Мудрый Юрист

Принуждение в конституционном праве: постановка проблемы *

<*> Khodzhoyan M.E. Compulsion in constitutional law: statement of a problem.

Ходжоян Марианна Еноковна, соискатель кафедры теории государства и права Московского университета МВД России.

В статье рассматриваются особенности принуждения в конституционном праве. Доказывается, что в силу специфики названной отрасли существование в ней мер принуждения играет идеологическую роль; обеспечение ее действия требует более сложных, чем принуждение, механизмов.

Ключевые слова: право; конституционное право; принуждение; гражданское общество; государство.

The article discusses the features of coercion in constitutional law. Proved that due to the specific industry being named in her compulsion is ideological role, its enforcement requires more complex than coercion, mechanisms.

Key words: law; constitutional law; coercion; civil society; state.

Конституционное право относится к числу отраслей, в которых принуждение приобретает очевидную специфику. При этом его особенности определяются тем, что, с одной стороны, конституционное право по природе не является государственно организуемым, а значит, государственное принуждение ему не имманентно, но, с другой стороны, логическим следствием существования конституционного права как отрасли становится существование конституционно-правового принуждения в качестве специфического вида государственного принуждения.

Как качественно своеобразный тип права конституционное право исторически воспроизводится прежде всего как право гражданского общества <1>, и в силу указанной особенности то принуждение, которое свойственно ему по природе, не является государственным по своей организации. В этой связи принципиальное значение приобретает вопрос о том, в какой мере государственное принуждение в конституционном праве как юридической отрасли по своим функциональным характеристикам в принципе может совпадать с правовым принуждением, обусловленным природой конституционного права как специфического типа права.

<1> Лановая Г.М. Общие закономерности воспроизводства и современные особенности юридического оформления конституционного права // Конституционное и муниципальное право. 2011. N 3. С. 2.

Прежде всего следует отметить, что так как именно неюридические формы для конституционного права являются первичными, отвечающими его природе, то при его оформлении в юридическую отрасль государственное принуждение, очевидно, сохраняет способность реализовывать назначение, обусловленное природой права соответствующего типа, только при условии, что оно функционирует в качестве обеспечивающего действие права данного типа в его неюридической форме.

Назначением принуждения в конституционном праве выступает защита естественных прав и свобод человека от посягательств со стороны государства. По идее реализация указанного назначения может быть достигнута при условии, что принуждение в конституционном праве как юридической отрасли будет обеспечивать действие конституционного права как права гражданского общества. Вместе с тем в реальности, в силу того что "право гражданского общества по своей социально-политической природе оппозиционно государственному праву (как отражение принципиальной оппозиционности гражданского общества государству)" <2>, такого государственного принуждения, которое было бы предназначено для обеспечения действия права гражданского общества, существовать не может. А значит, в конституционном праве как отрасли принуждение объективно не может функционировать в соответствии с теми параметрами, которые определяются природой лежащего в его основе типа права.

<2> Малахов В.П. Общая теория государства и права. К проблеме правопонимания. М., 2013. С. 60.

Сложным представляется вопрос об особенностях организации осуществления принуждения в конституционном праве как юридической отрасли.

Несмотря на то что сам факт существования конституционно-правового принуждения как специфического отраслевого вида принуждения, характерного, в частности, и для отечественной правовой системы, является практически общепризнанным <3>, единого четкого представления о том, каково содержание мер принуждения в конституционном праве, а также цели их применения, не существует.

<3> См., например: Кокотов А.Н. Конституционно-правовое принуждение // Российский юридический журнал. 2003. N 1. С. 17 - 21; Овсепян Ж.И. Государственно-правовое принуждение и конституционно-правовое принуждение как его отраслевая разновидность // Конституционное и муниципальное право. 2005. N 1. С. 12 - 20; Смирнов П.В. Меры конституционно-правового принуждения в избирательном праве Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Сургут, 2005. С. 62 - 86; Давыдова Н.Ю. Усложнение структуры и системы института конституционно-правового принуждения в сфере местного самоуправления // Адвокат. 2009. N 11. С. 85 - 91 и др.

Чаще всего конституционно-правовое принуждение рассматривают как представляющее собой систему установленных нормами конституционного права мер, которые применяются с целью защиты конституционного правопорядка <4> либо с целью обеспечения принципа верховенства Конституции над всеми органами и должностными лицами публичной власти и обеспечения ее высшей юридической силы в системе иных законов и нормативных актов государства <5>.

<4> Шадрин М.А. Меры пресечения в системе мер конституционно-правового принуждения // Современные проблемы юридической науки. Материалы V Международной научно-практической конференции молодых исследователей (Южно-Уральский государственный университет, 6 - 7 мая 2009 г.). Часть II. Челябинск, 2009. С. 156.
<5> Овсепян Ж.И. Юридическая ответственность и государственное принуждение (общетеоретическое и конституционно-правовое исследование). Ростов-на-Дону, 2005. С. 235.

Таким образом, во-первых, с учетом того, что под нормами конституционного права подразумеваются прежде всего нормы действующей Конституции как нормативного правового акта, обладающего высшей юридической силой, речь о конституционно-правовом принуждении фактически ведут как о предназначенном для защиты юридического порядка. Во-вторых, речь идет непосредственно об осуществлении защиты такого правопорядка посредством мер, установленных нормами самого конституционного права.

По вопросу о том, каково именно содержание мер конституционно-правового принуждения, единого мнения не достигнуто. М.А. Шадрин полагает, что меры конституционно-правового принуждения предполагают негативное изменение правового статуса (правовое ограничение, лишение) субъекта конституционного права и основанием их применения является нарушение нормы конституционного права <6>. А.Н. Кокотов пишет: "Конституционно-правовое регулирование в необходимых случаях опирается на публичное принуждение, являющееся разновидностью ограничения права. В доктрине к видам правового принуждения традиционно относят меры пресечения, защиты, восстановления прав, меры ответственности. Все они встречаются и в конституционном праве" <7>. О.Е. Шишкина в качестве самостоятельных видов мер конституционно-правового принуждения рассматривает меры предупреждения, ответственности, конституционно-правового пресечения и восстановления <8>. И.С. Мангилев высказывает мнение, что "в конституционном праве принуждение существует несколько в ином виде, нежели в других отраслях права, оно состоит в установлении обязанностей, запретов, ограничений" <9>.

<6> Шадрин М.А. Указ. соч. С. 156.
<7> Кокотов А.Н. Указ. соч. С. 17.
<8> Шишкина О.Е. Конституционно-правовое принуждение: проблемы понимания и правового регулирования // Правовая реальность в фокусе юридической науки и университетского просвещения: Материалы Международной научно-практической конференции. Владивосток, 2009. С. 113 - 115.
<9> Мангилев И.С. К вопросу о государственном принуждении как о способе реализации охранительной функции конституционного права // Проблемы современного российского права: Сб. статей Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых, посвященной памяти выдающегося российского адвоката Федора Никифоровича Плевако (15 - 16 апреля 2011 г.). Челябинск, 2011. С. 50.

Если вести речь непосредственно о действующем конституционном праве как России, так и других современных государств, то в нем достаточно сложно оказывается обнаружить непосредственно закрепленные им и реально применяемые для защиты существующего конституционного строя принудительные меры хотя бы одного из выделяемых учеными видов.

Механизмы защиты конституционного строя в реальности существуют, однако, во-первых, обозначение их в качестве мер конституционно-правового принуждения является ошибочным, так как, в сущности, они принудительного воздействия - ни реального, ни потенциального - не обеспечивают. Например, вряд ли можно рассматривать в качестве мер принуждения в конституционном праве признание выборов несостоявшимися и назначение новых выборов, как это делает А.Н. Кокотов <10>, отказ в регистрации кандидата в депутаты, как полагает И.С. Суркова <11>, реализацию главой государства права вето и признание Конституционным Судом недействительным закона или иного нормативного акта, противоречащего Конституции, о которых упоминает Ж.И. Овсепян <12>. В качестве мер конституционно-правовой ответственности нельзя рассматривать отказ в регистрации общественного, религиозного объединения, избирательного блока, отказ в предоставлении российского гражданства, статуса беженца, вынужденного переселенца: "перечисленные властные действия уполномоченных лиц нельзя рассматривать как принудительные, ограничивающие (изымающие) права индивидуальных или коллективных субъектов" <13>. Нельзя согласиться и с тем, что в качестве меры конституционно-правового принуждения следует рассматривать роспуск Государственной Думы Федерального Собрания после трехкратного отклонения ею представленной Президентом РФ кандидатуры Председателя Правительства, как это предлагает делать О.Е. Шишкина <14>.

<10> Кокотов А.Н. Указ. соч. С. 18.
<11> Суркова И.С. Конституционно-правовая ответственность в системе конституционно-правового принуждения // Актуальные проблемы конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации: Сб. научных статей / Под ред. В.В. Игнатенко. Иркутск, 2010. С. 5.
<12> Овсепян Ж.И. Указ. соч. С. 237 - 238.
<13> Кокотов А.Н. Указ. соч. С. 21.
<14> Шишкина О.Е. Указ. соч. С. 113.

Во-вторых, те меры принуждения, о которых с определенной степенью условности можно вести речь как об используемых для обеспечения реализации норм Конституции, по своей отраслевой принадлежности конституционно-правовыми не являются, выступают административно-правовыми либо - реже - уголовно-правовыми или гражданско-правовыми мерами. Они обеспечивают реализацию норм Конституции в силу того, что непосредственно направлены на обеспечение действия отраслевых норм, основанных на положениях Конституции и установленных ею базовых принципах. В частности, нельзя согласиться с рассмотрением в качестве конституционно-восстановительной меры как одной из мер конституционно-правового принуждения отмены гражданства <15>, поскольку эта мера носит очевидный административно-правовой характер.

<15> Конституционное право России / Отв. ред. А.Н. Кокотов, М.И. Кукушкин. М., 2007. С. 33.

В-третьих, что касается единичных принудительных мер, которые все же действительно предусматриваются конституционно-правовыми нормами, то их формальное закрепление играет, с одной стороны, идеологическую роль, выступая подтверждением незыблемости, гарантированности принципов и норм, закрепленных Конституцией, с другой стороны, психологическую роль, компенсируя отсутствие в конституционном праве как отрасли принуждения, воспринимающегося общественным сознанием неотъемлемой составляющей любого юридического права. Отсутствие иного назначения принуждения в конституционном праве (и прежде всего такого, которое было бы направлено непосредственно на обеспечение действия рассматриваемого права) подтверждается прежде всего отсутствием устойчивой практики осуществления формально закрепленных действующими конституционно-правовыми нормами санкций. Например, несмотря на то что отрешение от должности достаточно часто предусматривается конституционно-правовыми нормами современных государств в качестве меры конституционно-правовой ответственности, устойчивой практики применения данной меры не сложилось.

Как представляется, невозможность обнаружить непосредственно в конституционном праве как отрасли такие принудительные меры, реализацию которых оно бы организовывало, обусловливается спецификой рассматриваемой отрасли. Несмотря на то что логическим следствием возникновения конституционного права как отрасли должно стать появление соответствующего государственного принуждения, в действительности такового не происходит, если конституционное право остается отраслью, адекватно выражающей в себе право соответствующего типа как предназначенное для придания государственно-властным отношениям правового характера.

С одной стороны, в реальности принудительно не может быть ни обеспечено действие конституционного права как права гражданского общества (в чем, собственно, и состоит смысл такого принуждения), ни ограничено воспроизводство, развитие и функционирование такого права. Первое невозможно в силу специфики характера связи гражданского общества и государства, второе - в силу того, что право, ограничивающее воспроизводство, развитие и функционирование права гражданского общества, остается конституционным только по форме, но не по содержанию, так как его действие лишает государство самой возможности быть правовым.

С другой стороны, нормы Конституции как юридического акта сами по себе принудительных мер закреплять не могут. Более того, в силу своей специфики такие нормы, как представляется, вообще не могут быть обеспечены принудительно. Специфическим признаком любой конституции является учредительный характер содержащихся в ней предписаний <16>. Нормы конституции - это прежде всего декларативные нормы и нормы-принципы. Такие нормы не могут закреплять принудительные меры, а их осуществления государственно-правовым принуждением обеспечено быть не может.

<16> См.: Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. М., 2002. С. 35.

Подводя итог рассмотрению проблемы, полагаем необходимым сделать вывод о том, что в конституционном праве как отрасли принуждение по объективным причинам не может функционировать в соответствии с теми параметрами, которые определяются природой лежащего в его основе типа права. Представляется, что появление в конституционном праве как юридической отрасли принудительных мер, не только формально закрепленных, но и реально осуществляемых, применяемых, возможно только в одном случае - когда данная отрасль функционирует не в соответствии с природой того типа, который оно в себе оформляет, а превращается во "вводную часть" административного права как отрасли, оформляющей в себе право полицейского типа. В обозначенной ситуации из права, призванного придать функционированию государства правовой характер, конституционное право превращается в отрасль, определяющую наиболее общие принципы связи государства и человека, а также государства и общества. Соответственно, принуждение в таком конституционном праве приобретает все черты административно-правового.