Мудрый Юрист

Досудебные стадии судопроизводства по уголовным делам об экономических преступлениях: тенденции развития и правоприменения

Сычев Павел Геннадиевич, кандидат юридических наук, заместитель начальника контрольно-методического управления Следственного департамента МВД России, полковник полиции.

В статье рассматриваются актуальные проблемы производства предварительного следствия по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности.

Ключевые слова: уголовное судопроизводство, досудебные стадии, дифференциация, дела о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности.

Prejudicial stages of legal proceedings on criminal cases about economic crimes: ravzity's tendencies and right application

P.G. Sy'chev

In article actual problems of production of preliminary investigation on criminal cases about crimes in the sphere of economic and business activity are considered.

Key words: criminal legal proceedings, pre-judicial stages, differentiation, affairs on crimes in the sphere of economic and business activity.

Проблематика досудебных стадий уголовного судопроизводства по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности в настоящее время стала предметом внимания высших должностных лиц нашего государства <1>.

<1> В статье "О наших экономических задачах", опубликованной 30 января 2012 г. в газете "Ведомости", В.В. Путин, на тот момент кандидат на должность Президента Российской Федерации, указал следующее: "Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников".

Этот факт не только лишний раз подчеркивает особую политическую остроту, но и дает основания говорить об определенной специфике и даже процессуальной обособленности уголовного судопроизводства по экономическим преступлениям.

Следует учитывать, что в настоящее время политическая составляющая в уголовных делах данной категории еще более углубляется и обостряется по мере осуществления законодателем не всегда до конца продуманных шагов по либерализации уголовного и уголовно-процессуального законодательства в сфере экономики. Это, по моему мнению, происходит по причине того, что в угоду сиюминутным интересам пропагандистского и иного характера не учитываются, а порой и просто игнорируются действительные потребности правоприменительной практики и не принимаются во внимание концептуальные положения цивилистических отраслей права, оказывающих весьма существенное влияние на данную область процессуальной деятельности. Надо заметить, что они (при их правильном прочтении) отнюдь не влекут безоговорочное освобождение от уголовной ответственности любых представителей предпринимательского сообщества за совершение любых уголовно наказуемых деяний, но упорядочивают применение уголовно-процессуального инструментария.

Тенденции обособления порядка уголовного судопроизводства по уголовным делам рассматриваемой категории закладывались еще в УПК РСФСР. Так, Федеральным законом от 21.12.1996 N 160-ФЗ в него была внесена ст. 27.1, согласно которой привлечение к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного главой 23 УК, причинившего вред исключительно коммерческой или иной организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, могло осуществляться только по заявлению или с согласия ее руководителя.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее - УПК РФ), принятом в 2001 г., данная норма трансформировалась в ст. 23, согласно которой в зависимость от наличия заявления или согласия руководителя коммерческой организации поставлен уже процессуальный акт возбуждения уголовного дела.

Была сделана попытка придать уголовным делам по статьям данной главы частно-публичный характер, несмотря на то что они не вошли в установленный ч. 3 ст. 20 УПК РФ перечень данных преступлений. В этой связи А.А. Орлова указывает, что "фактически относя данную категорию уголовных дел к делам публичного обвинения, законодатель тем не менее связывает начало уголовного судопроизводства с волеизъявлением соответствующих должностных лиц" <2>.

<2> Орлова А.А. Уголовное преследование по заявлению коммерческой организации // Уголовное право. 2003. N 10. С. 8.

Принятие данной статьи породило ряд проблем в ее практическом применении, в силу того что не были учтены особенности внутренней структуры такого субъекта права, как юридическое лицо, к категории которых относится коммерческая организация.

Руководитель коммерческой организации, как правило, является наемным работником и не имеет доли участия (пакета акций) в ее уставном капитале, т.е. свои денежные средства в создание организации он не вкладывал, а работает за установленное учредителями вознаграждение (заработную плату). Для отдельных лиц такая ситуация является предпосылкой для совершения в отношении имущества возглавляемых ими организаций различного рода неправомерных действий. В то же время участники (акционеры), внесшие в уставный капитал юридического лица конкретный вклад в виде денежных средств или иного имущества, процессуальными правами для возбуждения уголовного дела и осуществления уголовного преследования согласно ст. 23 УПК РФ не наделены.

Профессор И.А. Попов разделяет данную точку зрения и указывает: "Если часть акционеров или участников юридического лица обращаются с просьбой об уголовном преследовании в отношении руководителя организации, то это не может быть поводом для возбуждения уголовного дела" <3>.

<3> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В.В. Мозякова. М., 2003. С. 464.

Изложенная правовая коллизия фактически лишает следственные органы возможности возбуждения уголовных дел, например, по ст. 201 УК РФ, так как специальным субъектом данной нормы является руководитель коммерческой организации, а поводом к возбуждению уголовного дела о данном преступлении - заявление этого же руководителя.

Несмотря на изложенную проблему, правоохранительные органы возбуждают уголовные дела по ст. 201 УК РФ. В 2010 г. зарегистрировано 1588 преступлений, предусмотренных данной статьей, в 2011 г. - 1415 преступлений, а в 2012 г. - 1265 преступлений <4>.

<4> Форма ЕГС-1 за 2010, 2011, 2012 гг., данные ГИАЦ МВД России.

Какими путями следователи решают изложенные проблемы? Полагаю, что это тема отдельного исследования.

Дальнейшая тенденция дифференциации судопроизводства по уголовным делам об экономических преступлениях после Федерального закона от 21.12.1996 N 169-ФЗ получила свое продолжение в Федеральном законе от 04.07.2003 N 92-ФЗ, которым часть первая ст. 144 УПК РФ была дополнена предложением: "При проверке сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор вправе требовать производства документальных проверок, ревизий и привлекать к их участию специалистов". Часть третья указанной статьи, регламентирующая срок проведения проверки, была дополнена словами "...а при необходимости проведения документальных проверок или ревизий прокурор вправе по ходатайству следователя или дознавателя продлить этот срок до 30 суток".

Вполне очевидно, что ревизии и документальные проверки суть экономические явления. В.В. Шадрин, К.В. Шадрин и Э.Ф. Мусин пишут: "Ревизия является способом контроля, предусматривающим наиболее глубокое и полное изучение финансово-хозяйственной деятельности, в процессе которого устанавливается законность, достоверность и экономическая целесообразность совершаемых хозяйственных операций, а также ведения бухгалтерского учета в нескольких или всех направлениях хозяйственной деятельности субъекта хозяйствования" <5>.

<5> Шадрин В.В., Шадрин К.В., Мусин Э.Ф. Ревизия по требованию правоохранительных органов при расследовании уголовных дел. М., 2004.

Увеличением сроков проверки сообщения о преступлении при необходимости проведения ревизии или документальной проверки законодатель признал еще одну особенность производства по уголовным делам экономической направленности - длительность и объемность <6>.

<6> Федеральным законом от 6 декабря 2011 г. N 407-ФЗ "О внесении изменений в статьи 140 и 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в часть седьмую статьи 241 УПК внесено дополнение о том, что в случае рассмотрения уголовного дела о преступлении в сфере экономической деятельности могут оглашаться только вводная или резолютивная части приговора. Специфика судопроизводства по уголовным делам об экономических преступлениях, выражающаяся в чрезмерных объемах их материалов, подтверждена законодателем и применительно к судебным стадиям.

В 2009 - 2011 гг. уголовное и уголовно-процессуальное законодательство претерпело ряд изменений, направленных на его либерализацию в части уголовного преследования за совершение экономических преступлений. В принятых законодательных актах в этот раз как никогда отчетливо проявилась та политическая составляющая, о которой мы упомянули выше.

Седьмого апреля 2010 г. принят уже упомянутый нами Федеральный закон N 60-ФЗ, в соответствии с которым, помимо многочисленных изменений в главе 22 УК РФ, в ст. 108 УПК РФ "Заключение под стражу" внесена часть 1.1. Данная норма гласит, что заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159, 160, 165, если они совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также большинства преступлений в сфере экономической деятельности (т.е. предусмотренных главой 22 УК РФ), за исключением случаев, когда подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации, его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения или он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.

Данный шаг законодателя, безусловно, продиктован стремлением избавить российский бизнес от излишнего давления правоохранительных органов, предотвратить бегство капитала из России, повысить ее инвестиционную привлекательность и т.д. Такое стремление можно было бы только приветствовать, однако не совсем удачные формулировки Закона в отдельных случаях сводят на нет политическую волю законодателя.

В этой связи К.В. Пронин указывает: "Следует констатировать, что осуществление судом своих правомочий по проверке законности и обоснованности избрания меры пресечения в качестве заключения под стражу сопряжено с необходимостью преодолевать сильнейшую правовую неопределенность, вызванную чрезвычайно абстрактным характером содержания правовых норм, регламентирующих данный процесс" <7>.

<7> Пронин К.В. Проблемы осуществления судебного контроля в порядке ст. 125 УПК // Информационный бюллетень Следственного департамента МВД России. 2012 г. N 3.

Приведу пример. 22 апреля 2010 г. Тверской районный суд г. Москвы, продлевая срок содержания под стражей К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью четвертой ст. 159 УК РФ, выразившегося в хищении у оффшорной компании акций крупнейших российских эмитентов ОАО "Г" и ОАО "Р", указал, что вменяемое К. преступление никак не связано с предпринимательской деятельностью и не может быть отнесено к категории преступлений, совершенных в сфере предпринимательства, в связи с чем Федеральный закон от 7 апреля 2010 г. N 60-ФЗ к данному деянию неприменим.

При этом следует заметить, что согласно Указанию Генеральной прокуратуры Российской Федерации и МВД России "О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности" от 28.12.2010 хищение ценных бумаг, в котором обвинялся К., отнесено к категории преступлений экономической направленности.

После двух лет применения ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ аналогичных примеров накопилось достаточно, для того чтобы сделать вывод о неэффективности данной нормы в силу неопределенности формулировки "преступление, совершенное в сфере предпринимательской деятельности".

Седьмого декабря 2011 г. на основании Федерального закона N 420-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" в УК РФ внесена ст. 76.1, в соответствии с которой от уголовной ответственности за преступления в сфере экономической деятельности освобождается лицо, впервые его совершившее, если оно возместило ущерб, причиненный гражданину, организации или государству в результате совершения преступления, и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере пятикратной суммы причиненного ущерба либо перечислило в федеральный бюджет доход, полученный в результате совершения преступления, и денежное возмещение в размере пятикратной суммы дохода, полученного в результате совершения преступления.

С этой нормой корреспондирует часть третья ст. 28.1 УПК РФ, регламентирующая порядок прекращения уголовного преследования при наличии оснований, предусмотренных ст. 76.1 УК РФ.

Последнее нововведение заслуживает, на мой взгляд, отдельного комментария. Институт прекращения уголовного преследования после внесения в бюджет определенной денежной суммы существует в ряде других стран (США, Германия, Бельгия и др.) и носит наименование "трансакция". Справедливо считается, что возможность "откупиться" от уголовного преследования, более доступная состоятельным гражданам, приводит к еще большему социальному расслоению и порождает очередной очаг напряженности в обществе <8>.

<8> См., напр.: Сычев П. Пятикратный откуп, или Снова о преступлениях в сфере экономики // Слияния и поглощения. 2012. N 1 - 2.

Тем не менее у законодателя нашлись веские мотивы для внесения таких изменений. Более того, российская уголовно-процессуальная трансакция является уникальным правовым явлением, поскольку применяется к исключительно экономическим преступлениям. Такого нет ни в одной стране мира, повсюду применение трансакции обусловлено только тяжестью совершенного преступления и его повторностью. Это лишний раз подчеркивает наличие политической составляющей и в этом законодательном решении. Однако правоприменителем эта норма закона не используется. Так, в 2012 г. ни одного уголовного дела по основаниям, предусмотренным частью третьей ст. 28.1 УПК РФ, не прекращено. Это дает повод к отдельным абстрактным размышлениям, поскольку какого бы то ни было обобщения следственной практики сделать невозможно ввиду ее полного отсутствия.

И наконец, 29 ноября 2012 г. Федеральным законом N 207-ФЗ, который упомянут в самом начале публикации, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 159 - 159.6, 160, 165 УК РФ, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией, либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, отнесены к уголовным делам частно-публичного обвинения. Комментариев к данной статье нет ввиду непродолжительного периода ее существования.

Подводя итог высказанному, следует отметить, что перечисленные изменения уголовного и уголовно-процессуального законодательства затронули все стадии уголовного судопроизводства, начиная с возбуждения уголовного дела и заканчивая рассмотрением в суде. Это дает основания утверждать, что возник новый, дифференцированный порядок судопроизводства по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической и предпринимательской деятельности. В отличие от иных дифференцированных порядков (например, производств по уголовным делам в отношении несовершеннолетних или о применении принудительных мер медицинского характера) его статьи не сосредоточены в отдельной главе, а разбросаны по УПК РФ, что придает ему эклектичность, в ряде случае - рассогласованность правовых норм. Говорить о существовании у законодателя какого бы то ни было системного подхода, предполагающего единый метод правового регулирования, пока что преждевременно. Решались задачи другого характера, а дифференцированный порядок судопроизводства возник, по сути дела, факультативно.

Сейчас приходит время упорядочивания принятых норм. Нельзя не отметить, что регулирование уголовных и уголовно-процессуальных правоотношений в сфере экономической и предпринимательской деятельности обладает весьма существенной спецификой. Такая специфика, например, в гражданском процессе повлекла создание отдельной отрасли права - арбитражного процесса, принятие отдельного кодифицированного законодательного акта - Арбитражного процессуального кодекса РФ, а также формирование отдельной системы арбитражных судов.

Хотя основной критерий отграничения судопроизводства по уголовным делам об экономических преступлениях тот же - наличие хозяйствующих субъектов в процессуальных и материальных правоотношениях <9>, на отдельную кодификацию данная сфера процессуальной деятельности на нынешнем этапе, думаю, пока не претендует. Систематизацию норм можно было бы осуществить в рамках отдельной главы в УПК, где и устранить вышеизложенные, а также многие другие, не упомянутые в настоящей публикации, правовые коллизии и пробелы.

<9> См., напр.: Сычев П.Г. Юридическое лицо в уголовном деле: Монография. М., 2006; Он же: Особенности участия и гарантии прав организаций (юридических лиц) на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: Автореф. ... к.ю.н. М., 2008, и др.

Список литературы

  1. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В.В. Мозякова. М., 2003. С. 464.
  2. Орлова А.А. Уголовное преследование по заявлению коммерческой организации // Уголовное право. 2003. N 10. С. 8.
  3. Пронин К.В. Проблемы осуществления судебного контроля в порядке ст. 125 УПК // Информационный бюллетень Следственного департамента МВД России. 2012. N 3.
  4. Сычев П. Пятикратный откуп, или Снова о преступлениях в сфере экономики // Слияния и поглощения. 2012. N 1 - 2.
  5. Сычев П.Г. Особенности участия и гарантии прав организаций (юридических лиц) на досудебных стадиях уголовного судопроизводства: Автореф. ... к.ю.н. М., 2008.
  6. Сычев П.Г. Юридическое лицо в уголовном деле: Монография. М., 2006.
  7. Форма ЕГС-1 за 2010, 2011, 2012 гг., данные ГИАЦ МВД России.
  8. Шадрин В.В., Шадрин К.В., Мусин Э.Ф. Ревизия по требованию правоохранительных органов при расследовании уголовных дел. М., 2004.