Проект уложения российского государства 1723 - 1726 гг.: pagInae IncognItae *

Серов Дмитрий Олегович, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Новосибирского государственного университета экономики и управления, доктор исторических наук, доцент.

Статья посвящена истории подготовки проекта Уложения Российского государства 1723 - 1726 гг. В статье впервые рассматриваются вопросы о политико-правовом контексте составления проекта Уложения, о кодификационной концепции законодателя и о ее воплощении в законопроекте. Подробно освещен процесс выработки новаторской отраслевой структуры проекта Уложения 1723 - 1726 гг.

Ключевые слова: кодификация, "полицейское" государство, Петр I, Юстиц-коллегия, Уложенная комиссия 1720 г.

The article is devoted to history of preparation of Ulozhenie of the Russian State of 1723 - 1726. The article for the first time considers issues of political-law context of preparation of draft Ulozhenie, codification conception of legislator and embodiment thereof in draft law. The article describes in detail the process of working out of innovatory branch structure of draft Ulozhenie of 1723 - 1726.

Key words: codification, "police" state, Peter I, Yustits-College, Ulozhenie Commission of 1720.

История систематизации отечественного законодательства (в первую очередь в форме кодификации) является в настоящее время одним из перспективных направлений историко-правовых исследований. В свою очередь, в истории кодификации XVIII в. особое место принадлежит проекту Уложения Российского государства 1723 - 1726 гг., подготовленного Уложенной комиссией 1720 г. Отмеченный проект следует признать как наиболее значительным по объему, так и наиболее завершенным из числа законопроектов, выработанных Уложенными комиссиями XVIII в.

На протяжении XIX - начала XXI в. были предприняты разнообразные изыскания касательно истории создания и содержания проекта Уложения 1723 - 1726 гг., приемов кодификации, круга зарубежных нормативных источников, использованных при его составлении, организации законопроектной работы <1>. Наибольшим вкладом в изучение законопроекта необходимо признать статью К. Петерсона 1983 г. "Использование датского и шведского права в Уложенной комиссии Петра Великого 1720 - 1725 гг.", а также защищенную в 1993 г. диссертацию А.С. Замуруева <2>.

Однако, несмотря на значительные достижения предшествующих авторов, ряд вопросов, связанных с историей подготовки проекта Уложения 1723 - 1726 гг., остался непроясненным. Прежде всего, это касается вопросов о политико-правовом контексте создания законопроекта, о кодификационной концепции законодателя и о ее реализации в проекте Уложения. В настоящей работе предпринята попытка на новом уровне осветить историю составления проекта Уложения 1723 - 1726 гг., уделив особое внимание вопросам, отмеченным выше.

Для начала необходимо отметить, что в середине 1710-х гг. Петр I полагал, что основой системы отечественного законодательства должен являться единый кодифицированный акт <3>. К концу 1710-х гг. концепция создания акта всеобщей кодификации российского законодательства претерпела радикальное изменение. Если ранее предполагалось, что новое Уложение будет создаваться на основе синтеза Уложения 1649 г. и отечественного законодательства второй половины XVII - начала XVIII вв., то к началу работ над проектом Уложения 1723 - 1726 гг. законодатель стал исходить совсем из иной политико-правовой установки. В окончательном виде новая кодификационная концепция сложилась у Петра I, по всей очевидности, в 1717 г. Кроме того, вероятно, на стыке 1717 и 1718 гг. царь возложил кодификационные работы на только что основанную Юстиц-коллегию.

Как явствует из формулировки в п. 5 доклада Юстиц-коллегии Петру I от мая 1718 г., кодификационная деятельность коллегии должна была заключаться в "соединении... Российского уложения, новосостоятельных указов и Шведского устава" <4>. В приведенной формулировке, думается, как раз и нашла отражение новая концепция создания акта всеобщей кодификации российского законодательства, согласно которой законодатель поставил перед Юстиц-коллегией задачу осуществить синтез норм Уложения 1649 г., текущего законодательства и шведского кодекса.

Новая кодификационная концепция сложилась отнюдь не случайно. Как известно, основой поздних политико-правовых воззрений Петра I стала концепция "полицейского" государства (Polizeistaat), исподволь усвоенная царем к середине 1710-х гг. В свою очередь, в тот же период Петр I принял стратегическое решение о построении в России "полицейского" государства не с "чистого листа", а по какому-либо зарубежному образцу. В итоге к 1717 г. в качестве такого образца царь избрал Шведское королевство.

К настоящему времени о разработке проекта Уложения 1723 - 1726 гг. в стенах Юстиц-коллегии известно сравнительно немного. Установлено лишь, что магистральной линией кодификационной деятельности коллегии стало сведение Уложения 1649 г. со шведским Земским уложением 1608 г., как в русском переводе оказалось наименовано Уложение Кристофера 1442 г. (Kristoffers landslag 1442), добытое в Швеции в типографском издании 1608 г. <5>. 18 апреля 1719 г. подготовленные в Юстиц-коллегии законопроектные материалы были затребованы в Правительствующий сенат, куда они поступили 12 июня 1719 г.

Очень скоро, однако, выяснилось, что составленный в Юстиц-коллегии законопроект был далек от совершенства, и уже 21 января 1720 г. Сенат отправил его на доработку обратно в коллегию. Поскольку Юстиц-коллегия не смогла осуществить требуемую доработку в сжатые сроки, Правительствующий Сенат принял решение кардинально изменить организацию подготовки проекта нового Уложения.

Восьмого августа 1720 г. был издан сенатский Указ, согласно которому для "сочинения Уложенья российского с шведским" при Сенате учреждалась особая кодификационная комиссия в составе сменного сенатора, девяти руководящих должностных лиц центральных и местных органов власти, а также двух секретарей <6>. Так возникла Уложенная комиссия 1720 г., которой суждено было осуществить основную работу по составлению проекта Уложения Российского государства 1723 - 1726 гг.

Помимо Уложения 1649 г. и Уложения Кристофера 1442 г., при составлении проектов новых статей Уложенная комиссия начала привлекать также отечественное законодательство конца 1690-х - начала 1720-х гг. и шведское и датское законодательство XVII в. Из числа шведских нормативных источников этого периода комиссия наиболее широко использовала королевский Декрет о суде 1614 г. (Rattegangsordonantia 1614), Устав о наказаниях 1669 г. (Exekutionstadga 1669) и Процессуальный устав 1695 г. (Rattegangsstadga 1695), из числа датских - Уложение Христиана V 1683 г. (Christian V:s Danske Lov 1683) <7>.

По мере накопления законопроектного материала перед Уложенной комиссией со всей остротой встал вопрос о композиционном построении проекта нового Уложения. На заседании 7 декабря 1722 г. комиссия приняла решение предложить на рассмотрение Сената структуру законопроекта, состоявшую из трех книг: книга первая "О земском суде", книга вторая "О криминальных делах", книга третья "О делах гражданских". Тем самым начался переход на отраслевую структуру создававшегося единого кодифицированного акта, что принципиально отличалось от структуры Уложения 1649 г. (в котором в одних и тех же главах совмещались нормы как процессуального права, так и различных отраслей материального права). Как было констатировано в доношении в императорский Кабинет от 1 марта 1723 г., "Уложенье сочиняется ныне на последующем фундаменте: ... хотя в одной книге... но о каждых делах особыми книгами" <8>.

Как показал К. Петерсон, при разделении законопроекта на книги Уложенная комиссия 1720 г. использовала в качестве образца композицию состоявшего из шести книг датского Уложения 1683 г. При этом, по мнению К. Петерсона, в структуре российского законопроекта оказалось более последовательно, нежели в датском образце, проведено разграничение норм на процессуальные, гражданско-правовые и уголовно-правовые <9>. К данным К. Петерсона следует добавить, что использование датского Уложения в качестве композиционного образца было оговорено в распоряжении Сената Уложенной комиссии от 9 января 1723 г. <10>.

Между тем, несмотря на значительное внимание, уделявшееся работе кодификационной комиссии и Петром I, и Сенатом, подготовка нового Уложения затянулась. В итоге к моменту кончины первого российского императора проект Уложения так и не поступил к нему на утверждение.

Последнее имевшее кворум заседание Уложенной комиссии состоялось 20 октября 1724 г. <11> Дальнейшая обработка законопроекта велась исключительно служащими канцелярии во главе с обер-секретарем А.С. Сверчковым. 10 сентября 1726 г. А.С. Сверчков представил обработанные к тому времени законопроектные материалы на обсуждение Сената. В представленной на обсуждение редакции проект состоял из четырех книг, 120 глав и 2113 статей ("артикулов").

Состоявшая из 25 глав книга первая законопроекта "О процессе, то есть о суде, месте и о лицах, к суду надлежащих" посвящалась судоустройству и судопроизводству (преимущественно гражданскому). Состоявшая из 12 глав книга вторая "О процессе в криминальных или розыскных, пыточных делах" касалась исключительно уголовного судопроизводства. Состоявшая из 34 глав книга третья "О злодействах, какие штрафы и наказания последуют" представляла собой уголовно-правовой раздел законопроекта, а книга четвертая "О цивильных или гражданских делах" - гражданско-правовой <12>.

Необходимо отметить, что кодификаторы из Уложенной комиссии 1720 г. безусловно выполнили установление законодателя подготовить "Уложение российское с шведским". Нормы шведских нормативных актов были использованы в качестве источника при подготовке 32% статей проекта Уложения 1723 - 1726 гг. Источниками 30% статей проекта послужили нормы российского законодательства первой четверти XVIII в., источниками 15% статей - нормы Уложения 1649 г. <13>.

Однако, несмотря на претворение в законопроекте кодификационной концепции, его судьба сложилась печально. Не будучи ни доработан, ни обсужден Сенатом, проект Уложения 1723 - 1726 гг. не вступил в силу, оставшись исключительно памятником отечественной политико-правовой мысли первой половины 1720-х гг. Подобную судьбу законопроекта возможно объяснить тем обстоятельством, что преемники Петра I полностью отказались от стратегической установки на построение в России "полицейского" государства по шведскому образцу. По этой причине призванный явиться нормативной основой российского Polizeistaat проект Уложения Российского государства 1723 - 1726 гг. оказался устаревшим в самый момент кончины Петра I.

Подводя итог вышесказанному, следует констатировать, что в процессе составления проекта Уложения 1723 - 1726 гг. впервые в истории отечественного права была предпринята попытка в рамках единого кодифицированного акта осуществить синтез российской и зарубежной (шведской) систем законодательства. Ключевой новацией в составлении этого проекта явилась попытка осуществить построение единого кодифицированного акта по отраслевому принципу, композиционно обособив разделы, содержащие нормы материального и процессуального права, а также разделы, содержащие нормы гражданского и уголовного права. Однако из-за последовавшей после 1725 г. радикальной смены политико-правовых ориентиров законодателя проект Уложения 1723 - 1726 гг. не был завершен и не получил утверждения.