"Конституция" старого порядка как присяга королевичу владиславу *

Назаренко Наталья Ивановна, преподаватель кафедры истории государства и права МГЮА им. О.Е. Кутафина, кандидат юридических наук.

В статье освещаются события 1610 г., связанные с подписанием Смоленского договора 4 (14) февраля об условиях призвания королевича Владислава на московский престол. Данный договор в дальнейшем явился прологом московской присяги королевичу от 17 (27) августа того же года.

Ключевые слова: царь Василий Шуйский, Сигизмунд III, Смоленский договор 4 (14) февраля 1610 г., присяга королевичу Владиславу.

The article deals with events of 1610 related to signing of Smolensk Agreement of 4 (14) February on conditions of summoning of Prince Vladislav to Moscow throne. The said agreement was a prologue of Moscow oath to the Prince on August 17 of the same year.

Key words: tzar Vasilij Shujskij, Sigizmund III, Smolensk Agreement of 4 (14) February 1610, oath to Prince Vladislav.

В начале XVII в. внутренние противоречия в Московском государстве достигли такой остроты, что даже иностранным правительствам стало очевидно - в России назревал кризис государственного управления. Подтверждением тому были открытые выступления против царя Василия Шуйского. Поражение русских войск под Клушиным <1> показало, что царю Василию не удержаться на престоле. Главный упрек Шуйскому состоял в том, что царь "сел на Московское государство силою". В столице сложился заговор против государя.

Конфликтная ситуация в Москве послужила стимулом для активизации внешней политики соседних государств. "Наибольшей активностью была отмечена внешняя политика Речи Посполитой" <2>. В 1609 г. польские войска вторгаются на территорию России. По мнению С.Ф. Платонова, этот поход был ответом польского короля Сигизмунда III "на союз Шуйского со шведами" <3>. После заключения мирного договора России со Швецией, Сигизмунд стал считать Шуйского своим врагом. Король убедил сейм и сенат в необходимости военных действий против Московского государства и осадил Смоленск в сентябре 1609 г. <4>.

О планах Сигизмунда III относительно России свидетельствует ряд официальных обращений (универсалов) к населению Смоленска. Так, например, в тексте универсала 1609 г. говорилось, что беды, постигшие страну, связаны с пресечением законной династии и возведением на русский престол тех, кто "не по своей мере на царскую высоту и царский трон покусились..." <5>. Сигизмунд сообщал, что он "как царь христианский и наближний дедич Русского государства" прибыл спасти страну от постигших ее бедствий. Если жители Смоленска согласятся признать короля своим государем, то он сохранит веру христианскую и намерен держать их "во всякой чести и вольности" <6>.

В последующих обращениях Сигизмунда к жителям Московского государства вопрос о его правах на русский престол более не затрагивался. Исследователь русско-польских отношений периода Смуты Б.Н. Флоря объясняет такое положение расхождением между Сигизмундом и магнатами, которые желали, чтобы польский король занял русский престол не как абсолютный монарх, а как выборный глава государства "по соглашению между русским и польско-литовским дворянством". Сигизмунд III был вынужден подчиниться их требованиям <7>. В течение 1609 - 1610 гг. грамоты от имени польского короля рассылались по всей территории России. В письмах к русским боярам и служилым людям, находящимся в лагере Лжедмитрия II, Сигизмунд обещал сохранения прежнего общественного и государственного порядка <8>. Данные обещания и официальная политика правительства Речи Посполитой нашли поддержку у ряда группировок русского дворянства, разуверившихся в способностях управления царя Василия Шуйского.

Вновь становится актуальным вопрос: кому занять русский престол? Почему выбор был сделан в пользу кандидатуры польского королевича Владислава, выбор, обусловивший самое худшее развитие дальнейших событий? В связи с этим следует вспомнить о существовавшей во второй половине XVI - начале XVII в. идеи об унии России с Речью Посполитою. Сам Иван Грозный предлагал в великие литовские князья своего сына Федора <9>. Тезис о возможном объединении Московского государства и Речи Посполитой выдвигался и со стороны польского короля в правление царя Василия Шуйского <10>. Кроме того, прекращение династии Рюриковичей - одна из причин приглашения на русский престол королевича Владислава - "прирожденного государя".

Как уже отмечалось ранее, тогда, в 1609 г., бояр, поддержавших предложение Сигизмунда III, нашли только в тушинском лагере. "Изуверившись в Вора, не желая обращаться к Шуйскому, они решают вступить в переговоры с королем о том, чтобы он дал им в цари своего сына Владислава", - так об этих событиях повествует С.Ф. Платонов <11>. По совету тушинского патриарха Филарета 29 декабря 1609 г. состоялась присяга Сигизмунду "бояр московских, окольничих, членов государева двора, приказных и всяких служилых и неслужилых людей". Было принято решение не поддерживать более царя Василия Шуйского, а "литовским и русским людям... о всяких делех советовати меж собою..." <12>.

К Сигизмунду III было отправлено посольство русских тушинцев в составе бояр Михаила Глебовича и Ивана Михайловича Салтыковых-Морозовых, князя Василия Михайловича Масальского, дьяка Ивана Тарасьевича Грамотина и других дворян (всего более 20 человек). Послы прибыли к королю 28 января 1610 г. и 4 (14) февраля этого же года под Смоленском заключили договор об условиях призвания королевича Владислава на московский престол <13>. К Смоленскому договору от 4 (14) февраля 1610 г. неоднократно обращались историки XIX - XX вв., в частности С.Ф. Платонов, Б.Б. Глинский, В.О. Ключевский, Е.П. Карнович, Б.Н. Флоря, В.Н. Козляков и др. <14>.

Договор получил неоднозначную оценку в отечественной историко-правовой литературе. Например, В.Н. Козляков отмечает, что данный договор "фактически содержал программу действий "после Василия Шуйского" <15>. Наиболее развернутую характеристику Смоленского договора дал В.О. Ключевский. Он указывает, что "ни в одном акте Смутного времени русская политическая мысль не достигает такого напряжения, как в договоре М. Салтыкова и его товарищей с королем Сигизмундом" <16>.

Следует подчеркнуть, что эти авторы указывают на пункты ограничительных условий договора, но и не обозначают всего корпуса документов, способствующих разработке и принятию присяги королевичем Владиславом. Условия призвания королевича на русский престол не следует рассматривать в контексте отдельного документа, как, например, "Запись (в списке) вступившего на Всероссийский престол царя Василия Ивановича Шуйского..." <17>. Условия, на которых королевич Владислав мог быть признан московским царем, содержатся и развиваются в ряде документов <18>. К ним можно отнести Смоленский договор от 4 (14) февраля 1610 г., а также "Договорную Запись (в списке), данную с Российской стороны Польскому Гетману Станиславу Жолкевскому...", более известную как Договор от 17 (27) августа 1610 г., заключенный боярами Ф.И. Мстиславским, В.В. Голицыным, Ф.И. Шереметевым и др. <19>.

Однако в своей основе условия призвания королевича Владислава все же заложены именно в Смоленском договоре. Договор открывается "речами бояр Московского господарства", содержащих указание причин обращения к Сигизмунду III: "...многия Смуты и розлитье крови христианской", а также "разоренье" государства и церкви. В самой почтительной форме представители посольства обращаются к королю Речи Посполитой. Излагая свои условия Сигизмунду, послы фактически представили план будущего государственного устройства, но с сохранением прежних порядков управления.

Кем был подготовлен данный документ? Какое общественное положение занимали те лица, которые поставили свои подписи под ним? Договор подписали духовные и светские лица, относящиеся к различным социальным группам. В свое время они поддержали Лжедмитрия II и были разочарованы его политикой. Возглавляли посольство бояре Салтыковы-Морозовы, князья Масальский, Хворостин, Плещеев, Вельяминов, а также дьяк Грамотин. Договор был подписан и людьми "низкого происхождения" - Молчановым, Андроновым и проч. Таким образом, посольство включало представителей различных сословий, "которые ныне под Москвою в таборех". В.О. Ключевский пишет, что они взяли на себя роль представителей Московского государства, Русской земли, не имея на то "никакого права", но подчеркивает, что "это не лишает их дело исторического значения" <20>.

Конечно же, знакомство с политическим и государственным устройством Польши расширило кругозор русских тушинцев. В то же время, подготавливая пункты избрания Владислава на Московский престол, бояре опирались на "ограничительные записи" Василия Шуйского и добавили к ним те "права и вольности", которые были обещаны Сигизмундом в его грамотах. Договор включает 18 пунктов (условий) принятия престола Владиславом. В тексте документа содержится важное условие: "...чего будет в тех статьях не написано", то решать его королевской милости по совету "со всем освешченным собором, из бояры, и со всею землею...".

Пункты договора можно объединить в несколько групп. Первый пункт посвящен приглашению королевича Владислава на Московский престол при условии принятия им христианства и венчания "от руки Московского патриарха по древнему чину". Важное место занимают статьи о сохранении и неприкосновенности Русской православной церкви и веры, а "иных вер в Московском государстве не быть". Однако в договоре есть положение, связанное с веротерпимостью и свободой выбора веры, но оно касается "людей римских и иных вер". Разрешено сооружению костела за городом, но по совету с патриархом и "всей землею".

Во всех пунктах заметно стремление ограничить будущего царя в принятии решений, особенно тех, которые затрагивают интересы государства и церкви, а также права и свободы подданных. Большая часть статей договора посвящена идее обеспечения неприкосновенности личности и защиты чести и имущества бояр, приказных и служилых людей (ст. ст. 5 - 8; 10 - 13). Условия неприкосновенности личности и ограничения произвола властей повторяются в документе неоднократно. Анализ текста позволяет сделать вывод, что в Московском государстве существовало правило расправляться без суда и следствия. Составители присяги, включив в текст документа правило, что все "судятся по закону", как бы напоминают о том, что оно уже закреплено в Судебнике Ивана Грозного.

По Смоленскому договору 1610 г., как в "Записи" царя Василия Шуйского, ответственность за совершенное преступление не распространяется на детей, жену и родственников преступника, а также не влечет конфискации имущества: "...а до жены, и до детей, и до брати, и до родства... и до вотчин дела нет". Таким образом, закрепляется принцип, согласно которому ответственность за преступление ложилось на виновного вместо ранее существовавшего объективного вменения.

Договор включает новации относительно выезда московских людей для обучения за границей и выкупа тех, кто попал в плен в Польшу или Литву (ст. 12). В то же время в договоре неоднократно повторяется, что бояр, окольничих и думных и иных людей больших чинов без вины в должности не понижать, а "мелких людей" возвышать по заслугам. Статьи 5 - 7 настаивают на сохранении прежнего размера жалования и напоминают, что "без годового жалования служилым людем быть не мочно". Размеры выплат и окладов служилых людей могут быть изменены с согласия членов Боярской думы.

Смоленский договор более направлен на расширение прав и преимуществ думных и приказных людей, детей боярских, столичных и городских дворян, а также торговых людей. Статья 15 очерчивает широкий круг полномочий русских и иноземных купцов, обеспечивает им право свободной торговли, проезда и защиту их интересов. Включено правило о том, что "лишних пошлин" с торговых людей не взимать. Следующая, 16-я статья договора не позволяет переходить крестьянам в Литву, "а из Литвы на Русь". Холопы должны оставаться в прежней зависимости от владельцев и быть "крепостям по прежнему".

Фактически каждая статья договора включает одно из основных условий ограничений верховной власти: "Делать все по совету з бояры и з думными людьми". Это положение звучит в начале или в конце текста, каждый раз усиливая его содержание. Авторы документа настаивают на том, что польским и литовским панам в Москве, иных городах и воеводствах без согласия Думы должностей не занимать, вотчин и поместий не иметь. Документ интересен не только тем, что устанавливает пределы верховной власти, но и содержит разработанный план государственного устройства. На основе статей Смоленского договора будущий государь должен делить свою власть с Боярской думой и Земским собором. Сам факт приглашения на престол королевича Владислава вносит изменения в характер царской власти. Меняется радикально сама формула власти: приглашенный Владислав Сигизмундович в определенной степени становится подконтролен боярам и Думе и должен выполнять их требования.

В период Смуты из-за социальных потрясений, иностранных вторжений и ослабления царской власти возрастает роль Земских соборов. Составители документа понимали, что новый государь остро нуждается в поддержке "всей земли". Подтверждением тому служит статья 18-я, которая гласит: "...учнут его господарской милости о которых статьях бити челом... и о тех статьях... говорить и становить, и довершить... совсем освешченным собором, и з бояры, и со всею землею" <21>. В.О. Ключевский отмечает, что в договоре от 4 (14) февраля 1610 г. впервые разграничивается компетенция Боярской думы и Земского собора. Боярская дума оставалась законосовещательным органом. С другой стороны, определение полномочий Думы и есть установление границ верховной власти. Из текста договора следует, что на заседаниях Думы будут обсуждаться наиболее важные государственные дела: объявление войны и заключение мира, охрана и защита государственных границ (ст. ст. 9, 18); сбор налогов и пошлин (ст. 6); установление размеров жалованья служилым людям (ст. 5); принятие законов (ст. 18); разрешение спорных вопросов по представлению приказов или по жалобам отдельных лиц (ст. 5). Царю и Думе принадлежит высшая судебная власть. Договор устанавливает, что государь не должен налагать "опалы" на подданных, казнить без суда и следствия, отнимать имущество у жены и детей осужденных, слушать ложных доносов.

Особая роль в договоре отводилась Земскому собору - "совету всей земли". В.О. Ключевский пишет, что основная функция Собора определяется "исправлением и дополнением судного обычая, как и Судебника" <22>. Земский собор должен был принимать решения относительно важных вопросов государственной жизни, в том числе и выбора нового царя.

В Смоленском договоре 4 (14) февраля 1610 г. впервые наиболее полно раскрыты условия ограничения верховной власти. Условия, отмеченные в таком объеме, не были ранее известны русскому законодательству. Положения договора легли в основу последующих документов Смутного времени - "Записи гетмана Жолкевского, данной князю Елецкому и Григорию Валуеву" <23>, а также Московской присяги королевичу Владиславу от 17 (27) августа 1610 г. <24>.

После Клушинской битвы русские войска более не могли противостоять полкам польского гетмана Станислава Жолкевского. Сложившаяся трагичная ситуация и позиция коронного гетмана вынудили воевод Федора Андреевича Елецкого и Григория Валуева пойти на подписание крестоцеловальной записи о признании ими кандидатуры королевича Владислава. Гетман С. Жолкевский смог убедить русских воевод в том, что воцарение королевича Владислава будет способствовать сохранению прежнего государственного устройства, церкви и территориальной целостности Московского государства. От имени Сигизмунда III была обещана помощь в борьбе с войсками Лжедмитрия II <25>. Запись С. Жолкевского, данная 25 июня 1610 г., гласила: "...шкоты умышленьем никакия над московскими людьми не сделати, а быти государям королевичу Владиславу на Московском государства как и прежние природные государи, и правити во всем Русском государстве" <26>.

Выбор нового царя требовал времени, а "враги - поляки и воры - не стали бы ждать решений собора и завладели бы бессильной Москвой" <27>, - отмечает С.Ф. Платонов. Боярская дума, возглавляемая князем Ф.И. Мстиславским, сделала окончательный выбор в пользу польского королевича. Был подготовлен новый договор, содержащий условия присяги королевичу Владиславу, - "Договорная запись польского гетмана С. Жолкевского, заключенная в обозе под Москвой с российскими боярами 17 (27) августа 1610 г." <28>. В своей основе Договор от 17 (27) августа 1610 г. содержал положения, уже обсуждавшиеся русскими послами в феврале под Смоленском.

Таким образом, ряд основополагающих условий относительно ограничений царской власти был выдвинут русскими уже на первом этапе переговоров в феврале 1610 г. Включение этих условий в присягу королевичу Владиславу показывает, что русская сторона продолжала на них настаивать. Русские люди сделали выбор в пользу хотя иноземного, но "прирожденного государя", тем самым подтвердив желание всех жителей Московского государства вернуться к прежнему порядку управления.