Мудрый Юрист

Сравнительные аспекты конфискации предметов противоправной деятельности в УК и коап Российской Федерации

Смоляков П.Н., кандидат юридических наук, судья Забайкальского краевого суда.

В статье раскрывается пробельность уголовно-правового регулирования конфискации предметов преступлений, не принадлежащих лицу, совершившему преступление. Отмечается, что аналогичное регулирование конфискации предметов административных правонарушений пробелов лишено, что нелогично и препятствует правильному правоприменению.

Ключевые слова: пробел в праве, конфискация, предмет правонарушения, Конституционный Суд Российской Федерации.

Comparative aspects of the confiscation of the subjects of illegal activity in the Criminal code and the Administrative offences code of the Russian Federation

P.N. Smolyakov

Smolyakov P.N., candidate of law, judge of Transbaikal regional court.

The article deals with comparative analysis of the application of confiscation of material objects of the criminal and administrative offences in Russian law. Several gaps in law are marked by the author who finds them illogical and counterproductive.

Key words: gap in law, confiscation, object of the offence, Constitutional Court of the Russian Federation.

В юридическом сообществе не прекращаются дискуссии о месте, занимаемом в правовой системе конфискации имущества, в частности конфискации предметов противоправной деятельности.

Будучи в действующей редакции УК Российской Федерации иной мерой уголовно-правового характера, конфискация имущества предусматривает принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора в том числе денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения конкретных преступлений, поименованных в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК Российской Федерации, а также являющихся предметом незаконного перемещения через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо через Государственную границу Российской Федерации с государствами - членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, ответственность за которое установлена ст. ст. 200.1, 226.1 и 229.1 УК Российской Федерации.

Незаконное перемещение товаров (предметов) через таможенную границу наказывается как контрабанда по упомянутым выше ст. ст. 200.1, 226.1 и 229.1 УК Российской Федерации, а равно - как наказуемое административно незаконное перемещение - по ст. 16.1 КоАП Российской Федерации.

При этом в отличие от УК <1> КоАП Российской Федерации всегда сохранял конфискацию в качестве вида наказания (п. 4 ч. 1 ст. 3.2 и ст. 3.7), причем именно как конфискацию орудия совершения или предмета административного правонарушения (так называемая "специальная конфискация", уголовно-процессуальный аналог которой закреплен в ст. 81 УПК Российской Федерации <2>).

<1> Глава 15.1 введена в УК Российской Федерации Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ, вступившим в силу с 29 июля 2006 г. Ранее Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ исключил конфискацию имущества из системы уголовных наказаний.
<2> Обстоятельное исследование вопроса проведено Н.В. Висковым в его статье "Специальная конфискация: правовая природа и законодательная регламентация" (Адвокатская практика. 2008. N 4).

Сравним подходы законодателя к урегулированию соответствующей конфискации в обоих законах.

Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 314-ФЗ, вступившим в силу с 11 января 2013 г., в КоАП Российской Федерации внесены изменения, исходя из которых конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения, принадлежащих на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности за данное административное правонарушение и не признанному в судебном порядке виновным в его совершении, не применяется, за исключением административных правонарушений в области таможенного дела (нарушения таможенных правил), предусмотренных главой 16 КоАП Российской Федерации (ч. 4 ст. 3.7 КоАП Российской Федерации).

Означенный Федеральный закон был призван привести КоАП Российской Федерации в соответствие с имеющимися конституционными требованиями и последовал за принятием Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 25 апреля 2011 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 3.7 и части 2 статьи 8.28 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "СтройКомплект".

Указанным Постановлением положения ч. 2 ст. 8.28 КоАП Российской Федерации ("Незаконная рубка, повреждение лесных насаждений или самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников, лиан, совершенные с применением механизмов, автомототранспортных средств, самоходных машин и других видов техники, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния") были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой эти положения во взаимосвязи с ч. 1 ст. 3.7 КоАП Российской Федерации ("Конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения") допускают в качестве административного наказания конфискацию орудия совершения административного правонарушения, принадлежащего на праве собственности лицу, не привлеченному к административной ответственности за данное административное правонарушение и не признанному в законной процедуре виновным в его совершении.

Представители юридической науки, среди которых известный административист Д.Н. Бахрах, давно обращали внимание, что конфискация является наказанием и должна применяться, если деяние совершено виновно, правонарушитель в установленном законом порядке привлечен к ответственности и признан виновным. Когда же конфискуется предмет, не принадлежащий виновному, то наказывается не он, а собственник, которого лишили законного права собственности навсегда; но ведь собственника к ответственности не привлекали и вину его не устанавливали. Такое противоречие, по его мнению, не согласуется с требованиями Конституции Российской Федерации (ч. 3 ст. 35) о запрете лишения имущества иначе как по решению суда <3>.

<3> Бахрах Д.Н. Рассмотрение арбитражными судами дел об административных правонарушениях: Комментарии законодательства. Обзор практики. Рекомендации / Под ред. Э.Н. Ренова. М.: НОРМА, 2003.

КоАП Российской Федерации ныне предполагает изъятие из общего правила для предметов правонарушений в области таможенного дела - они конфискуются независимо от нахождения в собственности лица, совершившего правонарушение.

Приведенное законодательное решение корреспондирует позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в другом его Постановлении от 14 мая 1999 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Сибирское агентство "Экспресс" и гражданина С.И. Тененева, а также жалобой фирмы "Y. & g. Reliable Services, Inc.", признавшем соответствующим Конституции Российской Федерации содержавшееся в части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации положение: конфискация перемещаемых товаров, транспортных средств и иных предметов производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, а также независимо от того, установлено это лицо или нет.

В противном случае, счел Конституционный Суд Российской Федерации, организаторы незаконного перемещения товаров получили бы возможность переложить всю ответственность на неплатежеспособных лиц или лиц, проживающих за границей, что подрывало бы правопорядок в сфере таможенных отношений и было бы несовместимо с целями и задачами таможенного регулирования.

Что же УК Российской Федерации?

В его ст. 104.1 говориться о конфискации лишь тех денег, ценностей и иного имущества, являющихся предметом незаконного перемещения через таможенную границу, ответственность за которое установлена ст. ст. 200.1, 226.1 и 229.1 Кодекса, и любых доходов от этого имущества, которые не относятся к имуществу и доходам от него, подлежащим возвращению законному владельцу.

Однако сам названный Кодекс не определяет, какое конкретно имущество и доходы подлежат возвращению законному владельцу. Соответственно, на практике возможны трудности - во внешнеторговом обороте принято, что значительная часть товаров (предметов) перемещается через таможенную границу и декларируется лицами, не являющимися их собственниками.

Применительно к оказывающемуся уместным замечанию Н.А. Лопашенко <4> о том, что имущество, которое может быть конфисковано как вещественное доказательство в уголовно-процессуальном порядке, во многом совпадает с имуществом, конфискуемым в уголовно-правовом порядке, что свидетельствует о пересечении конфискаций различных правовых отраслей, не исключено, что для определения круга предметов, не подлежащих конфискации, правоприменители воспользуются процессуальным механизмом разрешения судьбы вещественных доказательств, очерченным в п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК Российской Федерации ("...остальные предметы передаются законным владельцам..."), и возвратят их.

<4> Лопашенко Н.А. Уголовно-правовая и уголовно-процессуальная конфискация (анализ соотношения на основе судебной практики) // Уголовное право. 2011. N 5.

Так или иначе, но отсутствие в ст. 104.1 УК Российской Федерации императивного предписания о конфискации предметов контрабанды независимо от их принадлежности делает возвращение указанных предметов вероятным.

Многие возразят, что рекомендацию Конституционного Суда Российской Федерации необходимо применять и при производстве по уголовным делам.

С этим согласиться нельзя, так как Постановление от 14 мая 1999 г. N 8-П относится к таможенному (предметом проверки на соответствие Конституции Российской Федерации являлись нормы действовавшего тогда Таможенного кодекса Российской Федерации), но не к уголовному либо к уголовно-процессуальному законодательству.

Существует также вариант закрепления в УПК Российской Федерации, регулирующем судьбу вещественных доказательств, к которым принадлежат предметы уголовно наказуемой контрабанды, прямого указания на конфискацию предметов контрабанды - как в случае с деньгами, ценностями и иным имуществом, перечисленным в п. п. "а" - "в" ч. 1 ст. 104.1 УК Российской Федерации (п. 4.1 ч. 3 ст. 81 УПК Российской Федерации). Ведь правовая регламентация изъятия предметов незаконного перемещения через таможенную границу имеет двойственную (материально-правовую и процессуальную) правовую природу, что может потребовать комплексного решения проблемы, включая дублирование директив о конфискации.

Наиболее выражен описанный пробел при контрабанде стратегически важных товаров и ресурсов: черных и цветных металлов, лома этих металлов, мяса, угля, нефти и нефтепродуктов, газа природного и др. (см. Перечень стратегически важных товаров и ресурсов для целей ст. 226.1 УК Российской Федерации, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 сентября 2012 г. N 923), которые не запрещены к свободному обороту и, следовательно, не могут быть изъяты в порядке, установленном УПК Российской Федерации (п. 2 ч. 3 ст. 81).

В то же время неоспоримо, что подобные товары и ресурсы составляют стратегическую основу сегодняшнего российского экспорта и в качестве таковой особенно нуждаются в возврате в государственную собственность по приговору суда.

Список использованной литературы

  1. Бахрах Д.Н. Рассмотрение арбитражными судами дел об административных правонарушениях: Комментарии законодательства. Обзор практики. Рекомендации / Под ред. Э.Н. Ренова. М.: НОРМА, 2003.
  2. Висков Н.В. Специальная конфискация: правовая природа и законодательная регламентация // Адвокатская практика. 2008. N 4.
  3. Лопашенко Н.А. Уголовно-правовая и уголовно-процессуальная конфискация (анализ соотношения на основе судебной практики) // Уголовное право. 2011. N 5.