Мудрый Юрист

Психологические аспекты свидетельских показаний *

<*> Kozy'reva I.E. Psychological aspects of witness testimony.

Козырева И.Е., кандидат юридических наук, доцент кафедры криминалистики Института права БашГУ.

В статье рассматриваются психологические аспекты свидетельских показаний и закономерности функционирования памяти при реконструкции события преступления.

Ключевые слова: свидетель, наблюдательность, "слепота перемены".

This work psychological aspects of evidence and regularity of memory functioning while reconstructing the crime.

Key words: witness, observation, "change blindness".

На всем протяжении формирования юридической психологии как науки проблеме свидетельских показаний отечественные ученые уделяли много внимания. Достаточно вспомнить работы А.Р. Ратинова, а также многочисленные учебники по юридической психологии, в том числе В.Л. Васильева, М.И. Еникеева, И.И. Аминова, И.Д. Мариновской и С.И. Тихомирова, Ю.В. Чуфаровского и других видных ученых. Указанная проблема была и остается предметом изучения зарубежных специалистов, среди которых Ганс и Майкл Айзенк, а также Элизабет Лофтус (США) - профессионалы экстра-класса в области исследования достоверности свидетельских показаний.

Однако, несмотря на развитие общей и, соответственно, юридической психологии в России и других странах, актуальность обозначенной проблемы и путей ее решения остается неизменной и требует постоянного пристального внимания, поскольку по-прежнему большинство выносимых судами приговоров опирается на показания свидетелей.

Как известно, показания свидетелей подразделяются на прямые, основанные на непосредственном восприятии существенных для дела обстоятельств (речь идет о свидетелях-очевидцах) и производные (косвенные), основанные на информации, полученной из других источников, которые должны быть обязательно указаны. Содержанием свидетельских показаний могут быть как сведения о фактических данных, так и оценочные суждения. Доказательственную силу имеют лишь сообщения свидетелей о фактах <1>.

<1> Мариновская И.Д., Тихомиров С.И. Юридическая психология. М., 2005. С. 245.

Наиболее сложной проблемой оценки свидетельских показаний является установление их достоверности, поэтому хотелось бы обратить внимание на непреднамеренные ошибки, допускаемые свидетелями, наличие которых объясняется спецификой функционирования человеческой памяти, а также личностными особенностями свидетелей.

По мнению специалистов, есть немало доказательств в пользу того, что наша наблюдательность на самом деле хуже, чем нам хотелось бы думать. В качестве примера сошлемся на результаты следующего эксперимента, описанного в литературе <2>.

<2> Баддли А., Айзенк М., Андерсон М. Память. СПб.: Питер, 2011. С. 432.

Участников эксперимента останавливал незнакомый человек, чтобы спросить дорогу. После 15-секундного разговора между собеседниками проходили двое мужчин с большой деревянной дверью. В этот момент место незнакомца занимал другой мужчина другого роста и телосложения, одетый совершенно иначе. Исследователей интересовал вопрос: все ли участники эксперимента способны были в действительности заметить "подмену собеседника", так как до начала эксперимента в этом почти никто из них не сомневался. Однако в реальности примерно половина участников смену лиц не заметила! Этот феномен, заключающийся в неспособности заметить очевидные изменения в объекте, известен как "слепота перемены".

Человек, оказавшийся свидетелем преступления, очень часто не может достаточно точно описать детали случившегося, потому что событие обычно бывает скоротечным. При этом свидетель мог быть погружен в собственные мысли, тогда как преступник старался привлечь к себе как можно меньше внимания и даже мог использовать средства маскировки.

Еще одним доказательством того, что мы нередко переоцениваем свою наблюдательность, является то, что мы не обращаем внимания на очевидные несоответствия, например в исторических фильмах, не замечая вещей, которых в показываемую эпоху просто не существовало. А ведь это явление также имеет место при даче свидетельских показаний.

Схожая информация, имевшая место до описываемого события, также мешает воссоздать картину произошедшего. После просмотра многочисленных сериалов в нашем сознании могут путаться события реальной жизни и события, показанные с экрана.

Наше сознание и память функционируют на основании доминант, временно господствующих участков возбуждения в коре головного мозга и подавляющих работу других нервных центров. Согласно теории Бартлетта (1932) <3>, воспоминание включает процесс реконструкции и используется для воссоздания деталей события с точки зрения того, что должно было быть на самом деле. Иными словами, зачастую мы видим и слышим то, что ожидаем, а не то, что было в действительности. К примеру, говоря о наемном убийце, мы будем "припоминать" того, кто в нашем представлении соответствует этому образу, а реально виденную за секунды до гибели жертвы непрезентабельно одетую пожилую женщину с бесформенной хозяйственной сумкой к этому кругу лиц никогда не отнесем, так как стереотипы, основанные на доминантах, мешают нам видеть реальность. И как тут не вспомнить о наводящих вопросах, которые, будучи непроизвольно заданными в ходе допроса, способны увести свидетеля еще дальше в область иллюзий.

<3> Речь идет о Фредерике Чарльзе Бартлетте (1886 - 1969 гг.) - известном специалисте в области исследований памяти и социальной психологии.

Возраст свидетелей тоже имеет немаловажное значение. Так, люди в возрасте от 60 до 80 лет нередко опознают тех, кто в преступлении даже не участвовал, и упорствуют, настаивая на своем, даже если в дальнейшем участвуют в опознании настоящего преступника.

Вспомнить существенные детали свидетелю мешают эмоциональное состояние жертвы и так называемый "эффект оружия" <4>.

<4> По данному вопросу см.: Общая психология: В 7 т.: Учебник для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. Б.С. Братуся. М., 2006. Т. 3. Память. С. 54 - 55.

В заключение хотелось бы упомянуть еще об одном аспекте проблемы свидетельских показаний, таком, как ложное воспоминание.

Стремясь "помочь следствию", под воздействием неправильно сформулированных вопросов, при индивидуальной внушаемости и многих других факторах, свидетель, в силу неготовности (нежелания, невозможности и т.п.) признаться самому себе, что у него нет четкой картины произошедшего, начинает подменять реальность иллюзией, а повторив несколько раз неверные сведения, сам начинает верить в то, чего никогда не было.

Очевидно, что участниками процесса в статусе свидетеля при расследовании уголовных дел становится немало лиц, добросовестно заблуждающихся относительно степени своей информированности об обстоятельствах, интересующих следствие и суд, "выявить" которых и "отсечь" на этапе предварительного расследования крайне важно, но без помощи специалистов-психологов, как правило, невозможно.