Особенности оценки криминалистической информации в следственно-оперативной группе *

Писарев Евгений Владимирович, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин Самарского государственного экономического университета, кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с особенностями информационного взаимодействия между членами следственно-оперативной группы, а также оценки ими криминалистической информации. Кроме того, исследуется положение руководителя следственно-оперативной группы, взаимодействие следователя с субъектами оперативно-розыскной деятельности при раскрытии и расследовании преступлений.

Ключевые слова: информационное взаимодействие, доказательства, доказывание, субъект доказывания, субъект оперативно-розыскной деятельности, следственно-оперативная группа, руководитель, оценка информации.

In article the questions connected with features of information interaction between members of investigatory-operative group, and also an estimation by them criminalistic information are considered. Position of the head of investigatory-operative group, interaction of the inspector with subjects of operatively-search activity is besides investigated at disclosing and investigation of crimes.

Key words: information interaction, proofs, proving, the subject of proving, the subject of operatively-search activity, investigatory-operative group, the head, an information estimation.

Расследование преступлений группой следователей с привлечением органов, осуществляющих оперативную деятельность, нормативно <1> впервые было закреплено ч. 3 ст. 129 УПК РСФСР в 1961 г. Свое развитие эта норма получила в новом уголовно-процессуальном законодательстве (ст. 163 УПК РФ). Этой форме расследования в процессуальной и криминалистической литературе уделено большое внимание <2>. Преимущества привлечения нескольких специалистов для расследования бесспорны. В частности, А.А. Тарасов выделяет следующие преимущества "бригадного расследования" в сравнении с индивидуальным <3>:

• возможность одновременного производства большого количества различных по характеру и степени сложности следственных мероприятий;
• возможность одновременной проверки нескольких версий, производства следствия одновременно в нескольких направлениях и удаленных друг от друга местах;
• возможность быстрой и наиболее целесообразной расстановки сил следователей - членов группы в тот или иной момент расследования;
• возможность преодоления субъективизма, присущего индивидуальному мышлению, путем сопоставления разных точек зрения на обстоятельства дела при принятии тактических и процессуальных решений;
• возможность повышения результативности работы отдельных следователей.

При сегодняшних реалиях, когда четко обозначилась политическая воля высшего руководства страны, направленная на декриминализацию обстановки в стране, прежде всего связанной с коррупционными проявлениями, возникла потребность в создании постоянно действующих следственно-оперативных групп (ПДСОГ). Это продиктовано тем, что дела, имеющие коррупционную "окраску", как правило, являются многоэпизодными, сложными для расследования. Современный опыт создания и работы таких групп был выработан прокуратурой Татарстана и одобрен Генеральной прокуратурой России <4>. В настоящее время ПДСОГ успешно работают во вновь созданном Следственном комитете при Генеральной прокуратуре РФ <5> как в следственных управлениях в субъектах Федерации, так и в межрайонных отделах. К сожалению, несмотря на высокую эффективность такой организации предварительного расследования, ПДСОГ не получили должного распространения <6>.

Необходимо помнить, что оценка доказательств регулируется целым рядом норм УПК (ст. 17, ч. 2 ст. 77, ст. ст. 88, 171, 204, 207, 215, 221, 299, 302, 379). Согласно УПК действует принцип свободной оценки доказательств, в соответствии с которым никакие доказательства для судьи, присяжных заседателей, прокурора, следователя и дознавателя не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17). В Конституции РФ этот принцип отражен в следующих положениях: 1) при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 51); 2) неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49); 3) субъекты доказывания оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью (ч. 1 ст. 17 УПК). "Однако нормы права устанавливают то русло, те внешние условия, гарантии, которые обеспечивают истинность логических выводов судей и других субъектов доказывания" <7>. В то же время процессуальный закон не регулирует ход мыслительной деятельности участников уголовно-процессуального доказывания. Этот процесс подчинен общим законам мышления <8>.

Даже если "с точки зрения социальной психологии внутреннее убеждение субъекта оценки доказательств - не всегда убеждение, всегда не внутреннее и не свободное" <9>, процесс оценки доказательств сугубо субъективен.

Субъективность этого процесса определяется:

• индивидуальной способностью получать знания из поступившей информации;
• индивидуальной способностью провести анализ полученных знаний, для принятия решения об их использовании или неиспользовании для достижения целей доказывания;
• индивидуальной способностью реализовать поставленную цель на основе использования знаний, полученных из поступившей информации.

Кроме того, необходимо отметить, что если информация, полученная субъектом доказывания из внешнего мира, всегда является контекстно-независимой, то знания, полученные им из поступившей информации, и результаты проведения анализа, возможности их использования для достижения цели доказывания всегда являются контекстно зависимыми знаниями.

Однако при расследовании преступления следственно-оперативной группой эти процессы усугубляются. Нередки ситуации, когда одну и ту же информацию могут получить как субъект доказывания, так и оперативный работник, причем в одно время. При этом у них могут быть как одинаковые, так и разные цели. В частности, в отличие от целей, которые ставятся уголовно-процессуальным законом, к основным целям деятельности оперативно-розыскных подразделений относят:

• обеспечение соблюдения гарантированных законом прав и интересов граждан, государственных и общественных организаций, различных коммерческих структур, которые могут быть нарушены вследствие преступных действий;
• нейтрализация (устранение) факторов, способствующих совершению преступлений;
• максимальное обеспечение постановки лиц, склонных к совершению преступлений, на оперативно-розыскной и профилактический учет;
• оказание профилактического воздействия на лиц, склонных к совершению преступлений, с помощью специфических сил, средств и методов оперативно-розыскной деятельности, не имея в виду при этом последующего применения мер уголовно-правового воздействия к указанной категории лиц <10>.

Но ценность полученной информации всегда будет индивидуальна для каждого. Это можно объяснить простым примером. В мире каждый человек индивидуален, обладает собственными знаниями и имеет свою шкалу ценности информации при реализации поставленной цели. Однако основные процессы, которые возникают при определении ценности информации и которые мы описали, имеют место для любого субъекта доказывания и следственно-оперативной группы (либо группы следователей). При этом необходимо отметить, что в подобных объединениях эти процессы усложняются, так как руководитель коллектива является ответственным лицом при окончательной оценке ценности информации, полученной коллективом для достижения поставленной цели. На такое положение вещей в группе следователей обратил внимание А.А. Тарасов. "Персональная ответственность за дело предполагает возможность влияния на результат любого следственного действия по этому делу, на содержание любого принимаемого по нему процессуального решения. Подчеркнем при этом, что влияние на все действия и решения по делу должно осуществляться в процессуальных формах, когда и руководитель группы, и любой включенный в нее следователь выступают как стороны правоотношений, каждая из которых наделена соответствующими процессуальными полномочиями. Для практики более характерен другой подход: если отвечает за дело один следователь, значит, его слово для группы - закон" <11>.

При этом если его интеллектуальные способности и ранее полученные знания не позволяют получить из этой информации соответствующие знания для принятия наиболее эффективного решения, то в результате органы расследования могут не достичь необходимого результата. Этот пример еще раз показывает, что ценность полученной информации всегда индивидуальна.

Исходя из указанного выше различия целей следственных и оперативных подразделений, представляется вредным руководство следственно-оперативными группами поручать оперативным сотрудникам, что явно противоречит требованиям уголовно-процессуального закона и совместным указанием Генеральной прокуратуры, ФСБ, МВД и ФСНП <12>. В этом случае оперативно-тактические интересы превалируют над интересами доказывания. В результате чего происходит не своевременное и неполное информирование следователей о результатах оперативно-розыскных мероприятий, производстве оперативными сотрудниками задержаний, допросов подозреваемых и наиболее важных свидетелей без поручений следователя, в производстве которого находится уголовное дело <13>.

Таким образом, в силу оценки информации в поле знаний и ценностей оперативного работника появляются частично-тождественные знания, не соответствующие обстоятельствам, подлежащим доказыванию. По справедливому замечанию А.С. Джандиери: "Являясь организатором расследования, следователь обязан не только обеспечить систематический обмен информацией на протяжении всего следствия, но и согласовывать с работниками органов внутренних дел пути и способы использования информации, полученной оперативным путем" <14>.

Тем более что если в УПК РСФСР роль следователя в руководстве следственными группами ограничивалась лишь руководством другими следователями (ч. 2 ст. 127.1, ч. 3 ст. 129 УПК РСФСР), то в ныне действующем УПК введено понятие "следственная группа" и определен порядок формирования и полномочия ее участников. Статья 163 УПК РФ "Производство предварительного следствия следственной группой" предоставляет прокурору по ходатайству начальника следственного отдела либо по собственной инициативе право создания следственной группы с привлечением к ее работе должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. При этом организующая роль в такой группе в соответствии с законом принадлежит следователю.

Таким образом, информационное взаимодействие между следователем, на котором лежит обязанность доказывания и оперативным работником, подчинено целям доказывания. В то же время, учитывая сложность уголовных дел, расследование которых поручается следственным группам, имеет смысл согласиться с мнением тех авторов, которые отстаивают некоторую самостоятельность оперативных работников. В частности, подобной точки зрения придерживается В.И. Рохлин: "...если работник органа, осуществляющего ОРД, привлечен к работе группы, то он ее полноправный член и правомочен выполнять все действия, разумеется, в соответствии с планом работы групп и распределением обязанностей, в том числе поручения руководителя группы. Иначе, выяснив с помощью средств и методов ОРД какие-то обстоятельства, требующие немедленных действий, например проведения осмотра, допроса, а может быть, и обыска, когда нет возможности связаться с руководителем группы, этот работник не вправе действовать, что может привести к утрате доказательств. Вместе с тем, разумеется, главным образом он будет нацелен на проведение не следственных, а оперативно-розыскных мероприятий, но одно не должно исключать другое" <15>.

С приведенной точкой зрения коррелирует точка зрения А.М. Ларина: "Исходя также из того, что производство следственных действий является прямой обязанностью следователя, он может давать поручения об их производстве в тех случаях, когда не имеет возможности провести их лично, например, когда возникает необходимость в одновременном выполнении нескольких следственных действий" <16>.

И последнее, на что хотелось бы обратить внимание. Определенный вред информационному взаимодействию между членами следственных групп наносит то обстоятельство, что деятельность таких групп регулируется подзаконными актами, разработанными еще на основе уголовно-процессуального законодательства РСФСР <17>. Такое положение вещей нельзя признать нормальным, поскольку в сегодняшней России изменилось не только законодательство, но и политическая система.