Суды общей юрисдикции обязаны применять нормы законов с учетом их конституционно-правового смысла, выявленного конституционным судом Российской Федерации

Ефремов А.В., начальник юридического отделения военного комиссариата Чувашской Республики.

В статье рассмотрен вопрос о применении норм закона с выявленным Конституционным Судом России новым правовым смыслом для единства правоприменительной практики.

Ключевые слова: единство, правоприменительная практика, перерасчет, пенсия за выслугу лет, правовая определенность, правовой смысл.

The ordinary courts are bound to apply the law to the Constitutional Court of Russia identified a new meaning to the unity of law practice

A.V. Efremov

In the article the question of application of the law to the Constitutional Court of Russia identified new legal meaning to the unity of law practice.

Key words: unity, enforcement, recalculating, retirement pension, legal certainty, legal sense.

Решения Конституционного Суда Российской Федерации, которыми подтверждается конституционность нормы именно в данном им истолковании и тем самым исключается любое иное, т.е. неконституционное, ее истолкование и применение, имеют в этой части такие же последствия, как и признание нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации, влекущее утрату ею юридической силы, и такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, а значит, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Вследствие этого любые постановления Конституционного Суда Российской Федерации, в том числе те, в которых выявляется конституционно-правовой смысл того или иного законоположения, исключающий любое иное его истолкование, являются окончательными, не могут быть пересмотрены другими органами или "преодолены" путем повторного принятия отвергнутого неконституционного акта либо посредством применения нормативного правового акта в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, а также обязывают всех правоприменителей, включая суды общей юрисдикции и арбитражные суды, действовать в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации. Иное означало бы, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут осуществлять истолкование акта, придавая ему иной смысл, нежели выявленный в результате проверки в конституционном судопроизводстве, и тем самым подменять Конституционный Суд Российской Федерации, чего они в силу ст. ст. 118, 125, 126, 127 и 128 Конституции Российской Федерации делать не вправе.

Юридическое последствие решения Конституционного Суда Российской Федерации, в котором выявляется конституционно-правовой смысл нормы, - прекращение ее действия (и соответственно применения) в неконституционном истолковании и, как следствие, утрата ею силы на будущее время в любом ином - расходящемся с выявленным конституционно-правовым - смысле, допускавшемся в прежнем ее понимании. Это означает, что такая норма по общему правилу, вытекающему из ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации, ч. ч. 1, 3 и 5 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", с момента вступления решения Конституционного Суда Российской Федерации в силу не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле, а правоприменительные органы обязаны учитывать сформулированную в нем позицию Конституционного Суда Российской Федерации относительно того, соответствует ли Конституции Российской Федерации смысл данной нормы, придаваемый ей правоприменительной практикой. Исключения из общего правила, фиксирующего юридические последствия принятого по результатам конституционного судопроизводства итогового решения, могут быть обусловлены только тем, что Конституционный Суд Российской Федерации вправе в самом постановлении определить как порядок его вступления в силу, так и порядок, сроки и особенности исполнения (п. 12 ч. 1 ст. 75 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"), в том числе исходя из необходимости обеспечения стабильности правоотношений в интересах субъектов права отсрочить исполнение своего постановления и связать обязательность применения нормы с учетом выявленного им конституционно-правового смысла не с моментом вступления данного постановления в силу, а с иной, прямо указанной в его тексте, датой (сроком) <1>.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел дело о проверке конституционности ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ в связи с жалобой гражданина Р. Инамова. Заявитель - гражданин Р. Инамов, проходивший военную службу с 16 ноября 1970 г. по 31 марта 1997 г., в январе 1987 г. принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. 25 августа 2000 г. он был признан инвалидом III группы вследствие заболевания, полученного при исполнении обязанностей военной службы в связи с аварией на Чернобыльской АЭС, с установлением 40% утраты профессиональной трудоспособности (с 4 июля 2003 г. ему установлены II группа инвалидности и 100% утраты трудоспособности). Как военнослужащему, получающему пенсию за выслугу лет, увеличенную на сумму минимального размера пенсии по инвалидности, выплата ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда здоровью Р. Инамову согласно абз. 3 п. 2 ч. 1 ст. 29 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в редакции Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 179-ФЗ не производилась, и за ее установлением он не обращался.

После вступления в силу Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", принятого в том числе во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 1 декабря 1997 г. N 18-П, Р. Инамову как инвалиду III группы с 15 февраля 2001 г. была назначена ежемесячная денежная компенсация в возмещение вреда здоровью в твердой денежной сумме в размере 1000 руб. и единовременно выплачена неполученная денежная компенсация за период с 25 августа 2000 г. по 15 февраля 2001 г., исчисленная исходя из денежного довольствия с учетом степени утраты профессиональной трудоспособности.

Бердский городской суд Новосибирской области решением от 6 апреля 2004 г. отказал Р. Инамову, полагавшему, что причитающаяся ему ежемесячная денежная компенсация должна исчисляться исходя из утраченного заработка в размере 14484 руб. 98 коп., в удовлетворении исковых требований к военному комиссариату Новосибирской области и Министерству обороны Российской Федерации в части назначения с 1 ноября 2003 г. указанной ежемесячной денежной суммы и взыскания недополученных сумм возмещения вреда за прошлый период (с 25 августа 2000 г. по 31 октября 2003 г.). В обоснование своего решения суд первой инстанции сослался на то, что предусматривающие для граждан - инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы выплату ежемесячной денежной компенсации в твердой сумме в зависимости от группы инвалидности, а не исходя из утраченного заработка, положения ст. ст. 14 и 29 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в редакции Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ в нормативном единстве с ч. ч. 1 и 2 ст. 2 данного Федерального закона не предоставляют инвалидам-чернобыльцам, обратившимся за возмещением вреда после его вступления в силу (а именно к их числу относится истец), право выбирать способ определения размера компенсации в возмещение вреда. Решение Бердского городского суда Новосибирской области от 6 апреля 2004 г. в указанной части оставлено без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда от 8 июня 2004 г. и вступило в законную силу.

В связи с принятием Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 20 декабря 2010 г. N 21-П по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ Р. Инамов 31 января 2011 г. обратился в Бердский городской суд Новосибирской области с заявлением о пересмотре его решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Отказывая в пересмотре указанного решения (Определение Бердского городского суда Новосибирской области от 11 мая 2011 г., оставленное без изменения Кассационным определением Новосибирского областного суда от 5 июля 2011 г.) и в передаче надзорной жалобы Р. Инамова на это решение для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции (Определение судьи Новосибирского областного суда от 5 сентября 2011 г.), а также в передаче его надзорной жалобы на определения судов первой и кассационной инстанций для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (Определение судьи Верховного Суда Российской Федерации от 26 октября 2011 г.), суды, ссылаясь на п. 5 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ, мотивировали отказ тем, что Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ не была признана не соответствующей Конституции Российской Федерации и что заявитель не являлся участником конституционного судопроизводства по данному делу.

Вместе с тем в Кассационном определении Новосибирского областного суда от 5 июля 2011 г. и Определении судьи Новосибирского областного суда от 5 сентября 2011 г. Р. Инамову было разъяснено, что решение Бердского городского суда Новосибирской области от 6 апреля 2004 г. не препятствует пересмотру во внесудебном порядке размера ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда, причиненного воздействием радиации в связи с чернобыльской катастрофой, с момента провозглашения Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П. Однако военный комиссариат Новосибирской области, рассмотрев обращение Р. Инамова, в назначении ему с 20 декабря 2010 г. ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда здоровью как инвалиду вследствие чернобыльской катастрофы исходя из размера утраченного заработка и степени утраты трудоспособности (с последующей индексацией в установленном законом порядке) отказал.

Бердский городской суд Новосибирской области, рассмотрев дело по иску Р. Инамова к военному комиссариату Новосибирской области и Министерству обороны Российской Федерации, Определением от 17 октября 2011 г. прекратил производство по данному делу на том основании, что истец к категории лиц, указанных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П, не относится, а изменение даты, с которой он просил назначить ежемесячную денежную компенсацию в возмещение вреда здоровью исходя из денежного довольствия с учетом степени утраты профессиональной трудоспособности, не означает изменение предмета или основания иска. Данное Определение оставлено без изменения Кассационным определением Новосибирского областного суда от 6 декабря 2011 г. и Определением судьи Новосибирского областного суда от 29 февраля 2012 г. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 15 мая 2012 г. в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации заявителю также отказано.

Гражданин Р. Инамов, обращаясь к Конституционному Суду Российской Федерации за защитой своих конституционных прав, просит признать ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ не соответствующей ст. 19 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой ее положения - по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, включая практику Верховного Суда Российской Федерации, - препятствуют удовлетворению заявлений инвалидов вследствие чернобыльской катастрофы из числа военнослужащих о назначении ежемесячной денежной компенсации в том же размере, в каком им были исчислены неполученные суммы возмещения вреда здоровью, - притом что право этих лиц на возмещение вреда здоровью было признано Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 1 декабря 1997 г. N 18-П, но за установлением соответствующих выплат до введения в действие вышеназванного Федерального закона они не обращались, и что в отношении их имеются вступившие в законную силу судебные решения об отказе в исчислении размера ежемесячной денежной компенсации исходя из денежного довольствия с учетом степени утраты профессиональной трудоспособности, вынесенные до принятия Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 20 декабря 2010 г. N 21-П, - либо подтвердить, что в его конкретном деле ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ была применена судами вопреки ее конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 2010 г. N 21-П, сохраняющем силу.

Постановление от 20 декабря 2010 г. N 21-П, которым ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ признана не противоречащей Конституции Российской Федерации в ее конституционно-правовом смысле, выявленном Конституционным Судом Российской Федерации, сохраняет свою силу и в соответствии со ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации и конкретизирующими ее положениями ст. ст. 6, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" с момента провозглашения действует непосредственно, не требует подтверждения другими органами и должностными лицами, является обязательным на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

Неоднократно обращаясь к вопросу о юридических последствиях своих решений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал следующие правовые позиции: Постановления от 16 июня 1998 г. N 19-П, от 25 января 2001 г. N 1-П, от 21 декабря 2011 г. N 30-П, от 28 февраля 2012 г. N 4-П, от 7 июня 2012 г. N 14-П, Определения от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р, от 5 октября 2011 г. N 1265-О-О и др.

Оценивая в процессе конституционного судопроизводства как буквальный смысл проверяемой нормы, так и смысл, придаваемый ей официальным и иным толкованием (в том числе толкованием в конкретном деле) или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из ее места в системе норм, как того требует ч. 2 ст. 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации признает норму конституционной (соответствующей Конституции Российской Федерации) или неконституционной (не соответствующей Конституции Российской Федерации) и тем самым выявляет ее конституционный или неконституционный смысл, что находит отражение в формулировке резолютивной части решения (применительно к решению, вынесенному по итогам рассмотрения жалобы гражданина, в соответствии с ч. 1 ст. 100 названного Федерального конституционного закона - о признании закона либо отдельных его положений соответствующими Конституции Российской Федерации (п. 1) или не соответствующими Конституции Российской Федерации (п. п. 2 и 3)).

Вместе с тем, если суд общей юрисдикции, арбитражный суд, применив норму в конкретном деле, дал ей истолкование, не соответствующее Конституции Российской Федерации, т.е. придал ей неконституционный смысл, в результате чего были нарушены конституционные права гражданина, Конституционный Суд Российской Федерации, проявляя разумную сдержанность, предопределяемую его конституционными правомочиями и местом в системе разделения властей, вправе, как это следует из ст. ст. 10, 118 и 125 Конституции Российской Федерации и ст. ст. 3, 36, 74, 75, 86, 96, 97 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", - не удаляя саму оспариваемую заявителем норму из правовой системы, поскольку это может существенно повлиять на ее функционирование в целом и создать трудности в правоприменении, в частности обусловленные возникновением в таком случае пробела в правовом регулировании, - устранить неопределенность в интерпретации данной нормы с точки зрения соответствия Конституции Российской Федерации, признав ее не противоречащей Конституции Российской Федерации в выявленном в результате конституционного судопроизводства конституционно-правовом смысле и определив тем самым конституционные условия ее действия и применения, за пределами которых норма утрачивает свою конституционность.

Между тем, как следует из документов, представленных в Конституционный Суд Российской Федерации гражданином Р. Инамовым, положения ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" были применены в его деле без учета правовой позиции, сформулированной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П. Тем самым правоприменительные органы, включая суды общей юрисдикции, придали этим законоположениям истолкование, расходящееся с их конституционно-правовым смыслом, ранее выявленным Конституционным Судом Российской Федерации, что повлекло за собой их неконституционную интерпретацию и, соответственно, нарушение конституционных прав заявителя, восстановить которые (учитывая, что судебные решения вступили в законную силу и прошли проверку в Верховном Суде Российской Федерации) невозможно, не прибегая на основании ст. 46 (ч. 1) и ст. 125 (ч. 4) Конституции Российской Федерации к обращению в Конституционный Суд Российской Федерации.

Если оспариваемая заявителем норма, ранее признанная неконституционной постановлением Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющим свою силу, применена судом в конкретном деле, а подтверждение ее неконституционности - в том числе по смыслу, придаваемому ей официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, - необходимо для устранения фактов нарушений конституционных прав и свобод граждан в правоприменительной практике, Конституционный Суд Российской Федерации в силу ч. 1 ст. 47.1, ч. 2 ст. 74 и ч. 1 ст. 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" обязан констатировать, что такая норма не соответствует Конституции Российской Федерации. Применительно к случаям, когда та или иная норма была признана в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации не противоречащей Конституции Российской Федерации при условии ее истолкования и применения исключительно в выявленном конституционно-правовом смысле, но продолжает - вопреки требованиям ст. 10, ст. 15 (ч. 1), ст. 118 (ч. 2) и ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации - использоваться в правоприменительной практике в интерпретации, расходящейся с ее конституционно-правовым смыслом, это означает, что Конституционный Суд Российской Федерации вправе признать такую норму, с учетом придаваемого ей официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой нормативного содержания, не соответствующей Конституции Российской Федерации.

Таким образом, поскольку применение в деле гражданина Р. Инамова ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 г. N 5-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в истолковании, расходящемся с конституционно-правовым смыслом ее положений, выявленным в сохраняющем силу Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П, привело к нарушению прав заявителя, гарантированных ст. 19 (ч. ч. 1 и 2), ст. 21 (ч. 1), ст. ст. 42 и 53 Конституции Российской Федерации, устранение которого невозможно вне рамок конституционного судопроизводства, Конституционный Суд Российской Федерации полагает необходимым констатировать неконституционность этих законоположений в интерпретации, отвергающей их ранее выявленный конституционно-правовой смысл и позволяющей судам общей юрисдикции, включая Верховный Суд Российской Федерации, и иным правоприменителям после провозглашения Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2010 г. N 21-П отказывать в назначении инвалидам вследствие чернобыльской катастрофы из числа военнослужащих, получающим пенсию за выслугу лет, увеличенную на сумму минимального размера пенсии по инвалидности, право которых на возмещение вреда здоровью было признано Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 1 декабря 1997 г. N 18-П, но которые не обращались за установлением соответствующих выплат до вступления вышеназванного Федерального закона в силу, ежемесячной денежной компенсации в том же размере, в каком им были исчислены неполученные суммы возмещения вреда здоровью (исходя из денежного довольствия с учетом степени утраты профессиональной трудоспособности) <2>.

Судья-докладчик по данному рассмотренному делу С. Князев, комментируя решение, признает, что Конституционный Суд неоднократно обращался к проблеме, а "между тем, суды общей юрисдикции (включая Верховный Суд) и иные правоприменители" и после вступления в силу Постановления применяли оспариваемые нормы вопреки выявленному конституционно-правовому смыслу. С. Князев особо замечает, что это Постановление "не ограничивается только целями защиты конституционных прав соответствующей категории чернобыльцев": "Приняв его, Конституционный Суд России, по существу, заложил прецедент, в силу которого в случаях, когда в правоприменительной практике игнорируется конституционно-правовой смысл закона, ранее выявленный Конституционным Судом, неконституционная интерпретация такого закона правоприменительной практикой может быть признана, если это необходимо для устранения фактов нарушений конституционных прав и свобод граждан, не соответствующей Конституции Российской Федерации" <3>.

В заключение хотелось бы обратить внимание читателей журнала на то, что если суды общей юрисдикции, включая Верховный Суд Российской Федерации, не замечают выявленный Конституционным Судом Российской Федерации новый правовой смысл норм действующего законодательства, то гражданин вправе сам непосредственно обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации за соответствующим разъяснением по истолкованию ранее вынесенного постановления (решения) Конституционным Судом Российской Федерации, тем более что чаще всего норма действующего в настоящее время законодательства признается не противоречащей Конституции Российской Федерации, но в данной норме может выявляться новый смысл, а также указываться на сроки вступления постановлений в силу, которые могут быть отложены, если есть специальное указание в самом тексте постановлений.