Мудрый Юрист

Форма и порядок заключения кредитного договора: проблемы и тенденции

Байтенова Анна Ароновна, юрист, соискатель Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина.

В статье приведен анализ судебной практики по вопросам формы и порядка заключения кредитного договора, рассмотрены тенденции развития законодательств в этой сфере.

Ключевые слова: кредитный договор; сторона кредитного договора; судебная практика; проект изменений Гражданского кодекса РФ.

Form and procedure of concluding a credit contract: problems and trends

A.A. Baytenova

Baytenova Anna Aronovna, lawyer, applicant for Kutafin Moscow State Law Academy.

The jurisprudence on forms and procedure of concluding a credit contract is analyzed in the article. Trends in legislation in this sphere of legal regulation are discussed as well.

Key words: credit contract; party to a credit contract; jurisprudence; bill to amend the Civil Code of the Russian Federation.

В газете "Метро" проходит информационное сообщение. Человек видит интересующий его товар, запрашивает по мобильному телефону свой банк, получает посредством смс-сообщения разрешение на покупку этого товара в кредит по банковской карте - и реально его покупает... В Интернете появляются объявления о предоставлении кредитов и займов в режиме онлайн...

Как эти новые способы кредитования соотносятся с законодательными требованиями к форме кредитного договора?

Форма договора - это внешнее выражение взаимного волеизъявления сторон, поэтому, определяя форму, необходимую для различных видов договоров, законодатель, по сути, выражает степень своего доверия к уровню компетентности, самостоятельности сторон договора, пониманию ими своих целей и возможных рисков при заключении и исполнении договора.

"Во всех современных правопорядках исходят из того, что некоторые виды сделок будут признаны юридически значимыми, если они заключены в определенной форме. Правда, требование соблюдать определенную форму стало повсеместно исключением из общего принципа свободной формы", - пишут немецкие ученые-компаративисты К. Цвайгерт и Х. Кетц <1>.

<1> Цвайгерт К., Кетц Х. Сравнительное частное право: В 2 т. Т. I. Основы. Том II. Договор. Неосновательное обогащение. Деликт / Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2010. С. 363.

Главными целями применения формальных требований они называют "облегчение доказательств", т.е. закрепление самого факта заключения договора и его существенных элементов, и "подтверждение серьезности намерений" для защиты неопытных деловых людей и потребителей от принятия поспешных решений, мотивации их к консультациям с опытным юристом, нотариусом или регистратором <2>.

<2> Там же. С. 364 - 365, 373, 377.

Во Франции считаются действительными даже устные сделки с недвижимостью, а "кредитор, обратившийся в суд с иском о возврате кредита, может опираться на свидетельские показания для доказательства существования устного кредитного договора между ним и ответчиком, если будет в состоянии представить письмо последнего с "благодарностью за оказанную услугу": если, судя по обстоятельствам данного дела, данное письмо дает основание предположить, что кредит действительно был предоставлен, то истец... наделяется правом использовать все средства, и особенно свидетельские показания, чтобы убедить судью в том, что факт предоставления кредита действительно имеет место" <3>. Швейцарская судебная практика признает, что заявление претензий по поводу пороков формы после того, как обе стороны полностью выполнили договор, может рассматриваться как "явное злоупотребление правом" <4>. Таким образом, в зарубежной правоприменительной практике все явственнее заявляет о себе принцип добросовестности, т.е. выявление судами соответствия или несоответствия этому принципу поведения сторон, - и в зависимости от этого решения вопроса о последствиях нарушения формы договора.

<3> Там же. С. 368.
<4> Там же. С. 374.

В российском праве требования к процедуре предоставления кредита и к форме кредитного договора достаточно жесткие и детальные. Так, в Положении о порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения) (утверждено Банком России 31 августа 1998 г. N 54-П <5>) в п. 2.3 подробно описаны процедуры предоставления денежных средств клиенту, виды заполняемых при этом документов и требования к их оформлению. В Методических рекомендациях к Положению Банка России "О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)" от 31 августа 1998 г. N 54-П (утв. Банком России 5 октября 1998 г. N 273-Т <6>) содержится указание на то, что документом, свидетельствующим о факте предоставления денежных средств клиенту, является выписка по корреспондентскому, расчетному, текущему счету клиента, а также ссудному или межбанковскому депозитному счету либо счету по учету прочих размещенных средств. "Приведенные правила делают невозможной ситуацию, при которой были бы соблюдены все формальности вплоть до получения расписки клиента-заемщика на расчетном документе при получении кредита в наличном порядке без действительного предоставления кредита" <7>. Действительно, детализация требований к договорной документации позволяет судам выявить, а был ли спорный кредитный договор заключен вообще либо стороны спора ведут речь о разных договорах <8>.

<5> Вестник Банка России. 2001. N 73.
<6> Вестник Банка России. 1998. N 72.
<7> См. подробнее: Соломин С.К. Банковский кредит: проблемы теории и практики. М.: Юстицинформ, 2009.
<8> См., например: Постановление ФАС Московского округа от 31 августа 2011 г. N КГ-А40/9278-11 // СПС "КонсультантПлюс".

Защиту публичных интересов государства обеспечивают также требования, установленные законодательством о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма: требования об идентификации клиента, его представителя и выгодоприобретателя, заполнении соответствующих анкет и иных необходимых документов при приеме заявителей, выдаче кредита и в дальнейшем при исполнении кредитного договора.

Стабилизацию договорных отношений, сглаживание возможных последствий социального антагонизма отмечает как цели установления формальных требований к договору Е.В. Богданов <9>. Однако, признавая, что именно в связи с этим в императивном порядке сконструированы модели договоров, определены их существенные условия, разработан порядок заключения, изменения и расторжения, исследователь справедливо отмечает, что в отличие от Венской конвенции, Принципов УНИДРУА и Принципов ЕКП российское законодательство, в частности ст. 450 ГК РФ, ориентирует не на сохранение и "продолжение", а на "ликвидацию договора", что дестабилизирует гражданский оборот, поэтому необходимо "формирование принципа сохранения однажды заключенного договора". И важную роль в решении этих вопросов будет играть суд, анализируя поведение сторон договора с позиции их добросовестности.

<9> См.: Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. М., 2003. С. 4 - 17; Он же. Проблема нестабильности гражданско-правового договора // СПС "КонсультантПлюс".

Эти тенденции действительно становятся очевидными при анализе судебной практики применения ст. 820 Гражданского кодекса РФ: суды демонстрируют гибкий и взвешенный подход к решению вопроса о последствиях "порока формы".

Условно эти дела можно разделить на несколько групп, исходя из тех оснований, которые положены в основу исковых требований.

В первой, самой многочисленной категории дел истцы заявляют требования о применении последствий ничтожности кредитного договора в связи с отсутствием, с их точки зрения, необходимых реквизитов договора (отсутствие подписи или наличие фальсифицированной подписи стороны по договору, отсутствие необходимых приложений и т.п.). При этом часто рассматривают вопрос о форме договора через призму процедуры его заключения <10>.

<10> См., например: Определения ВАС РФ от 18 июля 2012 г. N ВАС-9116/12, от 19 января 2012 г. N ВАС-14841/11, от 31 января 2011 г. N ВАС-16433/10, от 20 июня 2012 г. N ВАС-7167/12 и др. // СПС "КонсультантПлюс".

Если в кредитном договоре есть только отсылочные к договору ипотеки нормы, без конкретизации предмета залога, его оценки и других данных, указанных в ст. 9 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" <11>, то нельзя требовать от такого договора формы, установленной для договоров ипотеки <12>. Суды правильно указывают на отсутствие оснований для применения к возникшим правоотношениям положений ст. 7 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" <13>, предусматривающих обязательное подписание кредитных обязательств главным бухгалтером, поскольку договор ипотеки не относится к указанной категории сделок и соблюдение этого правила не предусмотрено ни положениями ГК РФ, ни Законом об ипотеке <14>. Кстати, в Федеральном законе от 6 декабря 2011 г. N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" <15>, вступающем в силу 1 января 2013 г., требований об обязательном подписании кредитных обязательств главбухом нет.

<11> СЗ РФ. 1998. N 29. Ст. 3400.
<12> См.: Определение ВАС РФ от 28 апреля 2007 г. N 4436/07.
<13> СЗ РФ. 1996. N 48. Ст. 5369.
<14> См. также: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 5 мая 2004 г. по делу N А43-14555/2003-2-436, Постановление ФАС Дальневосточного округа от 26 декабря 2006 г. по делу N Ф03-А37/06-1/4629 и др. // СПС "КонсультантПлюс".
<15> СЗ РФ. 2011. N 50. Ст. 7344.

Суды нередко делают вывод о ничтожности кредитного договора там, где правильно говорить о незаключенности кредитного договора <16>. Если договор не заключен (например, не подписан сторонами), передача со ссылкой на него денег или иного имущества порождает обязанность у лица, получившего имущество по незаключенному договору, возвратить это имущество потерпевшему как неосновательно приобретенное, т.е. возникают обязательства не по ст. 820 из ничтожной сделки (что невозможно, поскольку договор не заключен), а из неосновательного обогащения по ст. 1102 ГК РФ.

<16> См. об этом: Постановление ФАС Московского округа от 29 октября 2002 г. по делу N КГ-А41/7191-02 // СПС "КонсультантПлюс".

В соответствии с нормами ст. 820, 432, 434, 438 ГК РФ составление единого документа, подписанного сторонами, является не единственным способом, подтверждающим соблюдение письменной формы договора при его заключении.

В Постановлении ФАС Московского округа от 21 октября 2010 г. N КГ-А40/12664-10 по делу N А40-144272/09-44-736 подчеркивается: правовая норма ст. 820 Гражданского кодекса РФ, предписывающая письменную форму кредитной сделки, "не содержит императивное положение (в отличие от правовых норм, устанавливающих такое требование, например: статей 550, 560, 651 ГК РФ) о заключении такого договора в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами" <17>.

<17> См. также: Определение ВАС РФ от 13 мая 2009 г. N 5713/09; Постановление ФАС Московского округа от 6 декабря 2010 г. N КГ-А40/13009-10 по делу N А40-144273/09-44-737; кассационное (надзорное) Определение Московского городского суда от 26 апреля 2012 г. N 4г/2-2802/12; Определение ВАС РФ от 24 октября 2011 г. N ВАС-10473/11; судебные акты по делам N А60-19258/2007-С2 и N А60-21836/2007-СР Арбитражного суда Свердловской области, N А40-144272/09-44-736 Арбитражного суда города Москвы и др. // СПС "КонсультантПлюс".

В связи со сложностью документального оформления кредитного договора суды часто указывают в решениях, что непредставление сторонами в материалы дела оригинала единого кредитного договора само по себе не является доказательством его заключения с нарушением письменной формы и достаточным основанием для признания его в соответствии со ст. 820 ГК РФ ничтожной сделкой <18>.

<18> См.: Постановления ФАС Московского округа от 21 июля 2009 г. N КГ-А40/5519-09 по делу N А40-69219/08-44-235, от 21 мая 2009 г. N КГ-А40/4059-09 по делу N А40-44001/08-44-138, от 8 мая 2009 г. N КГ-А40/3556-09 по делу N А40-43999/08-44-136, от 8 мая 2009 г. N КГ-А40/3518-09 по делу N А40-44000/08-44-137 и др. // СПС "КонсультантПлюс".

Пунктом 58 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <19> разъяснено, что при разрешении споров, связанных с исполнением обязательств, необходимо иметь в виду, что акцептом, наряду с ответом о полном и безоговорочном принятии условий оферты, признается совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором (п. 3 ст. 438 Кодекса). "Следует учитывать, что для признания соответствующих действий адресата оферты акцептом Кодекс не требует выполнения условий оферты в полном объеме. В этих целях для квалификации указанных действий в качестве акцепта достаточно, чтобы лицо, получившее оферту, приступило к ее исполнению на условиях, указанных в оферте, и в установленный для ее акцепта срок".

<19> Вестник ВАС РФ. 1996. N 9.

Эта мысль получила свое дальнейшее развитие в Постановлении Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2011 г. N 10473/11 по делу N А07-16356/2009: "В ситуации, когда ненадлежащее оформление кредитного договора вызвано недобросовестными действиями самого заемщика, получившего и принявшего исполнение от кредитора, но не исполнившего свои обязательства по возврату кредита и уплате процентов, его требование о признании кредитной сделки недействительной из-за порока формы следует квалифицировать на основании пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации как злоупотребление правом. В силу пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации в этом случае арбитражный суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права". Президиум ВАС РФ указал, что вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов по делам со схожими фактическими обстоятельствами, принятые на основании нормы права в истолковании, расходящемся с содержащимся в настоящем Постановлении толкованием, могут быть пересмотрены на основании п. 5 ч. 3 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, если для этого нет других препятствий <20>.

<20> См. также: Постановления Президиума ВАС РФ от 6 сентября 2011 г. N 4905/11, от 22 марта 2011 г. N 13903/10, ФАС Дальневосточного округа от 26 июля 2011 г. N Ф03-3229/2011 по делу N А24-4571/2010, от 1 июля 2011 г. N Ф03-2767/2011 по делу N А04-4602/2010, ФАС Московского округа от 3 июня 2011 г. N КА-А41/5149-11 по делу N А41-2387/10, ФАС Поволжского округа от 10 января 2008 г. по делу N А06-421/07, от 5 декабря 2007 г. по делу N А06-152/07, ФАС Западно-Сибирского округа от 8 июня 2006 г. N Ф04-3416/2006(23353-А27-36) по делу N А27-24794/2005-3 // СПС "КонсультантПлюс".

Эти тенденции практики получили свое отражение и в проекте изменений в Гражданский кодекс РФ (проект N 47538-6): в п. 3 ст. 446.1 ГК РФ в редакции проекта закреплен принцип, именуемый в международном частном праве estoppel. Это означает, что сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору или иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным.

Не случайно в абз. 2 ст. 820 ГК РФ в редакции проекта предлагается исключить предложение "Такой договор считается ничтожным". Указанное изменение представляется своевременным и соответствующим общей логике развития рыночных отношений.

Однако следует пойти дальше: необходимо, чтобы из формулировки ст. 820 ГК РФ явствовал оспоримый, а не ничтожный характер кредитного договора с пороком формы. Представляется, что для этого вместо слов: "Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора" - следует написать: "Кредитный договор, заключенный с нарушениями письменной формы, может быть признан недействительным в судебном порядке по иску стороны в договоре, а в кредитных договорах с участием граждан-потребителей - также по искам органов и объединений, указанных в статье 46 Закон РФ "О защите прав потребителей".

Целесообразность такого подхода явствует из правоприменительной практики: все большее число судебных дел в сфере финансово-кредитных отношений инициируется Роспотребнадзором и его территориальными подразделениями, а также самими потребителями или общественными организациями в защиту их прав. При этом делается акцент на то, что в типовых документах банков, на основании которых составляются кредитные договоры с гражданами-потребителями, есть нормы, ущемляющие их законные права, в частности, указания на право банка менять условия договора в одностороннем порядке <21>.

<21> См.: Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 16 ноября 2011 г. N 09АП-27962/2011-АК, от 12 октября 2011 г. N 09АП-23544/2011-АК по делу N А40-44789/11-21-351; Определение Московского городского суда от 14 ноября 2011 г. по делу N 33-36508 и др. // СПС "КонсультантПлюс".

Правовая позиция Роспотребнадзора поддержана Высшим Арбитражным Судом РФ <22>. Правильность ее также следует из Постановления Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П <23>: гражданин является экономически слабой стороной и нуждается в особой защите своих прав, что влечет необходимость ограничить свободу договора для другой стороны, т.е. для банков (недопустимо одностороннее изменение ими условий договора).

<22> См.: Определение ВАС РФ от 21 декабря 2009 г. N ВАС-7171/09 и Постановление Президиума ВАС РФ от 2 марта 2010 г. N 7171/09 // СПС "КонсультантПлюс".
<23> Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. N 3.

В связи с этим нормы ГК о форме кредитного договора должны содержать разумные средства защиты прав потребителя. Однако недействительность договора при пороке формы не должна, на наш взгляд, презюмироваться даже в этом случае.

В целом, учитывая, с одной стороны, мировые тенденции к свободе договора и форм его заключения, а с другой стороны, к усилению роли формальных требований в кредитных отношениях с участием потребителей (в частности, формулировки в проекте изменений ГК норм о потребительском кредите (ст. 821 ГК в редакции проекта), разработку законопроекта "О потребительском кредитовании" и т.п.), следует, на наш взгляд, также дифференцированно подходить к регулированию вопросов о форме кредитного договора - чем больше сумма кредита и чем слабее экономически как сторона в договоре заемщик, тем строже должны соблюдаться требования к форме договора.

Интересно в связи с этим посмотреть по аналогии, как менялись формулировки ст. 8.1 ГК РФ в редакции проекта изменений в ГК РФ: если в первом чтении были требования нотариального удостоверения и государственной регистрации всех сделок с недвижимостью, то в подготовленной ко второму чтению редакции нотариальное удостоверение перед государственной регистрацией оставили обязательным только в тех случаях, когда хотя бы одной из сторон сделки является гражданин.

Следует гармонизировать требования к форме и порядку заключения кредитного договора и с другой стороны: для эффективного сочетания интересов банка как стороны в договоре с его публично-правовыми функциями.

Так, гражданское законодательство позволяет заключать кредитный договор "между отсутствующими сторонами", т.е. без личного совместного их присутствия при подписании договора, например путем обмена документами, в том числе электронными. Ожидаемые изменения п. 2 ст. 434 ГК РФ в редакции проекта о внесении изменений в ГК РФ существенно расширят использование электронного документооборота, в том числе в кредитных отношениях. Как указывает И. Киселева, бухгалтерское и налоговое законодательство также не запрещает использование электронных первичных документов. При этом Федеральный закон от 6 апреля 2011 г. N 63-ФЗ "Об электронной подписи" <24> устанавливает три вида электронной подписи (ст. 5): простая электронная подпись (логины, пароли, коды подтверждения и прочие средства идентификации, например в электронном кошельке); неквалифицированная электронная подпись (создается с помощью средств криптошифрования и используется в тех случаях, когда наличие на документе печати необязательно; должна обеспечивать обнаружение изменений, внесенных в электронный документ после момента его подписания); квалифицированная электронная подпись (позволяет приравнять документ, подписанный квалифицированной электронной подписью, к документу, на котором имеются собственноручная подпись и печать; используется при отправке отчетности в налоговые органы через Интернет и работе через клиент-банк).

<24> СЗ РФ. 2011. N 15. Ст. 2036.

Кстати, квалифицированная электронная подпись признается действительной до тех пор, пока решением суда не установлено иное, т.е. здесь, как и в традиционной собственноручной подписи, добросовестность стороны презюмируется.

Однако, как замечает исследователь, НК РФ содержит указания только на применение электронной цифровой подписи (т.е. квалифицированной): "Практика, которая еще только начала формироваться, показывает, что до "народного" обмена счетами-фактурами и другими первичными документами в электронной форме еще далеко" <25>.

<25> См.: Киселева И. Электронный документооборот. Плюсы и минусы безбумажного документооборота // Финансовая газета. 2012. N 34.

И одной из причин этого является "нестыковка" между "лояльностью" гражданского законодательства и строгими, по сути своей публичными, требованиями законодательства о противодействии отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма, обязывающего банки и иные кредитные организации идентифицировать клиентов, их представителей и выгодоприобретателей. Важно гибко увязать требования ФАТФ по риск-ориентированному подходу при оценке клиента с новыми формами договорной работы, в том числе дистанционными, особо актуальными для удаленных и труднодоступных регионов, где количество банковских офисов крайне мало.

Так, например, целесообразно предусмотреть возможность открытия специальных счетов, имеющих определенный лимит по объему операций, при условии (дистанционного) упрощенного порядка открытия такого счета через агента. Требует уточнения понятие "личное присутствие" клиента при открытии ему банковского счета. Для этого следует указать допустимый порядок установления личности клиента, включая место и перечень лиц, проводящих эту процедуру. Возможно также ввести разные уровни мер по изучению клиента: помимо обычных также упрощенную (когда кредитная организация может доказать низкий уровень риска совершения клиентом операций, направленных на отмывание преступных доходов и финансирование терроризма) и усиленную (когда, напротив, такой риск высок), уточнить понятия и процедуры идентификации, верификации, аутентификации, авторизации, обеспечить их логическую связь.

В целом представляется, что кредитование гражданина-потребителя и кредитование бизнеса должны регулироваться по-разному: если в первом случае речь может идти о форме кредитного договора как способе защиты экономически слабой стороны, то во втором случае при соблюдении необходимых требований к безопасности кредитования акцент все же должен быть сделан на повышение доступности финансовых ресурсов и ускорение денежного и, как следствие, экономического оборота. Необходимо разделить сферы, где патернализм государства приемлем, а где правильнее руководствоваться оценкой добросовестности сторон и предоставлять им определенный уровень доверия и свободы договора.

Библиографический список

  1. Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. М., 2003.
  2. Богданов Е.В. Проблема нестабильности гражданско-правового договора // СПС "КонсультантПлюс".
  3. Киселева И. Электронный документооборот. Плюсы и минусы безбумажного документооборота // Финансовая газета. 2012. N 34.
  4. Соломин С.К. Банковский кредит: проблемы теории и практики. М.: Юстицинформ, 2009.
  5. Цвайгерт К., Кетц Х. Сравнительное частное право: В 2 т. Т. I. Основы. Том II. Договор. Неосновательное обогащение. Деликт / Пер. с нем. М.: Международные отношения, 2010.