Мудрый Юрист

Вина как основание духовной и юридической ответственности

Романец Ю.В., доктор юридических наук, профессор.

Статья посвящена вине как основанию духовной и юридической ответственности.

Ключевые слова: вина, юридическая ответственность.

The article is devoted to wine as a base of spiritual and legal liability.

1. Общая характеристика субъективного основания духовной ответственности

Изначально Бог создал человека сопричастником Своей природы, то есть нравственно совершенным. Но с того момента, как первый человек предпочел низшие желания высшим духовным целям, в человеческую природу вошло зло - склонность ко греху (безнравственным мыслям, словам и поступкам). Однако главное предназначение людей не изменилось и после грехопадения Адама; отдалившись от Бога, мы лишь встали на непростой, но неизбежный путь возвращения к своему Создателю. Поскольку предназначение человека заключается в соединении с Богом, которое возможно лишь путем очищения от зла, то ясно, что преодоление зла в процессе борьбы с ним является нашей нравственной обязанностью. Каждое проявление греха (в мыслях, словах или поступках) - следствие невыполненной нравственной обязанности, за которое наступает духовная ответственность.

Грех - это поведение, нарушающее нравственные нормы, или, говоря религиозным языком, противоречащее Божественному закону. С одной стороны, грех - явление объективное, поскольку посягает на неизменные нравственные правила, данные человечеству Богом раз и навсегда. Люди не вправе их изменять, хотя и пытаются "усовершенствовать" нравственный закон для оправдания своей порочной природы. Нравственные нормы объективны еще и потому, что они едины для всех.

С другой стороны, грех - явление субъективное. "Сущность греха заключается в нарушении норм, определяющих отношение человека к природной жизни, к окружающим людям и к Богу. Главные причины греха таятся в неправильном устроении ума, в недолжном расположении чувств и в ложном направлении воли" <1>. Иными словами, поскольку нравственные нормы - это правила субъективного (умственного, чувственного и волевого) отношения человека к жизни, грехом следует считать, прежде всего, проявление порочных мыслей, чувств и воли. Грех может находить завершающее выражение во внешнем деянии (словах и поступках), а может ограничиваться внутренним миром человека; но в любом случае греха не существует без его внутренней душевной составляющей.

<1> Архимандрит Платон (Игумнов). Православное нравственное богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. С. 128 - 129.

Из этого следуют два важных вывода. Во-первых, внешнее поведение, рассматриваемое в отрыве от обусловивших его субъективных причин, само по себе не имеет этического значения и не может быть оценено как греховное или добродетельное. Грехом может быть лишь такое внешнее деяние, в основе которого лежат мысли, чувства или воля, не соответствующие нравственным нормам. Истинную нравственную ценность имеет не внешнее поведение само по себе, а его цель. Есть некоторые действия, которые напоминают проступок или преступление, но они не являются грехом, поскольку в их основе лежит благой, а не греховный помысел <2>. Одно и то же внешне неправильное действие может быть проявлением и зла (если оно преследует нравственно недостойную цель), и добродетели (если оно совершено с благим помыслом). Точно также и внешне благопристойное действие может быть проявлением и добродетели, и греха. Во-вторых, в связи с тем, что ответственность в ее духовном понимании - это наказание за грех, ответственности за субъективно безгрешное поведение быть не может.

<2> Блаженный Августин. Исповедь. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. С. 75.

2. Вина как обязательное условие юридической ответственности

2.1. Истинное наказание за грехи человек получает от Бога по законам нравственного порядка. Юридическая ответственность является частью духовной ответственности, применение которой Бог доверил людям. Поэтому она должна способствовать реализации нравственно-духовных целей наказания.

Бог судит не только дела, но и помышления сердечные. Право, в отличие от этической сферы, "не определяет внутренних состояний человеческого сердца, поскольку Сердцеведцем является лишь Бог" <3>. Человеческое правосудие несовершенно, потому что судья не знает совести того, кого судит. Право может оценивать только такие намерения, которые выразились в объективных внешних деяниях. Тем не менее юридическая ответственность, будучи проявлением духовной ответственности, также должна основываться на факторе субъективной греховности. Добросовестные действия не являются нравственно ущербными и потому не могут быть наказуемыми. Для юридической оценки важна не злая воля сама по себе и не результат деяния сам по себе, который может быть и случайным, а только связь намерения с результатом или степень реализации злой воли в деянии <4>. Таким образом, юридическая ответственность не должна наступать ни за греховное намерение, внешне не реализованное, ни за деяние, в основе которого нет греховного намерения.

<3> Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Раздел IV.2.
<4> Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. М.: Республика, 1996. С. 334.

Несмотря на то что только Бог доподлинно знает все, что происходит в сердцах людей, право не должно самоустраняться от исследования субъективной стороны человеческих поступков. Юридические выводы о реализации помысла в деянии могут быть сделаны на основании оценки объективных обстоятельств, с достаточной достоверностью свидетельствующих об истинных мотивах поведения. В законодательстве сформулированы объективные критерии, позволяющие сделать вывод о виновности физических или юридических лиц. Так, в соответствии с п. 2 ст. 2.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее - КоАП) юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность соблюсти правила, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению. Согласно п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК) лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

На необходимость оценки фактических обстоятельств как доказательств субъективной стороны состава правонарушения обращается особое внимание в судебной практике. Например, в силу ст. 11 Федерального закона "О защите конкуренции" запрещаются согласованные действия хозяйствующих субъектов на товарном рынке, если такие действия приводят или могут привести, в частности, к навязыванию контрагенту невыгодных условий договора; воспрепятствованию доступу на товарный рынок или выходу из него другим хозяйствующим субъектам. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 2 Постановления от 30.06.2008 N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" акцентировал внимание на том, что согласованность действий может быть установлена и при отсутствии документального подтверждения договоренности об их совершении; вывод о согласованности действий может быть сделан исходя из фактических обстоятельств их совершения; например, об этом может свидетельствовать то, что они совершены участниками рынка относительно единообразно и синхронно при отсутствии на то объективных причин.

2.2. Юридическая доктрина исходит из необходимости учета субъективного фактора при возложении ответственности, используя для этого понятие вины. Согласно общепризнанному определению вина есть психическое отношение правонарушителя к совершенному им противоправному деянию и к наступившему результату; наличие вины означает, что правонарушитель либо знает, что его действие (бездействие) нарушает юридические нормы, либо мог и должен был знать об этом, если бы не выразил по отношению к ним пренебрежения. При этом в научной литературе особо обращается внимание на необходимость разграничения понятий вины и неправомерности (неправомерность - это нарушение юридической нормы, которое может быть как виновным, так и невиновным). Вина является субъективным основанием ответственности не только граждан, но и организаций.

Поскольку человека можно наказывать лишь за лично виновное деяние (то есть поведение, в основе которого лежит его субъективно-порочное отношение к правовым предписаниям), для применения юридической ответственности необходимо устанавливать конкретную виновность конкретного лица. С этой точки зрения представляется неприемлемой теория среднего человека, которая основана на применении средних критериев ко всем субъектам. В реальных правоотношениях участвуют не усредненные субъекты, а личности, обладающие индивидуальными психическими, физическими и интеллектуальными качествами. Максимальный учет личных особенностей, влияющих на оценку виновности, соответствует принципу справедливости, требующему детального исследования реальных правоотношений. Поэтому, устанавливая, например, неосторожную вину, необходимо выяснять, мог и должен ли был конкретный человек предвидеть противоправность своего поведения. При этом элемент долженствования означает, что для признания лица невиновным необходимо установить не только субъективную невозможность предвидения в момент правонарушения, но и уважительность причин, по которым предвидение было невозможным. Это, однако, не означает, что "предвидение среднего человека" вообще не имеет значения для исследования виновности. Ее следует признавать обычным условием ответственности, отклонение от которого должно быть обосновано конкретными субъективными данными. Естественно, вывод о виновности или невиновности определенного лица должен основываться на доказательствах, характеризующих его личность и конкретные обстоятельства правонарушения.

Наличие вины как элемента субъективной стороны состава правонарушения является общим принципом юридической ответственности во всех отраслях права. Согласно ст. 5 Уголовного кодекса РФ (далее - УК) лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные деяния и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Незыблемость этого уголовно-правового принципа неоднократно подтверждалась практикой высших судов России <5>. КоАП также исходит из того, что лицо может быть привлечено к административной ответственности только за те правонарушения, в отношении которых установлена его вина (п. 1 ст. 1.5).

<5> См., в частности, Определение Конституционного Суда РФ от 17.12.2009 N 1644-О-О.

2.3. Вина является основанием и гражданской ответственности. В п. 1 ст. 401 ГК сформулировано общее правило о том, что лицо, не исполнившее либо ненадлежаще исполнившее обязательство, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности). Обычным условием возмещения внедоговорного вреда также является вина причинителя (п. 2 ст. 1064 ГК).

В этом аспекте значительный интерес представляет институт возмещения вреда, причиненного государственными (муниципальными) органами и их должностными лицами, а также органами дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. В соответствии со ст. 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Данное конституционное положение конкретизировано в нормах ГК. В ст. 1069 сказано, что вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания незаконного акта, подлежит возмещению. Отсутствие в указанных нормах непосредственного указания на вину должностного лица как условие возмещения не означает, что вред возмещается государством независимо от вины. Ее наличие - общий принцип юридической ответственности, и всякое исключение из него должно быть непосредственно закреплено законом. Следовательно, по общему правилу, вред, причиненный незаконным деянием государственного органа или должностного лица, подлежит возмещению при наличии его вины.

Согласно п. 2 ст. 1070 ГК вред, причиненный в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия или прокуратуры, не связанный с незаконным осуждением, привлечением к уголовной ответственности, заключением под стражу или подпиской о невыезде, административным арестом, а также незаконным приостановлением деятельности юридического лица, возмещается при наличии вины соответствующего органа.

Специальные субъективные условия предусмотрены для компенсации вреда, причиненного при осуществлении правосудия. Такой ущерб возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу (п. 2 ст. 1070 ГК). Особый порядок возмещения вреда, причиненного при осуществлении правосудия, обусловлен тем, что незаконность судебного акта сама по себе еще не является безусловным доказательством вины судьи <6>. Однако необходимо иметь в виду, что специальный порядок установления виновности судьи распространяется лишь на сферу правосудия, под которым понимается не все судопроизводство, а лишь та его часть, которая заключается в принятии судебных актов по существу спора <7>. Это соответствует принципам, сформулированным в Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

<6> Обоснованность такого законодательного решения подтверждена Постановлением КС РФ от 25.01.2001 N 1-П.
<7> Определение КС РФ от 08.04.2010 N 524-О-П.

В настоящее время международные суды, как правило, исходят из того, что государство обязано возмещать невиновно причиненный вред, обосновывая такой подход различными аргументами: от применения к государству теории абстрактного лица до объявления его источником повышенной опасности. По мнению некоторых авторитетных юристов, закрепление российским правом обязанности государства возмещать вред независимо от вины будет способствовать балансу частных и публичных интересов, а также соблюдению социальной справедливости <8>. Возможно, неравенство государства и гражданина является фактором, требующим обременения государства обязанностью возмещать невиновно причиненный вред. Однако, во-первых, здесь необходим взвешенный подход, учитывающий специфику различных видов правоотношений, и, во-вторых, важно учитывать, что компенсация невиновно причиненного вреда не является ответственностью и может осуществляться лишь по правилам распределения рисков.

<8> Нешатаева Т.Н. Имущественная ответственность за вред, причиненный государством: проблемы судебной практики // Закон. 2009. N 11. С. 31 - 38.

2.4. В то же время согласно гражданскому законодательству вина не является обязательным условием ответственности (например, ответственность предпринимателя - п. 3 ст. 401; ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности - п. 1 ст. 1079; ответственность за вред, причиненный в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, применения меры пресечения, незаконного административного приостановления деятельности - п. 1 ст. 1070 ГК). Сфера применения безвиновного возмещения в правоотношениях, связанных с судопроизводством, расширилась со вступлением в силу 04.05.2010 Федерального закона N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок", в котором сказано, что присуждение указанной компенсации не зависит от наличия или отсутствия вины суда, органов уголовного преследования, иных органов и должностных лиц (п. 3 ст. 1).

Гражданско-правовое возмещение ущерба, причиненного невиновно, в определенных правоотношениях является оправданным. В тех случаях, когда нравственные принципы требуют разрешения коллизии интересов невиновного причинителя и потерпевшего в пользу последнего, закон должен предоставлять ему право на компенсацию вреда. Факторами, нравственно обосновывающими взыскание ущерба с невиновного причинителя, могут быть особая значимость защищаемых прав и свобод <9>; характер деятельности, сопряженной с технологическим риском; неравенство контрагентов, а также соотношение имущественного положения причинителя и потерпевшего.

<9> Российская и международная судебная практика обращают внимание не только на специальные основания компенсации указанного вреда, но и на необходимость применения эффективного порядка восстановления особо значимых прав. См. Постановление КС РФ от 02.03.2010 N 5-П, Постановление Европейского суда по правам человека от 29.06.2006 по делу "Пантелеенко (Panteleyenko) против Украины".

Хотя в законе и научной литературе говорится о безвиновной гражданской ответственности, компенсация ущерба, причиненного при отсутствии вины, на мой взгляд, ответственностью не является. В таких случаях имеет место не ответственность, а распределение рисков <10>. Разграничение этих понятий имеет не формальное, а содержательное значение, потому что компенсация вреда по системе рисков должна подчиняться иному правовому режиму. Например, если предприниматель невиновен в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства, он не должен нести ответственности. Закон может возложить на него лишь риск возмещения отрицательных последствий. При этом, во-первых, речь может идти только о доказанном вреде (неустойка, не подтвержденная убытками, взыскиваться не должна); во-вторых, распределение этого вреда между сторонами должно быть справедливым, нельзя риск такого ущерба возлагать на одну сторону (в связи с этим серьезного анализа заслуживает вопрос о том, оправданно ли взыскание упущенной выгоды с предпринимателя, невиновно нарушившего обязательство); в-третьих, компенсация ущерба по правилам распределения риска возможна лишь при невиновности обеих сторон.

<10> Эта точка зрения обосновывалась, в частности, О.А. Красавчиковым, Н.С. Малеиным и О.Н. Садиковым. См.: Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М.: Юридическая литература, 1966. С. 154.; Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М., 1968. С. 15 - 19; Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М.: Статут, 2009. С. 16 - 21.

2.5. Анализируя вину как субъективное основание ответственности, следует остановиться на гражданско-правовом институте ответственности за "чужую" вину. В гражданском законодательстве практически всегда присутствовали нормы, позволявшие возлагать ответственность на лицо, которое причинило ущерб вследствие виновного поведения третьих лиц либо вообще непосредственно не причиняло ущерба. Действующее российское гражданское право также предусматривает такие положения. Так, должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, на которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет третье лицо, являющееся непосредственным исполнителем (ст. 403 ГК). В ст. ст. 1064 и 1073 ГК предусмотрены случаи, когда обязанность возмещения деликтного вреда, причиненного малолетним или несовершеннолетним, может быть возложена на родителей (усыновителей, опекунов, надзирающую организацию).

Представляется, что случаи так называемой ответственности за "чужую" вину не противоречат принципу виновной ответственности. Если анализировать условия возмещения вреда, причиненного несовершеннолетним, то следует признать, что согласно действующему законодательству ответственность родителей (опекунов, надзирающих организаций и т.д.) строится по принципу вины; они отвечают не за свои виновные действия, непосредственно причинившие ущерб, а за виновное ненадлежащее воспитание (надзор), следствием чего стало причинение ущерба. Поэтому к таким случаям вряд ли применимо понятие "ответственность за чужую вину".

Договорная ответственность за виновные действия третьих лиц также не является отступлением от принципа виновной ответственности. Во-первых, неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства основным должником вследствие виновного поведения третьего лица свидетельствует о том, что основной должник виновен, по меньшей мере, в неосмотрительности при выборе контрагента. Во-вторых, привлечение к ответственности промежуточно-невиновного должника представляет собой лишь один из этапов возложения ответственности в конечном счете на виновного субъекта. Необходимость этого этапа обусловлена общим гражданским правилом, согласно которому потерпевший связан обязательством только со своим контрагентом <11>. Юридико-техническая вынужденность привлечения к ответственности невиновного должника не препятствует ее переложению в дальнейшем на виновное третье лицо в регрессном порядке <12>. В тех случаях, когда основной должник докажет невиновность (свою и непосредственных исполнителей), он не должен привлекаться к ответственности; в правоотношениях, допускающих компенсацию независимо от вины, на должника может быть возложен лишь риск возмещения потерь потерпевшего.

<11> Вопрос об обоснованности взыскания с основного должника убытков, причиненных "субдолжником", был проанализирован КС РФ при рассмотрении дела о конституционности ст. 44 ФЗ "Об акционерных обществах", согласно которой акционерное общество, поручившее ведение реестра акционеров регистратору, не освобождается от ответственности за его ведение и хранение (Постановление от 28.01.2010 N 2-П).
<12> Наиболее обстоятельно эти вопросы исследованы М.М. Агарковым. См.: Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 22 - 36.

3. Дифференциация размера ответственности в зависимости от формы и степени вины

3.1 Мера духовной ответственности предопределяется степенью греховности деяния. Поскольку юридическая ответственность представляет собой наказание за виновное поведение, ее мера по общему правилу также должна зависеть от степени злой воли, реализованной в противоправном деянии. Чем пренебрежительней отношение к установленным нормам, тем жестче должна быть ответственность.

Этот принцип наиболее последовательно реализован в уголовном праве. Оно предусматривает две формы вины - умышленную и неосторожную (ст. 24 УК). Согласно статье 25 УК умысел может быть двух видов: прямой и косвенный. В соответствии со статьей 26 УК неосторожная вина также подразделяется на два вида: легкомыслие и небрежность. Уголовный кодекс предусматривает за умышленные деяния более суровые санкции, нежели за неосторожные преступления, повлекшие такие же отрицательные последствия. В то же время, думается, принцип зависимости тяжести наказания от степени вины мог бы быть глубже реализован в уголовном праве. Те формы вины, при которых правонарушитель сознает опасность своих действий и предвидит последствия (хотя и надеется предотвратить их наступление), более порочны, чем те, при которых он не предвидит их, хотя должен предвидеть. В частности, за преступления, совершенные по легкомыслию, следовало бы устанавливать более суровое наказание, чем за преступления, совершенные по небрежности, так как легкомыслие характеризуется осознанием возможности наступления общественно опасных последствий, то есть большим пренебрежением к установленным нормам.

3.2 В гражданском праве принцип учета степени вины реализован иначе. Поскольку главной целью гражданской ответственности является восстановление нарушенного права, а иные цели наказания - исправление правонарушителя и вразумление окружающих - реализуются лишь в рамках восстановительной функции, мера гражданской ответственности предопределяется не степенью виновности правонарушителя, а имущественным результатом правонарушения. Вина необходима для возложения гражданской ответственности, но ее объем по общему правилу не должен зависеть от степени вины. Учитывать степень вины для определения объема гражданской ответственности - значит, вводить правило, направленное на защиту интересов виновного правонарушителя в ущерб интересам невиновного потерпевшего <13>.

<13> Иоффе О.С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.: Издательство ЛГУ, 1955. С. 243.

В то же время формы вины имеют определенное значение и в гражданском праве. Действующее гражданское законодательство предусматривает три формы вины: умысел, простую неосторожность и грубую неосторожность. Закон не указывает признаков, отличающих грубую неосторожность от простой. Конституционный Суд РФ отметил, что разнообразие обстоятельств, свидетельствующих о грубой неосторожности, делает невозможным установление их исчерпывающего перечня в законе, а использование законодателем такой оценочной категории преследует цель эффективного применения нормы к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций <14>. Верховный Суд РФ разъяснил, что вопрос о том, является ли неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.) <15>.

<14> Определение от 21.02.2008 N 120-О-О.
<15> Пункт 17 Постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Практическое значение выделения форм и степени вины в гражданском праве выражается в следующем. Во-первых, в ряде случаев возможность и условия применения ответственности закон связывает с умыслом правонарушителя (ст. ст. 169 и 179, п. 4 ст. 401, п. 3 ст. 1083, п. 4 ст. 1090 ГК). В п. 1.1 раздела 2 Концепции развития гражданского законодательства РФ предлагается существенно расширить применение гражданско-правовых средств защиты от недобросовестного поведения, то есть умышленных действий, нарушающих права других лиц (например, предлагается дополнить ст. 10 ГК нормой о праве потерпевшего на возмещение убытков, причиненных злоупотреблением правом). Стремление российского законодателя повысить эффективность защиты от недобросовестного поведения соответствует логике развития международного частного права <16>. Во-вторых, в некоторых правоотношениях для возложения ответственности требуется как минимум грубая неосторожность. Такое отступление от компенсационной природы гражданской ответственности имеет место, как правило, в безвозмездных обязательствах, поскольку безвозмездный должник не обязан проявлять такой же старательности, как и возмездный (п. 4 ст. 227, п. 1 ст. 693, п. 2 ст. 1104 ГК). Кроме того, квалифицированная вина правонарушителя (умысел или грубая неосторожность) может обусловливаться неисправностью другой стороны (п. 2 ст. 901 ГК). В-третьих, форма и степень вины имеют особое значение при применении смешанной ответственности причинителя и потерпевшего, о чем будет более подробно сказано ниже.

<16> Так, согласно Принципам европейского договорного права каждая сторона должна действовать в соответствии с требованиями добросовестности и честной деловой практики, стороны не могут исключить или ограничить эту обязанность (ст. 1:201); применение средств правовой защиты не может быть исключено или ограничено, если это противоречит принципам добросовестности и честной деловой практики (ст. 8:109).

4. Учет вины сторон при смешанной гражданской ответственности

4.1. Прежде чем анализировать виновность кредитора (потерпевшего) как фактор, влияющий на размер ответственности должника (причинителя), необходимо четко разграничить понятия "поведение потерпевшего, способствовавшее причинению ущерба" и "виновность потерпевшего". В тех случаях, когда ущерб является в определенной степени следствием действий (бездействия) потерпевшего, необходимо говорить о том, что в соответствующей части отрицательные имущественные последствия причинно обусловлены поведением потерпевшего, а не причинителя, и, следовательно, нет оснований возлагать на последнего обязанность возмещать тот вред, который причинен другим лицом. В такой ситуации основанием для уменьшения размера ответственности должника является причинная связь между деянием кредитора и ущербом, а не виновность кредитора. Естественно, фактором, снижающим ответственность причинителя, может быть только противоправное поведение потерпевшего (ответственность вора не должна уменьшаться от того, что потерпевший оставил свои вещи без присмотра).

В отличие от нормы ст. 404 ГК, связывающей уменьшение ответственности с виной кредитора, п. 3 ст. 8:101 Принципов европейского договорного права говорит о причинной связи: сторона не может прибегать к средствам правовой защиты в той степени, в которой ее собственное действие явилось причиной неисполнения обязательства другой стороной.

4.2. Поскольку размер ответственности причинителя может зависеть от невиновного противоправного поведения потерпевшего, виновные действия (бездействие) последнего тем более следует учитывать при возмещении ущерба. В доктрине обоснованно подчеркивалось, что исправительная функция гражданской ответственности должна реализовываться и в отношении кредитора (потерпевшего). Если, несмотря на его виновность, причинитель подвергается ответственности в полном объеме, то это означает полное освобождение потерпевшего от ответственности. Снижение ответственности должника при наличии вины потерпевшего уже потому является безусловно необходимым, что оно представляет собой ответственность потерпевшего за виновное правонарушение <17>. Специфика этой ответственности выражается не в возложении на него обязанности возместить вред другому лицу, а в уменьшении размера ущерба, подлежащего взысканию в его пользу, то есть в уменьшении ответственности причинителя. Снижение ответственности должника с учетом вины кредитора не противоречит компенсационной природе гражданской ответственности, так как потерпевший не получает полного возмещения по причине собственного виновного поведения.

<17> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 281 - 282.

Ущерб, причиненный вследствие противоправных действий причинителя и потерпевшего, представляет собой, как правило, нераздельную величину, в которой сложно выделить причинную долю каждой стороны. Однако если при невиновной противоправности потерпевшего с этим приходится смиряться (абстрактно уменьшая ответственность причинителя), то при виновной противоправности степень его вины может служить справедливым и конкретным критерием для снижения размера возмещения. Представляется, что при определении объема ответственности причинителя необходимо учитывать степень вины потерпевшего в соотношении со степенью вины причинителя.

4.3. В действующем гражданском законодательстве общее правило о смешанной ответственности содержится в п. 1 ст. 404 ГК, согласно которому суд вправе уменьшить размер ответственности должника, если неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства произошло по вине обеих сторон, а также если кредитор умышленно или по неосторожности содействовал увеличению размера убытков либо не принял разумных мер к их уменьшению. Согласно ст. 404 ГК любая вина кредитора является основанием для уменьшения ответственности должника. Но в некоторых обязательствах значение имеет только умысел или грубая неосторожность (например, ст. ст. 901 и 963, п. 3 ст. 962 ГК).

Общие правила ст. 404 ГК применительно к деликтной ответственности уточняются в нормах ст. 1083 ГК, специфика которых выражается, прежде всего, в большей дифференциации ответственности в зависимости от степени вины потерпевшего. Во-первых, простая неосторожность с его стороны не влияет на размер ответственности. Во-вторых, грубая неосторожность имеет различные последствия для виновных составов причинения и для правоотношений, в которых ответственность наступает независимо от вины. В первом случае размер возмещения должен быть уменьшен в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя. Во втором случае при отсутствии вины причинителя суд вправе не только уменьшить объем ответственности, но и вообще отказать в возмещении, если законом не предусмотрено иное (в частности, отказ в возмещении не допускается при причинении вреда жизни или здоровью гражданина). В-третьих, вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит. Наконец, в-четвертых, вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089), а также при возмещении расходов на погребение (ст. 1094).

Таким образом, в гражданском законодательстве реализована идея о зависимости объема ответственности от соотношения виновности сторон. Однако, представляется, институт смешанной ответственности требует совершенствования. Прежде всего, это касается регулирования правоотношений, в которых она наступает независимо от вины причинителя. ГК допускает ответственность невиновного причинителя даже при виновности потерпевшего (причем если в деликтных правоотношениях суду предоставлено право освободить невиновного должника от ответственности, то применительно к договорным обязательствам у суда нет такого права). Как указывалось выше, обременение невиновного должника обязанностью компенсировать ущерб возможно лишь в порядке распределения рисков, которое должно осуществляться по специальным правилам, отличным от правил возложения ответственности. Если при отсутствии вины кредитора возложение на невиновного должника обязанности компенсировать ущерб в определенных случаях представляется оправданным, то обременение его этой обязанностью при виновности кредитора труднообъяснимо. Рисковое возмещение возможно лишь при невиновности обоих контрагентов. Поэтому, представляется, в договорных правоотношениях ущерб не должен взыскиваться с невиновного должника, если имеет место вина кредитора <18>.

<18> В судебной практике по отдельным спорам такой подход находит поддержку. См. Постановление Президиума ВАС РФ от 14.07.2009 N 9577/08.

Что касается деликтных обязательств, то норма о недопустимости отказа в возмещении вреда, невиновно причиненного жизни или здоровью виновного потерпевшего (п. 2 ст. 1083 ГК), представляется гуманной. Однако, на мой взгляд, это правило было бы более справедливым, если бы допускало возможность отказать в возмещении, учитывая соотношение имущественного положения причинителя и потерпевшего.