О положении в исполнительном производстве лица, действующего в чужом интересе

Стрельцова Е.Г., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса МГЮА.

В статье анализируется процессуальное положение лица, действующего в чужом интересе, в исполнительном производстве. Конструкция действующего законодательства предполагает, что публичные интересы, права и интересы неопределенного круга лиц и конкретных лиц, не имеющих возможности защищать в суде свои интересы самостоятельно, в ходе судебного процесса могут защищаться прокурором и органами государственной власти, местного самоуправления и общественными организациями. Их участие в процессе - и это мнение общепризнано - выступает в качестве дополнительной гарантии защиты прав и охраняемых законом публичных интересов. Самого факта направления исполнительного документа к взысканию, совершаемого судом, нередко недостаточно для того, чтобы права лица в исполнительном производстве были эффективно защищены: так же как в судебном разбирательстве, в ходе принудительного исполнения требуется активное участие заинтересованных лиц, прежде всего взыскателя. Получается, что прокурор и иные лица имеют право возбудить дело в защиту интересов РФ, субъектов РФ, муниципальных образований или отдельных категорий граждан, но не вправе довести эту защиту до логического конца, т.е. до исполнения решения. Подобное ограничение противоречит принципу законности, задачам деятельности соответствующих органов, организаций и лиц, целям их участия в процессе. Участие государственных органов и органов местного самоуправления в исполнительном производстве в форме вступления в уже начатый процесс исполнения также необходимо по основаниям, сходным с мотивами участия прокурора в исполнительном производстве.

Ключевые слова: исполнительное производство; участие прокурора в исполнительном производстве; участие государственных органов в исполнительном производстве.

About situation in executive production of the person acting in others interest

E.G. Streltsova

Streltsova E.G., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Department of Civil Procedure of the Moscow State Law Academy.

In article is analyzed procedural position of the person acting in other interest in enforcement proceedings. The construction of the current legislation assumes that public interests, the rights and interests of an uncertain circle of people and the particular persons who don't have opportunities to protect in court the interests independently, during trial can be protected by the prosecutor and public authorities, local government and public organizations. Their participation in process - and this opinion is a common feeling - acts as an additional guarantee of protection of the rights and public interests protected by the law. The fact of the direction of the executive document to the collecting made by court is frequently not enough in order to protect individual rights in enforcement proceedings: also, as in judicial proceedings, during compulsory execution active participation of interested persons, first of all, a creditor is required. It turns out that the prosecutor and other persons have the right to initiate proceedings in protection of interests of the Russian Federation, territorial subjects of the Russian Federation, municipalities or separate categories of citizens, but has no right to bring this protection to the logical end, i.e. before decision execution. Similar restriction contradicts the principle of legality, problems of activity of appropriate authorities, the organizations and persons, the purposes of their participation in process. Participation of government bodies and local governments in enforcement proceedings in the form of the introduction in already begun process of execution as also necessary on the bases similar to motives of participation of the prosecutor in enforcement proceedings.

Key words: enforcement proceedings; participation of the prosecutor in enforcement proceedings; participation of government bodies in enforcement proceedings.

Традиционное определение взыскателя как лица, в чью пользу выдан исполнительный лист, увязывает его положение с наличием прямого материально-правового интереса к результату исполнения. В сложившемся понимании взыскатель - это тот, кто одновременно вправе требовать исполнения и получать присужденное по исполнительному листу.

Однако такой взгляд создал ряд сложностей в современной практике исполнительного производства и, как следствие, требует поиска адекватного ответа.

Главный из этих вопросов: можно ли разделить два условия, ныне соединенные в качестве определяющих признаков взыскателя? Допустимо ли считать взыскателем того, кто имеет право предъявлять исполнительный лист, но не располагает правом получения присужденного по исполнительному листу, и наоборот, того, кто не имеет права получить и предъявить исполнительный лист, но в чью пользу будет осуществлено взыскание? Допустимо ли в исполнительном производстве действие двух взыскателей: одного, обладающего правом на получение исполнительного листа и предъявление его к исполнению, и другого, участвующего в исполнительном производстве с целью получения присужденного по исполнительному листу?

Круг вышеперечисленных проблем требует анализа не только в целях решения доктринальных вопросов. Изменение подхода к пониманию положения взыскателя в исполнительном производстве может самым существенным образом отразиться на нормативном регулировании прав и обязанностей взыскателя и, естественно, на правоприменительной практике.

Именно этим актуальным вопросам и посвящена настоящая статья.

1. Взыскатель, не имеющий материально-правового интереса к исходу исполнительного производства

В Федеральном законе от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Федеральный закон об исполнительном производстве) участие органов прокуратуры, государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан в исполнительном производстве не регламентируется. Однако в иных нормативных актах (АПК РФ, ГПК РФ, СК РФ, Федеральном законе от 17 января 1992 г. N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации" (далее - Федеральный закон о прокуратуре) <1> и др.) содержатся положения, обязывающие органы прокуратуры, государственные органы, органы местного самоуправления исполнять возложенные на них обязанности, в том числе в ходе исполнительного производства, либо закрепляющие возможность участия органов прокуратуры, государственных органов, органов местного самоуправления, организаций и граждан в исполнительном производстве <2>.

Законодатель в числе лиц, имеющих возможность инициировать возбуждение исполнительного производства, называет только суд и взыскателя (ч. 3 ст. 319 АПК РФ, ч. 1 ст. 428 ГПК РФ). Но соответствует ли это логике гражданского процесса?

Конструкция действующего законодательства предполагает, что публичные интересы, права и интересы неопределенного круга лиц и конкретных лиц, не имеющих возможности защищать в суде свои интересы самостоятельно, в ходе судебного процесса могут защищаться субъектами, указанными в ст. 52, 53 АПК РФ, ст. 45, 46 ГПК РФ. Их участие в процессе - и это мнение общепризнано - выступает в качестве дополнительной гарантии защиты прав и охраняемых законом публичных интересов. Как верно указывал Р.Е. Гукасян, право предъявлять иски в интересах других лиц - это расширение процессуальных гарантий осуществления гражданами принадлежащих им прав <1>. Таким образом, участие в гражданском процессе лиц, указанных в ст. 52, 53 АПК РФ, ст. 45, 46 ГПК РФ, является государственной гарантией, адресованной конкретным лицам, не имеющим возможности защищать в суде свои интересы самостоятельно, а также направленной на защиту любого неопределенного круга лиц, защиту публичных и общественных интересов.

Однако в рамках исполнительного производства эта государственная гарантия исчезает. Дополнительно следует добавить, что в данном случае прямо нарушаются положения некоторых норм, например положения ст. 56 СК, поскольку, будучи выведенной из-под оперативного контроля и подчинения суду, служба судебных приставов не входит в состав субъектов, которым вменено в обязанность защищать права несовершеннолетних.

Надо ли считать такое решение законодателя ошибочным, учитывая положения ст. 52, 53 АПК РФ, ст. 45, 46 ГПК РФ <1>?

Самого факта направления исполнительного документа к взысканию, совершаемого судом, нередко недостаточно для того, чтобы права лица в исполнительном производстве были эффективно защищены: так же как в судебном разбирательстве, в ходе принудительного исполнения требуется активное участие заинтересованных лиц, прежде всего взыскателя. Получается, что прокурор и иные лица имеют право возбудить дело в защиту интересов РФ, субъектов РФ, муниципальных образований или отдельных категорий граждан, но не вправе довести эту защиту до логического конца, т.е. до исполнения решения. Подобное ограничение противоречит принципу законности, задачам деятельности соответствующих органов, организаций и лиц, целям их участия в процессе <1>.

Именно поэтому судебная практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов пытается преодолеть законодательные ограничения, допустив прокурора в исполнительное производство в качестве взыскателя.

В Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за второй квартал 2006 г. указывается, что "участие прокурора в стадии исполнения судебных постановлений по гражданским делам должно регулироваться с учетом законодательства о гражданском судопроизводстве. Общие положения об участии прокурора в процессе гражданского судопроизводства, закрепленные в ст. 45 ГПК РФ, определяют возможность обращения прокурора в суд с заявлением в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов других лиц, а также его вступление в процесс для дачи заключения по делам определенных ГПК и другими федеральными законами категорий. Права и обязанности прокурора как лица, участвующего в деле, определены в ст. 35 ГПК РФ" <1>.

Следует отметить, что к выводу о необходимости участия прокурора в исполнительном производстве пришел и ВАС РФ, фактически создавший новую норму, установив Постановлением Пленума от 23 марта 2012 г. N 15 право прокурора, возбудившего арбитражное дело, предъявлять исполнительный лист к взысканию (закрепленное в п. 17 положение, предоставляющее прокурору право получать исполнительный лист и предъявлять его к исполнению по делам, указанным в абз. 2 и 3 ч. 1 ст. 52 АПК РФ) <1>.

Исходя из занятой ВС РФ позиции, в сложившейся судебной практике судов общей юрисдикции в исполнительных документах прокурор, обращающийся с иском в защиту неопределенного круга лиц, указывается в качестве взыскателя и в этом же качестве принимает участие в судебных разбирательствах, возникающих в ходе исполнительного производства <1>. Это решение объясняется тем, что в ходе принудительного исполнения могут возникать вопросы, требующие защиты интересов лиц, в пользу которых выдан и предъявлен к исполнению исполнительный документ. Так, по иску прокурора в защиту неопределенного круга лиц на должника была возложена обязанность обеспечить дошкольное учреждение средствами индивидуальной защиты. При рассмотрении вопроса об отсрочке исполнения судом было указано, что должны учитываться не только интересы должника, но и интересы неопределенного круга лиц, которых и представлял прокурор <2>.

Однако также нередки случаи, когда прокурор называется судом в качестве взыскателя по исполнительным документам, выданным на основании постановлений, вынесенных в связи с обращением прокурора в суд в защиту конкретных лиц.

Так, прокурор в интересах А.А., А.А.И. предъявил иск о запрете использования здания должником К. Иск был удовлетворен. В исполнительном производстве и в судебных разбирательствах, проводимых в связи с вопросами исполнительного производства, прокурор занял положение взыскателя. Наряду с прокурором в производстве в связи с обжалованием действий судебного пристава-исполнителя принимали участие лица, в чьих интересах было вынесено судебное решение: они давали суду свои пояснения, высказывали свою позицию по тому, как следует разрешить дело, однако в данном деле суд не считал их взыскателями <1>.

Ошибка суда (лицо, в защиту материально-правовых интересов которого возбуждено исполнительное производство, не получило статус взыскателя) отчасти связана с тем, что законодатель в настоящее время не допускает правового положения взыскателя, действующего в чужом интересе, т.е. лица, права и обязанности которого в исполнительном производстве являются выражением его цели участия в исполнении - защиты прав и законных интересов лица, не имеющего возможности полноценно выступать в исполнительном производстве. Именно поэтому суды и допускают отступления от закона, предоставляя прокурору фактическую возможность надлежащим образом завершить процесс защиты права. Таким образом, со смыслом, лежащим в основе решения суда, следует согласиться: независимо от того, есть материально-правовой интерес у взыскателя или нет, принципиальным является не то, от чьего имени совершается действие, а то, в чьих интересах оно производится. Однако естественно, что правовое положение таких лиц в исполнительном производстве требует соответствующего нормативного регулирования.

В настоящее время опорой для подобных перечисленных выше решений судебной практики могут служить прежде всего здравый смысл, а также научная позиция о том, что право получает искомую защиту только в момент его реального исполнения, и сходная с этим мнением позиция Европейского суда по правам человека, выраженная в Постановлении от 7 мая 2002 г. по первому делу "Бурдов против России" (жалоба N 59498/00) <1>, а также широкое толкование ч. 2 ст. 1 и ч. 3 ст. 35 Федерального закона о прокуратуре. Поэтому представляется, что в законодательство об исполнительном производстве следует внести соответствующие изменения, предусматривающие право участия прокурора и лиц, перечисленных в ст. 53 АПК, ст. 46 ГПК, в исполнительном производстве в качестве взыскателей и соответствующим образом изменить положения ст. 319 АПК РФ, ст. 428 ГПК РФ в части наделения лиц, указанных в ст. 52, 53 АПК РФ, ст. 45, 46 ГПК РФ, правом получения исполнительного документа.

Сущность этих изменений должна сводиться к следующему: когда взыскатель по тем же основаниям, по которым он не участвует активно в судебном процессе, не может принять участия в исполнительном производстве, право такого активного участия в статусе взыскателя, действующего в чужом интересе, должно быть предоставлено лицу, исполнявшему в судебном разбирательстве функции процессуального истца. Представляется, что такое же право участия в исполнительном производстве - в качестве взыскателя, действующего в чужом интересе, - должно быть предоставлено тем же лицам, когда они не принимали участия в судебном разбирательстве, при условии что обстоятельства, позволяющие взыскателю обратиться к помощи указанных в ст. 52, 53 АПК РФ, ст. 45, 46 ГПК РФ лиц, возникли после судебного разбирательства. Столь же целесообразным было бы предоставить право указанным выше лицам действовать в качестве взыскателя, участвующего в исполнительном производстве в чужом интересе, при тех же условиях и в случаях, когда основанием исполнения выступают несудебные исполнительные документы.

Итак, если участие прокурора в исполнительном производстве в качестве лица, инициирующего возбуждение исполнительного производства, как свидетельствует практика и предлагается наукой <1>, необходимо, следует рассмотреть вопрос, целесообразно ли допустить вступление прокурора в исполнительное производство, и при положительном ответе на него установить, каковы же должны быть тогда функции прокурора в исполнительном производстве.

Д.Х. Валеев полагает, что такая форма участия прокурора в исполнительном производстве целесообразна, ссылаясь на существование аналогичных норм в ГПК 1964 г. <1>. Помимо этого проверенного временем опыта, представляется, что есть и иные доводы, по которым прокурор должен получить право вступить в исполнительное производство, возбужденное другим лицом, в целях обеспечения законности или с целью обжалования постановления судебного пристава-исполнителя. Главный из них заключается в целях участия прокурора в исполнительном производстве, поскольку именно в ходе принудительного исполнения завершается защита права. Кроме того, правовая сложность порядка принудительного исполнения, спорность ряда вопросов, возникающих при осуществлении исполнительных действий, требуют активного и оперативного участия прокурора, защищающего права и интересы взыскателя. Ни в одной другой форме прокурорского реагирования, кроме непосредственного участия прокурора в исполнительном производстве в качестве взыскателя, действующего в чужом интересе, такое действенное и оперативное участие прокурора обеспечить нельзя.

Участие государственных органов и органов местного самоуправления в исполнительном производстве в форме вступления в уже начатый процесс исполнения также необходимо по основаниям, сходным с мотивами участия прокурора в исполнительном производстве. Так, в соответствии с законом государственные органы и органы местного самоуправления, обладающие специальными полномочиями по защите прав и интересов субъектов и правоотношений, особо охраняемых государством, обязаны присутствовать при совершении процессуальных действий с целью охраны этих интересов (такое условие установлено, например, в ст. 79 СК РФ).

В ряде случаев общественные организации и граждане вправе не только возбуждать исполнительное производство, но и участвовать в совершении исполнительных действий (ст. 38, 47 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" <1>, ст. 11, 12 Федерального закона от 10 января 2002 г. N 7-ФЗ "Об охране окружающей среды" <2>, ст. 18, 19 Федерального закона от 5 марта 1999 г. N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" <3> и др.). Но, в отличие от органов прокуратуры, государственных органов, органов местного самоуправления, их участие в исполнительном производстве, не связанное с выполнением возложенных публичных обязанностей, является добровольным.

Однако отсутствие в законодательстве об исполнительном производстве четкого определения статуса всех перечисленных выше лиц и принадлежащих им прав и обязанностей делает их участие в процессе исполнения никчемным: исполнительное производство является процессуальным законодательством, в котором участники правоотношений могут реализовывать лишь те права и обязанности, которые им предоставлены законом. Отсутствие процессуальных прав и обязанностей равносильно юридической парализации лица в процессе: оно не существует как субъект правоотношений в исполнительном производстве.

Независимо от формы участия прокурора, государственных и муниципальных органов, организаций и граждан в исполнительном производстве цель их вступления в исполнительное производство - обеспечение законности в процессе исполнения и дополнительная государственная гарантия охраны прав и интересов особо защищаемых групп субъектов.

Объем процессуальных прав и обязанностей прокурора, государственных и муниципальных органов, организаций и граждан в исполнительном производстве следует определять исходя из целей их участия (так, на них не следует распространять требование об авансировании расходов по исполнению). Отказ этих лиц от участия в исполнительном производстве не должен порождать прекращения исполнительного производства.

Объективно оценивая современное состояние правовой защиты, следует признать, что чаще всего взыскателем, действующим в чужом интересе, в исполнительном производстве будет выступать прокурор. Однако это не снимает необходимости предусмотреть в законодательстве об исполнительном производстве участие в качестве взыскателя, действующего в чужом интересе, всех лиц, имеющих право возбудить гражданское дело в защиту прав и интересов других лиц либо общественных и публичных интересов.

2. Взыскатель, действующий в чужом интересе и имеющий материально-правовой интерес к исходу исполнительного производства

Помимо лиц, действующих в защиту чужих интересов, в исполнительном производстве могут появиться лица, чьи интересы нельзя назвать исключительно процессуальными. Они будут иметь материально-правовой интерес к исходу принудительного исполнения, однако этот материально-правовой интерес нельзя назвать полностью совпадающим с тем материально-правовым интересом, который существует у взыскателя, претендующего в исполнительном производстве на защиту исключительно своего права.

Точная проекция ряда нерешенных проблем гражданского процесса на исполнительное производство позволяет прогнозировать сложности в определении статуса, а следовательно, и сложности исполнения по исполнительным производствам, возбужденным на основании судебных постановлений по косвенным искам.

В случае если суд постановит решение, удовлетворяющее требования истца по косвенным искам, как должно быть организовано принудительное исполнение? Кто должен выступать взыскателем? С какими ограничениями должен столкнуться этот взыскатель по сравнению с взыскателем, действующим исключительно в своем интересе?

К числу лиц, в чью пользу не производится исполнение, но при этом обладающих материально-правовым интересом к исходу исполнительного производства, относятся истцы по косвенным искам. Вопрос о том, кто должен выступать взыскателем по исполнительным листам, выданным на основании удовлетворенных косвенных исков, был поставлен в литературе <1> и получил частичный ответ на практике <2>. В.В. Ярков полагает, что истец по косвенному иску может лишь просить суд о направлении исполнительного листа в службу судебных приставов (объясняя это тем, что фигура "процессуального взыскателя" неизвестна в настоящий момент нашему закону) <3>.

Следует признать, что предоставление истцу по косвенному иску самой возможности инициировать возбуждение исполнительного производства не решает всех проблем, возникающих в исполнительном производстве при исполнении по косвенным искам. Прежде всего самого факта направления исполнительного документа в службу судебных приставов явно недостаточно для эффективного достижения целей принудительного исполнения. В соответствии с АПК РФ реализовывать некоторые права предоставляется не истцу, а именно взыскателю (например, требовать индексации присужденных денежных сумм (ч. 1 ст. 183 АПК РФ)). Помимо этого, в ходе принудительного исполнения могут возникать вопросы, требующие активного участия взыскателя в части выражения им своей правовой позиции по спорному вопросу: отсрочка, рассрочка, изменения способа и порядка исполнения, отложение и приостановление исполнительных действий, оспаривание действий (бездействия) судебного пристава и т.д. Поэтому требуется точное решение в определении статуса, возникающего в исполнительном производстве, лица, в пользу которого осуществляется взыскание, и лица, которое выступило в гражданском процессе в качестве истца по косвенному иску. Это решение связано со спецификой, отмеченной Н.Г. Елисеевым: суть использованного в данных случаях подхода к регулированию права на иск состоит в том, что это право разделяется: его материальная часть - право на некоторую сумму в качестве возмещения убытков - сохраняется за акционерным обществом, а процессуальная часть - право на предъявление иска и ведение процесса о ее взыскании - предоставляется акционеру (акционерам) <1>.

Прежде всего вряд ли можно твердо определить положение общества по отношению к истцу по всем косвенным искам вообще <1>.

Нередко суды допускают общество к участию в деле в качестве соистца, в основном с целью последующего обеспечения участия общества в исполнительном производстве.

Так, в силу права, предоставленного ч. 1 ст. 225.8 АПК РФ, участники общества обратились с иском к директору общества в интересах общества о взыскании убытков, причиненных обществу. В ходе рассмотрения дела в качестве соистца было допущено общество. Решением требования истцов удовлетворены и с ответчика в пользу соистцов взысканы убытки в указанном размере <1>.

В таких делах суд, как правило, в исполнительном листе указывает только одного из соучастников - то самое общество, которое и вступает в процесс для этих целей. Однако даже если по таким спорам общество не участвует в качестве соучастника, в ходе исполнения специфических проблем не возникает, поскольку общество и участники общества действуют согласованно против должника.

Как верно было указано в литературе, проблемы могут возникать "в части исполнения решения о применении последствий недействительности сделки. По общему правилу в случае удовлетворения иска решение должно исполняться в пользу истца, который наделен правом требовать принудительного исполнения решения. Требуя возврата имущества юридическому лицу, истец требует исполнения в пользу ответчика" <1>.

Поэтому наибольшую трудность при исполнении представляют дела, в которых участник общества противостоит обществу и исполнительному органу, действующим согласованно. Это затрагивает в том числе случаи, когда общество не является ответной стороной. Так, в деле, инициированном участником общества о взыскании с единоличного исполнительного органа акционерного общества убытков в размере выплаченных обществом штрафных санкций, общество было привлечено судом в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, и заняло противоположную истцу правовую позицию <1>.

Перспектива надлежащего исполнения решения суда становится - с учетом отсутствия действенных механизмов принуждения - достаточно призрачной. В таких случаях общество оказывает сопротивление исполнению уже в ходе исполнительного производства.

Например, в деле по иску истца - участника общества к обществу и директору общества о признании недействительными приказов директора общества и взыскании с директора в пользу общества убытков общество заняло позицию ответчика. По делу был выдан исполнительный лист, в котором в качестве должника был указан директор общества. В качестве взыскателей значились участник общества и само общество, причем в судебных актах участник общества был поименован как процессуальный взыскатель, а общество - как выгодоприобретатель. Суд отметил, что решение суда о взыскании с директора убытков в пользу общества принято как в пользу общества, так и в интересах участника общества и участник общества должен быть наделен правом участия в исполнительном производстве в качестве процессуального взыскателя с целью реализации права требовать принудительного исполнения решения арбитражного суда в пользу общества <1>.

Категория "процессуальный взыскатель" в этом решении была образована от категории "процессуальный истец", применяемой в науке в отношении лиц, действующих в защиту чужого материально-правового интереса. Но одновременно суд, как видно из Постановления, подтвердил наличие материально-правовой заинтересованности в исходе дела у самого истца, что делает оговорку суда ошибочной с теоретической точки зрения.

В данном случае возникает проблема надлежащего определения правовой конструкции, позволяющей участнику общества до конца реализовать свое право на прямую защиту интересов общества и косвенную защиту своих интересов. Эта же проблема возникает в ситуации, предложенной Н.Г. Елисеевым, - рассмотрение косвенного иска без привлечения общества к участию в деле вообще <1>.

Представляется, что правовая конструкция взыскателя, действующего в чужом интересе, является наиболее близкой к тому положению, которое в действительности есть в исполнительном производстве у участника общества: несмотря на то что у участника общества наличествует собственный материально-правовой косвенный интерес к исходу исполнения, он возбуждает исполнительное производство в целях прямой защиты чужого интереса - другое лицо получает присужденное. Предоставление истцу по косвенному иску положения взыскателя, действующего в чужом интересе, позволит этому лицу максимально добиться защиты как права общества, так и своего охраняемого законом косвенного интереса. В противном случае интерес лица, из-за которого ему и предоставлено право косвенного иска, так и останется незащищенным.

Отличие взыскателей, действующих в чужом интересе и имеющих косвенный материально-правовой интерес, от взыскателя, действующего в чужом интересе и не имеющего материально-правового интереса к исходу исполнительного производства, заключается в том, что в исполнительных производствах, следующих за решениями по косвенным искам, не должно быть взыскателя, имеющего прямой материально-правовой интерес, соответственно, никто, кроме лица, выступавшего истцом по косвенному иску и получившего статус взыскателя, не может осуществлять все права, принадлежащие в исполнительном производстве взыскателю.

References

Valeev D.Kh. Processual'noe polozhenie lic, uchastvuyushhih v ispolnitel'nom proizvodstve [Procedural status of the persons involved in the enforcement proceedings] (in Russian): Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Kazan', 1999.

Valeev D.Kh. Processual'nye garantii prav grazhdan i organizacij v ispolnitel'nom proizvodstve [The procedural guarantees of the rights of citizens and organizations in the enforcement proceedings] (in Russian). Kazan', 2001.

Morozova I.B. Sub'ekty ispolnitel'nogo proizvodstva [Subjects of enforcement proceedings] (in Russian): Dissertation. Candidate of Legal Sciences. M., 1999.

Gukasyan R.E. Problema interesa v sovetskom grazhdanskom processual'nom prave [The problem of interest in the Soviet civil procedural law] (in Russian). Saratov, 1970. P. 55.

Semyonova A.A. K voprosu ob uchastii prokurora v ispolnenii sudebnyh reshenij po delam, svyazannym s primeneniem posledstvij priznaniya nedejstvitel'nymi sdelok po otchuzhdeniyu zhilyh pomeshhenij [On the question of the participation of the prosecutor in the execution of judgments in cases involving the application of the consequences of invalidating transactions for the disposal of residential premises] (in Russian) // Executive Law. 2010. No. 4. P. 18 - 20.

Valeev D.H. Sistema processual'nyh garantij prav grazhdan i organizacij v ispolnitel'nom proizvodstve [The system of procedural guarantees of the rights of citizens and organizations in the enforcement proceedings] (in Russian). M., 2009. P. 239 - 244.

Tikhomirova Yu.V. Proizvodstvo po delam o prinuditel'noj gospitalizacii grazhdanina v psihiatrichesky stacionar i prinuditel'nom psihiatricheskom osvidetel'stvovanii [Proceedings on involuntary admission of a citizen in a psychiatric hospital and forced psychiatric examination] (in Russian): Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. M., 2004. P. 33.

Yarkov V.V. Kommentary k Federal'nomu zakonu "Ob ispolnitel'nom proizvodstve" (postatejny) i k Federal'nomu zakonu "O sudebnyh pristavah" [Commentary to the Federal Law "On Enforcement Proceedings" (item-by-item) and to the Federal Law "On Bailiffs"] (in Russian). M., 1999. P. 153.

Formy zashhity prav investorov v sfere rynka cennyh bumag [Forms of protection of the rights of investors in the securities market] (in Russian) / Ed. by M.K. Treushnikov. M., 2000. P. 193 - 195.

Gros' A.A., Dedov D.I. Problemy realizacii kosvennyh iskov [The problems of implementation of indirect actions] (in Russian) // Law. 2007. No. 3.

Yarkov V.V. Yuridicheskie fakty v civilisticheskom processe [Legal facts in the civil process] (in Russian). M., 2012. P. 278 - 280.

Eliseev N.G. Processual'ny status akcionernogo obshhestva v proizvodstve po kosvennomu isku [Procedural status of the joint-stock company in the production of the indirect lawsuit] (in Russian) (http://www.szrf.ru/ doc.phtml?nb=00_07&issid= 2005008000&docid=29).

Gureev V.A. Problemy zashhity prav i interesov akcionerov v Rossijskoj Federacii [The problems of protection of the rights and interests of shareholders in the Russian Federation] (in Russian). M., 2007. P. 153.