Мудрый Юрист

Судебный контроль за распорядительными действиями сторон в гражданском и арбитражном процессе

Клепикова М.А., кандидат юридических наук, Забайкальский институт предпринимательства Сибирского университета потребительской кооперации (г. Чита).

В соответствии со ст. 2 ГПК РФ основной целью реализации права на судебную защиту является охрана прав, свобод и интересов как частных лиц, так и организаций, государства и общества. Достижению цели способствует решение общих задач гражданского судопроизводства:

Подобное требование предъявляется и ст. ст. 1, 2 АПК РФ, где указано, что правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности осуществляется путем справедливого публичного разбирательства экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к компетенции арбитражных судов в установленный законом срок. В позиции, обоснованной Верховным Судом Российской Федерации в Постановлении Пленума от 31.10.95 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", отмечается, что суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина путем своевременного и правильного рассмотрения дел.

Решая первую задачу судопроизводства, необходимо ответить на вопрос, что следует понимать под правильным рассмотрением и разрешением дела. Продолжительное время в науке считалось, что правильного рассмотрения не может быть без установления объективной истины, т.е. полного соответствия обстоятельств дела реальной действительности. В этой связи была вполне оправданна как активная роль суда в собирании доказательств, так и судебный контроль за использованием сторонами процессуальных средств защиты материального права, особенно отказом от судебной защиты.

Принцип диспозитивности, определяющий суть правореализационного процесса и стимулирующий инициативу сторон, является основополагающим движущим началом защиты прав и интересов в процессе судопроизводства и исполнения судебных актов. На протяжении истории развития науки гражданского процессуального права ограничение принципа диспозитивности со стороны властных субъектов воспринималось по-разному, поскольку сущность данного принципа трактовалась неоднозначно. Обосновывались различные точки зрения по поводу соотношения частных и публичных начал в процессуальных правоотношениях. Анализ некоторых работ, посвященных данному вопросу <*>, позволяет выделить две основополагающие тенденции: во-первых, диспозитивность понимается как исключительное право сторон распоряжаться предоставленными законом процессуальными правами; во-вторых, возможность сторон влиять на движение дела ограничивается другими властными субъектами, главным образом судом.

<*> Боннер А.Т. Принцип диспозитивности советского гражданского процессуального права. М., 1977; Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. 2-е изд. М., 1917; Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970; Резниченко И.М. Функциональные принципы гражданского процесса (правовые и психологические аспекты): Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1989; Семенов В.М. Специфические отраслевые принципы советского гражданского процессуального права // Сб. уч. тр. Вып. 4. Свердловск, 1964; Тараненко В.Ф. Принципы диспозитивности и состязательности в советском гражданском процессе. М., 1990.

Первая точка зрения нашла свое наиболее яркое воплощение в ст. 34 ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона от 27 октября 1995 г.), согласно которой отказ истца от заявленных требований был обязателен для суда. Кардинальные изменения в материальном праве, особенно гражданском, привели к значительному расширению возможности субъектов правоотношений действовать по своему усмотрению. Под воздействием этих факторов и были сняты ограничения в отношении судебного контроля за отказом истца от иска. Прежнее регулирование диспозитивности вошло в противоречие с принципиальными положениями нового гражданского права.

Вторую позицию наглядно иллюстрировали следующие высказывания: "...инициатива прокурора, органов государственного управления, общественных организаций либо отдельных граждан, защищающих права и интересы других лиц, а также инициатива и активность суда в гражданском процессе - важный составной компонент принципа диспозитивности, представляющий собой дополнение "чистой" диспозитивности или исключение из нее" <*>; "...инициатива взыскателей гармонически сочетается с инициативой по возбуждению исполнительного производства прокурора и суда" <**>. Право истца на отказ от иска, возведенное в абсолют, неоднократно подвергалось сомнению.

<*> Гражданский процесс РФ / Под ред. М.С. Шакарян. М., 1996. С. 53 - 57.
<**> Гринько Ю.И. Исполнение судебных решений в советском гражданском процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1960. С. 8.

В период действия ст. 34 ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона от 27 октября 1995 г.) в арбитражном процессе основные исполнительно-распорядительные действия сторон, влияющие на дальнейшее движение дела, - отказ истца от иска, признание иска ответчиком, заключение мирового соглашения - тем не менее были предметом судебного контроля. Современная процедура осуществления данных прав в гражданском судопроизводстве подтверждает победу сторонников расширения публичного вмешательства в сферу частных интересов. Так, в соответствии с п. 2 ст. 39 ГПК РФ суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц.

Поскольку подавляющее большинство исков носит личный характер, не совсем понятно, как можно отказом от своего собственного иска нарушить чьи-либо другие права. Если речь идет о контроле суда за исками, предъявляемыми в защиту прав и интересов других лиц, то в этом случае вступают в действие правила п. 2 ст. 45 ГПК РФ, согласно которым в случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявят об отказе от иска. Примером непринятия отказа от заявленных требований в силу прямого противоречия закону является ч. 3 ст. 252 ГПК РФ, согласно которой отказ лица, обратившегося в суд с требованием о признании недействующим нормативного акта, не влечет за собой прекращения производства по делу. Такое же требование содержится и в ч. 8 ст. 194 АПК РФ, которой предусматривается, что отказ заинтересованного лица от требования об оспаривании нормативного правового акта не препятствует рассмотрению арбитражным судом дела по существу.

Принятие нормативного акта, противоречащего федеральному закону либо другому нормативному акту, имеющему большую юридическую силу, наносит существенный ущерб не только лицу, обратившемуся с заявлением в суд, но и другим участникам правоотношений, регулируемых спорным нормативным актом. Безусловное принятие отказа от заявленных требований может нарушить не только частные права отдельного субъекта, но и публичные права. Принятие отказа от заявленных требований не снимет остроты проблемы. Вероятнее всего, спустя какой-либо период времени другие заинтересованные субъекты с тождественными требованиями будут вынуждены прибегнуть к помощи правосудия. В этой связи контролирующая функция суда за отказом от права на судебную защиту в отношении публичных споров, касающихся прямого (абстрактного) нормоконтроля, представляется необходимой.

В АПК РФ, принятом в 2002 г., ограничение принципа диспозитивности еще более значительно по сравнению с гражданским судопроизводством. В соответствии с п. 5 ст. 49 АПК РФ арбитражный суд не может принять не только отказ истца от иска, но и уменьшение им исковых требований, если это противоречит закону или нарушает права других лиц. Ужесточение судебного контроля, ограничение инициативы сторон направлено на усиление публично-правовых начал, что не во всех случаях, например в исках о защите частных интересов, может способствовать достижению целей и задач судопроизводства. Следует согласиться с тем, что закрепление контрольных полномочий суда в отношении уменьшения размера исковых требований не имеет под собой сколько-нибудь достаточных фактических или юридических оснований <*>.

<*> Плешанов А.Г. Перспективы развития диспозитивного начала в арбитражном процессуальном законодательстве России // Система гражданской юрисдикции в канун ХХI века: современное состояние и перспективы развития. С. 111.

Конституционное право на судебную защиту предоставляет сторонам возможность разрешить возникший между ними конфликт законным путем. Но поскольку отказ от данного права лишает сторону возможности вновь прибегнуть к помощи правосудия для разрешения тождественного спора, то контроль за отказом от иска, безусловно, необходим. Вместе с тем представляется, что формулировка ч. 2 ст. 39 ГПК РФ должна содержать указание на то, что отказ от иска не принимается, если это противоречит закону и нарушает публичные интересы, как, например, интересы неопределенного круга лиц или субъектов, подпадающих под действие незаконного нормативного акта. Отказ от защиты частных интересов не может нарушить права других лиц, поэтому в законодательстве не содержится прямого указания на недопустимость отказа от частных требований.

В арбитражном судопроизводстве публичный контроль за использованием приемов и способов защиты прав и законных интересов дифференцируется в зависимости от категорий лиц, участвующих в деле. Так, в соответствии с п. 3 ст. 304 АПК РФ Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации отменяет или изменяет судебные акты арбитражных судов, если они нарушают права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы. Обращает на себя внимание, что, как и в случае с непринятием отказа от требований о пересмотре незаконного нормативного акта, публичный контроль со стороны суда за защитой публичных интересов усилен по сравнению с частными интересами. Если речь идет о публичных интересах, то решение может быть пересмотрено в порядке надзора без каких-либо ограничений.

Остается открытым вопрос о судебном контроле за некоторыми другими исполнительно-распорядительными действиями сторон, в частности изменением истцом предмета иска, поскольку, как отмечалось, в соответствии со ст. 39 ГПК РФ суд обязан контролировать только отказ истца от иска, признание иска ответчиком и заключение мирового соглашения сторон. Пункт 5 ст. 49 АПК РФ присоединяет к этому перечню заявление об уменьшении исковых требований. Между тем изменение предмета иска фактически выражает волю стороны отказаться от первоначального требования с той разницей, что истец снова может вернуться к первоначальному предмету.

Изменение предмета иска не влечет за собой отказ от права на судебную защиту, поэтому в современных условиях судебный контроль за изменением предмета или основания иска не нужен. Но здесь есть и негативные стороны, в частности, если истец не лишается права вновь обратиться к суду с первоначальным требованием, то ответчик долгое время может находиться в неуверенном состоянии, ведь, несмотря на принятое решение по измененному иску, конфликт до конца не исчерпан. Данная ситуация отнюдь не способствует стабильности гражданского оборота, однако ее можно было бы избежать, установив правило, согласно которому, изменяя предмет иска, истец должен отказаться от первоначально заявленных требований. При разрешении споров, вытекающих из публичных правоотношений, суд может выйти за пределы заявленных требований. Например, в силу п. 3 ст. 246 ГПК РФ и п. 5 ст. 194 АПК РФ суд и арбитражный суд не связан основаниями и доводами сторон. В этой связи по публичным спорам, даже несмотря на изменение стороной предмета иска, в перспективе конфликт будет исчерпан.

В современной системе принудительного исполнения России действие принципа диспозитивности ограничено по сравнению с гражданским и арбитражным процессом еще больше. Дело в том, что обязанность по принудительному исполнению требований, указанных в исполнительном документе, лежит на органах принудительного исполнения, хотя, безусловно, частная инициатива взыскателя способствует своевременности исполнения.

Законодатель пытается некоторым образом стимулировать инициативу и активность взыскателя. Так, ч. 6 п. 1 ст. 26 Федерального закона "Об исполнительном производстве" предусматривает возможность возвращения исполнительного документа, по которому взыскание не производилось или произведено частично, если взыскатель своими действиями или бездействием препятствует исполнению исполнительного документа. Трудно представить ситуацию, чтобы взыскатель намеренно противодействовал исполнению. Чаще всего взыскатель бездействует, не проявляя инициативы по розыску должника или его имущества, по реализации имущества, полагаясь только на органы принудительного исполнения.

Положение ч. 6 п. 1 ст. 26 Федерального закона "Об исполнительном производстве" практически не применяется, поскольку проявлять активность и своими действиями способствовать надлежащему исполнению - это право, а не обязанность кредитора. Примером частной инициативы является самостоятельная реализация взыскателем своих правомочий в процессе исполнения решений, не входящих в предмет правового регулирования исполнительного производства. Например, если регистрационная палата отказывается зарегистрировать право собственности или какое-либо иное вещное право на объект недвижимости, несмотря на вступившее в законную силу решение суда, это вовсе не означает, что до момента регистрации право собственности или иное вещное право на имущество у субъекта не возникло. В этом случае лицо может самостоятельно реализовать свои права на недвижимость на основании судебного решения. Также гражданин имеет право осуществлять деятельность в качестве частного предпринимателя без образования юридического лица, если регистрирующий орган, вопреки решению арбитражного суда, обязывающего произвести регистрацию, этого не делает.

В литературе приводились и другие примеры самореализации взыскателем принадлежащих ему прав, например, реестродержатель отказался регистрировать права нового владельца на акции, несмотря на вынесенное судебное решение о признании за ним права собственности на акции, мотивируя отказ неясностью для него резолютивной части судебного решения. Это не означает, что до момента регистрации право собственности не возникло, поскольку регистрация лишь оформляет признанное судом право собственности. Значит, инвестор вполне может реализовать свои права, имеющиеся у владельца акций, основанные непосредственно на судебном решении, не дожидаясь его соответствующего оформления <*>.

<*> Ярков В.В. Комментарий к Федеральному закону "Об исполнительном производстве" и к Федеральному закону "О судебных приставах". М.: Юристъ, 1999. С. 335 - 336.

Для оптимального сочетания частных и публичных интересов в исполнительном производстве возможно использование следующих положений: 1) судебный пристав-исполнитель проявляет инициативу и действует самостоятельно при отсутствии возражений со стороны взыскателя; 2) при наличии возражений судебный пристав-исполнитель действует в соответствии с указаниями взыскателя. Лучшие результаты могут быть достигнуты при использовании комбинированного способа правового регулирования, сочетающего как дозволительные, так и обязывающие начала, когда инициатива взыскателя сочетается с мерами государственного принуждения, осуществляемыми органами принудительного исполнения. В связи с этим возможно расширить круг процессуальных действий, осуществляемых судебным приставом-исполнителем по собственной инициативе, например, установить, что судебный пристав-исполнитель при возбуждении исполнительного производства вправе произвести опись имущества должника и наложить на него арест не только по просьбе взыскателя, но и самостоятельно. Таким образом, в законодательстве об исполнительном производстве нет достаточных стимулов для проявления активности взыскателя, который в первую очередь заинтересован в скорейшем и полном удовлетворении своих требований.

В силу принципа диспозитивности лицо может совсем не предпринимать каких-либо действий по защите своего нарушенного права или охраняемого законом интереса. Но законодательством должны быть предоставлены гарантии и возможности для эффективной, действенной защиты, учитывающей права и свободы человека. Публичная власть не может безучастно относиться к средствам и способам, посредством которых осуществляется защита этих прав и свобод. Цель правосудия будет достигнута лишь в том случае, если по итогам судебного разбирательства суд не только применит должную норму права и правильно ее истолкует, но и само судебное разбирательство будет проведено с соблюдением всех необходимых требований.

Публичный контроль со стороны суда не распространяется на предъявление иска, т.к. нельзя оценивать материально-правовые требования при решении вопроса о возбуждении дела. Субъекту, обращающемуся за судебной защитой, необходимо только обосновать наличие интереса в споре, поскольку правом на обращение в суд обладают только заинтересованные лица. Отсутствие интереса является основанием для отказа в приеме искового заявления (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ). Следовательно, наличие интереса является необходимой предпосылкой для реализации гарантированного ст. 46 Конституции Российской Федерации права на судебную защиту.

В науке неоднократно дискутировался вопрос, не является ли отказ в приеме искового заявления по мотиву незаинтересованности предрешением вопроса о правах и обязанностях участников спора. Что предпочтительнее - отказать в принятии искового заявления или отказать в иске после процедуры судебного разбирательства? В отличие от гражданского судопроизводства, в арбитражном процессе нельзя отказать в приеме искового заявления на том основании, что в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы и законные интересы заявителя. От самих субъектов правоотношений зависит, обращаться ли в суд за защитой или отказаться от этого. Самое главное, чтобы стороны действовали добровольно, по своему усмотрению, понимали значение и последствия совершаемых ими действий, не нарушали закон или права других лиц.

Наверное, в арбитражном судопроизводстве можно говорить о презумпции принадлежности истцу спорного права или охраняемого интереса. Это положение последовательно развивается в других стадиях судопроизводства, причем как в нормах гражданского, так и арбитражного процесса. В частности, в соответствии со ст. 47 АПК РФ и ст. 41 ГПК РФ, не допускается замена ненадлежащего истца. Если при подготовке дела к судебному разбирательству или во время судебного разбирательства будет установлено, что иск предъявлен не тем лицом, которому принадлежит право требования, суд отказывает в удовлетворении исковых требований, но только по итогам судебного процесса.

Развитие диспозитивных начал в арбитражной, гражданской и исполнительной процессуальной деятельности предполагает не только детализацию и разнообразие форм и процедур, но и стимулирование активности участников процессуальных правоотношений. Поскольку инициатива сторон направлена на согласование и защиту различных интересов, надлежащее сочетание публичных и частных начал позволит оптимизировать правоприменительный процесс, а в конечном итоге наилучшим образом защитить интересы участников судопроизводства и исполнительного производства.