации уголовной ответственности, без чего затруднительна успешная борьба с преступностью. В пользу такого решения свидетельствует, во-первых, положительная законодательная практика недавнего прошлого (ранее отмечалось, что в ч. 1 ст. 56 УК РСФСР 1960 г. имелась ссылка на освобождение от наказания в порядке помилования). Во-вторых, запись о подобном варианте помилования в ч. 2 ст. 85 УК РФ вполне согласовывалась бы с имеющимися здесь правилами о том, что актом помилования лицо, осужденное за преступление, может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания либо назначенное ему наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания. Фраза об осужденном за преступление полностью применима и к институту освобождения от наказания. Ведь осужденный - это обвиняемый, в отношении которого постановлен обвинительный приговор суда. Главное, чтобы этот приговор еще не начал исполняться. В-третьих, предлагаемое решение полностью отвечает рамкам помилования, определенным в Конституции РФ. Согласно п. "в" ст. 89 Основного Закона нашего государства Президент РФ "осуществляет помилование". Запрета на освобождение от наказания здесь нет. В-четвертых, отсутствие в ч. 2 ст. 85 УК РФ нормативов об освобождении от наказания означает, что налицо коллизия между конституционной и уголовно-правовой нормами. Она должна преодолеваться, разумеется, в пользу правила, закрепленного в п. "в" ст. 89 Конституции РФ. Но лучший вариант здесь - устранить ее путем дополнения ч. 2 ст. 85 УК РФ ссылкой на возможность освобождения от наказания в порядке помилования.

11. Ранее обращалось внимание на то, что само существование института помилования определяется потребностями жизни, необходимостью учета разных нестандартных случаев в процессе индивидуализации уголовной ответственности лиц, совершивших преступление <14>. Но порой даже нетипичность ситуаций может выходить за среднестатистические рамки. Показательны следующие примеры учета здесь потребностей общества.

<14> Ткачевский Ю.М. Амнистия, помилование, судимость. С. 293.

Один из них касается называвшегося Ф. Пауэрса. За лаконичными строками акта о его помиловании скрываются некоторые интересные детали. 1 мая 1960 г. запомнилось миллионам людей не только праздничными демонстрациями трудящихся в СССР и ряде других государств. В тот день в районе Свердловска советской ракетой был сбит самолет-разведчик "U-2" фирмы "Локхид", летевший на большой высоте (около 22 км) от южных рубежей Советского Союза. Самолет пилотировал гражданин США Ф. Пауэрс (1929 - 1977). Эти события вызвали в отношениях между СССР и США дополнительную напряженность. Летчик воспользовался парашютом, остался жив. При приземлении его задержали. 19 августа 1960 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР Пауэрс был осужден к лишению свободы сроком на десять лет за шпионаж - особо тяжкое преступление. Наказание отбывал в известном пенитенциарном учреждении - Владимирском централе. Таковым оно стало задолго до появления одноименной песни, исполнявшейся Михаилом Кругом. Это учреждение существует уже более двухсот лет. Когда-то в нем отбывали наказание знаменитая на всю страну певица Лидия Русланова, популярная актриса Зоя Федорова, сын И.В. Сталина Василий и другие известные личности. В частности, одновременно с Пауэрсом там отбывал наказание писатель Анатолий Марченко. Он оставил свои воспоминания о том времени. По его словам, помилование американского шпиона, который успел отбыть менее пятой части назначенного ему срока лишения свободы, вызвало тогда у обитателей централа недоумение. Такая реакция была не только у них. Ведь о помиловании было сообщено в центральных средствах массовой информации <15>. А в сознании граждан были еще свежи воспоминания о преступлении, совершенном Пауэрсом 1 мая 1960 г., и связанных с этим деянием событиях. Но, как отмечалось, уже в 1962 г. Президиум Верховного Совета СССР принял решение о помиловании Пауэрса и передаче его американской стороне. Лишь позднее широкой общественности стало известно, что в феврале 1962 г. Пауэрса обменяли в Берлине на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель) <16>. Таким образом, скорое помилование осужденного за шпионаж иностранного гражданина было вызвано стремлением не только к улучшению отношений с США, но и к вызволению из неволи гражданина СССР, отбывавшего наказание в том государстве за аналогичное деяние. Эти события были положены в основу художественного фильма "Мертвый сезон". И, судя по благоприятной реакции наших кинозрителей на него, они обоснованно вряд ли стали бы укорять представителей власти за их решение о помиловании Пауэрса.

<15> См., напр.: Ф. Пауэрс помилован // Комсомольская правда. 1962. 11 февр.
<16> Пауэрс Фрэнсис // http://ru.wikipedia.org/wiki/% (2006. 27 июня). См. также: Галаншина Т.Г., Закурдаев И.В., Логинов С.Н. Владимирский централ. М., 2007. С. 98 - 103, 110 - 112, 115. В документах, размещенных в Интернете, уточняется, что настоящее второе имя Пауэрса - Гэри, а не Гарри, как указано в решении Президиума Верховного Совета СССР.

Вероятно, многие помнят иную историю, которая произошла с 19-летним гражданином ФРГ Матиасом Рустом. 28 мая 1987 г. он, пилотируя легкомоторный спортивный самолет чехословацкого производства "Цессна - 172p скайхок", незаконно пересек Государственную границу СССР, нарушил правила международных полетов и совершил злостное хулиганство, пролетев на низкой высоте в Москве над Красной площадью, где находились люди. Свой самолет Руст посадил на мосту в районе этой площади. 4 сентября 1987 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР приговорила его за перечисленные преступления по ч. 1 ст. 81 УК Эстонской ССР, ст. 84 и ч. 2 ст. 206 УК РСФСР к лишению свободы сроком на четыре года с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима. Злостное хулиганство расценивалось тогда законодателем как тяжкое преступление. Осужденный успел отбыть менее трети назначенного ему срока лишения свободы. Но в колонию он так и не был этапирован, находился в следственном изоляторе КГБ СССР в Лефортово. Почему? Как раз ожидался визит в нашу страну высокого гостя - тогдашнего канцлера ФРГ Гельмута Коля. И в преддверии этого визита в качестве жеста доброй воли с нашей стороны 3 августа 1988 г. Руст был помилован: Президиум Верховного Совета СССР освободил его от дальнейшего отбывания наказания и постановил выдворить из СССР <17>. В последнем шаге советской стороны (вдобавок выдворен он был из страны моментально - в тот же день, 3 августа) легко обнаруживалось некоторое пренебрежение к персоне нарушителя. И это понятно: в данном случае ценность для нас представляла не столько личность Руста, сколько хорошие отношения с государством, гражданином которого он являлся.

<17> Указ Президиума Верховного Совета СССР от 3 августа 1988 г. N 9340-XI "Об освобождении от дальнейшего отбывания наказания и выдворении из пределов СССР гражданина Федеративной Республики Германии Руста М." // Ведомости Верховного Совета СССР. 1988. N 32. Ст. 532; Красковский В. Нарушитель стал "своим" // Независимое военное обозрение. 2001. 6 апр.; Горчаков В. Руст - это по-нашему // Новая газета. 2002. 30 мая.

Еще больше примеров исключительности обстоятельств можно привести, опираясь на случаи, не выходящие за пределы нашей страны <18>.

<18> См., напр.: Голик Ю.В., Гришко А.Я. Амнистия. Помилование. Судимость. С. 710 - 712.

Такие примеры показывают, что в то же время право помилования нельзя жестко, стопроцентно увязывать с формализованными моментами типа необходимости отбытия осужденным не менее определенной части назначенного судом срока наказания, как это предусмотрено, положим, для других ситуаций в ст. ст. 79, 80 УК РФ. Субъект права помилования должен иметь простор для собственного усмотрения. Поэтому ограничения, подобные называвшимся (о минимальном сроке наказания, который должны отбыть "претенденты" на помилование), целесообразно сопровождать в Кодексе оговорками "в исключительных случаях", "как правило" и т.п.

12. Некоторые ученые отвергают наличие взаимодействия между рассматриваемым институтом и дифференциацией уголовной ответственности. Подобная позиция вряд ли способствует повышению эффективности уголовно-правового регулирования общественных отношений, которые возникают при появлении оснований для помилования.

Например, Т.А. Лесниевски-Костарева одним из средств дифференциации уголовной ответственности признает институт освобождения от этой ответственности. А поскольку, с ее точки зрения, "помилование... к проявлениям освобождения от уголовной ответственности" не относится, она приходит к выводу о том, что институт помилования не связан с дифференциацией уголовной ответственности <19>.

<19> Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: Теория и законодательная практика / Предисл. В.П. Малкова. 2-е изд. М., 2000. С. 182 - 183.

Действительно, в ч. 2 ст. 85 УК РФ не сказано о возможности освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, в порядке помилования. Однако на протяжении многих десятилетий в правоприменительной практике решения об этом встречались не раз. В науке в защиту их законности и обоснованности приводятся весомые аргументы <20>. Кроме того, попытка Т.А. Лесниевски-Костаревой решить поставленный вопрос за счет соотнесения дифференциации уголовной ответственности лишь с институтом освобождения от уголовной ответственности представляется ошибочной. Ранее отмечалось, что перечень итогов названного вида правотворчества обширен. Некоторые из них прямо названы в ч. 2 ст. 85 УК РФ. Это обстоятельство убедительно свидетельствует в пользу наличия связи института помилования с дифференциацией уголовной ответственности.

<20> Ромашкин П.С. Амнистия и помилование в СССР. М., 1959. С. 22; Смоленцев Е.А. Помилование // Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев. М., 1984. С. 263; Незнамова З.А. Амнистия. Помилование. Судимость. Реабилитация // Уголовное право: Общая часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко и З.А. Незнамова. М., 1997. С. 465; Ткачевский Ю.М. Амнистия, помилование, судимость. С. 289. Некоторые ученые приводят и противоположные доводы (см., напр.: Якушин В.А. Амнистия, помилование, судимость // Полный курс уголовного права. В 5 т. / Под ред. А.И. Коробеева. СПб., 2008. Т. I. Преступление и наказание. С. 1043).

Разделяя критикуемую точку зрения, В.В. Мальцев отмечает: "Дело не только в том, что помилование и амнистия (ст. 84 УК) находятся за пределами "процесса дифференциации уголовной ответственности", но и в том, что их содержание и порядок применения вообще не регулируются уголовным законодательством. Амнистию объявляет Государственная Дума (п. "е" ч. 1 ст. 103 Конституции), а помилование осуществляет Президент Российской Федерации (п. "в" ст. 89 Конституции). Это их конституционная прерогатива, при осуществлении которой они не связаны нормами уголовного права. Амнистия и помилование - это выражение конституционного права, пусть и обозначенное в уголовном законодательстве. Поэтому наличие в Уголовном кодексе ст. ст. 84 и 85 скорее дань (может быть, и избыточная) принципу законности, нежели одно из проявлений института освобождения от уголовной ответственности" <21>.

<21> Мальцев В.В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. СПб., 2004. С. 430.

Вопреки мнению автора, взгляд на институт помилования как часть конституционного права вовсе не препятствует признанию самостоятельности существования уголовно-правового института помилования. В противном случае, ссылаясь на ч. 2 ст. 20 Конституции РФ, пришлось бы отрицать и уголовно-правовой характер норм о смертной казни. Далее. Институт помилования рассчитан на индивидуализацию уголовной ответственности лиц, совершивших преступление. Варианты помилования, которые названы в ч. 2 ст. 85 УК РФ, совпадают с хорошо известными формами индивидуализации уголовной ответственности. Эти моменты тоже свидетельствуют в пользу обоснованности вхождения отношений помилования в предмет уголовного права. Наконец, анализ 494 упоминавшихся указов Президента РФ о помиловании (и более поздних аналогичных актов) показывает, что высшее должностное лицо нашего государства и специалисты, причастные к подготовке этих документов, достаточно строго придерживаются рамок, заданных в ч. 2 ст. 85 УК РФ относительно вариантов индивидуального подхода к правонарушителям. Это означает, что содержащиеся в ней уголовно-правовые нормы востребованы в правоприменительной практике.

Поэтому в интересах дела, как представляется, более плодотворным был бы настрой наших коллег не на "сворачивание" достигнутого в ходе последней кодификации уголовного права в части помилования, а, напротив, на дальнейшее развитие уголовно-правового института помилования. И лучше всего делать это в направлении максимальной увязки образующих его норм с положениями теории дифференциации уголовной ответственности. Некоторые возможности совершенствования уголовного законодательства в данном отношении были показаны.