Мудрый Юрист

Показания и объяснения в административно-процессуальном и уголовно-процессуальном праве: вопросы терминологии

Марфицин Павел Григорьевич, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, доктор юридических наук.

Мартынов Алексей Владимирович, профессор кафедры конституционного и административного права Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, доктор юридических наук, доцент.

В статье проводится сравнительно-правовой анализ терминов "показания" и "объяснение" в уголовном процессе и в производстве по делам об административных правонарушениях. Делаются выводы о сходстве и различиях в вопросах, связанных с трактовкой и использованием показаний и объяснений в уголовном процессе и производстве по делам об административных правонарушениях.

Ключевые слова: административное право, уголовный процесс, показания, объяснение.

Testimony and explanations in the administrative procedure and criminal law: problems of terminology

P.G. Marfitsin, A.V. Martynov

This article presents a comparative legal analysis of the terms "evidence" and "explanation" in criminal proceedings and in proceedings before courts concerning administrative matters. The conclusions about the similarities and differences in issues related to the interpretation and use of data and explanations in the criminal proceedings and proceedings in administrative cases.

Key words: administrative law, criminal process, testimony, explanation.

Исследование частных вопросов, связанных с доказательствами и доказыванием в уголовном процессе, а также при производстве по делам об административных правонарушениях <1>, позволило нам сформулировать ряд выводов, которые могут быть интересны как ученым, так и практикующим юристам. Здесь мы хотим обратить внимание на использование законодателем в УПК РФ и КоАП РФ терминов "показания" и "объяснение".

<1> Некоторые результаты наших научных изысканий в этой области мы освещали ранее. См.: Марфицин П.Г., Мартынов А.В. Доказательства и доказывание в уголовном процессе и производстве по делам об административных правонарушениях: Сравнительно-правовой анализ // Административное право и процесс. 2012. N 5. С. 23 - 27.

В вышеназванных законах и при их применении эти термины используются довольно часто. Достаточно отметить, что в УПК РФ слово "показания" (обычно в сочетании с иными словами: потерпевшего, обвиняемого, свидетеля, лиц и др.) употребляется около 130 раз.

В КоАП РФ термины "показания" и "объяснение" также имеют существенное значение и тесно связаны друг с другом. При этом КоАП РФ не проводит существенных различий между показаниями и объяснениями, из-за чего в некоторых комментариях к закону происходит подмена этих понятий. Например, в Комментарии к КоАП РФ, а именно к ст. 26.3 КоАП РФ, подготовленном авторским коллективом под редакцией Ю.М. Козлова, указывается, что "объяснения лица, привлекаемого к административной ответственности, представляют собой сообщение лицом, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, сведений и иных обстоятельств по делу. Объяснения такого лица обладают особенностями, обусловленными его процессуальным положением, обеспечением его права на защиту. Он более, чем кто-либо, лично заинтересован в исходе дела об административном правонарушении. В показаниях лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, могут содержаться ошибки, обусловленные особенностями восприятия и изложения дела. Заведомая заинтересованность его в исходе дела, а также возможность ошибочных показаний обязывают к особо критической проверке и оценке этого вида доказательств..." <2>. Таким образом, авторами Комментария не делается различий между объяснениями и показаниями.

<2> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под ред. Ю.М. Козлова. М.: Юристъ, 2002. С. 1023.

В другом Комментарии к КоАП РФ, подготовленном коллективом автором под общей редакцией Е.Н. Сидоренко, имеется похожая ситуация в комментарии к ст. 26.3 КоАП РФ: "Процессуальное положение лиц, чьи объяснения имеют отношение к делу, определяется ст. 25.1 (лицо, в отношении которого ведется производство по делу), ст. 25.2 (потерпевший), ст. 25.6 (свидетель). Указанные лица вправе давать объяснения и пояснения по делу, делать замечания по поводу правильности занесения их показаний в протокол" <3>.

<3> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. 4-е изд., перераб. и доп. / Под общ. ред. Е.Н. Сидоренко. М.: ТК "Велби"; Издательство "Проспект", 2004. С. 802.

Не содержится необходимых пояснений о различии объяснений и показаний и в других комментариях к КоАП РФ <4>.

<4> Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Под общ. ред. проф. Э.Н. Ренова. М.: Норма, 2005. С. 920 - 921; Научно-практическое пособие по применению КоАП РФ / Под ред. зам. Председателя Верховного Суда Российской Федерации П.П. Серкова. М.: Норма, 2006. С. 786 - 790; Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях (постатейный) с постатейными материалами. 3-е изд., перераб. и доп. / Автор и составитель А.Б. Борисов. М.: Книжный мир, 2011. С. 757 - 758 и др.

В принципе сам законодатель не очень последовательно и логично использует данные понятия, что приводит к путанице в юридической литературе и неправильному применению норм права юрисдикционными органами.

В повседневной жизни слова "показание" и "объяснение" имеют разное значение. В словарях русского языка обозначается: показание (обычно используется во множественном числе) - 1. Свидетельство, рассказ (напр., показания очевидцев). 2. Ответ на допросе (напр., показания подсудимого); объяснение - 2. Письменное или устное изложение в оправдание чего-нибудь, признание в чем-нибудь. 3. То, что разъясняет, помогает понять что-нибудь <5>. Применительно к рассматриваемой нами сфере использования этих слов в их семантике можно найти некоторые существенные различия, хотя можно обнаружить и значительное сходство. Кроме того, употребление этих слов в законе придает им статус юридических терминов, значение которых может отличаться от обыденного понимания.

<5> Ожегов С.И. Словарь русского языка: около 57 000 слов / Под ред. докт. филол. наук, проф. Н.Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М.: Русский язык, 1984. С. 377, 474.

В УПК РФ указанные термины имеют несколько значений. Если рассматривать этот вопрос в общем виде, то необходимо отметить следующее. Во-первых, содержание ст. 76 - 80 УПК РФ позволяет утверждать, что показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста - это сведения, сообщенные указанными участниками уголовного судопроизводства на допросе. Соответственно, в ст. 42, 46, 47, 56 УПК РФ закреплено право (обязанность) потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого и свидетеля давать показания. Хотя считаем необходимым отметить, что в ст. 57 и 58 УПК РФ, определяющих правовой статус эксперта и специалиста, такого права не содержится.

Близким к этому значению является понимание показаний не только как сведений, сообщенных на допросе, но и содержание этих сведений, отраженное в протоколе указанного следственного действия, т.е. письменно-документальное выражение полученной информации. О таком оттенке значения слова "показания" можно судить, например, исходя из предписания ч. 8 ст. 190 УПК РФ, где законодатель указал: "Факт ознакомления с показаниями и правильность их записи допрашиваемое лицо удостоверяет своей подписью в конце протокола".

Во-вторых, показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста являются самостоятельными видами доказательств по уголовному делу (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Исходя из изложенного выше, необходимо подчеркнуть, что доказательствами являются только сведения, сообщенные указанными в ч. 2 ст. 74 УПК РФ участниками уголовного процесса, и только полученные в ходе допроса. Позже мы вернемся к этому суждению.

И в-третьих, термин "показания" в УПК РФ, хотя и в редких случаях, законодателем использован еще в одном значении. Например, в ч. 11 ст. 107 УПК РФ указано: "Если по медицинским показаниям (выделено нами. - П.М., А.М.) подозреваемый или обвиняемый был доставлен в учреждение здравоохранения и госпитализирован, то до разрешения судом вопроса об изменении либо отмене меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого продолжают действовать установленные судом запреты и (или) ограничения". В ч. 4 ст. 187 УПК РФ говорится: "При наличии медицинских показаний (выделено нами. - П.М., А.М.) продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача". То есть здесь это слово указывает на определенные критерии, наличие (или отсутствие) которых необходимо в данном случае.

Термин "объяснение" в УПК РФ также используется достаточно часто, но его пояснение в законе не содержится. Например, в ч. 2 ст. 65 УПК РФ говорится: "Судья, которому заявлен отвод, вправе до удаления остальных судей в совещательную комнату публично изложить свое объяснение по поводу заявленного ему отвода". В ч. 2 ст. 167 УПК РФ указано: "Лицу, отказавшемуся подписать протокол, должна быть предоставлена возможность дать объяснение причин отказа, которое заносится в данный протокол". Из таких законодательных формулировок видно, что объяснение - это также какие-то сведения, сообщенные участником уголовного процесса, но они не касаются существа преступления, расследование и рассмотрение которого происходит.

Анализ других законодательных положений позволяет увидеть, что термины "показания" и "объяснения" в УПК РФ не отождествляются, они различны, однако сущность этих различий законодателем явно не показана, но она иная, нежели указанная нами выше. Например, в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ закреплено, что подозреваемый вправе "давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний". Подобная формулировка имеется в п. 3 ч. 2 ст. 54 УПК РФ, определяющей статус гражданского ответчика. Однако в УПК РФ не поясняется, чем, например, показания подозреваемого отличаются от его объяснений, при том, что, исходя из законодательных формулировок, и те и другие касаются сформированных в отношении его подозрений.

Несколько иную картину мы наблюдаем при анализе норм административного права. Среди источников доказательств в ч. 2 ст. 26.2 КоАП РФ указаны показания потерпевшего и свидетелей, а также объяснение лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. Таким образом, рассматриваемые нами термины различаются в зависимости от того, кто из участников производства по делу об административном правонарушении предоставил необходимую информацию. Эти отличия ближе к указанной нами выше семантике слов "показание" (свидетельство, рассказ) и "объяснение" (письменное или устное изложение в оправдание чего-нибудь, признание в чем-нибудь).

В других нормах административного права законодатель, как правило, придерживается выстроенной им схемы. Так, ст. 26.3 КоАП РФ поименована "Объяснения лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показания потерпевшего и свидетелей". В этой норме дается пояснение указанных терминов. В частности, указывается, что объяснения лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показания потерпевшего и свидетелей представляют собой сведения, имеющие отношение к делу и сообщенные указанными лицами в устной или письменной форме. Объяснения лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, показания потерпевшего и свидетелей отражаются в протоколе об административном правонарушении, протоколе о применении меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, протоколе рассмотрения дела об административном правонарушении, а в случае необходимости записываются и приобщаются к делу.

Имеются и некоторые нюансы. Так, в ч. 2 ст. 29.7 КоАП РФ указано, что при рассмотрении дела об административном правонарушении заслушиваются объяснения физического лица или законного представителя юридического лица, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, показания других лиц, участвующих в производстве по делу. Исходя из этого, можно сделать вывод, что объяснение - это не только сведения, сообщенные лицом, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, но и сведения, сообщенные представителем этого лица. А показания могут быть получены не только от потерпевшего или свидетеля, но и от других лиц. Представляется, что к числу иных лиц могут быть отнесены, например, понятые, эксперт и др. Возможность такого расширительного толкования рассматриваемых терминов допускается и формулировками п. 6 ч. 2 ст. 29.8, п. 8 ч. 2 ст. 30.6 КоАП РФ.

Несмотря на привлекательность избранного законодателем подхода, не обошлось и без ошибок, которые, как нам представляется, имеют технико-юридический характер. Так, в ч. 1 ст. 25.1 КоАП РФ указано право лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, давать объяснения. В ч. 2 ст. 25.6 КоАП РФ, определяющей статус свидетеля, закреплена его обязанность давать показания, причем правдивые. Это полностью согласуется с указанной выше концепцией законодателя. Вместе с тем в ст. 25.2 КоАП РФ, посвященной потерпевшему, закреплено его право давать не показания, а объяснения. Хотя в этой же статье указывается, что потерпевший может быть опрошен по правилам, установленным ст. 25.6 КоАП РФ для свидетеля, от которого получают не объяснение, а показания. В связи с этим возникает также вопрос о возможности привлечения потерпевшего к ответственности за сообщенные им ложные сведения. Диспозиция ст. 17.9 КоАП РФ определяет, что такая ответственность наступает за заведомо ложные показания свидетеля, пояснение специалиста, заключение эксперта или заведомо неправильный перевод при производстве по делу об административном правонарушении. Объяснений (впрочем, как и показаний) потерпевшего в этом списке нет. Ответ на вопрос о том, как поступить в случаях, когда потерпевший сообщит заведомо ложные сведения, не может быть однозначным. К сожалению, даже в комментариях к КоАП РФ мы не всегда находим рекомендации по применению закона в рассматриваемой части <6>. Налицо правовая коллизия, требующая разрешения.

<6> См., напр.: Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях / Отв. ред. А.Ф. Ноздрачев. М.: Издательство "Юрайт", 2010. С. 979 - 980.

Имеются и иные погрешности. Например, в ч. 2 ст. 24.2 КоАП РФ, закрепляющей одно из общих положений производства по делам об административных правонарушениях, почему-то лицам, участвующим в таком производстве и не владеющим языком, на котором оно ведется, обеспечивается право давать объяснения на родном языке либо на другом свободно избранном указанными лицами языке общения, а также пользоваться услугами переводчика. Но здесь ничего не говорится о возможности дачи показаний на тех же условиях. Обязанность дать объяснения законодателем закреплена для эксперта (ч. 2 ст. 25.9 КоАП РФ), которого, как мы посчитали выше, можно отнести к числу других лиц, дающих показания. На наш взгляд, такие погрешности могут быть легко устранены посредством внесения соответствующих корректировок в КоАП РФ.

И наконец, термин "показания" в административном праве имеет еще одно значение. Оно проистекает из содержания ст. 26.8 КоАП РФ, где содержится понятие показаний специальных технических средств и возможности их использования при производстве по делу об административном правонарушении.

Констатировав, что в определении соотношения терминов "показание" и "объяснение" нормы административного права более логичны, нежели предписания уголовно-процессуального права, обратимся к более детальному рассмотрению последних.

Выше мы обозначили единственное явное отличие в этих терминах: когда под объяснениями понимаются сведения, связанные с осуществляемым уголовно-процессуальным производством (разрешением отводов, оформлением протокола следственного действия и др.), а показания - это сведения, сообщенные на допросе по существу исследуемого преступного деяния. В то же время не смогли различить эти слова, когда законодатель предоставляет, например, подозреваемому в равной степени право давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения, т.е. по существу дела. УПК РФ не определяет, чем же в данном случае показание отличается от объяснения. Не рассматриваются такие вопросы и в юридической литературе <7>. Разобраться в этом, возможно, поможет анализ правоприменительной практики. Сообщить сведения по поводу имеющегося в отношении его подозрения подозреваемый может как во время допроса (т.е. дать то, что именуется показаниями), так и во время производства иного следственного или процессуального действия. Правоприменение показывает, что это нередко имеет место при осуществлении очной ставки, проверки показаний на месте, предъявлении для опознания, обыске, следственном эксперименте, задержании подозреваемого, решении в отношении его вопроса о заключении под стражу и т.п. Сообщенная подозреваемым информация отражается в соответствующем протоколе следственного действия, который в данном случае и является источником доказательств. Иными словами, эти сведения не являются показаниями, хотя не исключаются из процесса доказывания. Возможно, такие сведения, сообщенные подозреваемым (и не только им), и следует считать объяснениями?

<7> См., напр.: Курс уголовного судопроизводства: Учебник. В 3 т. Т. 1: Общие положения уголовного судопроизводства. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО "МОДЕК", 2006. С. 511 - 513; Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт; Высшее образование, 2010. С. 112 - 114; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. М.: Юрайт, 2010. С. 214 - 217 и др.

В период действия УПК РСФСР 1960 г. существовал еще один веский аргумент в поддержку нашего мнения. В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РСФСР по поступившим заявлениям и сообщениям о преступлении правоприменитель мог истребовать необходимые материалы и получить объяснения. Получение объяснений было одним из самых распространенных средств проверки первоначальной информации о противоправном деянии. Нередко содержание объяснения того или иного участника (очевидца, пострадавшего и др.) ничем не отличалось от содержания протокола его допроса, который, согласно закону, мог быть осуществлен только после возбуждения уголовного дела. Это подчеркивало существенное различие между показаниями (т.е. сведениями, сообщенными на допросе) и объяснениями (т.е. сведениями, сообщенными в рамках проведения иного процессуального действия). Современный законодатель не закрепил возможности получать объяснения в ходе предварительной проверки сообщений о преступлении. Однако вопреки этому объяснение продолжает оставаться распространенным проверочным действием, которое теперь для подтверждения его легитимности осуществляется под каким-либо "прикрытием", в т.ч. и с использованием возможностей административного законодательства.

И.П. Пилюшин, исследовав вопрос о получении и закреплении показаний в уголовном процессе, приводит убедительные аргументы о том, что сведения, сообщенные при производстве очной ставки и проверки показаний на месте, также должны считаться показаниями <8>. Не будем оспаривать его научную позицию, тем более что она не влияет на развитие наших предположений о том, что сведения, сообщенные участником уголовного судопроизводства при производстве иного следственного или иного процессуального действия, нежели допрос, и являющиеся составной частью протокола данного следственного действия, и есть объяснения, а не показания. Но это всего лишь наши предположения, т.е. то, как мы пытаемся объяснить подход законодателя к разграничению терминов "показание" и "объяснение".

<8> Пилюшин И.П. Получение и закрепление показаний в уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. С. 8.

Предложенные суждения не лишены логики. Более того, они имеют не только научное, но и практическое значение. Например, в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ указано, что к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде. Поскольку речь здесь идет о показаниях, т.е. сведениях, сообщенных на допросе, то буквальное прочтение этой нормы позволяет считать допустимыми те сведения, которые подозреваемый сообщил при осуществлении иных следственных действий, т.е. его объяснения. Кроме того, это позволит в некоторых ситуациях преодолеть законодательное ограничение на оглашение в судебном заседании сведений, сообщенных во время досудебного производства потерпевшим или свидетелем, не явившимся в судебное заседание (ст. 285 УПК РФ). При грамотном тактическом применении предложенного толкования закона следователь, государственный обвинитель могут существенно укрепить свои позиции в суде.

Но сомнения в правильности наших суждений все-таки остаются. Они возникают при межотраслевом сопоставлении терминов "показание" и "объяснение". Статья 302 УК РФ предусматривает ответственность за принуждение к даче показаний. Статьи 307, 308 УК РФ - за дачу заведомо ложных показаний или отказ от дачи показаний. Про объяснения (т.е., как вытекает из нашей позиции, сведения, сообщенные не во время допроса) в этих статьях речь не идет. При буквальном прочтении закона свидетеля, сообщившего ложные сведения, например, во время очной ставки, привлечь к уголовной ответственности нельзя. Но так быть не должно. И здесь возможны варианты. Либо необходимо согласиться с позицией, что содержащиеся в УПК РФ нормы, раскрывающие сущность показаний как видов доказательств, предназначены для узкоотраслевого использования и не в полной мере соответствуют положениям УК РФ. В контексте уголовной ответственности за преступления против правосудия понятие "показание" имеет более широкое значение и в этой части нуждается в дополнительной интерпретации в разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации <9>. Либо четко определить и унифицировать значение терминов "показание" и "объяснение".

<9> Там же. С. 10.

Считаем необходимым также обратить внимание на некоторые частные вопросы, касающиеся использования терминов "показания" и "объяснения" в уголовно-процессуальном праве. В п. 3 ч. 4 ст. 44 УПК РФ указано, что гражданский истец вправе давать объяснения по предъявленному иску. Это не согласуется с процессуальным статусом потерпевшего, обвиняемого, ряда других участников уголовного процесса, которые наделены правом давать показания. Еще большее недоумение вызывает прочтение п. 5 ч. 4 этой же статьи, где записано, что гражданский истец праве "давать показания и объяснения на родном языке или языке, которым он владеет". Налицо не только последствия нечеткости законодательной позиции в разграничении рассматриваемых терминов, но и явные погрешности технико-юридического характера.

Не вполне логичной выглядит следующая законодательная конструкция. В ч. 2 ст. 74 УПК РФ к числу самостоятельных источников доказательств отнесены показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; показания эксперта; показания специалиста. Но правом давать показания, как мы отмечали выше, обладает гражданский истец, гражданский ответчик, а кроме того, законный представитель несовершеннолетнего подсудимого (п. 2 ч. 1 ст. 428 УПК РФ). Их показания не обозначены в качестве самостоятельных видов доказательств. Данный вопрос усложняет еще и то, что законодатель не предусмотрел процедуру осуществления допроса указанных участников.

Число таких погрешностей в уголовно-процессуальном законодательстве достаточно велико, и именно это не позволило нам в рамках настоящей статьи сформулировать конкретные предложения по корректировке закона. Представляется, что качественно это можно сделать после проведения комплексного и глубокого исследования указанных вопросов.

Подводя итог, подчеркнем следующее. Формулируя нормы уголовно-процессуального и административного права, законодатель предпринял попытку определить внутриотраслевое соотношение терминов "показание" и "объяснение". В нормах административного права эта попытка оказалась более успешной. Тем не менее содержание указанных терминов нуждается в более четком определении. А с учетом схожести производства по уголовному делу и по делу об административном правонарушении представляется желательным их унифицированное использование.