Мудрый Юрист

Мошенничество в предпринимательской и иных сферах экономической деятельности: особенности доказывания виновности

Юрин Владимир Михайлович, профессор кафедры уголовного процесса, криминалистики и судебных экспертиз, юридический факультет Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского, кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассматривается проблема изобличения мошенников, раскрываются особенности доказывания виновности по уголовным делам о мошенничестве в предпринимательской и иных сферах экономической деятельности.

Ключевые слова: мошенничество, экономическая деятельность, изобличение преступника, доказывание виновности.

Fraud in entrepreneurial and other spheres of economic activities: peculiarities of proving of guilt

V.M. Yurin

The problem of the exposure of fraudsters is devoted in the article, features of proving of culpability in criminal cases about fraud in entrepreneurial and other spheres of economic activity are investigated.

Key words: fraud, economic activity, exposure of the criminals, proving of culpability.

Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" дифференцировал уголовную ответственность за мошенничество: теперь наряду с общей нормой существуют и специальные составы мошенничества. По мнению законодателя, это "снизит число ошибок и злоупотреблений во время возбуждения уголовных дел о мошенничестве, будет способствовать повышению качества работы по выявлению и расследованию таких преступлений" <1>. В этой связи хотелось бы остановиться на проблеме изобличения мошенников, на особенностях доказывания виновности по уголовным делам о мошенничестве в предпринимательской и иных сферах экономической деятельности.

<1> Пояснительная записка к проекту Федерального закона "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и иные законодательные акты Российской Федерации" // URL: http://base.consultant.ru/cons/ cgi/online.cgi?req=doc; base=PRJ;n=94526;fld=134; dst=100034;rnd=0.7117246367885423.

Эта проблема стоит достаточно остро, о чем можно судить по количеству прекращаемых уголовных дел данной категории. Так, по данным МВД РФ в 2001 г. удельный вес прекращенных уголовных дел о мошенничестве составил почти 30%. В отдельных субъектах Российской Федерации соответствующий показатель превысил общероссийский уровень в два и более раза.

Очевидно, что само по себе прекращение уголовного дела не является чем-то исключительным. Тем более что такой исход расследования предусматривается уголовно-процессуальным законом. Однако, когда количество прекращенных уголовных дел составляет одну треть и более, подобная ситуация свидетельствует о том, что в расследовании соответствующих преступлений далеко не все благополучно.

Практика показывает, что "брак" в работе правоохранительных органов во многом связан с доказыванием виновности, установлением субъективной стороны преступления. По делам о мошенничестве в сфере экономической деятельности - это ключевая задача, предопределяющая эффективность расследования и от решения которой зависит очень многое. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" "в случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него". Из этого следует, что состав мошенничества исключается, если умысел лица изначально был направлен на исполнение обязательств по сделке, но затем вследствие определенных обстоятельств, возникших после получения имущества, он изменился. Не будет мошенничества и в том случае, когда лицо, заключая сделку, преследовало цель получить имущество во временное пользование и т.д. Иными словами, чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии состава мошенничества, необходимо точно знать, каким было намерение лица при завладении имуществом. Только тогда можно правильно разграничить в случае неисполнения обязательств по сделке гражданско-правовой деликт и мошенничество, а также мошенничество и другие смежные составы преступлений.

Соответствующее правовое значение имеют и другие признаки субъективной стороны преступления: мотив преступления, степень вины субъекта и т.д. Все эти признаки должны быть установлены и доказаны фактическими обстоятельствами дела. Это далеко не легкая задача. На это обстоятельство обратили внимание более 85% опрошенных следователей, специализирующихся на расследовании преступлений экономической направленности. По мнению большинства из них, устанавливая субъективную сторону мошенничества, они, как правило, всегда испытывают большие трудности.

Трудности в этом случае порождаются рядом обстоятельств.

Во-первых, тем, что познавать приходится не внешнюю доступную для восприятия сторону поведения преступника, а его психологию - помыслы, мотивы, намерения и т.д. Для этого требуется своя технология, нужны особые методы. К сожалению, далеко не все следователи владеют ими. Отсюда нередки ошибки, просчеты и упущения в расследовании.

Во-вторых, осуществляя преступный замысел, виновные лица тщательно маскируют противоправную деятельность, скрывают свои действительные цели и намерения. Адекватно этому избираются способы и средства совершения преступления. В частности, нередко для этого преступники прибегают к различным гражданско-правовым сделкам. В таком случае противоправный замысел распознается с трудом, ибо внешне преступная операция мало чем отличается от обычной сделки.

В-третьих, трудности познания субъективной стороны мошенничества порождаются противодействием расследованию. "Беловоротничковые" редко признают свою вину. В известных случаях они подтверждают факт причинения материального ущерба, выражают готовность его возместить, однако всегда отрицают умышленный характер причинения вреда. Ответственность за последствия обычно перекладывают на других лиц, якобы причастных к преступлению. Нередко в этом качестве выставляются юридические лица: лжефирмы, в их числе и однодневки, и прекратившие свое существование. Иногда причину утраты имущества увязывают с определенным событием: разбойным нападением, кражей, пожаром, стихийным бедствием и т.д. Для придания правдоподобного характера соответствующим версиям виновные лица прибегают к инсценировкам, т.е. создают искусственные доказательства иного события. Цель всех подобных действий - убедить потерпевшего и правоохранительные органы в своей порядочности, невиновности и тем самым направить ход развития исследуемого события в русло обычного гражданского дела.

Чтобы избежать разоблачения и наказания, преступники идут также на подкуп свидетелей, потерпевших, должностных лиц. Например, по данным ряда исследований, крупные мошеннические организации на эти цели затрачивают до 30% получаемой прибыли <2>.

<2> См.: Жариков Е. Мошенничество в бизнесе // Управление персоналом. 2000. N 3. С. 12.

В этих условиях правильно установить субъективную сторону мошенничества можно лишь на основе достаточной совокупности доказательств, включающей, разумеется, как прямые, так и косвенные доказательства.

Прямыми доказательствами умысла лица на хищение могут являться показания свидетелей о признании виновными своих действительных намерений относительно заключаемой сделки. Такие признания могут делаться в форме похвальбы, признания "по секрету" и т.п. Их свидетелями могут быть как лица из окружения виновного, так и случайные свидетели.

К прямым доказательствам относятся также: видео- и аудиозаписи, содержащие аналогичные признания виновного; исходящие от виновного лица документы, раскрывающие его фактические намерения и цели (деловая переписка, указания подчиненным, другие записи); результаты контроля (прослушивания и записи) телефонных и иных переговоров виновного лица; заключения судебно-бухгалтерской и экономической экспертиз, указывающие на объективную невозможность выполнения субъектом сделки принятых обязательств.

Косвенным доказательством умысла лица на хищение может служить способ совершения преступления - обманные действия при заключении сделки. Это может быть обещание сверхвысоких процентов по договору займа (страхования, аренды и т.д.), заведомо ложная реклама, использование в этих же целях различных заведомо подложных документов о финансовом состоянии предприятия, наличии у лица определенного права (например, на получение льготного кредита), гарантийных писем и т.п.

Важную информацию о направленности умысла лица может дать анализ его поведения в период, предшествующий заключению сделки. "Рассмотрение совершенного преступного акта поведения в единстве с предшествующей деятельностью лица, - пишет Б.Я. Петелин, - дает возможность выявить психологическое содержание всей его деятельности в целом и входящих в нее непреступных действий - эпизодов, в которых четко выражены мотивы и цели их совершения. Это помогает в большинстве случаев выявить общие мотивы и цели деятельности лица, а также форму вины, мотив и цель преступного акта поведения, который выступает в качестве последнего, завершающего эпизода данной деятельности" <3>.

<3> Петелин Б.Я. Психологический анализ преступного поведения // Советское государство и право. 1973. N 5. С. 75.

Доказательством того, что умысел был направлен на хищение, в этом случае могут служить такие факты, как создание фирмы по подложным документам, изменения в составе учредителей фирмы (смена учредителей), временный прием на работу персонала предприятия, заключение договора аренды помещений (под офис, склады и т.д.) на минимально короткий срок, наличие фиктивных соглашений с другими фирмами, послуживших основанием для заключения исследуемой сделки, и т.д.

Не меньшее значение для познания умысла имеет и поведение лица при заключении сделки. В частности, определенный интерес в этом плане представляет его позиция при согласовании условий договора. В пользу того, что умысел был направлен на хищение, в этом случае могут говорить такие факты, как уступки в пользу потерпевшего, готовность подписать соглашение на любых условиях, принятие обременительных, заведомо невыгодных условий договора и т.д.

О направленности умысла может свидетельствовать и деятельность лица после завладения имуществом. Умысел на хищение в этом случае подтверждают такие факты, как продажа товара, полученного во временное пользование, сразу же после завладения им, выдача в качестве беспроцентной ссуды денежных средств, полученных под определенный процент в кредит для других целей, создание фирм для перевода собственности в другие подконтрольные коммерческие структуры и т.д.

Если сделка заключалась от имени юридического лица, то в таких случаях важно также выяснить: поступило ли имущество в фирму, оприходовано ли оно, проведено ли по счетам бухгалтерского учета, включено ли в баланс предприятия и т.д. Получение ответов на эти и подобные вопросы в ряде случаев позволяет сделать вывод, что фирма была лишь прикрытием для завладения имуществом, получив которое виновные распорядились им по своему усмотрению - напрямую, минуя фирму.

При познании субъективной стороны важно также изучить и оценить обстановку, в которой совершалось преступление. Она определяется многими факторами. Наибольшее значение в рассматриваемом контексте имеет производственно-хозяйственная деятельность юридического лица, под прикрытием которого действовали мошенники. Иногда уже беглый анализ такой деятельности позволяет распознать истинные мотивы и цели заключенной сделки. Так, отсутствие производственных мощностей, людских ресурсов, необходимого оборудования, лицензии на осуществление деятельности, направленной на исполнение обязательств по договору, и других обстоятельств, выявляемых следственным путем (осмотром, ревизией, выемкой документов и т.д.), позволяет сделать однозначный вывод, что цель заключенной сделки состояла в завладении имуществом потерпевшего.

Анализ производственно-хозяйственной деятельности важен и в том случае, когда видимых нарушений в соответствующей деятельности не обнаружено, но фирма оказалась банкротом. Здесь изучение и оценка деятельности юридического лица позволяет установить действительные причины банкротства. Свидетельством того, что имело место преднамеренное, заранее спланированное банкротство, могут служить такие факты, как заключение нелогичных с хозяйственной точки зрения договоров, заведомо невыполнимых и убыточных сделок, отказ от сотрудничества с выгодными партнерами и клиентами, выплата чрезмерно завышенных окладов и премий, списание дебиторской задолженности без какой-либо попытки ее истребовать от должника, перевод иностранной валюты за границу по фиктивным контрактам и т.д. <4>.

<4> Об этом подробнее см.: Юрин В.М. Основания выдвижения версии о мошеннической операции "Запланированное банкротство" // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сборник научных статей / Под ред. Н.А. Лопашенко, В.М. Юрина, А.Б. Нехорошева. Саратов: СЮИ МВД России, 1999. С. 104 - 108.

При установлении умысла и вины лица в совершении хищения следует учитывать и обстоятельства, относящиеся к личности подозреваемого (обвиняемого). И хотя в литературе значение данных о личности для доказывания вины иногда отрицается, и такая позиция изначально считается ошибочной, ибо центр тяжести в доказывании в таком случае якобы смещается с деяния на личность, пренебрегать ими было бы необоснованно. Разумеется, как бы негативно ни характеризовалось лицо, сколь бы большим мошенническим опытом оно ни обладало, эти данные сами по себе еще не говорят о его виновности в совершении преступления. Однако эти данные обретают иной смысл, если их рассматривать в совокупности со всеми другими доказательствами, собранными по уголовному делу.

При познании умысла, очевидно, нельзя сбрасывать со счетов и прежнюю преступную деятельность лица. И хотя между этой деятельностью и распознаваемым событием нередко нет прямой связи, исключать ее значение для познания последнего было бы шагом неверным. Практика показывает, что знание прежней деятельности виновного в связи с исследованием нового события позволяет обнаружить закономерности его преступного поведения, провести известные параллели между прежним и новым событием, восстановить недостающие звенья в цепи исследуемого события. Изучение преступной прежней деятельности важно и для познания психологии личности, ее жизненных планов, интересов, потребностей, установки и т.д.

В плоскости рассматриваемого вопроса важно обратить внимание и на такую сторону личности подозреваемого (заподозренного), как его образ жизни. Академик В.Н. Кудрявцев указывает, что "с началом преступных действий личность преступника, его поступки, преступные и непреступные, образ жизни, социальные контакты и вся сфера общения могут претерпевать значительные изменения" <5>. Поэтому, сопоставив образ жизни до и после совершения преступления, можно обнаружить в нем разительные перемены, что также может служить в качестве косвенного доказательства вины лица в совершении преступления.

<5> Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: Учебное пособие. М., 1998. С. 123.

Таким образом, правильное установление субъективной стороны преступления требует объективного и тщательного исследования всех обстоятельств расследуемого события, включая обстановку преступления, личность виновных лиц, их поведение до и после совершения преступления.

Литература

  1. Жариков Е. Мошенничество в бизнесе // Управление персоналом. 2000. N 3. С. 12.
  2. Кудрявцев В.Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: Учебное пособие. М., 1998. С. 123.
  3. Петелин Б.Я. Психологический анализ преступного поведения // Советское государство и право. 1973. N 5. С. 75.
  4. Юрин В.М. Основания выдвижения версии о мошеннической операции "Запланированное банкротство" // Вопросы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики: Сборник научных статей / Под ред. Н.А. Лопашенко, В.М. Юрина, А.Б. Нехорошева. Саратов: СЮИ МВД России, 1999. С. 104 - 108.