Мудрый Юрист

Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения: точка зрения

Зиновьев А.С., председатель Чаунского районного суда Чукотского автономного округа.

В статье автор отстаивает точку зрения, согласно которой органы уголовного преследования необоснованно отнесены законодателем к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения.

Ключевые слова: состязательность, органы уголовного преследования, предварительное следствие (расследование), сторона обвинения.

In the article the author defends the point of view according to which the bodies of criminal prosecution unreasonably charged by the legislator to the participants of the criminal proceedings by the prosecution.

Несмотря на то что в УПК РФ органы уголовного преследования в лице дознавателя, следователя и прокурора отнесены к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения, в теории уголовного процесса спор о том, какие функции они реально, в действительности осуществляют, не прекращается. А.В. Лазарева, например, основательно изучив данный вопрос, пришла к выводу, что "попытки представить предварительное расследование как простую исследовательскую деятельность, нацеленную на установление объективной истины, следует рассматривать как дань советскому прошлому, не признававшему состязательности уголовного судопроизводства" <1>.

<1> Лазарева В.А. Проблемы реализации состязательности в уголовном процессе // Уголовное судопроизводство: теория и практика / Под ред. Н.А. Колоколова. М.: Юрайт, 2011. С. 215.

Хочется отметить, что если толковать принцип состязательности и равноправия сторон содержательно, то следует признать, что по Конституции РФ он имеет отношение исключительно к стадии судебного разбирательства, причем во всех четырех отраслях процессуального законодательства: уголовного, гражданского, арбитражного и административного. Поэтому законодательное закрепление понятия состязательности сторон в УПК РФ в качестве принципа уголовного судопроизводства является необоснованным. Это нормативное установление не является общим для всех стадий уголовного судопроизводства: например, на стадии предварительного расследования при производстве следственных действий говорить о соблюдении этого принципа не приходится. Таким образом, состязательность не охватывает всю палитру уголовно-процессуальных отношений, регулируемых нормами УПК РФ. Отсюда следует, что правильнее было бы понятие состязательности сторон установить в качестве одного из общих условий судебного разбирательства (гл. 35 УПК РФ), такого же, как и равенство прав сторон (ст. 244 УПК РФ).

И.Л. Петрухин, напротив, полагает, что, занимаясь проверкой версий, противостоящей обвинению, "следователь (дознаватель) действует в интересах защиты, то есть совмещает в одном лице функции обвинения и защиты" <2>. Поскольку, с нашей точки зрения, аргументация тех, кто относит вышеперечисленных лиц исключительно к органам обвинения, не убедительна, мы не разделяем в этом вопросе позицию В.А. Лазаревой и не согласны в данной части с положениями УПК РФ.

<2> Петрухин И.Л. Теоретические основы реформы уголовного процесса в России. М., 2004. Ч. 1. С. 23.

Мы не собираемся отрицать тот факт, что предварительное расследование - это составная часть уголовного преследования, в ходе которого дознаватель, следователь и прокурор обязаны принять меры по установлению события преступления и изобличению лиц, виновных в его совершении. Незачем доказывать очевидное, то есть то, с чем никто спорить не собирается. Мы хотим обратить внимание наших оппонентов на другие, в том числе и предусмотренные нормами УПК РФ, нюансы.

  1. Утверждение о том, что дознаватель, следователь и прокурор являются участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения только по той причине, что они осуществляют уголовное преследование, не выдерживает критики в том числе и потому, что данное обстоятельство не является единственным критерием, по которому лица, участвующие в деле, могут быть причислены к стороне обвинения. Ни потерпевший, ни гражданский истец не относятся к органам уголовного преследования (содержащаяся в ст. 22 УПК РФ новелла о том, что потерпевший вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, носит чисто декларативный характер, другими словами - "фикция"), однако законодатель включил их в число лиц со стороны обвинения.

Попутно несколько слов о потерпевшем.

Ни для кого не секрет, что в современном уголовно-процессуальном законодательстве права обвиняемого и потерпевшего не равнозначны. На законодательном уровне обвиняемый защищен со всех сторон и на всех ступенях иерархической законодательной лестницы, начиная с Конституции РФ и заканчивая ведомственными инструкциями и распоряжениями правоохранительных органов, чего не скажешь о потерпевшем. Если соблюдение прав обвиняемого вменено законом в обязанность органам уголовного преследования, то по отношению к потерпевшему государство поступает по принципу: "спасение утопающих - дело рук самих утопающих".

Государство, объявив определенные категории дел сферой публичных интересов, фактически потерпевшей стороной по ним сделало себя. При этом собственно потерпевший, как физическое лицо, оказался забытым, права его урезаны донельзя, оказался почему-то полностью зависимым от действий органов, на которые государство возложило функцию уголовного преследования и функцию поддержания гособвинения в суде. Идея была хорошей: например, п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ гласит, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. На деле все оказалось далеко не так.

Непонятно на чем основывается убежденность определенной части теоретиков и правозащитников в том, что права потерпевшего на стадии предварительного расследования защищают органы уголовного преследования, а в суде отстаивает гособвинитель. Скорее всего, такой вывод ими делается на том основании, что эти лица по УПК РФ - участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения. В действительности органы уголовного преследования работают только на себя, на свои показатели, а до потерпевшего им дела нет. Ни прокурор на досудебной стадии, ни гособвинитель в суде практически никогда не защищали прав потерпевшего; они всегда преследовали и преследуют исключительно свой "государственный" интерес. Иногда этот интерес совпадает с интересом потерпевшего, но случается это чрезвычайно редко.

Что можно было бы сделать государству, чтобы уравнять в правах потерпевшего и обвиняемого? Существуют различные предложения, и их достаточно много, например:

  1. возложить на государственного обвинителя обязанность исполнять гарантированные потерпевшему ст. 52 Конституции РФ права. В настоящее время положения этой статьи: "Права потерпевшего от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба" - носят чисто декларативный характер.

Одной из таких мер могла бы стать обязанность прокурора предъявлять гражданские иски в суд в интересах потерпевшего в рамках рассматриваемого уголовного дела;

  1. расширить права потерпевшего на предварительном следствии и в суде и, в частности:
<3> Ибрагимов И.М. Концептуальные проблемы законодательного расширения правомерных возможностей защиты прав потерпевшего // Российская юстиция. 2012. N 11. С. 52.

Н.А. Колоколов называет такой "реверанс в сторону потерпевшего откровенным популизмом" <4>, однако, к примеру, украинские законодатели на такой "популизм" пошли, не убоявшись критики в свой адрес.

<4> Колоколов Н.А. Новое уголовно-процессуальное законодательство Украины // Уголовное судопроизводство. 2012. N 4. С. 2.
  1. В ч. 2 ст. 6 УПК РФ сказано, что "уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию".

В Постановлении от 29 июня 2004 г. N 13-П <5> Конституционный Суд РФ пришел к следующим выводам: "Осуществляя от имени государства уголовное преследование по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения, прокурор, а также следователь, дознаватель и иные должностные лица, выступающие на стороне обвинения, должны подчиняться предусмотренному Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации порядку уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 1), следуя назначению и принципам уголовного судопроизводства, закрепленным данным Кодексом: они обязаны всеми имеющимися в их распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве (ст. 11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать подозреваемому и обвиняемому право на защиту (ст. 16), принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения. Каких-либо положений, допускающих освобождение прокурора, следователя, дознавателя от выполнения этих обязанностей, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, в том числе оспариваемая депутатами Государственной Думы часть вторая ст. 15, согласно которой функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо, не содержит.

<5> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы" // Вопросы уголовного судопроизводства в решениях Конституционного Суда РФ. М.: Юрайт, 2011. С. 103.

Осуществление указанными лицами своей процессуальной функции именно в таком объеме, гарантируемое особым процессуальным статусом и полномочиями прокурора, следователя, дознавателя, а также наличием судебного контроля в отношении их действий и решений, включая контроль со стороны апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, обеспечивает в рамках уголовного судопроизводства выполнение государством своей обязанности по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина, их обеспечению правосудием (ст. ст. 2 и 18 Конституции Российской Федерации)".

Другими словами, поскольку на досудебных стадиях уголовного судопроизводства принцип состязательности не может быть реализован полностью, а на государстве лежит ответственность за соблюдение прав всех своих граждан, государство, не рассчитывая на добросовестность и порядочность профессионального адвоката, эффективность работы которого измеряется исключительно или по большей части величиной выплаченного ему клиентом гонорара, наделило органы уголовного преследования не только правом обвинять, но и правом защищать невиновных от необоснованного преследования. Восприятие определенной группой ученых, в частности Т.К. Рябининой, а также практиками факта отнесения Кодексом органа уголовного преследования к стороне обвинения как обстоятельства, снимающего со следователя (дознавателя) обязанность всесторонне, полно и объективно устанавливать обстоятельства, имеющие значение для дела <6>, особенно те, которые имеют отношение к невиновности привлекаемого к ответственности лица либо существенным образом уменьшают степень опасности этого лица и его действий, является неправильным. Такая позиция вступает в противоречие с положениями ст. 73 УПК РФ.

<6> Рябинина Т.К. Следственный комитет или судебный следователь? // Уголовное судопроизводство. 2011. N 1. С. 17.

Очевидно, что дознаватель, следователь и прокурор на стадии предварительного расследования фактически осуществляют не только уголовное преследование виновных, но и защиту невиновных от уголовного преследования (причем зачастую значительно лучше адвокатов), и задачи эти по своей значимости одинаковы, и ни одна не имеет приоритета перед другой. Отсюда следует, что ни прокурор, надзирающий за следствием, ни следователь (дознаватель), поскольку их основной задачей является установление объективной истины по делу, не могут являться стороной обвинения, так как они одновременно выполняют и функцию обвинения, и функцию защиты, реализуя при этом установленный Конституцией РФ принцип презумпции невиновности.

Таким же образом поступает и суд при рассмотрении дела. На первый взгляд пределы активности суда по УПК РФ ограничены исключительно нормативными установлениями принципа состязательности, то есть разделением друг от друга функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела. На самом деле это разделение на стадии судебного разбирательства по отношению к суду является искусственным. Отправление функции правосудия, то есть установления истины по делу и принятия справедливого решения, изначально предполагает осуществление судом в процессе как элементов защиты, так и элементов обвинения. Например, суд вызывает свидетеля по собственной инициативе, и тот опровергает версию обвинения либо, наоборот, не оставляет никаких шансов тактике защиты. Либо суд запрашивает характеризующие данные на обвиняемого, и поступают такие сведения, которые не устраивают сторону обвинения либо не нравятся стороне защиты.

Предварительное следствие (расследование) потому и называется предварительным, что оно предшествует основному - судебному следствию. Отсюда логично вытекает, что на стадии предварительного следствия (расследования) дознаватель, следователь и прокурор выполняют ту же функцию, что и суд на стадии судебного следствия, только в усеченном виде, - функцию предварительного разрешения уголовного дела, а именно: либо, придя к выводу о наличии достаточного количества доказательств, изобличающих лицо в совершении преступления, следователь (дознаватель) составляет обвинительное заключение (обвинительный акт), и дело после утверждения обвинения прокурором направляется в суд для рассмотрения по существу, либо выносит постановление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования), в том числе за отсутствием события или состава преступления. А.П. Гуськова абсолютно верно указывает, что "предварительное и судебное следствие концептуально имеют общую природу. Они являются частями единой функции разрешения дела. Как предварительное, так и судебное следствие, по сути своей, представляют собой исследование обстоятельств уголовного дела" <7>. Поскольку эта функция предварительная, она не является правосудием, которое, как известно, может осуществляться только судом. Из изложенного следует, что понятия "правосудие" и "разрешение дела" синонимами не являются. Поскольку правосудие в классическом его понимании - это разрешение дела по существу с вынесением приговора, следовательно, понятие "разрешение дела" шире понятия "правосудие".

<7> Гуськова А.П., Емельянов В.А., Славгородская А.А. Проблемные вопросы реформирования досудебного производства России // Российский судья. 2008. N 4. С. 9.

Оппоненты не признают прекращение уголовного дела (уголовного преследования) в качестве свидетельства осуществления органами уголовного преследования функции разрешения дела, ссылаясь на то, что при прекращении уголовного дела (уголовного преследования) разрешения уголовного дела по существу не происходит. С нашей точки зрения, такого рода возражение вообще нельзя признать достойным внимания аргументом, поскольку прекращение уголовного дела (уголовного преследования) осуществляется не только следователем (дознавателем), но и судом в порядке ст. 254 УПК РФ.

  1. То обстоятельство, что именно следователь (дознаватель) предъявляет обвиняемому обвинение, также не может служить весомым аргументом в пользу признания их стороной обвинения, поскольку суд тоже выносит обвинительные приговоры, однако от этого он не становится стороной обвинения (либо защиты при вынесении оправдательного приговора), хотя именно постановлением приговора, а не обвинительной речью гособвинителя завершается уголовное преследование.
  2. В пользу позиции тех, кто не считает органы уголовного преследования стороной обвинения, свидетельствует также то обстоятельство, что ни дознаватель, ни следователь, ни прокурор не наделены законодателем правом поддерживать в суде государственное обвинение. Таким правом обладает лишь государственный обвинитель.

Прокурор, осуществляющий уголовное преследование и надзирающий за следствием (дознанием), и государственный обвинитель, поддерживающий обвинение в суде, несмотря на то, что законодателем осуществление этих функций возложено на один орган - прокуратуру (п. 6 ст. 5 УПК РФ и ч. ч. 1, 3 - 5 ст. 37 УПК РФ), - по нашему мнению, совершенно разные процессуальные субъекты.

Если проводить аналогию с "иском", то досудебное производство можно сравнить со стадией досудебного урегулирования спора, где истцом (заявителем) выступает не потерпевший, а государство. Не договорившись с "обидчиком", а также в тех случаях, когда такая договоренность исключена законом, государство в лице уполномоченных им органов уголовного преследования предъявляет обвинительное заключение (иск) в суд. По каким-то причинам государство поручило готовить и предъявлять "иск" в суд органам уголовного преследования, а поддерживать обвинение в суде другому органу - государственному обвинителю. Ничего крамольного в этом нет, это право "истца". Однако с момента предъявления "иска" в суд органы уголовного преследования оказываются устраненными от участия в деле, и по этой причине они не являются стороной обвинения.

Как ни парадоксально это звучит, "в чистом виде" сторонами обвинения в уголовном судопроизводстве, включая его досудебную стадию, являются только потерпевший и гражданский истец, не имеющие практически никаких прав ни обвинять, ни отстаивать свои интересы (несогласие потерпевшего с объемом обвинения, несогласие с квалификацией действий обвиняемого, возражение потерпевшего против отказа гособвинителя от обвинения никаких правовых последствий за собой не влекут), если не считать таковыми их права давать показания, заявлять ходатайства, предъявлять гражданский иск и выступать в прениях.