Мудрый Юрист

Патернализм: исторические причины, соотношение с антиправовыми и антидемократическими институтами *

<*> Tsukanov S.S. Paternalism: historical sources, correlation of anti-law and anti-democracy institutes.

Цуканов Сергей Сергеевич, аспирант Российской академии адвокатуры и нотариата, стажер нотариуса г. Москвы.

В статье аргументировано суждение о том, что патернализм представляет собой завуалированное антиправовое явление; не будучи зачастую непосредственно противоправной, изучаемая субстанция стагнирует развитие общественных отношений либо трансформируется в различные формы антидемократического режима.

Ключевые слова: политико-правовой тип, патернализм, государство, антиправовые институты, антидемократические институты, право, тоталитарное государство, тоталитаризм, общество, справедливость.

The article proves the statement that paternalism is a veiled anti-law phenomenon; without being most often directly illegal, the studied substance stagnates development of public relations or transforms into various forms of anti-democracy regime.

Key words: policy-law type, paternalism, state, anti-law institutes, anti-democracy institutes, law, totalitarian state, totalitarianism, society, justice.

Автор статьи разделяет мнение о том, что различия в духовно-культурных основаниях локальных цивилизаций порождают значительные расхождения в способах социального регулирования <1>. Именно поэтому каждая цивилизация обладает уникальным политико-правовым типом. Политико-правовой тип цивилизации представляет собой характерную исключительно для данной конкретной локальной цивилизации форму организации власти и правовой регуляции на протяжении ее истории. Политико-правовой тип есть идеально-типическая конструкция, модель, "образ", концентрирующий в себе наиболее характерные черты институционализированной политической (государственной) власти и права отдельной цивилизации. Формулирование понятия "политико-правовой тип" локальной цивилизации важно не только с точки зрения научной классификации, типологии, но имплицитно предполагает факторный анализ, результаты которого могут иметь социально-практическое (социально-проективное) значение, оказать влияние на правовую идеологию, а следовательно, и на законодательство <2>.

<1> Звонарева О.С. Власть и право: цивилизационный аспект (теоретико- и историко-правовой анализ): Автореф. дис. ... к.ю.н. СПб., 2009. С. 7.
<2> Там же.

Как пишет О.С. Звонарева, основными предпосылками для формирования российского политико-правового типа, его исключительно этатистской и патерналистской направленности стали наследие византийской цивилизации (восточное христианство и идеал самодержавия), а также мобилизационный характер общества, сложившийся в условиях наличия постоянной внешней угрозы <3>.

<3> Там же.

Автор полагает, что комплекс этих причин следует дополнить еще рядом факторов; в их числе доминирование отношений подданства во всех, в том числе в высших, сословиях, феодальная раздробленность, обусловившая татаро-монгольское иго с его насильственной "опекой" Руси; более того, следы многовекового рабства не могли не оставить своего отпечатка в форме желания индивида быть управляемым, послушным, постоянно опекаемым (а реально - порабощаемым) членом общности, постоянно противодействующей внешней и внутренней угрозе.

Небезынтересно отметить, что и государства-агрессоры нередко осуществляли патерналистскую политику. Так, в частности, поступила правящая верхушка Золотой Орды, "управляя" порабощенной Русью не только путем непосредственного насилия, но и на основании так называемых ярлыков, носящих ярко выраженный патерналистский характер. Ярлыки ханов Золотой Орды имели непосредственное действие на Руси, находившейся в вассальной зависимости от Орды (так, например, действовали ярлыки русским князьям, церкви, торговцам, дипломатам и другим посланцам, ордынским наместникам в русских землях), положения ярлыков находили развитие в правовых актах, издаваемых русскими властями <4>. Кроме того, ярлыки оказали определенное влияние на эволюцию системы русского законодательства в XIV - XVII вв., что выразилось, в частности, в использовании в русских актах элементов формуляра ярлыков и заимствовании отдельных их видов (шертные и тарханные грамоты). Установление ордынского ига на Руси привело к консервации существующей модели престолонаследия, препятствовало переходу к наследованию по завещанию, поскольку передача власти была возможна только на основании решения хана <5>.

<4> Почекаев Р.Ю. Ярлыки ханов Золотой Орды: историко-правовое исследование: Дис. ... к.ю.н. СПб., 2006. С. 12.
<5> Мельников С.А. Престолонаследие как фактор эволюции Древнерусского государства (IX - XV вв.): Дис. ... д.ю.н. М., 2010. С. 10 - 11.

В процессе создания Русского централизованного государства происходит трансформация княжеского сословия Древней Руси, в результате которой их отношения вассалитета с великокняжеской властью заменяются на отношения подданства.

Многие авторы обращают внимание на то обстоятельство, что закономерности и специфика эволюции отечественной государственности в конце XVIII - начале XIX в. могут быть объективно оценены лишь при органическом понимании Российского государства как такого единства, в котором неразрывно соединяются геополитические особенности его расположения, своеобразие формирования государственно-властных институтов, негативный и позитивный опыт их учреждения и организации деятельности, менталитет и историческая судьба народа, его духовный опыт и религия <6>. Так, правительства преемников Петра Великого, восходивших на престол большей частью в результате дворцовых переворотов, сохраняли власть не как династическое достояние, а, скорее, полагает О.В. Петровская, как захват, который не умели оправдать пред народом, и все больше нуждались не в народной, а в военно-полицейской опоре <7>. Поэтому последняя четверть XVIII в. характеризовалась завершением процесса окончательного оформления в России крепостнического сословно-дворянского, а не гражданского народно-правового государственного состояния.

<6> Петровская О.В. Эволюция российской государственности на рубеже XVIII - XIX вв.: либеральная и консервативная тенденции: Дис. ... к.ю.н. М., 2010. С. 8.
<7> Там же.

Анализ государственно-правового развития России в последней четверти XVIII - первой четверти XIX в. и его интерпретация с современных научных позиций приводят исследователей к выводу, что здесь имело место стремление к сохранению существующего положения вещей, охранению, консервации определенных сторон бытия, идейных установок, норм и принципов организации общественно-государственной жизни. Перспективам либеральной и леворадикальной эволюции отечественной правовой и судебной систем русский консерватизм противопоставлял свое видение правового развития, где право выступало компонентом традиционного институционально-ценностного порядка, соподчиненным высшим нормативным системам и обладающим качествами устойчивости и преемственности <8>.

<8> Там же.

Оценивая политический режим дореволюционной России в целом, некоторые исследователи характеризуют его как антидемократический <9>. Исторические особенности социально-экономического и политического развития, длительное сохранение феодальных отношений и самодержавия исключали возможность легальным путем внедрить демократические начала в жизнь страны. Вместе с тем эти особенности стали питательной почвой для радикального, революционного пути политических преобразований. Как пишет Р.С. Мулукаев, глубокое изучение факторов, определявших особенности государственного режима в России, выявление его подлинной природы - важнейшая задача отечественной историко-правовой науки, имеющая не только познавательное, но и практическое значение <10>.

<9> Мулукаев Р.С. Политический режим и органы внутренних дел в дореволюционной России // История государства и права. 2009. N 22. С. 12 - 15.
<10> Там же.

По мнению автора статьи, одним из таких основополагающих факторов и стал патернализм. Впрочем, в юридической литературе можно обнаружить утверждение о том, что эта субстанция значительно более "безобидна", по сравнению, к примеру, с тоталитаризмом либо иными проявлениями антидемократического режима. Как думается, необходимо изучить вопрос о соотношении патернализма с иными антиправовыми и антидемократическими институтами.

Некоторые ученые выделяют две функции права: право есть одновременно и форма отчуждения, и форма деалиенации <11>. Именно через право индивид вступает в уравновешенно регулируемые, стабильные отношения с себе подобными индивидами, с группами, с государством и обществом и тем самым избирательно преодолевает отчуждение от них. В то же время, отступая от права или преступая его, человек лишь как бы преодолевает отчуждение. Значит, исследователи предлагают различать отчуждение: правовое - неизбежное качество права как общецивилизационного института, оно неизбежно и неустранимо; антиправовое - отчуждение от права, отлучение от него <12>. Это добровольное (вынужденное) отступление от права. Более того, по мнению Ю.А. Лисюк, "это преступление через него. Поэтому в некотором аспекте отчуждение в праве, т.е. в правовой сфере (включающей отношения, нормы, сознание, их статику и динамику), не всегда равнозначно отчуждению от права. Другое дело - отчуждение как отлучение от права полностью или в решающей степени. Индивид отлученный - отчужденный в сфере права, как правило, отчужден, отстранен, "отодвинут" от права, т.е. от гарантированной возможности реализовать свои потенции - притязания в социально значимой форме (со значимым для социума результатом) в социально санкционируемом виде" <13>.

<11> Лисюк Ю.А. Отчуждение российских граждан от права // Общество и право. 2009. N 2. С. 11.
<12> Там же.
<13> Там же.

Очевидно, что патернализм представляет собой особое, завуалированное антиправовое явление; не будучи зачастую непосредственно противоправным, он и не является явлением, способствующим его приоритету и развитию. Патернализм (если использовать терминологию вышеуказанного исследователя) "отлучает" индивида от участия в управлении делами государства.

Можно в целом разделить мнение о том, что государственная власть всегда едина в своих основных проявлениях: законодательства, исполнительства, правосудия <14>. Она не может принадлежать одному лицу или одному государственному органу; в противном случае возникают условия для формирования антидемократического тоталитарного режима. Поэтому государственная власть должна строиться на основе определенной функционально-компетенционной специализации, не нарушающей, однако, ее принципиального единства <15>. В результате создания баланса сил образуется необходимый уровень устойчивости, который, с одной стороны, способствует развитию, с другой стороны, обеспечивает целесообразный консерватизм <16>. Однако, по мнению автора статьи, чрезвычайно важно, чтобы данный консерватизм не вырождался в политику патернализма, не способствовал формированию милитаристских и тоталитарных государств. Впрочем, в юридической литературе можно обнаружить мнение о том, что военная политика, военно-политические институты, как правило, имеют правовую институционализацию, т.е. они возникают, существуют, функционируют на основе и в рамках военного права, военно-правовых идей <17>. Согласно этой позиции, разумная, конструктивная, научно обоснованная военная политика не может быть антиправовой. В противном случае она рискует оказаться нелегитимной, противоречащей интересам государства и общества.

<14> Асадов А.М. К анализу конституционных основ государственного финансового администрирования // Финансовое право. 2010. N 6. С. 2 - 6.
<15> Зайцева Т.А. Административно-правовой статус органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации: Дис. ... к.ю.н. 2001. С. 16.
<16> Асадов А.М. Указ. соч.
<17> Корякин В.М. Введение в теорию военного права: монография // Российский военно-правовой сборник. 2007. N 9: Военное право в XXI веке. С. 11 - 118.

Иначе обстоит дело, как утверждают некоторые исследователи, со свободой, которая связана с подлинной природой человека и исполняемой им функцией, что означает прежде всего возможность реализовать собственные способности и достичь максимально доступного для себя уровня совершенства в данных общественно-политических рамках, что являлось целью коммунистического общества <18>. Таким образом, эта свобода имеет функциональный и органический характер и неотделима от особой, внутренне присущей каждому цели. Она связана с классическим правилом "стань самим собой", т.е. требует качественного и выборочного подхода <19>. Такая свобода, по мнению С.В. Недобежкина, носит справедливый характер; в классическом представлении, свойственном античным мыслителям, справедливым может быть лишь такой общественный строй, при котором каждый занимается тем, что ему свойственно, владеет тем, что ему надлежит, и реализует себя в соответствии с собственной природой <20>.

<18> Недобежкин С.В. Традиционалистский и либеральный подходы к пониманию основных правовых проблем // История государства и права. 2010. N 6. С. 21 - 24.
<19> Там же.
<20> Там же.

Он полагает, что к этому же порядку идей можно отнести и вопрос относительно того, кто важнее - человек или общество - и кто из них является целью; с традиционной точки зрения этот вопрос однозначно разрешается в пользу "человека - личности" <21>. "Любые доводы в пользу "человека - общества", - пишет этот автор, - выражают отклонение, порожденные тем же упадочным стремлением к уравниловке, о котором мы уже говорили ранее. Все связанное с обществом в лучшем случае относится к уровню средств, но никак не целей. Общество как персонифицированная абстракция; в действительности же то состояние - уровень, на котором находится общество, - соответствует чисто материальному, физическому, подчиненному уровню" <22>. Если исключить его индивидуалистическое толкование как сумму субъектов, связанных воображаемым договором, то без этих признаков остается лишь идея о некой подоснове, своеобразной правовой связи, по отношению к которой личность положительна, первична и реальна <23>.

<21> Там же.
<22> Там же.
<23> Розин В.М. Генезис права: методологический и культурологический анализ. М., 2003. С. 150 - 151.

Небезынтересным представляется и мнение этого исследователя о том, что "в некоторых случаях мы готовы признать главенство личности даже над государством, поскольку "государственничество" наших современников не имеет ничего общего с традиционной политической концепцией государства, а безликое государство, эта тяжеловесная бюрократическо-правовая сущность, равным образом является искажением. Любое общество слагается из людей, и именно отдельные люди есть его первичные элементы, но люди как личности, как различающиеся между собой существа, каждому из которых подобает свое особое положение, своя свобода, свое право в иерархиях созидания, производства, повиновения и повелевания. Подобные личности, выдвигаясь наверх в истинном по своей организационной природе государстве, т.е. антилиберальном, антидемократическом, органичном, становятся авторитетами, лидерами, вождями, а не мошенниками" <24>.

<24> Недобежкин С.В. Указ. соч.

Как думается, подобного рода рассуждения не только составляют различного рода концепции о "сверхчеловеке", они также оправдывают любые патерналистские притязания "авторитетов, лидеров и вождей".

Рассмотрим патернализм и в несколько ином контексте. Так, например, вопрос соотношения целесообразности и законности поднимает, как отмечают исследователи, еще одну немаловажную проблему - проблему взаимосвязи законности с такой категорией, как справедливость <25>. Еще Аристотель утверждал, что понятие "справедливость" означает в одно и то же время как законное, так и равномерное, а несправедливость - противозаконное и неравномерное (отношение к людям). В трудах Гегеля была мысль, что абстрактное право как бытие свободы, как возможность свободных действий должно быть наполнено справедливым содержанием, иначе предоставлять свободу бессмысленно, аморально. Ж.-Ж. Руссо, считая, что позитивное (легальное, законное) право должно соответствовать естественному праву, был убежден, что в основе последнего лежит справедливость <26>.

<25> Солуков А.А. Законность как оценочная категория // Администратор суда. 2010. N 1. С. 11 - 14.
<26> Там же.

В правовой сфере справедливости присуща роль своеобразного образца, на котором проверяется внутреннее качество закона. При этом не меньшее значение имеет и его внешняя сторона. Справедливый закон убеждает человека в том, что в окружающем его социальном мире, обществе существуют правовые (справедливые) ориентиры, позволяющие всегда "найти и защитить правду" от нарушений, допускаемых кем бы то ни было <27>. Некоторые авторы полагают, что право по своей сути в меньшей степени зависит от воли законодателя <28>. Поэтому в нем понятие справедливости носит более объективный и достоверный характер, нежели в нормах законодательства. Это проистекает из того, что в государствах с антидемократическими политическими режимами понятия "законность" и "справедливость" не всегда могут совпадать <29>. Например, законности могут придаваться различные и далеко не правовые оттенки, не в полной мере совпадающие с понятием справедливости (революционная законность, социалистическая законность, целесообразность - как форма подмены законности) <30>. Как думается, патернализм - прямой антипод справедливости; он действительно подменяется понятиями "законность", "целесообразность" и т.д.

<27> Там же.
<28> Мелехин А.В. Теория государства и права. М.: Маркет ДС, 2007. С. 218.
<29> Солуков А.А. Там же.
<30> Там же.

Рассмотрим теперь вопрос о соотношении понятий "тоталитаризм" и "патернализм". Наиболее яркой формой антидемократического государственного режима является тоталитарный режим <31>. Сама идея тоталитаризма о всеобщности, полноте, целостности процессов и явлений не несет в себе ничего отрицательного, но в реальной жизни она невозможна без применения систематического насилия <32>.

<31> См.: Серегин А.В. Тоталитарные государственные режимы в условиях монархической формы правления // Государственная власть и местное самоуправление. 2008. N 7. С. 33.
<32> Там же.

В современной отечественной и зарубежной литературе тема тоталитаризма по-прежнему актуальна и широко обсуждается <33>. Существует огромное количество мнений и высказываний, зачастую абсолютно противоречивых и противоположных по своему содержанию, по поводу того, что же такое тоталитаризм. Тоталитаризм понимается и как политический режим, и как модель социально-экономического порядка и "нового человека", и как идеология. В процессе споров и дискуссий он продолжает обрастать новыми формами и проявлениями, поэтому не удивительно, что возникают сложности в попытках дать ему всеобъемлющее определение <34>. Любопытно, что отдельные авторы вообще отрицают существование данного явления; они пишут, что "тоталитаризм есть абстракция, под которую не подходит ни одно реальное государство" <35>. Таким образом, как отмечает А.А. Мажирина, дискуссии между учеными происходят не просто по поводу каких-то частных моментов теории и истории тоталитаризма, а под вопрос ставится вообще смысл существования данной теории <36>. Причем зачастую исследователи, ставя перед собой задачу дать определение тоталитаризму, в конце концов лишь перечисляют его признаки, которые у различных авторов обычно варьируются в различном количестве. К примеру, Э. Баталов замечает: "...тоталитаризм - это сложное, многогранное, многообразное явление, которое не может быть уложено в простое перечисление его признаков, сколь бы пространным оно ни было" <37>.

<33> Мажирина А.А. Тоталитаризм: некоторые вопросы теории и истории // Военно-юридический журнал. 2010. N 4. С. 30 - 32.
<34> Там же.
<35> The Oxford Companion to Politics of the World. Oxford, 1993. P. 917.
<36> Мажирина А.А. Указ. соч.
<37> Баталов Э. Тоталитаризм живой и мертвый // Свободная мысль. 1994. N 4. С. 114.

К. Фридрих и З. Бжезинский выделяют шесть системных базовых признаков тоталитаризма: единственная массовая партия, возглавляемая харизматическим лидером; официальная идеология, которая должна признаваться всеми; монополия на средства массовой информации; монополия на все средства вооруженной борьбы; система террористического полицейского контроля; централизованная система контроля и управления экономикой <38>.

<38> Тоталитаризм как исторический феномен. М., 1989. С. 47. Цит. по: Мажирина А.А. Указ. соч.

Как отмечают некоторые исследователи, "тоталитаризм прошлого вырастил в нашей стране большой слой людей, глухих к правовой духовности, правовой культуре (подмененной мнимым образованием, суррогатным бизнесом, не имеющим ничего общего с правовой интеллектуальностью)" <39>. Другие же авторы полагают, что в настоящее время мир стоит на пороге глобальных социально-экономических и политических преобразований, следствием которых может стать возникновение тоталитаризма и фашизма в новой, глобализированной форме <40>. Она будет отличаться нивелированием общечеловеческих ценностей, разрушением государственного суверенитета и независимости большинства стран с последующим подчинением их воле надгосударственных образований (в частности, транснациональных компаний, международных формальных и неформальных организаций) <41>.

<39> Сырых В.М., Чернобель Г.Т. Образовательная парадигма профессора Н.А. Власенко // Журнал российского права. 2010. N 5. С. 145 - 150.
<40> Гончаров В.В. О некоторых вопросах влияния международных факторов на сохранение и развитие российской государственности // Адвокатская практика. 2010. N 3. С. 2 - 6.
<41> Там же.

Автор статьи полагает, что истоки тоталитаризма во многом обусловлены тем уровнем развития патернализма, при котором он приобретает неконтролируемый характер, базируясь на пассивности большинства населения государства, игнорирующего его негативный характер. На основании изложенного можно утверждать о том, что основными предпосылками для формирования патерналистской направленности Российского государства стали наследие византийской цивилизации (восточное христианство и идеал самодержавия), а также мобилизационный характер общества, сложившийся в условиях наличия постоянной внешней угрозы, доминирование отношений "подданства" во всех, в том числе в высших, сословиях, феодальная раздробленность, обусловившая татаро-монгольское иго с его насильственной "опекой" Руси; более того, следы многовекового рабства не могли не оставить своего отпечатка в форме "желания" индивида быть управляемым, послушным постоянно опекаемым (а реально - порабощаемым) членом общности, постоянно противодействующей как внешней, так и внутренней угрозе, как правило связываемой с опасностью лишения самодержавной власти Богом избранной династии. В последнем случае даже более демократический стиль правления (представитель - Борис Годунов, пришедший к власти после того, как убийством царевича Дмитрия прервалась династия Рюриковичей) не вызывает одобрения в народе, видевшем в его предшественнике Иване Грозном, чья патерналистская политика трансформировалась в тиранию, справедливого монарха.

Очевидно, что патернализм представляет собой особое, завуалированное антиправовое явление; не будучи зачастую непосредственно противоправной, изучаемая субстанция стагнирует развитие общественных отношений либо трансформируется в различные формы антидемократического режима. Патернализм отстраняет индивида от участия в управлении делами государства, формирует пассивное его отношение к делам общества. Базируясь на различного рода концепциях о "сверхчеловеке", оправдывающих любые патерналистские притязания "лидеров и вождей", последние могут становиться основой тоталитаризма.