Мудрый Юрист

Недопустимость произвольного лишения жилища

Суслова С.И., доцент кафедры гражданского права и процесса Байкальского государственного университета экономики и права, кандидат юридических наук.

Недопустимость произвольного лишения названо в качестве одного из аспектов конституционного права на жилище (ст. 40 Конституции РФ <1>). В рамках жилищного законодательства указанный аспект характеризуется как его основное начало и сводится к недопустимости выселения и ограничения в пользовании (в том числе и в получении коммунальных услуг). Констатацией данных обстоятельств исследование вопроса практически и ограничивается. Вместе с тем неверная интерпретация данного конституционного положения не должна иметь места, поскольку затрагивает одно из основополагающих прав человека.

<1> Конституция РФ, принятая всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. N 4. Ст. 445.

Для начала обратим внимание на то, что законодатель во всех случаях не говорит о лишении права, а говорит о лишении объекта. Правильно ли это? Выселение как фактическое действие, вероятнее всего, является только следствием лишения права <2>. Выселить можно только того, кто живет в жилом помещении, а любое проживание в жилом помещении свидетельствует о возникновении какого-либо права (если лицо живет, значит, право у него изначально было <3>). Вместе с тем категорически неверным будет другой вывод - если лицо не проживает, то оно не имеет права, т.е. лицо права лишается, но выселения не происходит. Указанное свидетельствует о том, что из поля зрения и конституционной нормы, и раскрывшего ее содержание ЖК РФ совершенно выпадают ситуации лишения права на жилище без лишения самого жилища, что представляется недопустимым. Следовательно, правильнее говорить о недопустимости произвольного лишения именно права на жилище. Показательно, что в таком контексте рассматривают данное начало современные специалисты в области жилищного права <4>.

<2> Существует немало примеров, когда ставится вопрос об исключении лиц из правоустанавливающих документов по причине отсутствия у них соответствующего права. В этом случае человек лишается права, но не выселяется, а лишается возможности в дальнейшем осуществлять соответствующие правомочия.
<3> Исключения составляют случаи самовольного занятия жилого помещения.
<4> Так, Б.М. Гонгало и П.В. Крашенинников прямо пишут: "Как правило, не замечается того, что никто не может быть произвольно лишен жилища (!). Случаев, когда федеральные законы (а только они и могут) предусматривают возможность лишения права (!) на жилье, немало" (Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2008. С. 181 (авторы раздела П.В. Крашенинников и Б.М. Гонгало)).

Однако возникает вопрос о корректности использования такой терминологии. "Лишить права", вероятно, может только суд, констатировав, что оно не возникало (несмотря на то, что лица думали по-другому), или подтвердив, что право прекратилось (и его уже нет на момент судебного разбирательства), либо своим решением непосредственно прекратив существование соответствующего права. Фактически употребление термина "лишение права" допустимо только в последнем случае, когда суд, признав, например, поведение соответствующей стороны виновным, выносит решение о расторжении договора и выселении нанимателя. Во всех других случаях лишения права не происходит, а всего лишь в публичном порядке подтверждается, что согласно условиям договора или нормам законодательства договор действительно прекратился, а это является основанием для выселения лица. Иными словами, судебное решение нужно даже не для констатации фактического положения вещей, а для применения публичных механизмов с целью выселения лица из жилого помещения в принудительном порядке.

В ракурсе взаимоотношений сторон применить указанный термин еще сложнее. Как может субъект правоотношения произвольно "лишить права" другого лица? Представляется, что это невозможно. Если управомоченное лицо, в частности, расторгает договор по основаниям, которые недопустимы законом, то признать это ситуацией "лишения права" нельзя. Право лица не прекратилось, потому оно и может быть защищено в судебном порядке. Единственное, что может произвольно сделать сторона, - это лишить непосредственно объекта.

Итак, что же получается? Лишение жилища - это только физическое "выдворение" лица из того помещения, в котором он фактически проживает. Тогда видно, что, установив защиту фактических пользователей, законодатель никак не ограничивает произвольного лишения "возможности проживать", которую лицо на данный момент не реализует по своему усмотрению. Однако одновременно с этим нельзя только ограничиться указанием на то, что недопустимо произвольно лишать права на жилище, поскольку это, во-первых, не слишком удачное терминологическое решение, во-вторых, ограничивает сферу его применения только судебными органами и не может служить принципом, препятствующим злоупотреблению со стороны управомоченного лица.

Сказанное выше позволяет высказать предположение о том, что установленный конституционный постулат о недопустимости произвольного лишения жилища должен трактоваться в том значении, что не допускается произвольное совершение действий, направленных на лишение фактического проживания в жилом помещении (адресованный как сторонам правоотношения, так и правоприменительным органам), так и принятие решений, которые могли бы не допустить или ограничить осуществление управомоченным лицом возможности проживания (адресованный только правоприменительным органам). При этом использование термина "выселение" может иметь место только в том случае, если трактовать его не только как результат действий судебных приставов, исполняющих соответствующее судебное решение, а в широком значении (именно в качестве лишения фактического проживания как уполномоченными государством лицами, так и субъектом правоотношения, а также любым третьим лицом).

Нельзя в свете обсуждаемого не затронуть вопрос об ограничениях пользования (см. ст. 3 ЖК РФ). Полагаем, что в данном случае позиция законодателя выглядит продуманной и обоснованной. Можно не препятствовать фактическому проживанию в объекте (дать возможность там находиться), но при этом создать такие условия, что проживать в нем будет невозможно. В первую очередь это как раз и касается обеспечения проживающих лиц коммунальными услугами. Другое дело, что в данном случае осуществляется определенная подмена понятий. Если речь идет о пользовании как о правомочии субъективного права, то непредоставлением коммунальных услуг его ограничить нельзя. Если же пользование употребляется в значении ограничения фактических действий с объектом, то в данном случае следует говорить об ограничении проживания, поскольку все иные фактические действия, связанные с использованием жилого помещения, не могут быть ограничены.

Стоит сказать о понятии "произвольное".

Согласно его классической интерпретации произвольное - значит не основанное на законе (незаконное). Исходя из этого, справедливым выглядел бы вывод о том, что п. 1. ст. 40 Конституции РФ следует скорректировать, указав в нем следующее: "...никто не может быть лишен жилища, за исключением случаев, установленных федеральным законодательством". Нельзя не отметить, что в области частного права изучению данного вопроса уделяют внимание исследователи, которые затрагивают в своих работах характеристику одного из основных начал гражданского законодательства - недопустимость произвольного вмешательства в частные дела <5>. Используя исследования в данной области, можно сформулировать несколько постулатов.

<5> В частности, см.: Кузнецова О.А. Нормы-принципы российского гражданского права. М., 2006. С. 183 - 193.

Во-первых, термин "произвольное" трактуется шире, чем термин "незаконное":

а) в контексте более детального учета не только самих оснований, допускающих лишение, но и существенности данных нарушений и соблюдения формальной процедуры;

б) в контексте учета принципов разумности, добросовестности, справедливости, а самое главное для жилищных отношений - гуманности.

Во-вторых, принцип недопустимости произвольного лишения адресован не только публичным органам, но и участникам правоотношений (что уже было показано выше).

По сути дела, если понимать под термином "законное лишение" не только факт наличия в законе соответствующего основания для этого, но и любые требования законодательства, связанные с процедурой и ее соблюдением, а также относить принципы права (тем более законодательно закрепленные) к соответствующим законодательным требованиям, то нет препятствий к тому, чтобы считать "произвольное" равное "незаконному". Если же понимать под законным только то, что в нем (федеральном законе) прямо должно быть закреплено только основание для лишения, то лишение права в случае отступления от процедуры или принципов жилищного права, но основанное на конкретной норме, следует считать законным.

Мы относим себя к сторонникам более широкого взгляда на понятие "законное лишение жилища", относя сюда не только ситуации лишения, не основанные на прямом, законодательно закрепленном положении, но и отступление правоприменительных органов от основных начал жилищного законодательства (как при аналогии права, так и в случае учета судом конкретных жизненных обстоятельств), а также с нарушением установленной законом или соглашением сторон процедуры.

Нельзя не затронуть и вопрос о месте права на недопустимость произвольного лишения жилища в правоотношении. Например, Ю.К. Толстой признает это право самостоятельным субъективным правом <6>, однако не определяет, в рамках какого правоотношения данное субъективное право существует. На первый взгляд трактовка данного пункта Конституции РФ не вызывает сложностей. Право на недопустимость произвольного лишения жилого помещения <7> можно считать субъективным правом только в том случае, если человек уже проживает в конкретном жилом помещении, а значит, наличествуют жилищные правоотношения, в рамках которых и существует правомочие проживания на определенный срок или без указания срока, а все третьи лица не имеют права требовать освобождения жилого помещения без законных к тому оснований или создавать условия, при которых пользоваться жильем станет невозможно (лишить жилища). Кроме того, право быть "не лишенным объекта" вряд ли можно рассматривать как самостоятельное субъективное право. Вероятнее всего, это одно из правомочий, входящих в состав любого субъективного права на конкретное жилое помещение (вещного, обязательственного, корпоративного), т.е. это "право" появляется только как результат наличия самого объекта и каких-либо прав на него. Таким образом, анализируемый аспект конституционного права на жилище не может рассматриваться вне рамок существующих жилищных правоотношений, является одной из возможностей, входящей в состав субъективных прав на конкретные жилые помещения.

<6> Так, ученый пишет: "...никто не может быть произвольно лишен жилища, действительно относится к субъективным правам абсолютного характера... то характеристика права на жилище как субъективного права вызывает большие сомнения, поскольку многие граждане до сих пор не имеют не только благоустроенного жилища, но и жилища вообще" (Толстой Ю.К. Жилищное право: Учебник. М., 2007. С. 17).
<7> Нам представляется, что в рамках правоотношения говорить о данном праве можно только в контексте "права на не лишение объекта", а не права на него.

Однако такое возможное решение порождает ряд вопросов. В какое из существующих правомочий (владения, пользования, распоряжения) можно включить возможность быть "не лишенным объекта"? Да, очевидно, что ни в какое. Если уж и говорить о данном праве в рамках жилищного правоотношения, то в большей степени его следует расценивать как проявление обязанности третьих лиц воздерживаться от совершения действий, которые могут привести к недопустимому лишению объекта.

Лишить жилища можно путем создания таких условий, которые объективно будут препятствовать допуску лица к нему (лишение фактического владения), либо без такого лишения, но при создании условий, несовместимых с нормальным проживанием. Во всех названных случаях (подчеркнем - по действующему законодательству) проживающее лицо имеет право на предъявление виндикационного или негаторного иска. Иначе говоря, данное право уже является содержанием другого - охранительного правоотношения, в рамках которого и возможно соответствующее понуждение к исполнению обязанности активного типа - впустить в объект, обеспечить предоставление коммунальных услуг. Но в этом ракурсе говорить о недопустимости произвольного лишения жилища вообще не стоит, поскольку рассматриваемый конституционный аспект направлен именно на предотвращение совершения данных действий, а не на последствия такого нарушения. Сказанное выше позволяет сформулировать вывод о том, что в жилищных правоотношениях "право на недопустимость произвольного лишения жилища" не может рассматриваться ни как правомочие субъективного права на жилое помещение, ни как самостоятельное субъективное право.

В завершение следует отметить, что недопустимость произвольного лишения жилища следует характеризовать как общий принцип жилищного права. Он должен выступать в роли "рамок" для всех субъективных прав и обязанностей в жилищной сфере, в частности оказывать прямое влияние на ответственность сторон в жилищных правоотношениях.