Мудрый Юрист

О сюжете ст. 333 ГПК РФ

Афанасьев С.Ф., доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса Саратовской государственной юридической академии, судья в отставке.

В статье в контексте обжалования определений суда первой инстанции исследуется право сторон быть извещенными о времени и месте судебного заседания с целью реализации возможности изложения собственной точки зрения относительно спорного юридического вопроса. Автором анализируется позиция КС РФ по вопросу сочетания устности и письменности гражданского судопроизводства в свете оптимизации осуществления правосудия, с одной стороны, и права граждан изложить свою позицию суду - с другой. Делается вывод о системе действенного критериально-оценочного аппарата, допустимой к применению в письменном судебном производстве по частным жалобам, о том, что не нужно изобретать правовые конструкции, которые давно хорошо известны и в разных вариантах и сочетаниях успешно апробированы на практике. Они следующие: наличие устного и состязательного процесса в суде первой инстанции; характер предмета спора; неявка надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле, с принятием к сведению того, что они не сообщили апелляционному суду об уважительных причинах неявки и не просили о проведении устного разбирательства; выявление или невыявление безусловных оснований к отмене вынесенного определения, вызывающих переход к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, и др. Оптимальное комбинирование названных критериев позволит, с одной стороны, сохранить за субъективно заинтересованными лицами возможность распоряжения принадлежащими им правами в устном, равном и состязательном процессе, а с другой - ускорить гражданское судопроизводство при их свободном отказе от личного участия в судебном заседании, а значит, и от права быть непосредственно выслушанными.

Ключевые слова: суд; сторона; гражданское судопроизводство; принципы равенства, равноправия и состязательности; право быть извещенным и выслушанным; личное участие в суде; справедливое судебное разбирательство.

About the art. 333 of the Civil Procedural Code

S.F. Afanasiev

Afanasiev S.F., Doctor of Legal Sciences, Professor of Department of Civil Procedure of the Saratov State Law Academy, the Judge in Retirement.

In the article author examine definitions of court of the first instance in a context of the appeal, also looks throught the right of the parties to be informed about the time and place of judicial session for the purpose of realization the possibility of a statement of own point of view concerning a disputable legal issue is investigated to be. The author analyzes the position of the Constitutional Court of the Russian Federation in a combination of oral and written language of civil proceedings in the light of the optimization of justice on the one hand, and the rights of citizens to be present in its own case in the court on the other hand. The conclusion that was made by the author revealed on the need for reform of civil procedural law to ensure the effective participation of citizens and organizations in an appellate court.

Key words: court; the party; civil legal proceedings; principles of equality, equality of rights and competitiveness; the right to be informed and listened; personal participation in court; fair proceeding.

Движение - все, цель - ничто.

Э.Бернштейн

1. Пролог

Не вызывает сомнений, что в современном коллективном сознательном суд - орган государственной власти, обладающий особыми полномочиями по рассмотрению и разрешению гражданских, уголовных и административных дел. Но таким он стал лишь в римском когниционном процессе, в рамках которого судья-чиновник, прежде чем приступить к анализу юридического казуса, приобрел право полуофициального вызова сторон в суд в частном порядке или же через эдикт <1>. Процедура in ius vocatio могла быть как устной, так и письменной. Если ответчик не являлся, то истец испрашивал у судьи приказ на принудительный привод, а при неизвестности местонахождения отвечающей стороны издавался специальный публичный эдикт, или vocatio <2>. Причем ответчику в целях обеспечения равенства сторон в состязательном судопроизводстве уведомления высылались не менее трех раз, если только он не являлся по объективным причинам. В противном случае неповиновение судье расценивалось как contumacia и вело к вынесению заочного решения по делу <3>. Несколько позднее, в постклассическом когниционном процессе, с истца снималось бремя письменно извещать ответчика: последнее становилось императивным и возлагалось на суд в виде litis denuntiatio, иначе действия лица нельзя было квалифицировать посредством contumacia <4>.

<1> Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ "Судебная политика в современной России" (проект 11-03-00349а).
<2> Чиларж К.Ф. Учебник институций римского права. М., 1906. С. 437 - 449.
<3> Подробнее об этом см.: Суд и судьи в избранных фрагментах из Дигест Юстиниана / Отв. ред. Л.Л. Кофанов. М., 2006. С. 159 - 161.
<4> Гарридо М.Х.Г. Римское частное право: казусы, иски, институты. М., 2005. С. 218.

Прогрессивная идея о том, что доступный устно-состязательный процесс покоится на необходимости извещения сторон о времени и месте судебного разбирательства, постепенно нашла понимание и поддержку в странах Западной Европы в период рецепции римского права <1>. Именно поэтому locus standi, а значит, и право на извещение, получил свое повсеместное закрепление в законодательстве Италии, Германии, отчасти - Франции: "Почти все законодатели и процессуалисты убеждены, что правый суд должен быть словесный; такого убеждения, между прочим, держалась и комиссия по составлению проекта Устава гражданского судопроизводства. Но при этом надо прибавить, что мало того, что суд должен быть словесным, он, чтобы иметь законный авторитет, должен быть состязательным" <2>.

<1> Муромцев С. Рецепция римского права на Западе. М., 1886. С. 66 - 76.
<2> Румянцев А. О заочном производстве гражданских дел. Казань, 1876. С. 2 - 3.

Действительно, Записки, составленные и в 1855 г. к проекту Устава гражданского судопроизводства (далее - УГС), начинаются с описания "обязанности тяжущихся иметь хождение по делам" и раскрытия долга суда извещать о проведении заседаний <1>. В самом же УГС 1864 г. находим следующее: председатель суда делает распоряжение о вызове повесткой или публикацией в ведомостях, если место жительства ответчика неизвестно истцу, после чего дается один месяц для явки (ст. 275, 299). Небезынтересно указание по поводу мировых судей, которые, отсылая повестку, должны были исходить из пропорции один день на 15 верст расстояния (ст. 59). Только просьба об обеспечении доказательств при неотложности обстоятельств подлежала рассмотрению судом без извещения противной стороны (ст. 82.5).

<1> Особые по некоторым вопросам Записки, представленные комитету, Высочайше Утвержденному, для рассмотрения проекта нового Устава судопроизводства гражданского. СПб., 1855. С. 3 - 11.

2. Завязка

ГПК РСФСР 1964 г. в условиях усеченного варианта реализации принципа состязательности, но для достижения объективной истины предписывал извещать повестками лиц, участвующих в деле, и их представителей о времени и месте судебного заседания либо совершения отдельных процессуальных действий. В качестве исключения законом дозволялось не уведомлять заявителя о принятии судом заявления к производству, а также без оповещения заинтересованных участников процесса рассматривать заявления об обеспечении иска, что отчасти критиковалось в литературе <1>. Кроме того, в рамках надзорного производства стороны и другие лица, участвующие в деле, ставились в известность о дне заседания президиума суда по усмотрению органов правосудия (ст. 325). Все прочие случаи провоцировали безусловную отмену судебного решения вследствие нарушения или неправильного применения норм гражданского процессуального права (п. 2 ст. 308).

<1> Приходько И.А. Доступность правосудия в арбитражном и гражданском процессе: основные проблемы. СПб., 2005. С. 229 - 231.

Однако КС РФ Постановлением от 14 апреля 1999 г. N 6-П положения ст. 325 ГПК РСФСР признал не соответствующими Основному Закону страны в той мере, в какой они вопреки принципу равного потенциала участвовать в судебном разбирательстве позволяли надзорной инстанции при извещении о заседании одной из сторон рассматривать дело по существу, а также определять объем прав и обязанностей иначе, чем это сделано нижестоящими судами, не предоставляя лицам, участвующим в деле, право быть выслушанными надзорной инстанцией. Так было восстановлено действие билатерального принципа, обязывающего до вынесения окончательного вердикта заслушивать обе стороны (audiatur et altera pars) <1>. Причем КС РФ подчеркнул, что, принимая во внимание пределы разрешения дела в порядке надзора, полномочия суда и основания к отмене решений, сама по себе возможность рассмотрения дела в отсутствие сторон и других лиц, участвующих в деле, не может быть воспринята как препятствующая праву на судебную защиту <2>.

<1> Медведев И.Р. Учение об объяснениях сторон в гражданском процессе. СПб., 2010. С. 24.
<2> СЗ РФ. 1999. N 16. Ст. 2080.

3. Развитие действия: акт первый

В ходе разработки проекта ГПК РФ проблема упрощения судопроизводства по гражданским делам активно обсуждалась практиками и учеными ввиду поиска оптимального равновесия между a priori разными целями правосудия и участников процесса. В частности, учитывались Рекомендации Комитета министров Совета Европы государствам-членам от 28 февраля 1984 г. N R(84)5 "Относительно принципов гражданского судопроизводства, направленных на совершенствование судебной системы". В них отмечается, что страны для ускорения рассмотрения юридических споров могут вводить упрощенные методы разбирательства; проводить судебные разбирательства без заседаний; осуществлять исключительно письменное или устное судопроизводство; запрещать или ограничивать некоторые возражения и объяснения. Но эти и другие правила должны корреспондировать с просьбой истца или ответчика либо обеих сторон <1>. Недаром в экспертном заключении на проект ГПК РФ Жан-Мари Кулон писал: "Принцип состязательности гражданского процесса является руководящим принципом... и носит абсолютный характер в рамках европейских стандартов судопроизводства. В действительности, Европейский суд по правам человека считает, что каждая сторона спора должна иметь разумную возможность изложить свое видение, т.е. иметь право быть заслушанной до вынесения судебного решения... В том, что касается состязательных стадий процесса, необходимо уточнить условия вызова сторон в суд, чтобы полностью гарантировать действительное своевременное вручение уведомлений заинтересованным лицам" <2>.

<1> Российская юстиция. 1997. N 7. С. 6.
<2> Кулон Ж.-М. Экспертное заключение на проект Гражданского процессуального кодекса РФ // Путь к закону (исходные документы, пояснительные записки, материалы конференций, варианты проекта ГПК, новый ГПК РФ) / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 606 - 607.

Тем не менее ГПК РФ, принятый в 2002 г., по целому ряду ключевых правовых аспектов воспринял концепт упрощения устно-состязательной процессуальной формы, который отчасти не связан с какими-либо предварительными гарантирующими условиями, обеспечивающими доступность правосудия <1>. Это повлекло за собой расширение перечня оснований исследования судами процессуальных и материальных вопросов без назначения разбирательства и извещения сторон, а равно иных лиц, участвующих в деле. Так, без ведома субъектов, лично заинтересованных в исходе дела, наряду с заявлениями об обеспечении иска суды стали рассматривать заявления о вынесении судебного приказа.

<1> Сидоренко В.М. Принцип доступности правосудия и проблемы его реализации в гражданском и арбитражном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 17.

4. Развитие действия: акт второй

Практически сразу после введения в действие ГПК РФ в пользу дальнейшего развития принципа письменности за счет снижения роли устности, но уже применительно к суду второй инстанции высказался ряд ведущих процессуалистов. В литературе со ссылками на потребность уменьшения судейской нагрузки указывалось, что, конечно же, нормы международного права (в частности, ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция)) провозглашают право каждого в случае спора о его цивилистических правах и обязанностях на справедливое и публичное судебное разбирательство, но это не означает, что доступ к правосудию в суде апелляционной инстанции не может быть законодательно ограничен. Наоборот, прецедентная позиция Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), выраженная в Постановлении от 25 апреля 2002 г. "Варела Ассалино против Португалии" (жалоба N 64336/01), выглядит исчерпывающей и очевидной: в вышестоящих судах письменное производство по гражданскому делу не нарушает ст. 6 Конвенции, когда урегулированию подлежат вопросы права, а не факта <1>. Поэтому, как подчеркивал М.А. Алиэскеров, в некоторых странах Балтии органам правосудия дозволяется рассматривать апелляционную жалобу в письменном порядке при констатации абсолютных причин недействительности вынесенного судебного решения <2>.

<1> Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М., 2006. С. 73, 91.
<2> Алиэскеров М.А. Коллегиальное и единоличное рассмотрение гражданских дел в судах второй инстанции // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 9. С. 24.

Вместе с тем отметим, что ЕСПЧ в приведенном выше Постановлении и в широко известных Постановлениях от 2 сентября 2004 г. "Татьяна Михайловна Белан против России" (жалоба N 56786/00) и от 7 июня 2007 г. "Ларин и Ларина против России" (жалоба N 74286/01) действительно описывает соотношение принципов устности и письменности гражданского процесса, но вовсе не утверждает, что введение письменности в суде второй инстанции нивелирует право стороны быть извещенной о времени и месте заседания. В том же решении "Варела Ассалино против Португалии" дословно сказано: "...когда разрешению подлежат только вопросы права, рассмотрение письменных заявлений более целесообразно, чем прения сторон, и вполне возможно, что рассмотрение дела на основе письменных доказательств является достаточным".

Более того, в прецедентном Постановлении ЕСПЧ от 12 апреля 2006 г. "Мартини против Франции" (жалоба N 58675/00) соответствующие выводы были очерчены более детально и рельефно. Страсбургскими судьями было заявлено, что, руководствуясь исключительными обстоятельствами, которые касаются характера предмета спора, можно оправдать отказ от публичного судебного заседания, в особенности в суде второй инстанции, но у заявителя должно наличествовать подлинное, а не иллюзорное правомочие (п. 43) ходатайствовать о проведении открытого слушания с его участием (п. 41). Отсюда ГПК Эстонии и впрямь устанавливает правило, согласно которому не воспрещается изучение апелляционной жалобы при нарушении норм процессуального права только на основании представленных документов (ст. 646), но при условии, что апеллянт и респондент не требуют рассмотрения дела в открытом судебном заседании. В последнем случае суд разъясняет сторонам право подачи письменных заявлений и извещает участников процесса о времени объявления решения (ст. 647) <1>.

<1> Проверка судебных постановлений в гражданском процессе стран ЕС и СНГ / Под ред. Е.А. Борисовой. М., 2007. С. 267.

Отсюда через призму международных правовых стандартов схема письменного производства по частным жалобам, не предполагающая несоразмерного ограничения доступа к суду, в самом общем виде выглядит так.

Суд первой инстанции           
(рассматривает процессуальный
вопрос без возможности личного
участия заинтересованных
лиц) ----->
Суд второй инстанции (рассматривает      
частную жалобу по вопросам права и
факта с возможностью личного участия
заинтересованных лиц, от которого они
могут отказаться)
Суд первой инстанции           
(рассматривает процессуальный
вопрос с возможностью личного
участия заинтересованных
лиц) ----->
Суд второй инстанции (рассматривает      
частную жалобу по вопросам права
без личного участия заинтересованных
лиц, которые извещены надлежащим
образом, если только стороны не
настаивают на проведении устных слушаний)

5. Развитие действия: акт третий

Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. N 353-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" была институализирована высказанная в процессуальной литературе мысль о необходимости расширения сферы действия принципа письменности в судах второй инстанции, когда речь идет о quaestio juris, а не о quaestio facti. В настоящее время ст. 333 ГПК РФ гласит, что частная жалоба на любое определение суда, за исключением определений о приостановлении или прекращении производства по делу, об оставлении заявления без рассмотрения, разрешается без извещения лиц, участвующих в деле.

Иными словами, российский законодатель отсутствие в вышестоящем суде публичного разбирательства по частным жалобам оправдал особенностями процессуальной процедуры в ущерб праву быть выслушанным, полагая, что рассмотрение заявленных требований разумно на основании имеющихся письменных доказательств. При этом ГПК РФ приравнял два разных по своему правовому значению института: непредоставление сторонам права личного выступления в суде второй инстанции и неизвещение лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания. Подобный упрощенный подход позволил формально избежать проблем, связанных с реализацией принципа равноправия, являющегося одной из составных частей обширной концепции справедливого судебного разбирательства, требующей, чтобы истцу и ответчику было дано реальное право изложить собственную позицию в состязательных условиях, которые не ставят сторону в существенно невыгодное положение по отношению к vis-a-vis (Постановление ЕСПЧ от 7 июня 2001 г. "Кресс против Франции" (жалоба N 39594/98)). Логика законодательного конструирования здесь понятна: если вообще не извещать заинтересованных субъектов о судебном заседании, то и отклонений от начала равенства на практике не будет.

Между тем уже в 2011 г. процессуальные новшества ст. 333 ГПК РФ подверглись латентной прикладной апробации, когда гражданин С.Ю. Какуев поставил вопрос о конституционности п. 5 ч. 1 ст. 244.6 ГПК РФ как допускающего возвращение заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок без проведения открытого разбирательства и рассмотрения дела по существу. Несмотря на то что КС РФ в Постановлении от 19 июля 2011 г. N 17-П не согласился с аргументами заявителя, судья Г.А. Жилин в особом мнении отметил несколько немаловажных аспектов. Во-первых, определение судьи о возвращении заявления по последствиям равносильно вынесению решения в пользу государства, которое в таком случае proprio vigore освобождается от обязанности выплатить компенсацию. Во-вторых, не является надлежащей гарантией обеспечения права лица на судебную защиту возможность подачи частной жалобы на определение о возвращении заявления, поскольку апелляционная инстанция при проверке заявленных доводов ограничена intra vires, или пределами полномочий. В-третьих, частная жалоба на такие определения исследуется без извещения сторон (ст. 333 ГПК РФ), следовательно, заинтересованный субъект лишен права довести свои соображения до сведения суда устно.

Понимая неоднозначность законодательного решения относительно ст. 333 ГПК РФ, ВС РФ за счет interpretatio extensiva существующей нормы (или, как полагают некоторые авторы, введения ранее неизвестных юридических директив) <1> предложил органам правосудия использовать смягченный подход в рамках конкретного правоприменения. Тем самым была сглажена категоричность стиля изложения ст. 333 ГПК РФ, что в теории рассматривается как один из способов устранения недостатков технико-юридической формы нормативного правового акта <2>. Так, в Постановлении Пленума ВС РФ от 19 июня 2012 г. N 13 разъясняется, что в сопроводительном письме о направлении имеющихся материалов с частной жалобой в суд апелляционной инстанции для лиц, участвующих в деле, следует указывать, что рассмотрение жалобы происходит без их извещения. Однако с учетом свойства и сложности разрешаемых вопросов, а также доводов сторон вторая инстанция может по своей инициативе вызвать участников процесса в судебное заседание. Но независимо от этого соответствующая информация подлежит размещению на интернет-сайтах судов <3>. Кроме того, если нижестоящим судом определение выносится в рамках назначаемого заседания, а также при обнаружении оснований, вызывающих безусловную отмену такого определения, процессуальные нюансы ст. 333 ГПК РФ судом апелляционной инстанции во внимание не принимаются. Это, в свою очередь, влечет необходимость извещения лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения частной жалобы (п. 50) <4> (что суды и делают <5>, например, при отмене определений об отказе в восстановлении процессуального срока, если проситель не извещался первой инстанцией по поводу рассмотрения поставленного им вопроса) <6>.

<1> Чурилов Ю.Ю. Апелляция по Пленуму // Эж-Юрист. 2012. N 27.
<2> Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. II. М., 1982. С. 293.
<3> В гражданском судопроизводстве размещение информации на интернет-сайтах нельзя признать надлежащим способом извещения, поскольку, в отличие от АПК РФ, в гл. 10 ГПК РФ ничего об этом не сообщается.
<4> Постановление Пленума ВС РФ от 19 июня 2012 г. N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" // Российская газета. N 147. 2012. 29 июня.
<5> Это вполне понятно, ведь при отмене определения по безусловным основаниям ст. 330 ГПК РФ передача процессуального вопроса на новое рассмотрение в суд первой инстанции не допускается. Следовательно, если не извещать заинтересованное лицо, то оно лишится права быть выслушанным в судах сразу двух инстанций, что неприемлемо в силу ст. 6 Конвенции (Постановление ЕСПЧ от 26 сентября 1995 г. "Дьеннэ против Франции" (жалоба N 18160/91) и др.).
<6> Апелляционное определение Нижегородского областного суда от 28 августа 2012 г. по делу N 33-6243/2012.

6. Кульминация

Официальное разъяснение ВС РФ по ст. 333 ГПК РФ объективно было неспособно снять все возникшие противоречия - хотя бы потому, что органы правосудия в странах континентального права занимаются не прямым, но отчасти скрытым, эволюционирующим правотворчеством <1>. В аспекте форм реализации права задача ВС РФ ex officio другая - соблюдение, исполнение и применение существующих законодательных юридических установок, а также формирование в стране единой судебной правовой политики <2>. Как следствие, в 2012 г. в КС РФ обратилась группа граждан с жалобами на нарушение ч. 5 ст. 244.6 и ч. 2 ст. 333 ГПК РФ их прав, свобод и законных интересов <3>.

<1> Хайек Ф.А. Право, законодательство и свобода. М., 2006. С. 117 - 118; Нешатаева Т.Н. Решения Европейского суда по правам человека: новеллы и влияние на законодательство и правоприменительную практику. М., 2013. С. 49 - 51.
<2> Гук П.А. Судебная практика как форма судебного нормотворчества в правовой системе России: общетеоретический анализ: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 41.
<3> Ради справедливости отметим, что в КС РФ по поводу ст. 333 ГПК РФ обращалась гр. В.А. Баранова, но ей было отказано в рассмотрении жалобы, поскольку она извещалась судом общей юрисдикции о времени и месте заседания, в котором непосредственно участвовала (подробно об этом см. Определение КС РФ от 4 октября 2012 г. N 1849-О).

По мнению заявителей, перечисленные нормы препятствуют им в реализации конституционного права на судебную защиту, в том числе права на справедливое судебное разбирательство, одной из составляющих которого является личное участие заявителей в судебном заседании. На это в ходе предварительного рассмотрения дела в КС РФ представители ГД РФ и ВС РФ привели свои контрдоводы: оспариваемые процессуальные положения полностью отвечают требованиям Основного Закона и направлены на пресечение сутяжничества, искусственного затягивания судопроизводства, а также снижение общей нагрузки на судейский корпус. Кроме того, полпред Президента РФ М.В. Кротов впервые за все время работы КС РФ заявил отвод судье Г.А. Жилину, поводом чему послужило особое мнение (напомним, высказанное в связи с вынесением КС РФ Постановления от 19 июля 2011 г. N 17-П), в котором подчеркивается, что "в силу самой природы правосудия его порядок должен обеспечить полноценное и равноправное участие сторон в судопроизводстве". Ходатайство об отводе не было удовлетворено <1>, иначе это создало бы опасный прецедент наказуемости судьи за осуществление им права на выражение особого мнения, относящегося к системе гарантий независимости судебной власти <2>.

<1> Пушкарская А. Представитель Кремля выступил с особым мнением. В Конституционном Суде впервые заявлено об отводе судьи // Коммерсант. 2012. 26 окт. N 202.
<2> Кононов А.Л. Право на особое мнение // Закон. 2006. N 11. С. 43 - 46; Верещагин А.Н. Комментарий к законопроекту ВАС РФ об особых мнениях судей // Закон. 2008. N 9. С. 99 - 102.

7. Развязка

КС РФ Постановлением от 30 ноября 2012 г. N 29-П признал ч. 5 ст. 244.6 и ч. 2 ст. 333 ГПК РФ соответствующими Конституции РФ, заложив в мотивировочной части решения несколько довольно противоречивых соображений. Для начала орган конституционного контроля отметил, что порядок гражданского судопроизводства призван обеспечить субъектам спорных материальных правоотношений и по их поводу возможность личного участия в судебном разбирательстве для доведения собственной позиции по делу в открытом заседании на базе состязательности и равноправия сторон. При этом ни Конституция РФ, ни Конвенция не закрепляют обязательность судебного разбирательства с проведением слушания.

По мнению КС РФ, игнорирование федеральным законодателем принципа процессуальной экономии влечет неоправданное и лишенное смысла использование временных, финансовых и кадровых ресурсов государства для рассмотрения юридических казусов, особенно в тех случаях, когда принимаются определения по процессуальным вопросам - без разбора дела по существу, а следовательно, не определяющим материально-правовое положение сторон.

Отсюда нужно усматривать разницу производств по апелляционным и частным жалобам "...как в объекте проверки, так и в характере деятельности суда второй инстанции", что детерминирует наличие повышенных требований процессуальной экономии при рассмотрении вопросов, не связанных с урегулированием гражданского дела ad rem.

В целом же апелляционная инстанция не может быть лишена права изучить частную жалобу с проведением слушания при обязательном извещении лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного заседания, если, принимая во внимание характер и сложность разрешаемого процессуального вопроса, а также доводы частной жалобы, суд придет к выводу о том, что в целях вынесения правильного и обоснованного акта заинтересованные лица обладают потенциалом изложить свою точку зрения устно (например, если жалобщик по объективным причинам не передал суду первой инстанции доказательства либо они не были у него приняты органом правосудия и приобщены к материалам дела). Поэтому федеральному законодателю надлежит внести изменения и дополнения в существующий порядок рассмотрения судами общей юрисдикции поданных частных жалоб. Причем при любом развитии событий следует строго соблюдать правило об обязательном извещении лиц, участвующих в деле, о самом факте подачи частной жалобы с обязательным делегированием им права ознакомления с ней и адресации суду возражений в письменном виде.

Разъясняя причины принятия анализируемого Постановления, В.Д. Зорькин сказал: "При всей неидеальности норм Конституционный Суд РФ не нашел возможным признать их неконституционность. Сделал это Конституционный Суд РФ, исходя не только из правовой деликатности, но и учитывая обстоятельства: нет еще новой практики, механизм только внедряется, чтобы не погубить сам институт возможности письменного судопроизводства. Исходя из этой суммы обстоятельств, суд и вынес сегодняшнее решение, признав эти статьи не противоречащими Конституции РФ под условиями" <1>.

<1> Закатнова А. Конституционный Суд вынес постановление, корректирующее недостатки судопроизводства в апелляционной инстанции судов общей юрисдикции // Российская газета. N 5951(278). 2012. 3 дек.

Схематично и упрощенно постановление КС РФ можно обрисовать так:

Суд первой инстанции           
(рассматривает процессуальный
вопрос без возможности или с
возможностью личного участия
заинтересованных лиц) ----->
Суд второй инстанции (рассматривает      
частную жалобу по вопросам
процессуального права без проведения
устных слушаний, но заинтересованные лица
извещаются о самом факте подачи такой
жалобы и имеют право ознакомления с ней и
направления возражений)
Суд первой инстанции           
(рассматривает процессуальный
вопрос с возможностью или без
возможности личного участия
заинтересованных лиц) ----->
Суд второй инстанции (рассматривает      
частную жалобу по вопросам
процессуального права с учетом их
характера и сложности с извещением и
возможностью личного участия
заинтересованных лиц при проведении
устных слушаний)

О несогласии со своими коллегами в особом мнении заявил Г.А. Жилин, который подчеркнул, что ГПК РФ не знает такой процессуальной формы, как проверка судебных определений "без проведения слушаний". Таким образом, выводы КС РФ о подобных слушаниях не имеют никакого отношения к предмету возникшего конституционно-правового разбирательства. На самом деле граждане просили проверить конституционность ч. 5 ст. 244.6 и ч. 2 ст. 333 ГПК РФ, согласно которым частная жалоба и представление прокурора на определение суда первой инстанции рассматриваются без извещения лиц, участвующих в деле. Последнее привело к тому, что граждане не смогли присутствовать в судебном заседании.

По буквальному смыслу оспоренных законоположений, как полагает Г.А. Жилин, механизм правового регулирования разрешения частных жалоб судами сам по себе не создает самостоятельную разновидность апелляционного производства (и, в частности, его объектов), а императивность правила о неизвещении заинтересованных субъектов не нивелирует их право на получение сведений о времени и месте заседания суда апелляционной инстанции. Это подтверждается Федеральным законом от 22 декабря 2008 года N 262-ФЗ "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации", в соответствии с которым сведения о движении дела размещаются для неопределенного круга лиц на интернет-сайте суда, а также в занимаемом им помещении, что, впрочем, по закону не признается надлежащим извещением.

Единственное различие состоит в том, что в отличие от апелляционных жалоб частные жалобы рассматриваются без извещения лиц, участвующих в деле; остальной процессуальный режим сохраняется без изменений: функционируют начала непосредственности и устности; председательствующий в заседании обязан объявить состав суда, а также разъяснить весь комплекс процессуальных прав и обязанностей, предусмотренных ст. 35 ГПК РФ. Как пишет Г.А. Жилин, это означает, что "правило о неизвещении участвующих в деле лиц не лишает их указанных прав, предоставленных законом, а лишь создает препятствия для реализации таковых. Поэтому судебная практика исходит из того, что вне зависимости от явки или неявки неизвещенных лиц частные жалобы, представления не должны рассматриваться без проведения слушания (т.е. в письменном производстве), а следует проводить публичное судебное заседание".

В особом мнении дополнительно отмечается, что дифференциация всех определений, подлежащих апелляционной проверке с уведомлением и без уведомления лиц, участвующих в деле, осуществлена законодателем чрезмерно формально <1>. К примеру, определения о приостановлении производства и об оставлении заявления без рассмотрения анализируются судами общей юрисдикции по общим предписаниям, хотя они не создают неустранимые препятствия для реализации права на судебную защиту. Наряду с этим такие важные пресекательные определения, как определения об отказе в принятии заявления и о пересмотре дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, подлежат разрешению без извещения заинтересованных лиц, что исключает саму возможность защиты права, на нарушение которого ссылаются заявители.

<1> Об излишней формализации цивилистического процесса подробно см.: Султанов А.Р. Формализм гражданского процесса и стандарты справедливого правосудия // Вестник гражданского процесса. 2012. N 3. С. 73 - 93.

In summa все приведенные обстоятельные аргументы, в том числе общего правового телеологического свойства, позволили Г.А. Жилину заключить: в системе действующего правового регулирования ч. 5 ст. 244.6 и ч. 2 ст. 333 ГПК РФ следовало признать не соответствующими Конституции РФ, с чем нужно полностью солидаризоваться.

8. Эпилог

По итогам рассмотрения КС РФ жалоб граждан рационально проследить причины, приведшие к этой сложной юридической коллизии. Можно возразить, что в этом нет особой надобности, ведь все достаточно очевидно: граждане посчитали принадлежащие им права, свободы и законные интересы нарушенными. Но что именно спровоцировало такое понимание ситуации? Думается, ответ кроется в возникшем диссонансе целей, которых придерживаются государство и его граждане. Представители государства не скрывали, что законодательное переустройство ст. 333 ГПК РФ прежде всего связано с потребностями снижения нагрузки на суды общей юрисдикции, что оправдывает введение общего письменного порядка изучения частных жалоб. Граждане полагали, что оптимизацию механизма гражданского процессуального регулирования нельзя проводить за счет редуктивных технико-правовых средств, которые ставят под сомнение реализацию конституционного права на судебную защиту. Иначе говоря, несоразмерность используемых средств и конечного результата искажает саму суть права на суд и его социальную роль <1>. С этим вполне согласны ведущие отечественные процессуалисты. В частности, Е.А. Борисова правильно пишет, что "рассмотрение частных жалоб на большинство определений, являющихся самостоятельными объектами апелляционного обжалования, в новом порядке искажает сущность апелляционного производства, нарушает право на доступ в суд и на справедливое судебное разбирательство" <2>.

<1> Пушкарская А. Указ. соч.
<2> Борисова Е.А. Апелляция, кассация, надзор по гражданским делам. М., 2013. С. 221.

Поэтому несомненно, что в идеале последующее реформирование ч. 5 ст. 244.6 и ч. 2 ст. 333 ГПК РФ (и некоторых других норм) должно идти по пути создания баланса между вновь вводимым процессуальным инструментарием и его имманентным предназначением <1>. И здесь следует помнить, что подобный инструментарий не самоценен - он имеет вторичную, обслуживающую функцию по отношению к такой цели, как защита нарушенных либо оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан <2>. Как верно указывал Р. фон Иеринг, "юридическая техника, конечно, не есть нечто самое высокое в искусстве, над нею царит идея, которой она должна служить" <3>.

<1> Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М., 2010. С. 148 - 149; Курочкин С.А. Частные и публичные начала в цивилистическом процессе. М.; Берлин, 2012. С. 100.
<2> Кобяк А. Право на публичное разбирательство дела в практике Европейского суда по правам человека и в законодательстве Республики Беларусь: сравнительно-правовой анализ // Журнал международного права и международных отношений. 2006. N 1. С. 9 - 13.
<3> Иеринг Р. фон. Цель в праве // Избранные труды: В 2 т. Т. I. СПб., 2006. С. 288.

Далее возникает второй значимый вопрос: если национальное законодательство во многом предопределяется общепризнанными принципами и нормами международного права, которые не воспрещают письменное производство в суде вышестоящей инстанции <1>, то какими критериями в этом случае должны руководствоваться российские правотворцы, исполняя Постановление КС РФ от 30 ноября 2012 г. N 29-П?

<1> В Постановлении Пленума ВС РФ от 13 декабря 2012 г. N 35 "Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов" дополнительно разъясняется, что исходя из положений ст. 6 Конвенции в тех случаях, когда процессуальным законодательством предусмотрена возможность проведения судебного заседания в отсутствие участников процесса, требование о публичном объявлении судебного постановления считается соблюденным при наличии права у неограниченного круга лиц ознакомиться с текстом такого судебного постановления (например, в случае передачи текста судебного постановления в отдел обеспечения судопроизводства), за исключением случаев, когда закон не допускает публичного объявления судебных постановлений.

Сегодня вполне ясно, что выбранные законодателем критерии в ходе модификации ст. 333 ГПК РФ, сводящиеся к узковедомственным нуждам и правовой природе проблемы, рассматриваемой судом общей юрисдикции, недостаточны и небесспорны. Только на первый взгляд кажется, что орган правосудия, анализируя частные жалобы, всегда сконцентрирован лишь на quaestio juris, а не на quaestio facti <1>. Отнюдь. Как отмечал знаменитый дореволюционный ученый-правовед И.А. Покровский, имеется очень мало юридических формул, в которых одновременно не возлагалось бы на судью постижение вопросов права и факта. В абсолютном большинстве дел есть и то и другое, граница между ними зыбкая (по крайней мере она может устанавливаться собственно в самом судебном заседании с учетом сведений, изложенных сторонами) <2>.

<1> Боровиковский А. Право и факт // Журнал Министерства юстиции. 1867. Т. 32. С. 243 - 248.
<2> Покровский И.А. Право и факт в римском праве. Киев, 1898. С. 21.

Сказанное чрезвычайно актуально. Например, при обжаловании определений о возвращении заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок либо об отказе в удовлетворении требования о пересмотре судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам у судов неизбежно возникает потребность в изучении на основании собранных доказательств фактов, образующих содержание материального правоотношения <1>. Неспроста один из граждан, обратившихся в КС РФ, выступая перед служителями Фемиды, спрашивал: "Вновь открывшиеся обстоятельства - это всегда факты. Как же можно рассматривать такие сложные вопросы без присутствия сторон?" <2>

<1> Ярков В.В. Юридические факты в цивилистическом процессе. М.; Берлин, 2012. С. 428.
<2> Цит. по: Газета.ru. 2012. 25 окт.

Следовательно, до тех пор пока не будут найдены приемлемые критерии письменного производства по частным жалобам, заинтересованные лица всегда должны надлежащим образом извещаться о времени и месте судебного заседания, с тем чтобы иметь возможность реализовать право быть выслушанными в состязательном и равноправном процессе, на что неоднократно обращали внимание ЕСПЧ <1> и КС РФ <2>. Существующие ныне критерии вряд ли приемлемы: будучи ориентированными на достижение ведомственных задач, они суть порождение школы свободного права, провозглашающей "беспредельное справедливое усмотрение судьи", что верно критикуется в литературе <3>. В нашем случае сказанное экстраполируется на область рассмотрения органами правосудия частных жалоб при учете ими такой аморфной категории, как "сложность разрешаемого процессуального вопроса" <4>.

<1> Постановления ЕСПЧ от 17 декабря 2009 г. "Шилбергс против России" (жалоба N 20075/03), от 25 ноября 2010 г. "Роман Карасев против России" (жалоба N 30251/03), от 7 февраля 2012 г. "Прошкин против России" (жалоба N 28869/03) и др.
<2> Постановления КС РФ от 14 апреля 1999 г. N 6-П, от 11 мая 2005 г. N 5-П, от 21 апреля 2010 г. N 10-П и др.
<3> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград, 1917. С. 64 - 72.
<4> Постановление КС РФ от 30 ноября 2012 г. N 29-П.

И последнее: если рассуждать о системе действенного критериально-оценочного аппарата, допустимой к применению в письменном судебном производстве по частным жалобам, то и здесь не нужно изобретать правовые конструкции, которые давно хорошо известны и в разных вариантах и сочетаниях успешно апробированы на практике. Они следующие: наличие устного и состязательного процесса в суде первой инстанции; характер предмета спора; неявка надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле, с принятием к сведению того, что они не сообщили апелляционному суду об уважительных причинах неявки и не просили о проведении устного разбирательства; выявление или невыявление безусловных оснований к отмене вынесенного определения, вызывающих переход к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции, и др.

Оптимальное комбинирование названных критериев позволит, с одной стороны, сохранить за субъективно заинтересованными лицами возможность распоряжения принадлежащими им правами в устном, равном и состязательном процессе, а с другой - ускорить гражданское судопроизводство при их свободном отказе от личного участия в судебном заседании, а значит, и от права быть непосредственно выслушанными. Как подчеркнули страсбургские судьи в Постановлениях от 24 июня 1993 г. "Шулер-Цграгген против Швейцарии" (жалоба N 14518/89) и от 20 октября 2005 г. "Грошев против России" (жалоба N 69889/01), такой отказ может быть имплицитным или эксплицитным, но при этом он императивен, если только к обсуждению не предлагаются важные общественные проблемы и темы.

References

Zom R. Institutions. History and system of Roman civil law. Part II. Sergiev Posad, 1916. P. 134 - 140.

Chilarzh K.F. Textbook of institutions of Roman law. M., 1906. P. 437 - 449.

The Court and the judges in selected fragments of the Digest of Justinian / Ed. by L.L. Kofanov. M., 2006. P. 159 - 161.

Garrido M.H.G. Roman private law: incidents, actions, institutions. M., 2005. P. 218.

Muromtsev S. Reception of Roman law in the West. M., 1886. P. 66 - 76.

Rumyantsev A. About absentia civil cases. Kazan. 1876. P. 2 - 3.

Prikhodko I.A. Access to justice in arbitration and civil proceedings: Main problems. St. Petersburg, 2005. P. 229 - 231.

Medvedev I.R. The doctrine of the submissions of the parties in civil proceedings. St. Petersburg, 2010. P. 24.

Coulon J.-M. Expert opinion on the draft of the Civil Procedure Code // Path to the law (the original documents, notes, conference materials, draft variants, the new Code of Civil Procedure) / Ed. by M.K. Treushnikov. M., 2004. P. 606 - 607.

Sidorenko V.M. The principle of access to justice and the problem of its implementation in the civil and arbitration proceedings: Abstract of Dissertation. Candidate of Legal Sciences. Ekaterinburg, 2002. P. 17.

Zhuikov V.M. Judicial reform: the problem of access to justice. M., 2006. P. 73, 91.

Alieskerov M.A. Collegial and sole consideration of civil cases in courts of second instance // Arbitration and Civil Procedure. 2008. No. 9. P. 24.

Inspection of judgments in civil proceedings of the EU and the CIS / Ed. by E.A. Borisova. M., 2007. P. 267.

Churilov Y.Y. An appeal by the Plenum // Ej-Lawyer. 2012. No. 27.

Alekseev S.S. General theory of law: 2 vols. Vol. II. M., 1982. P. 293.

Hayek F.A. Law, legislation and liberty. M., 2006. P. 117 - 118.

Neshataeva T.N. Decisions of the European Court of Human Rights: short stories and the impact on legislation and practice. M., 2013. P. 49 - 51.

Guk P. A. Judicial practice as a form of judicial law-making in the legal system in Russia: general theoretical analysis: Abstract of Dissertation. Doctor of Legal Sciences. M., 2012. P. 41.

Pushkarskaya A. The Kremlin issued a dissenting opinion. In the Constitutional Court declared the first to challenge a judge // Kommersant. 2012. Oct. 26. No. 202.

Kononov A.L. The right to a dissenting opinion // Law. 2006. No. 11. P. 43 - 46.

Vereshchagin A.N. Comments on the Draft Law of the Supreme Commercial Court of the Russian Federation on dissenting opinions // Law. 2008. No. 9. P. 99 - 102.

Zakatnova A. The Constitutional Court ruled, correcting deficiencies in the appeal proceedings of courts of general jurisdiction // Rossiyskaya Gazeta. No. 5951(278). 2012. Dec. 3.

Sultanov A.R. Formalism of civil procedure and standards of fair trial // Herald of Civil Procedure. 2012. No. 3. P. 73 - 93.

Borisova E.A. Appeal, cassation, supervision on civil cases. M., 2013. P. 221.

Zhilin G.A. Justice in civil matters: actual questions. M., 2010. P. 148 - 149.

Kurochkin S.A. Private and public principles in civil process. M.; Berlin, 2012. P. 100.

Kobyak A. The right to a public hearing in the European Court of Human Rights and in the legislation of the Republic of Belarus: a comparative legal analysis // Journal of International Law and International Relations. 2006. No. 1. P. 9 - 13.

Jhering R. von. Goal in law // Jhering R. von. Selected works: In 2 vols. Vol. I. St. Petersburg, 2006. P. 288.

Borovikovsky A. Right and the fact // Journal of the Ministry of Justice. 1867. Vol. 32. P. 243 - 248.

Pokrovsky I.A. Law and fact in Roman law. Kiev, 1898. P. 21.

Yarkov V.V. Legal facts in civil process. M.; Berlin, 2012. P. 428.

Pokrovsky L.A. The main problems of the civil law. Petrograd, 1917. P. 64.