Мудрый Юрист

К вопросу о влиянии перенесенного сексуального насилия в малолетнем или несовершеннолетнем возрасте на дальнейшее развитие личности *

<*> Petrova L.G. On the issue of influence of sexual violence undergone in childhood or adolescence on the further development of personality (on materials of judicial-psychology expert examinations).

Петрова Любовь Георгиевна, доцент кафедры правовой психологии Саратовской государственной юридической академии, кандидат психологических наук.

В статье фокусируется внимание на влияние перенесенного в детском и/или подростковом возрасте сексуального насилия на дальнейшее психическое развитие личности. Сексуальное (в т.ч. и гомосексуальное) насилие над личностью ребенка оказывает настолько мощное влияние на психическую жизнь человека, что без специальной помощи специалистов-психологов и медиков скорректировать результаты произведенной насилием деформации невозможно.

Ключевые слова: малолетние, несовершеннолетние, сексуальное насилие, психосоматические травмы, судебно-психологическая экспертиза.

The article draws attention to the influence of sexual violence undergone in childhood or adolescence on the further development of personality. Sexual (including homosexual) violence on the personality of a child makes such a huge impact on the psychic life of a human being that it is impossible to correct the results of the deformation caused by violence without special aid of specialist: psychologists and doctors.

Key words: children, minors, sexual violence, psychosomatic traumas, judicial-psychology expert examination.

Первые судебно-психологические экспертизы в Саратовской области стали проводиться около тридцати лет назад, в начале 80-х г. XX в.

В основном - это были исследования сексуального насилия, совершенного подростками или с подростками. Лишь затем спектр задач, поставленных перед экспертами, стал расширяться. Об этом говорит как личная статистика автора (за время осуществления им деятельности внештатного судебного эксперта сформировался собственный архив, содержащий более чем 150 заключений, из которых примерно 60% связаны с вышеуказанным возрастным периодом и данным видом задач), так и статистика других внештатных экспертов-психологов г. Саратова.

Исследуя материалы уголовных дел, проводя психодиагностическое обследование личности потерпевшего, а затем и подозреваемого, беседуя как с обследуемыми, так и с их родителями - анализируя ситуацию преступления в совокупности с полученными в исследовании личности данными, мы пришли к выводу, что юридическая квалификация действий обвиняемого (обвиняемых) как изнасилование реально верна не всегда. Имеются в виду не только те случаи, где интимные отношения действительно осуществлялись по добровольному согласию и лишь впоследствии обозначались как насилие (в силу разнообразных социальных причин), но и те ситуации, где действия (просьбы будущего потерпевшего отпустить, разрешить уйти и т.п.) подозреваемым рассматриваются как часть некого ритуала, элемента "любовной" игры. Так, в беседах с экспертами подозреваемые в изнасиловании достаточно часто говорят о том, что девушки идут на вступление в интимные отношения добровольно, а несогласие, произносимое ими вслух, в действительности таковым не является, т.к. "девочкам трудно в присутствии других лиц сказать "да" в ответ на поступившее предложение о сексуальном контакте". То есть подозреваемые считают, что за словами "нет-нет" смысловое содержание подразумевается как "да-да".

Ситуациями, которые в обществе называют "изнасилование", являются на самом деле те, в которых обе стороны происходящего понимают и осознают, что действие, совершаемое одними, является действием, не желаемым другой стороной.

Однако в контексте заявленной темы необходимо зафиксировать другое. В ситуациях действительного сексуального насилия очень важно оценить психологический ущерб, нанесенный личности потерпевшего, и (хотя эта задача не является пусть даже и второстепенной для следствия) на стадии расследования мы, психологи, считаем, что именно потерпевшему необходимо оказать психологическую поддержку, которая будет выступать и как профилактическая мера повторности ситуаций сексуального насилия над данной личностью, и как профилактическая мера возможного (как следствие перенесенной травмы) последующего негативного развития личности потерпевшего.

Для лица, настроенного на совершение сексуального насилия, его объект не имеет ни возрастных, ни половых ограничений. И каким бы ни был этот объект (малолетним, несовершеннолетним, взрослым или стариком), в любом случае насилие над ним для жертвы является травмой, которая оставляет свой отпечаток на психической и соматической жизни потерпевшего.

В литературе отсутствуют данные, свидетельствующие о деформации мировоззрения, изменении половой ориентации, последующем размывании нравственных норм или расширении границ дозволенного у взрослых потерпевших как отсроченный результат (следствия) сексуального насилия.

На наш взгляд, сексуальное насилие над малолетним ребенком или подростком имеет наиболее сильное травматическое воздействие по сравнению с другими возрастными категориями потерпевших, т.к. оно оказывает влияние на формирование личности (через деформацию установок, ценностных ориентаций, морали и др., в т.ч. и на осознание личностью своих жизненных перспектив).

Сексуальные посягательства наносят не только психологическую травму, но и причиняют существенный вред здоровью. Нередко это выражается в причинении серьезных повреждений половых органов, органов брюшной полости, в обильных кровотечениях, прерывании нежелательной беременности и других негативных последствиях. Такое соединение психического и соматического результата насилия у малолетних детей и несовершеннолетних подростков усиливает негативное воздействие за счет создания гештальта. Нравственно-психологический ущерб, который причиняется этими преступлениями несовершеннолетним и малолетним потерпевшим, вообще не поддается оценке. По данным лаборатории НИИ детства Российского детского фонда, дети, пережившие сексуальное насилие, отстают в физическом и особенно в психическом развитии. У них развивается своеобразный комплекс нервно-психических и поведенческих отклонений, нарушений в эмоциональной сфере, с одной стороны, и они становятся "трудными", неприятными, нередко опасными для окружающих - с другой <1>. Опасность сексуального насилия заключается и в том, что жестокое обращение с детьми имеет тенденцию к передаче на генном уровне из поколения в поколение. Таким образом, происходит трагическое воспроизводство насилия и пренебрежения к детям <2>.

<1> Защити меня!: Сборник материалов, илл. положения Конвенции ООН о правах ребенка / Под ред. Б.Г. Рыбчинской. М., 1996. С. 28.
<2> Подробно см.: Соловей Т.И. Криминологическая характеристика личности потерпевших от сексуальных посягательств на малолетних и несовершеннолетних // Вопросы ювенальной юстиции. 2007. N 2.

Суммируя изложенное Т. Соловей в статье "Криминологическая характеристика личности потерпевших от сексуальных посягательств на малолетних и несовершеннолетних", можно сказать, что для жертв насилия в последующем становятся свойственны подозрительность и недоверие к людям, они постепенно теряют надежду на родительскую любовь, признание и поддержку, у них затрудняется формирование доверительных отношений с другими людьми, из-за этого их круг общения сужается, они становятся замкнутыми. Став взрослыми, такие дети стараются избегать любой близости с людьми, в т.ч. психологической, считая эти отношения опасными и непредсказуемыми. Происходит экстраполяция страха перед насильником на всех взрослых или значимых лиц (ровесников) до панического неприятия и избегания (например, юношеское ухаживание или поцелуй может вызывать неадекватно сильный, агрессивный ответ).

Так, в нашей экспертной практике было уголовное дело в отношении 64-летней гр-ки Б., обвиняемой по ст. 112 УК РСФСР уже в третий раз. Каждый случай заканчивался нанесением ранений мужчинам, где криминальные действия Б. носили "упреждающий" характер предстоящему (в ее сознании) сексуальному действию. Рассматривая историю жизни Б., мы нашли событие, ставшее своеобразным "источником" появления типичных в ее жизни реакций на ситуации, которые она интерпретировала строго определенным образом. Будучи школьницей 12 лет, при этом физически полноценно сформировавшейся, она стала объектом сексуальных действий со стороны своего школьного учителя физкультуры, однако сумела ему дать отпор - откусив кончик носа. В 18-летнем возрасте, после следующей ситуации, которую она интерпретировала как попытку изнасилования, Б. стала носить с собой "орудие защиты" (сначала нож, затем заточку), а в доме всегда за дверью стоял наготове топор. Именно им она и воспользовалась в последнем случае.

В обычном общении Б. производила приятное впечатление, располагала к себе, проявляла адекватное жизненным коллизиям отношение и, соответственно, оценку событий, пока дело не касалось ее субъективной интерпретации намерений мужчин, находящихся по воле случая рядом с ней. Интерпретация намерений моментально включала механизм "защиты" от виртуально предстоящих посягательств сексуального характера и осуществление ею реальных действий, делающих эти посягательства невозможными.

Результатом пережитой психологической и физической травмы у детей могут стать сильные реакции страха в ответ на сексуальные стимулы, т.е. на ситуации, действия, объекты, людей, которые в какой-либо мере напоминают пережитое сексуальное насилие. Например, ребенок может бояться раздевания, а также любых контактов с другими людьми или контактов определенного типа (обниматься, целоваться и т.д.). Жертв сексуального насилия отличает низкая самооценка, они часто страдают депрессией, что может выражаться в переживании тоски, грусти, неспособности ощущать радость, наслаждение, может проявляться аутоагрессией (нанесение себе травм, мысли о суициде и попытки его совершения и т.п.). Помимо этого, жертвам сексуального насилия свойственны плохой самоконтроль, нарушение поведения; у детей, подвергшихся сексуальным злоупотреблениям, могут возникнуть в дальнейшем глубокие эмоциональные нарушения <3>.

<3> Там же.

Так, в г. Саратове в течение весны - лета 1997 г. прокатилась волна сексуальных посягательств на малолетних девочек, среди которых, одной из последних, была будущая первоклассница С. Насильник, столкнувшись с сопротивлением жертвы, нанес ей несколько ножевых порезов (на лбу, щеке, внутренней стороне кисти правой руки, больших половых губ). Несмотря на проявления внимания и любви всех членов семьи, изменение места жительства в связи с имевшим место событием, светлых перспектив в своей жизни этот ребенок не видел. В проективном тесте "рисунок семьи" она заштриховала себя черным цветом, фактически зачеркнув изображение. На вопрос экспериментатора: "Почему она выделила себя таким образом?" она ответила: "У меня все хорошее уже закончилось".

Насилие над малолетними и подростками, окрашенное гомосексуальной связью, на наш взгляд, производит такое разрушающее действие на личность ребенка, при котором уже названные последствия просто меркнут. Гомосексуальное насилие разрушает ролевую сексуальную идентификацию, искажает содержание социальных норм, тем самым развращает душу, делая личность циничной, аморальной, создавая в последующем из потерпевшего насильника.

Будучи призванным в ряды советской армии, гр-н М. в первый же месяц службы стал жертвой массового изнасилования сослуживцами, призванными из Узбекистана. Пройдя курс реабилитации в военном госпитале, он был отправлен служить в ту же часть, но другое подразделение. Через некоторое время ситуация повторилась. Пролечившись в психиатрической больнице положенное время, был комиссован и вернулся домой. Устроился на работу, совершил несколько попыток познакомиться с девушками, подружиться с ними, вступить с ними в сексуальный контакт, однако ожидаемых им ощущений он не получил. Тогда ему пришла мысль о том, что, возможно, эти ощущения он может получить только из гомосексуальных отношений. И он стал экспериментировать: играл пассивную и активную роль с уже определившимися в сексуальных ориентациях лицами и познающими данный опыт впервые, вступающими в такой опыт из интереса или по коммерческим причинам. Впоследствии он создал собственную сеть из подростков, провоцируя их вступать в гомосексуальные отношения, а затем из них же на коммерческой основе сформировал "поставщиков" малолетних мальчиков. Одно из таких действий М. - насилие против двух мальчиков 8 и 9 лет, воспитанников школы-интерната - и послужило основанием для проведения СПЭ в отношении М.

В настоящее время наше российское общество повернулось лицом к одной из сторон обсуждаемой темы - вопросу о педофилии. Мы полагаем, что привлечения внимания только со стороны СМИ недостаточно. Гражданскому обществу необходим четкий, возможно, жесткий подход (законодателей, педагогов, медицинских работников и психологов) к комплексному решению данной проблемы. Нужна не только программа оказания бесплатной психологической помощи жертвам сексуального насилия, а наиболее важным, государственно важным, как нам представляется, является воссоздание нравственного воспитания в обществе - иначе будущего у нашей страны может не быть.