Мудрый Юрист

Администрация и мировой суд в середине 1860 - 1870-х гг.: к проблемам понимания и взаимодействия *

<*> Popp I.A. Administration and justice's court in the middle of 1860 - 1870 s: to the problems of understanding and interaction.

Выполнено в рамках исследования, финансируемого грантом РГНФ N 09-01-83102а/У.

Попп Иван Александрович, младший научный сотрудник научно-исследовательской части Уральского государственного университета им. А.М. Горького.

В статье рассматривается малоизученная проблема взаимоотношений администрации и мирового суда в Российской империи после судебной реформы 1864 г. На основе архивных материалов описываются конфликтные ситуации между двумя ветвями власти, влиявшие на развитие и деятельность российской мировой юстиции.

Ключевые слова: судебная реформа 1864 г., мировой суд, губернская администрация, земское самоуправление, Сенат.

The article discusses the insufficiently known problem of relationship between the administration and the magistrate court in the Russian Empire after the judicial reform of 1864. Based on archival materials the conflicts are described between the two branches of government, influencing the development and operation of the Russian global justice.

Key words: judicial reform 1864, Magistrates Court, the provincial administration, Zemstvo government, the Senate.

Судебная реформа 1864 г. основывалась на независимости суда от администрации. По закону ни губернаторы, ни министр внутренних дел, ни министр юстиции не могли вмешиваться в судебную деятельность выборных мировых судей, влиять на их материальное положение, избрание или отстранение от службы. Судебная власть распространялась на все сословия <1>.

<1> ПСЗ-2 (Полное собрание законов Российской империи). СПб., 1867. Т. 39. N 41475.

В пореформенное время судья мог вызвать на судебное заседание даже "начальника" губернии. Некоторые высокопоставленные чиновники считали подобную "равноправность" "показухой", "посмеянием" и "глумлением" над царскими чиновниками <2>. Даже провинциальные публицисты "воочию убеждались", что "независимый от администрации суд может без всякого ущерба для себя покарать людей всех званий и состояний" <3>.

<2> Судебные уставы 20 ноября 1864 г. за пятьдесят лет. Пг., 1914. Т. 2. С. 493.
<3> Екатеринбургская неделя. 1879. N 13. С. 158.

При этом во время очередных выборов местных "деятелей Фемиды" у губернатора осталось право сообщать гласным земских собраний, а затем и Сенату свои "замечания" о кандидатах в мировые судьи <4>. Причем Правительствующий Сенат в обязательном порядке разбирал следующие вопросы, влиявшие на окончательное утверждение судьи: "Был ли сообщен и когда губернатору список лиц, имеющих право быть избранными в мировые судьи? Когда именно произведены выборы, не избран ли кто-либо в противность замечаниям губернатора и по каким основаниям замечания губернатора оставлены без последствий?" <5>.

<4> ПСЗ-2. СПб., 1867. Т. 39. N 41475. Ст. 37. С. 183.
<5> ГАШ. Ф. И-492. Оп. 1. Д. 73. Л. 37.

После утверждения судей I Департаментом Сената отстранение их от должности допускалось только по приговору уголовного суда <6>. Такое положение не устраивало высших представителей местной администрации, которые усматривали крупный недостаток в том, что судебное ведомство оказалось вне надзора губернатора: "...чиновники и представители разных ведомств долго не могли освоиться с ролью, которая дана им законом на суде - ролью стороны и ничего более" <7>.

<6> ПСЗ-2. СПб., 1867. Т. 39. N 41475. Ст. 72. С. 186.
<7> Свод замечаний о применении на практике Судебных уставов (1864 - 1870 гг.). Б.м., б.г. С. 9.

Некоторые администраторы не стали сразу конфликтовать с пореформенными судебными учреждениями, а попытались поставить их под контроль. Находчивые "начальники" губерний просто избирались в почетные мировые судьи и возглавляли съезды мировых судей. Подобное произошло во Владимирской губернии, где в 1869 г. "губернатор генерал-лейтенант Струков был утвержден почетным мировым судьей по Вольскому уезду" <8>, а олонецкий губернатор Ю.К. Арсеньев сообщал в 1870 г. министру юстиции К.И. Палену о единогласном выборе его в почетные мировые судьи, "о полной готовности трудиться на пользу новых судебных установлений", об устройстве "роскошного" помещения для съезда мировых судей при финансовой поддержке губернатора и др. Узнав о невозможности совмещения этих служебных обязанностей, он с надеждой на особое разрешение писал министру юстиции: "Жаль мне оставить не окрепнувшее еще здесь дело, нуждающееся в энергичном и опытном руководителе, но не считаю себя вправе идти в разрез с указанием Правительствующего Сената" <9>.

<8> Коваль С.П. Особенности проведения судебной реформы 1864 г. в Центральной России (на примере Владимирской и Ярославской губерний): Дис. ... канд. ист. наук. Иваново, 2006. С. 95.
<9> РГИА. Ф. 1405. Оп. 68. Д. 2141. Л. 1 - 2 об.

М.Н. Катков написал заметку, что в Олонецких губернских ведомостях 9 мая 1870 г. появилась рубрика "Циркуляры председателя съезда мировых судей Петрозаводско-Повенецкого округа гг. мировым судьям" за подписью местного губернатора "тайного советника Арсеньева". Знаменитый публицист удивленно спрашивал: "Вправе ли, однако, председатель съезда напоминать "циркулярами" мировым судьям о точном соблюдении ими закона, под страхом отмены их приговоров?". Причем указывал на незаконность "циркулярного сношения", невозможность "совмещения в одном лице власти губернаторской со званием председателя мирового съезда" и требовал обратить внимание на то, что "губернатор на первых же порах своей судебной деятельности переносит сюда навыки и порядки административных ведомств" <10>.

<10> Катков М.Н. Собрание передовых статей Московских ведомостей за 1870 г. М., 1897. С. 306 - 308.

О деятельности подобных "опытных руководителей", имевших значительный административный ресурс, писал известный юрист А.Ф. Кони, который вспоминал тульского губернатора М.Р. Шидловского, выбранного в почетные мировые судьи по Валковскому уезду. Иногда "начальник" губернии присутствовал в местном съезде мировых судей, но "картина заседания немедленно изменялась: оно велось с окриками на тяжущихся и поверенных и с начальственным тоном по отношению к судьям" <11>.

<11> Кони А.Ф. Собрание сочинений. М., 1966. Т. 1. С. 296.

О повсеместных выборах губернаторов в почетные мировые судьи начала рассказывать и столичная пресса: самарский губернатор Аксаков, полтавский губернатор Мартынов и др. избраны в нескольких уездах в почетные мировые судьи. Это вызвало опасения ликвидации самостоятельности судебно-мировых учреждений, ведь "положение губернатора во вверенной ему губернии слишком исключительно и авторитет его слишком велик для того, чтобы его взглядам не подчинились лица, участвующие в составе мировых съездов" <12>. После общественного резонанса начала 1870-х гг. местные администраторы не выдвигали свои кандидатуры в мировые судьи. Им не удалось поставить под контроль мировую юстицию, но консервативно настроенные "начальники" губерний не хотели мириться с независимостью мирового суда и пытались исправить ситуацию.

<12> Неделя. 1870. N 7. С. 225.

Столичный губернатор в 1870 г. жаловался министру юстиции, что мировые судьи оставляют "без внимания обстоятельства нарушений распоряжений местной администрации", и требовал, чтобы они "при определениях своих не упускали из виду налагать на виновных в неисполнение распоряжений местной администрации" <13>. Нижегородский "начальник" губернии подтверждал его слова: при "волнениях" крестьян "вынужден был арестовать 7 человек подстрекателей волнения", но мировой судья "освободил арестованных, не справившись даже о причине ареста" <14>. В Министерство внутренних дел постоянно поступали заметки от глав разных губерний о проступках местных судебных деятелей <15>.

<13> РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 1405. Оп. 65. Д. 3469. Л. 1 - 6.
<14> Там же. Ф. 1284. Оп. 233. Д. 4. Л. 25 об. 26.
<15> Там же. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 885. Л. 1 - 50.

Орловский губернатор М.Н. Логинов сначала испортил отношения с прокурором Орловского окружного суда "вследствие частного разговора об отношениях администрации к прокурорскому надзору". В результате "возникли некоторые недоразумения" <16>. В 1871 г. он же послал письмо в Министерство внутренних дел "О важных злоупотреблениях, вкравшихся в выборы судей", в частности об отсутствии у многих кандидатов требуемого имущественного ценза и, как результат, имело место "уклонение от закона, обходы оного". "Начальник" губернии выступал за присутствие в земских собраниях местного товарища прокурора окружного суда, "исключительно во время приготовительных распоряжений к избранию судей и самого их выбора". Каким образом один человек мог находиться сразу во всех земских собраниях губернии, ведь выборы обычно проходили одновременно во всех уездах? Это в ходатайстве не пояснялось.

<16> Там же. Ф. 1405. Оп. 534. Д. 772. Л. 1.

Министр юстиции К.И. Пален, рассмотрев "означенные предложения", не согласился с ним, пояснив, что контроль над кандидатами в мировые судьи осуществляет губернатор, который сообщает свои претензии земским собраниям и Сенату. Но М.Н. Логинов не успокоился и написал повторное требование: "Необходима общая мера для их ("обход законов") искоренения. Она заключается единственно в том, чтобы представители прокурорской власти наблюдали, на основаниях предложенных мной, за правильностью судейских выборов, сделавшихся ныне по большей части положительно пустой формальностью, в которую облекаются произвол, личные расчеты и происки нескольких интриганов уезда". Однако и эта просьба была оставлена без последствий <17>.

<17> Там же. Оп. 69. Д. 6092. Л. 1 - 14.

Ненависть к пореформенным судебным учреждениям отдельных чиновников губернской администрации иногда высказывалась министру юстиции К.И. Палену, который по долгу своей службы заступался за вверенное ему ведомство. В 1868 г. Константин Иванович послал официальное письмо на имя министра внутренних дел А.Е. Тимашева и просил "умерить" взгляды курского вице-губернатора Грацинского, "усвоившего себе по отношению к судебной реформе совершенно несоответственные понятия, которые, в связи с созданным им себе совершенно неопределенными теориями, привели его к крайне смутным выводам о необходимости преувеличенно критически относиться к уставам 20 ноября 1864 г. и к лицам, призванным применять оные" <18>.

<18> Там же. Оп. 534. Д. 819. Л. 1.

Администрация не желала мириться с независимостью суда. В середине 1870-х гг. Министерствам юстиции и внутренних дел пришлось создать комиссию "по вопросам, касающимся отношений администрации к судебным установлениям", которая рассматривала вопросы об "освобождении" мировыми судьями лиц, арестованных губернатором; об отмене права чинов судебного ведомства давать "предостережения" чинам полиции; о возможности освобождения губернаторов от допросов на суде в качестве свидетеля; и др. Причем по большинству вопросов администрация добилась поставленных целей <19>.

<19> Там же. Ф. 1284. Оп. 233. Д. 4. Л. 38 - 52.

Комиссия разработала даже Правила о порядке личных обрядных сношений между чинами судебных установлений и административными властями, где строго прописывалось, что новые судебные чиновники должны прибывать к губернаторам в парадной форме. Сам губернатор, назначенный на должность, делал первый визит старшему председателю и прокурору судебной платы. Причем министр юстиции отметил: "Являясь совершенно равноправными и притом одинаково важными представителями монаршей воли, суд и администрация должны стремиться не к главенству друг над другом, подрывая тем веру в их взаимную независимость и внося личный элемент в характер их служебной деятельности, а к достижению общими силами порядка, безопасности, благочиния и благосостояния" <20>. В дальнейшем конкуренция среди ведомств никуда не исчезла, конфликты возникали, а жалобы поступали и в Министерство юстиции, и в Министерство внутренних дел.

<20> Там же. Ф. 1405. Оп. 76. Д. 7186. Л. 32 - 75, 142.

По общему требованию губернаторов в 1879 г. мировые судьи были лишены права "делать полицейским чинам предостережения о важных с их стороны упущениях" <21>. Эта мера была признана "бесцельной и вредной мерой, клонящейся лишь к возбуждению страстей, задевая самолюбие чинов полиции" <22>. "Теперь судья мог только "сообщить" об этих "упущениях" прокурору окружного суда или его товарищу, которые начинали "дальнейшее направление делу" <23>.

<21> Судебные уставы 20 ноября 1865 г. с изложением рассуждений, на коих они основаны. СПб., 1867. Ч. 2. С. 53.
<22> РГИА. Ф. 1284. Оп. 233. Д. 4. Л. 42.
<23> ПСЗ-2. 1879. Т. 54. Ч. 2. N 60299. С. 304.

Нововведения произошли из-за якобы "выражения их личной неприязни чинам полиции", которые непосредственно подчинялись губернаторам. Между тем специальной комиссии не удалось обнаружить ни одного примера выговора мирового судьи "из личной неприязни". Практика свидетельствовала обратное: "Справедливое отношение к делу требует признать, что ежели и возможно чем-либо обвинять мировые установления, то разве только в послаблении заслуживающих порицания действий полиции" <24>.

<24> РГИА. Ф. 1405. Оп. 76. Д. 7185. Л. 5 об. 9.

Кроме того, 26 сентября 1879 г. в законную силу вступило требование Комитета министров от губернаторов и градоначальников направлять Правительствующему Сенату "замечания о нравственных качествах и о благонадежности лиц, избираемых земскими собраниями и городскими думами на должности мировых судей" <25>. Такие действия региональные администраторы восприняли с воодушевлением, посчитав это поводом для дальнейшего наступления на мировой суд, причем "случаи отказа в утверждении в должностях мировых судей на основании губернаторской аттестации были не редки" <26>. Напротив, этот Закон произвел "удручающее впечатление в среде земских и городских представителей, а отчасти и в населении, их избирающем, усмотревшем в этом распоряжении недоверие к себе правительства". Земцы направляли ходатайства "об окончательной отмене" этого Закона <27>.

<25> ПСЗ-2. 1879. N 60045. Т. 54. Ч. 2. С. 126.
<26> Новое время. 1881. N 1870. С. 1.
<27> НСБ РГИА (научно-справочная библиотека РГИА). Коллекция печатных записок. Ф. 196. Своды ходатайств о выборах в земские учреждения, правительственных организаций, их деятельности. Ходатайства об ограничении предоставленных губернаторам Законом 19 августа 1879 г. особых прав при замещении земских должностей, а также должности мировых судей. Л. 1 - 3.

Министр юстиции Д.Н. Набоков относился к этому постановлению довольно негативно: "Отзывы губернаторов не всегда могут считаться вполне справедливыми, так как они в большинстве случаев основываются не на лично известных губернатору данных, а на отзывах других лиц" <28>. Причем министра поддержали даже консерваторы, которые полагали, что "самому губернатору до такой тонкости заблаговременно изучить всех уездных деятелей... - да ведь это физически невозможно!" <29>.

<28> РГИА. Ф. 1287. Оп. 27. Д. 1056. Л. 9 - 16.
<29> Щербан Н. К совершеннолетию нашего нового суда // Русский вестник. 1886. N 5. С. 365.

Необъективность губернаторских записок о "благонадежности" мировых судей показал пример вятского губернатора, который еще до издания этого Закона в 1878 г. направил министру юстиции Д.Н. Набокову строго конфиденциальные и секретные, но "самые подробные сведения о личных качествах избранных в мировые судьи". В 1879 г. министр юстиции передал эти "сведения" в Сенат, который проводил в это время процедуру утверждения вятских мировых судей. В результате должность мировых судей не получили восемь выбранных кандидатов, потому что губернатор написал о них неудовлетворительный отзыв и некоторые судебно-мировые округа остались совершенно без судей. Кроме того, Сенат опубликовал причину своего решения, и столичная пресса назвала виновником губернатора. По этому поводу вятский "начальник" губернии жаловался в 1880 г. министру внутренних дел М.Т. Лорис-Меликову на Д.Н. Набокова: "Для Правительствующего Сената должны быть доставлены о нравственных качествах избранных в мировые судьи исключительно фактические данные, имеющие за собой силу доказательств, а не сведения, сообщенные мною конфиденциально для личных соображений министра юстиции" <30>. Тем самым губернатор признал, что оговорил мировых судей, послал необъективные и надуманные сведения, сыгравшие решающую роль в неутверждении мировых судей.

<30> РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 249. Л. 1 об.

Таким образом, многие высокопоставленные чиновники местной царской администрации не приняли прогрессивные Судебные уставы 1864 г. Их негативные высказывания основывались на субъективных взглядах и носили личностный характер. Все зависело от мировоззрения губернатора, от его социально-политических пристрастий. Однако многие конфликты случались в результате взаимного недопонимания. Мелкие инциденты заканчивались резкими отзывами администраторов о мировых судьях, которые формировали общественное мнение. Постепенно критика мировой юстиции усиливалась, оказав непосредственное воздействие на замену мировых судей земскими начальниками в 1889 г.