Мудрый Юрист

Борьба с хулиганством: кризис правового регулирования

Колоколов Н.А., судья Верховного Суда Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.

Судья: Потерпевший, Вы жаждите сатисфакции в суде? Тогда почему Вы не взяли у избившего Вас хулигана визитную карточку?

(Из протокола судебного заседания)

Считается, что термин "хулиган" пришел к нам из Ирландии. Исследователи беспричинных посягательств на общественную безопасность глубокомысленно утверждают: под фамилией, созвучной этому вполне современному и на первый взгляд такому русскому слову, на берегах далекого и туманного острова когда-то, совсем давно обитала семейка, члены которой отличались наглостью, буйством и бесстыдством <*>. Оттуда хулиганство якобы и пошло. Так оно было или нет, спорить не будем, однако в отечественной юридической литературе термин "хулиган" нарицательным становится уже в конце XIX века.

<*> См.: Глистин В.К. Курс советского уголовного права: Т. 5. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1981. С. 5 - 7.

Впрочем, из-за границы к нам пришло только слово, ибо "хулиганство" - правонарушение по своему содержанию и направленности умысла такое же ирландское, как и русское. Другое дело, уж больно охочи мы до иностранных терминов. В главе 24 УК РФ 1996 года "Преступления против общественной безопасности" их с избытком: "терроризм" (ст. 205), "бандитизм" (ст. 209), "хулиганство" (ст. 213), "вандализм" (ст. 214), "пиратство" (ст. 227).

Статус самостоятельного состава преступления термин "хулиганство" в России получил 1 июля 1922 года. В параграфе 5-м "Иные посягательства на личность и ее достоинство" главы V "Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности" первого УК РСФСР в ст. 176 объективная сторона хулиганства раскрывается как "озорные, бесцельные, сопряженные с явным проявлением неуважения к отдельным гражданам или обществу в целом действия, карающиеся принудительными работами или лишением свободы на срок до одного года" <*>.

<*> Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: История, документы: Т. V. Советское государство. М.: Мысль, 2003. С. 193.

Постановлением от 16 октября 1924 года, принятым на второй сессии ВЦИК XI созыва, ответственность за хулиганство дифференцируется. Хулиганство, совершенное впервые, - административный проступок; уголовная ответственность наступает, если виновный "безобразничает" не впервые либо не реагирует на предупреждения милиционеров.

Декретом ВЦИК и СНК от 7 июля 1926 года <*> ст. 176 УК РСФСР 1922 года изложена уже в новой редакции: "Хулиганство, то есть озорные, сопряженные с явным неуважением к обществу действия, совершенные в первый раз, влекут лишение свободы на срок до 3 месяцев, если до возбуждения уголовного преследования на совершившего действия не было наложено административное взыскание.

<*> СУ РСФСР. 1926. N 33. С. 269.

Если означенные действия заключались в буйстве или бесчинстве, или совершены повторно, или упорно не прекращались, несмотря на предупреждение органов, охраняющих общественный порядок, или же по своему содержанию отличались исключительным цинизмом или дерзостью, - лишением свободы до 2 лет".

В УК РСФСР 1926 года (введен в действие с 1 января 1927 года) этот состав отнесен уже к главе второй "Иные преступления против порядка управления" (ст. 74). Первоначально означенная норма с точностью до запятой воспроизводила предыдущую редакцию. Однако Постановлением ЦИК и СНК СССР от 29 марта 1935 года "О мерах борьбы с хулиганством" <*> наказание за хулиганские действия резко ужесточается.

<*> СЗ РСФСР. 1935. N 18. С. 141.

Согласно ч. 2 ст. 74 УК РСФСР 1926 года (в ред. от 10 мая 1935 года) хулиганские действия караются лишением свободы на срок до 5 лет <*>. Как видим, размер наказания за общеуголовное преступление определен по тем временам немалый. Сравните: за какое-то там "бесчинство", хотя бы оно и долго не прекращалось, - 5 лет лишения свободы, когда за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 136) наказание более чем 8 лет лишения свободы не назначалось!

<*> Уголовный кодекс РСФСР. М.: Госюриздат, 1950.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1940 года "Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и хулиганство" определил, что "хулиганские действия, совершенные в общественных местах, на предприятиях или учреждениях, караются тюремным заключением сроком на 1 год, если с учетом их характера не влекут по закону более тяжкого наказания". 16 августа 1940 года ч. 1 ст. 74 УК РСФСР 1926 года приведена в соответствие с Союзным Указом, тем самым совершенно неоправданно мелкое хулиганство долгие 16 лет приравнивается к уголовно наказуемому деянию.

Явный перекос в правовых регламентациях исправляется лишь после смерти И.В. Сталина. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР "Об ответственности за мелкое хулиганство" от 19 декабря 1956 года мелкое хулиганство вновь квалифицируется законодателем как административный проступок. Согласно Указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 апреля 1961 года за его совершение предусматривается наказание: арест на срок от 3 до 15 суток, штраф от 10 до 30 руб.

По УК РСФСР 1960 года <*> хулиганство определялось по российской традиции весьма "резиново" и туманно: "умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу". За их совершение виновному грозило наказание: лишение свободы на срок до 1 года; исправительные работы на тот же срок; штраф до 50 руб.; общественное порицание (ч. 1 ст. 206).

<*> Кутафин О.Е., Лебедев В.М., Семигин Г.Ю. Судебная власть в России: История, документы: Т. V. Советское государство. М.: Мысль, 2003. С. 607 - 608.

Однако, если эти (не совсем, правда, понятно, какие) действия совершались лицом, ранее судимым за хулиганство (специальный рецидив), были связаны с сопротивлением представителю власти, представителю общественности, выполнявшему обязанности по охране общественного порядка (защита стражей порядка), или же по своему содержанию отличались исключительным цинизмом или особой дерзостью (читатель знает, что за этими оценочными категориями скрывался весьма прозаический преступный результат), то они квалифицировались как злостное хулиганство и наказывались лишением свободы на срок до 5 лет (ч. 2 ст. 206).

Сохранилась и сложившаяся ранее практика, согласно которой "особая дерзость" истолковывалась судами как причинение потерпевшему побоев, легкого либо средней тяжести вреда здоровью (современная терминология). С учетом весьма высокого верхнего предела санкции по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР 1960 года причинение в процессе хулиганских действий побоев, легкого либо средней тяжести вреда здоровью никогда дополнительно не квалифицировалось. Сравните: по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР 1960 года за синяк - до 5 лет лишения свободы, по ст. 103 УК РСФСР 1960 года за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств - от 3 до 10 лет лишения свободы.

К "особой дерзости" приравнивалось уничтожение чужого имущества из хулиганских побуждений, а также хулиганские действия без каких-либо последствий, если они отличались продолжительностью.

Под "исключительным цинизмом" суды обычно понимали отправление естественных надобностей на публике. В начале 80-х годов прошлого века автору встретился приговор: 5 лет лишения свободы реально за то, что виновный в 3 часа ночи справил "малую нужду" в урну, расположенную напротив диспетчерской троллейбусного управления ... правда, в центре Кишинева.

Не ускользнули от карающей десницы уголовного права и мелкие правонарушители, если дважды в течение года к ним применялись меры административного воздействия за мелкое хулиганство, то за нецензурную брань в общественном месте они наказывались уже в уголовном порядке исправительными работами на срок до одного года или штрафом до 50 руб. Как видим, по крайней мере, на словах с "матерщинниками" не церемонились.

Исключительно сурово наказывались хулиганы, если их действия выходили за рамки особой дерзости (побои, легкий вред здоровью, вред здоровью средней тяжести). В случае причинения потерпевшему хулиганом тяжкого вреда здоровью уголовная ответственность виновного наступала по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 108 и ст. 206 УК РСФСР 1960 года.

В статье 102 УК РСФСР 1960 года (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах) был предусмотрен специальный квалифицирующий признак - умышленное убийство из хулиганских побуждений - п. "б". По статистике в 1962 году почти каждый третий осужденный по п. "б" ст. 102 УК РСФСР приговаривался к смертной казни!

Серьезные изменения в уголовное законодательство внесены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 года "Об усилении ответственности за хулиганство" <*>. Указ устанавливал, что "мелкое хулиганство, то есть нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам, и другие подобные действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие, если эти действия по своему характеру не влекут применения мер уголовного наказания, наказываются арестом на срок от 10 до 15 суток или исправительными работами на срок от 1 до 2 месяцев с удержанием 20% заработка, или штрафом от 10 до 30 руб.".

<*> Ведомости Верховного Совета СССР. 1966. N 30. С. 595.

Указ определил также и уголовную ответственность за хулиганство, его текст затем полностью вошел в соответствующие статьи УК союзных республик.

Если явных законодательных новелл в первых двух частях новой редакции ст. 206 УК РСФСР 1960 года не было, то введенная ч. 3 этой же статьи предусматривала уже "ультраквалифицированную" ответственность за совершение особо злостного хулиганства "с применением оружия, ножей, кастетов или иного холодного оружия, а равно других предметов, специально приспособленных для нанесения телесных повреждений". Размер наказания, установленный новым законом, также впечатлял - лишение свободы на срок от 3 до 7 лет!

Вспомните, за умышленное убийство (ст. 103 УК РСФСР 1960 года) - от 3 до 10 лет лишения свободы. Если учесть, что максимальный размер санкции за убийство назначался довольно редко, то получится, что хулиган, слегка оцарапавший случайного прохожего ножом, "сидел" как убийца, зарезавший этим же самым ножом собутыльника!

Анализ Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1966 года будет неполным, если из внимания читателя выпадут его процессуальная, пенитенциарная и социальная составляющие. Итак, "учитывая многочисленные пожелания граждан и предложения общественных организаций, Президиум Верховного Совета СССР постановил" следующее.

Во-первых, ввести безапелляционную систему производства по делам об административных правонарушениях, ибо в силу п. 3 "постановления народного судьи или начальника органа милиции о применении меры административного воздействия провозглашались окончательными, обжалованию не подлежащими и приводящимися в исполнение немедленно".

Мера эта заимствована явно из арсенала репрессивных средств недавнего прошлого. Вдумайтесь, на самом высоком государственном уровне официально признавалось: начальники милиции, народные судьи при рассмотрении дел об административных правонарушениях - непогрешимы! А если возможность их прегрешений на концептуальном уровне и предполагалась, то названным Указом всем им выдавалась индульгенция. Согласитесь, современный уровень правосознания нам подсказывает, что это не что иное, как узаконенный произвол.

Во-вторых, с лиц, подвергнутых аресту за мелкое хулиганство, взыскивалась стоимость питания и содержания, при этом получение несчастными передач и посылок запрещалось, лишались они и права покупки продуктов питания.

Впрочем, самоокупаемость пенитенциарных учреждений и пытка заключенных голодом - обычная практика тех лет. Перечитайте "Один день Ивана Денисовича" А.И. Солженицына или Исправительно-трудовой кодекс РСФСР эпохи перехода к строительству коммунизма, и Вы поймете, что это именно так. В законе детально регламентировалось: сколько передач в год в зависимости от вида режима получит осужденный, сколько заработанных и переведенных рублей он потратит на ларек, а также за что он может быть лишен "сладких пряников", особенно если их не хватает на всех.

К этому следует добавить, что именно в те годы на вооружение сотрудников милиции поступают предметы, которые впоследствии будут модернизированы и под названием ПР-74 (палка резиновая образца 1974 года) доживут до наших дней. Комментарий: за милиционерами признано право бить хулиганов резиновыми дубинками. Если официально - то применять спецсредство.

В-третьих, арестованные за совершение административных правонарушений без оплаты труда широко использовались на работах по уборке улиц, дворов, мест общественного пользования, других физических работах. О производительности рабского труда умолчим.

Однако, как это осуществлялось на практике, читатели хорошо знают по комедии "Операция "Ы" и другие приключения Шурика". Последнему несознательных правонарушителей дозволялось публично перед кинозрителями сечь. Кто после этого посмеет сказать, что телесные наказания отменены, а хворостина (ПР-74) не метод воспитания в государстве Российском?

Нравы с тех пор ничуть не изменились. В истекшем, 2003 году познакомился с директором агропромышленного комплекса - женщиной. Она и в начале XXI века не чурается лично надавать пинков пьяницам да лодырям. Как видим, барской порки нет только по закону, а в жизни, ну как без нее?

В-четвертых, уклонение от исправительных работ заменялось на лишение свободы, что в принципе противоречило официальной концепции назначения наказания.

В-пятых, вводился тип предварительного расследования преступлений без возбуждения уголовного дела, с возложением данной функции на суд.

В-шестых, на юридические формальности милиции и суду отводилось всего по 5 дней. Действительно, церемониться с ними правоохранительной системе было некогда.

В-седьмых, в отношении лиц, задержанных за хулиганские действия, Указом предписывалось избирать меру пресечения, как правило - содержание под стражей.

Очередной коррекции ст. 206 УК РСФСР 1960 года подверглась 5 июня 1981 года на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР с явно надуманным названием "О внесении изменений и дополнений в Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об усилении ответственности за хулиганство".

Считалось, что хулиганство уже само по себе, как опасное антисоциальное проявление, "приносит большой вред обществу, оскорбляет честь, достоинство советских граждан, на базе хулиганства совершаются многие тяжкие преступления". В юридической науке хулиганство квалифицируется как "начальная школа" преступности <*>.

<*> Криминология / Под ред. В.К. Звирбуль, Н.Ф. Кузнецовой, Г.И. Миньковского. М., 1979. С. 240.

Однако анализ документов той поры свидетельствует: государство в борьбе с хулиганами себя исчерпало. Хотя бы потому, что к правонарушителем данной категории менее всего применим до сих пор наивно рекламируемый принцип неотвратимости уголовного наказания. Несмотря на то что за совершение хулиганства из года в год наказывается большинство виновных, число правонарушителей не уменьшается, ибо уголовного наказания хулиганы не боятся, поскольку противопоставление себя обществу, государству, в первую очередь такому его атрибуту, как милиция, - составная часть хулиганства.

Поэтому авторы Указа эпохи "развернутого строительства коммунизма", повторив слово в слово сказанное их предшественниками, уповая, наверное, исключительно на моральный кодекс строителей светлого будущего, в п. 17 наделили их правом лишать хулиганов производственных премий, льготных путевок, переносить им из головы в хвост место в очереди на получение квартиры. Однако дополнение традиционного правосудия внесудебными "шабашами" профсоюзных и комсомольских собраний положительного результата не возымело, ибо общество к этому моменту было уже безнадежно больно.

Менее чем через пять лет хулиганство из общеуголовного преступления превратится в мощный рычаг "освободительного" движения, квалифицируемый по Закону от 25 декабря 1958 года "Об уголовной ответственности за государственные преступления" как массовые беспорядки, в результате чего на окраинах советской империи легко будут сметены и все противостоящие ему правовые институты, да и само государство. Однако это уже тема отдельной статьи.

Теперь, думается, настала пора разъяснить читателю, почему столь много внимания в статье уделено истории вопроса. Дело в том, что без знания хотя бы основных этапов развития норм, регламентирующих наступление уголовной ответственности за хулиганство, крайне трудно уяснить сущность этого сложного, многообразного да к тому же перманентно изменяющегося состава преступления. Вместе с тем правоприменительная практика неумолимо свидетельствует, что формализм в истолковании составляющих хулиганства - основная причина большинства следственных, прокурорских и судебных ошибок.

Исходный критерий в понимании хулиганства - это правильное осознание правоприменителем такой важнейшей социальной составляющей, как общественный порядок, который в процессе хулиганских действий непременно должен быть нарушен. Установление факта нарушения общественного порядка необходимо по делу вне зависимости от того, кто предстал перед судом: "особо злостный хулиган", который, вооружившись обрезом, целый месяц держал в страхе многолюдный поселок, либо заурядный "мелкий хулиганишка", отважившийся всего-то на пару нецензурных слов в полупустом магазине.

Уже слышится хор читательских возражений, суть которых такова: в первом примере общественный порядок будет нарушен с того момента, как лицо, которое, может быть, никогда по приговору суда и не будет удостоено статуса "особо злостного хулигана", взяло в руки обрез, а тем более демонстративно прошлось с ним по поселку.

Да, действительно, общественный порядок, безусловно, будет нарушен с момента ввода в незаконный оборот обреза - атипичного самодельного оружия, однако, как видим, далеко не всякое нарушение общественного порядка образует состав хулиганства. Судебная практика свидетельствует, что хулиганство - это практически всегда действия. Причем те, которые, хотя и совершены виновным с косвенным умыслом, но сразу же приобрели ярко выраженный антипубличный характер! В то же время вальяжная прогулка "потенциального хулигана" с обрезом по поселку, несмотря на то что от него в страхе шарахаются добропорядочные обыватели, состава анализируемого преступления не образует. Нет в его действиях и правонарушения, наказуемого в соответствии с КоАП РФ по ст. 20.1 "Мелкое хулиганство"!

Что же тогда должно быть в действиях хулигана, чтобы образовать состав преступления? Оказывается: "озорство", "буйство", "бесчинство", "бесстыдство", "наглость", что свидетельствует не только о "грубом нарушении им общественного порядка", выражении "явного неуважения к обществу", но и "особой дерзости", "исключительном цинизме".

Вдумайтесь, за 80 лет наукой уголовного права был выработан и введен в правоприменительный оборот длиннющий перечень оценочных понятий и ничего конкретного, того, что бы позволило оправдать шаблонный подход большинства наших дознавателей, следователей, прокуроров и судей к решению проблемы, когда они задумываются над известным вопросом: "Хулиганил? Не хулиганил?".

Более того, некоторые из приведенных понятий, как юридические термины, давно мертвы. Ни в одном из современных обвинительных актов читатель не прочтет: "Да, озоруют ребята за околицей". Безвозвратно скрылись в архивной пыли и такие "совершенно простые и ясные" для советских юристов второй половины ХХ века термины, как "особая дерзость" и "исключительный цинизм".

Законодатель наконец-то осознал: сложившиеся в ХХ веке регламентации несовершенны изначально ввиду неоднородности общества, точнее - наличия в нем автономных культур: что для кого-то особая дерзость, для массы других - обычное правило поведения, если не "геройство", "исключительный цинизм" - физиология. Для миллионов "мат" - нецензурная брань, а уже для десятков миллионов - безобидная "связка слов в предложении". Это привело к тому, что авторы ст. 213 УК РФ 1996 года, выписывая диспозицию хулиганства, ограничились округлыми фразами "грубое нарушение общественного порядка", "явное неуважение к обществу", собственно говоря, категориями, которые как давно знакомы современному правоприменителю, так ему всегда были непонятны.

Одновременно в ч. 1 ст. 213 УК РФ был введен "катализатор", который в мгновение ока превращал, по сути, беспомощно декриминализированное "грубое нарушение общественного порядка" и "явное неуважение к обществу" в уголовно наказуемое деяние. С 1 января 1997 года для наступления уголовной ответственности за хулиганство в обязательном порядке требовалось, чтобы "хулиган-уголовник" соединил вышеуказанные действия с "применением насилия к гражданам", по крайней мере "угрожал им его применением", а равно "уничтожил", "повредил" чужое имущество.

Тем самым уголовно наказуемое хулиганство из эфемерной области государственной охраны чего-то по-коммунистически, а может быть, по-человечески высокого (вспомните первую редакцию уголовного закона - не только "отдельных граждан", но и "общество в целом") и, как показала практика, для большинства правоприменителей мало понятного, переводилось в защиту здоровья, чести, достоинства конкретной личности от заурядного публичного мордобоя. С этого момента "похулиганить" без появления в уголовном процессе "избитого", "оборванного" потерпевшего стало невозможно.

Переворот в регламентации уголовной ответственности за хулиганство был настолько крут, что авторы нормы даже и не заметили, как "выплеснули с водой ребенка". Если криминологи ждут от потенциального хулигана, когда же он наконец ударит кого-то кулаком или, куражась над обществом, порвет у несчастной платье, то почему они поместили ст. 213 УК РФ 1996 года в раздел IX - "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка"? Ей самое место в разделе VII "Преступления против личности", а именно в главе 16 "Преступления против жизни и здоровья".

Кстати, законодатель по этому пути и пошел. В УК РФ 1996 года появились п. "д" ч. 2 ст. 111 и п. "д" ст. 112, как раз и предусматривающие наступление уголовной ответственности за причинение из хулиганских побуждений тяжкого вреда здоровью потерпевшего и вреда здоровью средней тяжести. Сохранился в УК РФ 1996 года и квалифицированный состав - убийство из хулиганских побуждений - п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Авторы УК РФ 1996 года в отношении хулиганов продемонстрировали явный либерализм: "особая дерзость" в виде нанесения побоев, легкого вреда здоровью - наиболее распространенный вид хулиганства из категории тяжких преступлений перекочевала в разряд деяний небольшой тяжести (ч. 1 ст. 213 УК РФ - всего до 2 лет лишения свободы). По мнению законодателя того периода, менее опасного, чем, например, кража в 1998 году трех долларов США (п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ в первоначальной редакции). Сравните: молодой, дерзкий преступник демонстративно "в кровь" избил пожилого мужчину, сделавшего ему справедливое замечание, - до 2 лет лишения свободы. Тот же преступник тайно похитил бутылку импортного пива из киоска - от 2 до 6 лет лишения свободы. Стоит ли после этого авторам УК РФ 1996 года разглагольствовать о приоритете защиты личности, ее прав на честь и достоинство и неприкосновенность?

Судебная практика 1997 - 2003 годов показывает, что по ст. 213 УК РФ действия виновных квалифицировались лишь в случаях нанесения потерпевшим побоев, причинения им легкого вреда здоровью. В остальных случаях хулиганские действия квалифицировались в зависимости от последствий содеянного: по п. "д" частей вторых ст. 111 или 112 УК РФ.

Особая сложность в применении нового закона была обусловлена отсутствием регламентаций соотношения особо злостного хулиганства в виде применения оружия (ч. 3 ст. 213 УК РФ) с последствиями его применения в виде, например, тяжкого вреда здоровью (п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ), вреда здоровью средней тяжести (п. "д" ч. 2 ст. 112 УК РФ), поскольку само по себе применение оружия при нанесении телесных повреждений - явление рядовое и по традиции в дополнительной квалификации не нуждающееся.

Если умышленное убийство совершается ножом (ч. 1 ст. 105 УК РФ), то квалифицированным составом данного преступления будет убийство тем же ножом, но уже из хулиганских побуждений (п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ). Данные действия по ч. 3 ст. 213 УК РФ дополнительно никогда не квалифицировались.

Неудивительно, что это нехитрое правило начиная с 1 января 1997 года широко применялось судами при назначении наказаний и по п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ, и по п. "д" ч. 2 ст. 112 УК РФ. Естественно, что при этом о нарушении собственно общественного порядка как-то само собой забывалось. Итог: ч. 3 ст. 213 УК РФ в случаях причинения хулиганом потерпевшему вреда здоровью средней тяжести, тяжкого вреда здоровью совсем перестала работать.

Действительно, универсального рецепта в законе не было. Вдумайтесь, минимум санкции по ч. 3 ст. 213 УК РФ в ред. 1996 года - 4 года лишения свободы, а максимум - 7 лет! Можно ли при таких условиях при квалификации действий виновного в причинении вреда средней тяжести здоровью ограничиться п. "д" ч. 2 ст. 112 УК РФ? Наверное, нет, виновный, поцарапавший из хулиганских побуждений прохожего ножом, получил бы наказание по строгости на порядок более суровое, чем виновный в причинении по тем же мотивам вреда здоровью средней тяжести <*>.

<*> Данный негативный пример в отечественном законотворчестве последнего периода исключением не является. Например, по УК РСФСР в ред. от 18 июля 1994 года уголовная ответственность за грабеж по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР была строже, чем за разбой по ч. 1 ст. 162 УК РФ. Если преступник, открыто похитивший у потерпевшей серьги, ограничивался царапиной, то за данные действия ему назначалось наказание от 4 до 7 лет лишения свободы, а если виновный ломал при этом жертве ребро, то наказание составило от 3 до 6 лет лишения свободы.

С сожалением приходится констатировать, что ввиду несовершенства законодательства стабильной судебной практики по делам о хулиганстве с момента принятия УК РФ 1996 года в Российской Федерации так и не сложилось.

8 декабря 2003 года ст. 213 УК РФ переписывается заново (пусть читатель самостоятельно пересчитает, в который раз за 81 год его существования). С этого момента хулиганство, как и ранее, все то же размытое и неконкретное "грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу". Однако если ранее очерченные кавычками действия превращались в уголовное деяние при условии применения к жертве насилия, повреждении ее имущества, то теперь для отнесения их к таковым требуется совершенно иной катализатор: "применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия".

Иными словами, если речь зашла о защите общественной безопасности, то материальные последствия хулиганства: вред здоровью, уничтожение, повреждение имущества - законодателя совершенно не интересуют. Кара за устрашающий население "танец с саблями" - до 5 лет лишения свободы.

"Это же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой либо связанное с сопротивлением представителю власти или иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка, - наказывается лишением свободы до 7 лет".

Чего-то принципиально нового в регламентациях ч. 2 ст. 213 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года нет. Однако вызывает удивление исключение из ее диспозиции квалифицирующего признака "группой лиц". Судя по всему, это дань повальному увлечению концепцией "субъективного вменения".

Поверьте, потерпевшему все равно: бьет его случайно сложившаяся группа хулиганов либо предварительно на это сговорившаяся. Доказать же сговор на хулиганство, а тем более наличие организованной группы очень трудно. Да и нужно ли это делать при хулиганстве?! Ведь очевидно: группа хулиганов - это всегда более опасно, чем один хулиган.

Что касается насилия при хулиганстве, то подходы к его дифференциации и классификации, предложенные авторами УК РФ 1996 года, сохранились. Поскольку согласно последним воззрениям хулиганство не направлено против порядка управления, то глава 16 "Преступления против жизни и здоровья" УК РФ 1996 года 8 декабря 2003 года была дополнена ч. 2 ст. 115 "Умышленное причинение легкого вреда здоровью", ч. 2 ст. 116 "Причинение побоев". В обоих случаях, разумеется, "из хулиганских побуждений".

Как вновь включенные в ткань УК РФ 1996 года специальные нормы на практике соотнесутся с базовыми - ч. 1 и 2 ст. 213 УК РФ, пока не знает никто, однако уже есть вопросы, некоторые варианты ответов на которые как у практиков, так и теоретиков вызывают большие опасения.

Дело в том, что законодатель не только пересмотрел место расположения норм, регламентирующих наступление уголовной ответственности за преступления против общественной безопасности, ибо хулиган, демонстративно избивающий жертву на станции метро, в первую очередь посягает не на конкретного потерпевшего, а на общественную безопасность, но и перенес инициацию уголовного преследования этого хулигана из сферы публичного в сферу частного права!

В силу ч. 1 ст. 318 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, указанных в ч. 2 ст. 20 УПК РФ (ст. 115, 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ), возбуждаются путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем.

В соответствии с ч. 5 ст. 318 УПК РФ заявление помимо традиционных реквизитов должно содержать описание события преступления (п. 2), данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности (п. 4), список свидетелей (п. 5).

Теперь моделируем ситуацию: в процессе хулиганства гражданин избит, но не соседом, а неизвестным. Следовательно, выполнить требования, предъявляемые законом к заявлению потерпевший не в состоянии. Более того, на основании ст. 319 УПК РФ (приложение к ст. 477 УПК РФ N 38) его заявление о привлечении виновного к уголовной ответственности подлежит возвращению ему же для приведения базового при выдвижении частного обвинения документа в соответствие с требованиями закона.

Как видим, для потерпевшего круг замкнулся: он - с заявлением в милицию, дежурная часть его с удовольствием принимает, поскольку раскрытие преступления переложено законодателем на самих жертв преступных посягательств, регистрирует и в соответствии с приложением N 11 к ст. 476 УПК РФ передает в суд. Как в данном случае поступит орган судебной власти? Да как и по делу о защите прав потребителя, мировой судья сурово спросит:

Теперь другая крайность. Органами предварительного расследования по ч. 1 или 2 ст. 213 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года возбуждено уголовное дело. Его фабула предельно проста. Применяя оружие, хулиган причинил легкий вред здоровью нескольким потерпевшим. Последние писать заявление о привлечении его к уголовной ответственности отказались. Скажите, что после этого будет записано в постановлении о привлечении виновного в качестве обвиняемого: размахивал оружием, но никого не поранил?

Оптимисты утверждают: мнение потерпевших сторону обвинения и суд в данном случае не интересует: обвинение публично! Означает ли сказанное, во-первых, что "общественный порядок" нарушен может быть только "с оружием в руках"? Во-вторых, в случае причинения в ходе хулиганских действий побоев, вреда здоровью обязательно ли содеянное виновными должно квалифицироваться по совокупности ч. 1 ст. 213 УК РФ, частям вторым ст. 115 и 116; п. "д" части 2 ст. 111 и 112 УК РФ?

Если это так, то за какие конкретно действия теперь будут отвечать несовершеннолетние? В силу ч. 2 ст. 20 УК РФ 1996 года уголовная ответственность с 14 лет наступает лишь за хулиганство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 и 3 ст. 213 УК РФ). То, что ч. 3 в ст. 213 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года больше нет, при внесении изменений и дополнений авторы новеллы просто не заметили. Простим их, небрежных, ибо суть не в этом. Ясно также и то, что 16-летний без одного дня хулиган с ножом в руках, а тем более с отцовским гладкоствольным охотничьим ружьем для общества "не опасен", другое дело если их целая группа, да непростая, а по предварительному сговору, а еще лучше организованная! Но парадокс все равно в другом, а именно в том, что за причинение легкого вреда здоровью потерпевшего хулиганы в возрасте до 16 лет уголовной ответственности все равно не несут!

Сравните, двое состоящих в преступном сговоре 15-летних мальчишек в автобусе размахивали ножами: ч. 2 ст. 213 УК РФ (в ред. от 8 декабря 2003 года) - тяжкое преступление, по правилам ч. 6 ст. 88 УК РФ в нов. ред. - до 6 лет лишения свободы каждому!

Те же действия в отношении конкретного потерпевшего (ч. 2 ст. 115 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года). Более того, от нанесенных ими ран потерпевшие лечились в больнице по 20 дней, более того, результат хулиганства - незначительная, но стойкая утрата трудоспособности. Продолжать не будем: по УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года получается, что в анализируемом примере нет и намека на состав преступления!

Проследим за тем, как законодатель распорядился правовым наследием: уголовной ответственностью за уничтожение, повреждение чужого имущества из хулиганских побуждений. Напомним, до 8 декабря 2003 года это была составная часть хулиганства, то есть преступления против общественной безопасности.

Теперь, в силу ч. 2 ст. 167 УК РФ данные действия, если они, конечно, повлекли причинение значительного ущерба (по правилам запрещенной в уголовном праве аналогии всего на сумму - 2500 руб.) - преступление в сфере экономики (Раздел VIII УК РФ 1996 года), точнее, преступление против собственности (глава 21 УК РФ 1996 года). А "собственность" в России теперь священна! Это за пару выбитых зубов - до 2 лет лишения свободы, а за "более ценную" для потерпевшего вещь - порванный костюм виновному полагается уже до 5 лет лишения свободы. А если хулиган при этом будет к тому же еще и вооружен, то размер наказания по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 213 и ч. 2 ст. 167 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года, ему может быть назначен до 7 лет 6 мес. лишения свободы.

Выбитые зубы - дело частного обвинения, а вот поврежденный костюмчик бдительного прокурора непременно заинтересует! За выбитые прохожему зубы дети в возрасте до 16 лет уголовной ответственности не несут. Зато общество не переживет ими содеянного, если они ограничатся тем, что повредят ему костюмчик.

Не менее жесток законодатель и к 14-летним вандалам (попробуйте-ка самостоятельно отделить их от хулиганов). Вне зависимости от размера причиненного вреда они подлежат уголовной ответственности за порчу имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах!

Впрочем, законодатель не забыл, что ущерб, причиняемый виновными в результате хулиганских действий, далеко не всегда бывает значительным. Поэтому ст. 20.1 "Мелкое хулиганство" в качестве такового квалифицируется уничтожение или повреждение чужого имущества на сумму, надо полагать, по правилам все той же запрещенной в уголовном праве аналогии, менее 2500 руб. В качестве наказания за совершение данного правонарушения предусмотрено: наложение штрафа от 5 до 10 минимальных размеров оплаты труда (от 3000 до 6000 руб.), административный арест на срок до 15 суток.

Форма обвинения - публичная! Теперь моделируем типичную ситуацию. За совершение мелкого хулиганства - оскорбительное приставание к гражданам, нецензурную брань в общественном месте правонарушитель наказан по правилам КоАП РФ. Кроме того, выясняется, что он виновен еще в причинении легкого вреда здоровью потерпевшего. Последний за это виновного прощает, а вот за пару нецензурных слов в свой адрес простить его он уже не вправе. Прерогатива в данном случае принадлежит начальнику милиции, а то и мировому судье. С изъятием суждения "мировой", конечно! В России ему дано право мирить стороны в уголовном процессе, в гражданском процессе, а вот в отпочковавшемся от первого виде судопроизводства - нет. Да и сторона здесь - все тот же начальник милиции.

Если господа рассуждают обычно так: достаточно штрафа! Я его мелкому хулигану и сам выпишу. Считаю, что исправление виновного без ареста невозможно, Ваша честь, мировой судья, уж "постарайтесь" прислушаться к мнению власти исполнительной!

Именно такой была практика по Указу от 1966 года. Правда, в настоящее время КоАП РФ предписывает составителю протокола об административном правонарушении (начальнику милиции) указать, почему для наказания мелкого хулигана необходима власть судебная, а административного (полицейского) ресурса явно недостаточно! С сожалением констатируем, что вышеуказанное положение закона только пробивает свой путь в жизни.

Далее автору хотелось привести некоторые свои критические рассуждения по поводу "резиновости" состава "мелкого хулиганства", точнее, разнузданности в формах толкования состава этого правонарушения на местах. В какой-то степени меня опередили. Поэтому отсылаю своего читателя к статье Ш. Колпаковой (заместитель председателя Астраханского областного суда), И. Максимова, М. Рамалданова "Нецензурная брань в общественных местах" (Журнал "Российская юстиция" N 11 за 2003 год, с. 53 - 55).

Меня только тревожит непродуманная до конца рекомендация авторов статьи: "... в целях исключения из практики всякого соблазна использования административного ареста как инструмента чрезмерного подавления свободы слова целесообразно решить вопрос о его полной законодательной дисквалификации как возможной меры административной ответственности за нецензурную брань в общественных местах" <*>.

<*> Колпакова Ш., Максимов И., Рамалданов М. Нецензурная брань в общественных местах // Российская юстиция. 2003. N 11. С. 54 - 55.

Дело в том, что выделение, как они предлагают, "нецензурной брани в общественных местах в юридически обособленный (автономный) состав правонарушения" <*> до основания разрушит давно сложившийся в нашем правосознании образ мелкого хулигана, в противостоянии с которым без силового ресурса не обойтись. Думаю, что читатель проследил эту мою мысль и в рамках анализа уголовной ответственности за хулиганство в целом. Хулиган - враг опасный! Даже если вместо кастета у него всего лишь только кулак...

<*> Колпакова Ш., Максимов И., Рамалданов М. Нецензурная брань в общественных местах // Российская юстиция. 2003. N 11. С. 55.

Какой выход может быть при решении обществом дилеммы: и хулиганов именно за хулиганство наказать, и правосудие в милицейскую (полицейскую) дубинку не превращать? Только один - повышение квалификации правоприменителя, уход от шаблона.

Что же касается системы Особенной части уголовного права, то всегда следует помнить, что она не является чем-то чисто техническим, ибо система права зависит не только и не столько от пожеланий того или иного теоретика или государственного деятеля, сколько от объективно действующих закономерностей <*>. Объективной основой построения системы Особенной части уголовного права является родовой объект - группа сходных по своему характеру общественных отношений, которые законодатель ставит под охрану от преступных посягательств <**>. При этом выделенные структурные элементы представляют собой целостность, совокупность, взаимодействие составляющих ее компонентов, при которых взаимосвязь настолько органична, что изменение одного из элементов вызывает то или иное изменение в других. Иными словами, конкретное общественное отношение с указанной выше структурой мы рассматриваем как целостную систему <***>. Это важно подчеркнуть потому, что преступление может воздействовать на один из элементов отношения, вызывая изменения в других. Отметим также, что предмет отношения или то, по поводу чего оно существует, не обязательно материальный объект.

<*> См. подробнее: Курс советского уголовного права / Под ред. Н.А. Беляева и М.Д. Шаргородского. Т. 3. Л., 1973. С. 55.
<**> См. подробнее: Пионтковуский А.А. Система особенной части советского уголовного права // Курс советского уголовного права: Т. 4. М., 1970. С. 48.
<***> Афанасьев В.Г. Проблемы целостности в философии и биологии. М., 1964. С. 9 - 11.

Отношения между людьми в равной, а может быть, и большей мере строятся по поводу различных социальных ценностей, например по поводу чести, достоинства. Механизм же воздействия преступления на объект состоит во вредном изменении охраняемого отношения. С этих позиций и следует решать вопрос об объекте преступления в посягательствах против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения.

Первую группу однородных преступлений составляют посягательства на общественный порядок. Они направлены на существующие в нашем обществе отношения между людьми по поводу взаимного уважения, свободы, чести, достоинства, личной неприкосновенности и иных нравственных ценностей, того, что называют общественным порядком. В деталях круг социальных ценностей, охраняемых конкретной нормой, может и должен уточняться, но упомянутые социальные ценности ставятся под угрозу при хулиганстве (ст. 213 УК РФ), вандализме (ст. 214 УК РФ) и некоторых других посягательствах. Общим при этих посягательствах является нарушение социально одобряемых общественно-бытовых взаимоотношений между людьми. При совершении данных преступлений посягательство адресовано неопределенному кругу лиц - всем или любому члену общества <*>.

<*> Глистин В.К. Курс советского уголовного права: Т.5. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1981. С. 5 - 7.

Иными словами: нельзя сводить хулиганские действия только к причинению конкретного физического и материального вреда, как это было в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ 1996 года в ред. до 8 октября 2003 года. Еще меньше логики в утверждении (ст. 213 УК РФ в ред. от 8 декабря 2003 года), что для общества опасен только вооруженный хулиган.

Для нас опасен любой хулиган: это - тот, которого боятся окружающие вне зависимости от того, наступили осязаемые, в физическом смысле этого слова, последствия от его действий или нет, ибо общественный порядок - это составная часть свободы. Свободы от любого посягательства: будь то кулак или нецензурное слово. И государство обязано нам эту свободу обеспечить! А перевод обвинения в хулиганстве из сферы публичного обвинения в сферу обвинения частного - не что иное, как циничное предложение избитой хулиганом престарелой бабушке "вызвать на дуэль" громилу из соседнего подъезда.