Применение доктрины "снятия корпоративной вуали" в международном коммерческом арбитраже

Артем Кофанов, магистрант юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

В современном праве очень остро стоит вопрос о так называемом "снятии корпоративной вуали" - процедуре, позволяющей распространить ответственность за действия юридического лица на его участников или конечных бенефициаров. Российское право - не исключение. В предпринимательской практике не редки случаи злоупотреблений со стороны хозяйствующих субъектов ограниченной ответственностью юридических лиц. Привычным для предпринимателей стало использование компаний, учрежденных в офшорных юрисдикциях для вывода активов, сокрытия конечных бенефициаров, оптимизации налогообложения и прочего. Особой популярностью пользуются такие юрисдикции, как Кипр, Британские Виргинские острова, Сейшельские острова, и другие.

В связи с этим весьма актуальным является проблема привлечения к ответственности лиц, которые осуществляют реальный контроль предпринимательской деятельности, а не подставных компаний, созданных для одной-двух операций, и не обладающих достаточными средствами для удовлетворения требований кредиторов.

В судебной практике Соединенных Штатов Америки и Великобритании доктрина "снятия корпоративной вуали" применяется давно и уже выработаны определенные условия применения данной процедуры <1>. Не редки и случаи ее применения в третейских разбирательствах <2>.

В данной статье автор раскроет возможность применения доктрины "снятия корпоративной вуали" в международном коммерческом арбитраже, а именно возможность распространения действия арбитражной оговорки на третьих лиц, не подписывавших такую оговорку или соглашение.

Как отмечает Gary Born, распространение арбитражной оговорки на третьих лиц в соответствии с доктриной "снятия корпоративной вуали" - исключительный случай, а не общее правило. Это выводится из принципа договорной природы третейского разбирательства. Арбитражное соглашение по общему правилу связывает только лиц, подписавших ее. Исключение составляют лишь случаи, когда третье лицо, по сути, представляет собой alter ego одной из сторон соглашения <3>.

Считается, что впервые термин "снятие корпоративной вуали" употребил профессор Wormster в 1912 году <4>. Несмотря на то что случаи привлечения к ответственности конечных бенефициаров встречались на практике и ранее, как, например, в деле United States v. Milwaukee Refrigeration Transit Co. <5>, возникновение доктрины "снятия корпоративной вуали" связывают с тремя документами: трудами профессора Wormster в 1912 - 1927 годах, особым мнением судьи Benjamin Cardozo в деле Berkey v. Third Avenue Railway Co. <6> и известной монографией профессора Frederick Powell о дочерних компаниях <7>. Последняя книга считается в наибольшей степени сформировавшей доктрину.

В своей книге профессор Powell высказал мнение, что если одна компания контролирует другую прямо или косвенно, использует ее для противоправных целей, причиняя при этом вред правам и законным интересам других субъектов права, то в данном случае имеет место злоупотребление корпоративной формой компаний <8>. Из приведенного отрывка можно выделить некоторые критерии "снятия корпоративной вуали", такие как контроль, недобросовестность и вред, причиненный другим лицам. Тем не менее это не единственные применимые критерии. В разных процессах суды по-разному применяли данную доктрину и критерии разнились. Более того, в разных юрисдикциях существуют различные правила, относящиеся к данной доктрине. Суды выделяют различные виды "снятия корпоративной вуали": горизонтальную (привлечение одной дочерней компании по долгам другой, обе из которых принадлежат одному бенефициару), вертикальную (привлечение основной компании к ответственности по обязательствам дочерней), обратную (привлечение дочерней компании к ответственности по обязательствам основной).

Очевидно, что для каждого из вышеупомянутых видов "снятия корпоративной вуали" требуется учет всех обстоятельств конкретного дела и особенностей требований заинтересованных лиц и взаимоотношений между задействованными компаниями.

Наиболее часто доктрина применяется в тех случаях, когда кредиторы ищут способ обратить взыскание на имущество акционеров, менеджмента или имущество компании, являющейся дочерней по отношению к той же компании, что и компания-должник. В случае обратного "снятия корпоративной вуали" кредиторы акционера стремятся обратить взыскание на активы компании или кредиторы основного общества стремятся обратить взыскание на активы дочернего.

Выбор сторонами права играет ключевую роль в объеме фактов, подлежащих доказыванию истцом. В деле FR8 Singapore Pte. Ltd. v. Albacore Maritime Inc. суд постановил, что выбор права определяет те условия применения доктрины "снятия корпоративной вуали", которые должны быть выполнены. По праву штата Делавэр необходимо доказать факт совершения мошеннических действий или введения в заблуждение. По английскому праву "снятие корпоративной вуали" в данном отдельно взятом деле было вообще невозможно. По федеральному праву США не требовалось вообще доказывать недобросовестность, достаточно было лишь установить факт контроля компании иными лицами <9>.

Одна из причин, по которой сделки с иностранным элементом часто подчиняют праву США, - детальная разработанность условий применения доктрины "снятия корпоративной вуали". Ниже будет приведен анализ американского подхода к доктрине.

В праве США нет четкого разделения между различными вариантами "снятия корпоративной вуали", но тем не менее общепризнано, что превалируют две основные теории - теория alter ego и инструментальная теория.

Как было уже обозначено выше, при анализе дела FR8 Singapore Pte. Ltd. v. Albacore Maritime Inc. в праве США существует как минимум два теста, позволяющих применить доктрину. Первый тест требует лишь установить наличие такой аффилированности между несколькими компаниями, что, по сути, они представляли бы собой одно и то же лицо <10>.

Второй тест предъявляет более жесткие требования к доказыванию. Необходимо установить, что лицо осуществляло полный контроль компании, а также что совершались определенные мошеннические действия, обман или иное злоупотребление.

Первый критерий, который признается всеми судами, - это критерий контроля. Разные суды по-разному толкуют данный критерий и предъявляют разные требования к набору фактов, которых достаточно для констатации того, что одна компания или физическое лицо осуществляет контроль над другой. В деле Associated Vendors был назван целый ряд таких фактов. Среди них: наличие общих активов или фондов денежных средств, невозможность отделить имущество одной компании от имущества другой, использование акционерами корпоративного имущества в личных целях, использование компанией личного имущества акционеров, поручительство акционеров по обязательствам компании, отсутствие или искажение протоколов общего собрания акционеров (участников общества), обременение имущества одной компании правами другой, наличие одних и тех же лиц в органах управления разных компаний, владение 100% капитала разных компаний одним лицом или членами его семьи, использование одного офиса несколькими компаниями, совпадение адресов, совпадение работников разных компаний, недостаточность имущества общества, использование компании как инструмента для выполнения разовых задач, сокрытие компанией информации о руководстве и собственниках, сокрытие компанией финансовой информации и информации о предпринимательской деятельности, игнорирование корпоративных формальностей, использование одной дочерней компании для совершения сделок с другой, манипуляция активами компании с целью сокрытия их от кредиторов, сосредоточение активов в одной дочерней компании, а обязательств - в другой <11>.

Несмотря на большой объем данного перечня, он не является исчерпывающим. В деле Bridas также были перечислены определенные критерии: 1) основная и дочерняя компания участвуют в капитале третьей; 2) в состав органов управления основной и дочерней компании входят одни и те же лица; 3) основная и дочерняя компании имеют одинаковую корпоративную структуру; 4) основная и дочерняя компании предоставляют консолидированную отчетность; 5) основная компания финансирует дочернюю; 6) основная компания является учредителем дочерней; 7) дочерняя компания наделена малым количеством имущества; 8) основная компания отвечает по обязательствам дочерней; 9) дочерняя компания выступает в гражданском обороте исключительно под руководством основной; 10) основная компания использует имущество дочерней; 11) компании не соблюдают корпоративные формальности в отношениях; 12) руководство дочерней компании действует в интересах основной; 13) основная компания поручается по обязательствам дочерней <12>.

В деле Andrew Martin Marine суд установил, что наличия схожих фирменных наименований, совпадения руководства и собственников, стопроцентного участия основной компании в капитале дочерней недостаточно для "снятия корпоративной вуали" <13>. В деле Associated Vendors суд установил, что почти полное отсутствие собственного имущества у дочерней компании и преобладающее финансирование основной компанией также недостаточно для применения доктрины <14>. Также по общему правилу факта действия одной компании в соответствии с указаниями другой недостаточно для "снятия корпоративной вуали" <15>. Таким образом, очевидно, что наличие какого-то одного фактора не всегда достаточно для применения доктрины. В идеале должна присутствовать совокупность ряда признаков, делающая очевидным наличие полного контроля одной фирмы другой.

Другой признак, необходимый для применения доктрины, - недобросовестность руководства компании, а также вред, причиненный другим лицам. В деле Associated Vendors суд указал, что для применения доктрины недостаточно лишь доказать, что истец является кредитором, не получившим должное удовлетворение требований. Почти во всех процессах истец является кредитором, не получившим должное удовлетворение. Для применения доктрины "снятия корпоративной вуали" необходимо доказать, что кредитор пострадал в результате злого умысла и недобросовестных действий ответчика <16>. Ярким примером является ситуация, в которой одна компания вводит в заблуждение кредиторов, давая им все основания полагать, что в случае ее неисправности кредиторы смогут обратить взыскание на активы другой компании, и в результате этого не происходит <17>.

В деле Bridas ответчик утверждал, что для применения доктрины "снятия корпоративной вуали" необходимо доказать факт мошенничества <18>. Тем не менее суд принял более мягкую позицию, указав, что для применения доктрины достаточно лишь доказать наличие противоправных действий или иное злоупотребление корпоративной формой.

Вторая теория, или разновидность доктрины "снятия корпоративной вуали" - инструментальная теория. Одно из самых известных дел, в котором суд применил доктрину именно в таком варианте, - дело Lowendahl v. Baltimore and Ohio Railroad Co. <19>. В данном деле суд установил, что "снятие корпоративной вуали" возможно в том случае, когда одна компания осуществляет такой контроль в отношении другой компании, что последняя представляет собой не отдельное юридическое лицо с собственной волей, а скорее инструмент или подразделение первой компании, и такой контроль осуществляется в противоправных целя, с причинением вреда другим лицам.

В деле Steven v. Roscoe Turner Aeronautical Corp. суд указал ряд признаков, указывающих на полный контроль одной компании другой <20>. Данные признаки отчасти совпадают с теми, на которые указывали суды в других делах: стопроцентное участие одной компании в капитале другой компании, полное совпадение состава органов руководства основной и дочерней компании, полное спонсирование одной компании другой, основная компания является учредителем дочерней, и др. В случае с инструментальным подходом требование к наличию контроля значительно жестче, чем в случае с теорией alter ego.

Таким образом, в исключительных случаях третейские суды применяли доктрину "снятия корпоративной вуали" для распространения действия арбитражной оговорки на третьих лиц и привлечения их к ответственности. Как было показано выше, существуют различные подходы к объему фактов, подлежащих доказыванию, но общепризнано, что для применения доктрины необходимо установить факт контроля одной компании другой и недобросовестное поведение данных компаний.

Также в рамках данной статьи считаю необходимым осветить схожую теорию - теорию группы лиц. Согласно теории группы лиц несколько компаний, которые образуют корпоративное объединение, могут быть расценены как единое целое (une realite economique unique) и на них всех может быть распространено действие арбитражного соглашения, подписанного одной компанией из группы. Данная теория была впервые предложена в 1970-х годах во Франции <21>.

Самым известным прецедентом, в котором была применена данная теория, является дело Dow Chemical <22>. В данном деле Международный арбитражный суд при МТП установил, что для применения данной доктрины необходимо, чтобы одна из сторон входила в группу лиц, чтобы какая-либо другая компания из данной группы лиц активно участвовала в заключении или исполнении контракта, к которому была предусмотрена арбитражная оговорка, и чтобы у обеих сторон было намерение связать данной арбитражной оговоркой иные компании, входящие в группу лиц. Суд не уточнил, необходимо ли наличие одновременно всех трех условий или достаточно одного из них, что в дальнейшем привело к неоднозначному толкованию данного прецедента.

Большинство ученых сходятся во мнении, что основным условием является взаимное желание сторон распространить действие арбитражной оговорки на третьих лиц, входящих в группу лиц одной из сторон <23>. Проблема же заключается в том, чтоб понять в каждом конкретном случае, было ли согласие обеих сторон или же его не было. Один из признаков такого согласия - участие одной из компаний группы лиц одной из сторон в переговорах о заключении арбитражного соглашения <24>.

Довольно важен вопрос о том, достаточно ли просто наличия группы лиц на стороне одной из компаний, подписавших арбитражное соглашение, для распространения действия этого соглашения на все компании группы лиц. В случае если только некоторые компании группы лиц участвовали в заключении и исполнении контракта, будет ли арбитражное соглашение распространяться на те компании, которые не принимали в этом участия?

Также существенным является вопрос о том, насколько активное участие компания группы лиц одной из сторон должна принимать в заключении и исполнении контракта? В случае если в группу лиц входит компания, специализирующаяся на письменных переводах с английского языка на русский, и она предоставила перевод контракта, который заключался на двух языках с английской компанией, можно ли констатировать, что такой степени участия достаточно для того, чтобы распространить на данную переводческую компанию действие арбитражной оговорки и, соответственно, в дальнейшем привлечь ее к ответственности наряду с компанией группы лиц, которая непосредственно подписывала данное соглашение? Невозможно однозначно ответить на данный вопрос. Очевидно, что на сегодняшний день практики по данному вопросу недостаточно для того, чтоб выработать четкий критерий.

Так, например, в деле Sponsor A.B. v. Lestrade суд констатировал, что компания, подписавшая арбитражное соглашение, по сути представляла собой лишь прикрытие, а реальным исполнителем контракта была другая компания, и это позволяет распространить на нее действие арбитражной оговорки <25>. Международный арбитражный суд при МТП в одном из дел применил критерий, схожий с аналогичным критерием доктрины "снятия корпоративной вуали", - критерий аффилированности. В данном случае единоличный исполнительный орган компании, подписавшей арбитражное соглашение, также занимал позицию единоличного исполнительного органа другой компании, входившей в одну группу лиц с первой компанией.

Таким образом, выше были рассмотрены две основные теории, позволяющие распространить действие арбитражной оговорки на лиц, не подписавших ее. Судебная и арбитражная практика выработала ряд критериев, позволяющих применить данные теории. Некоторые из этих критериев остаются неясными и вызывают ряд вопросов, которые в дальнейшем должны быть решены судебной практикой. В целом необходимо отметить, что практическая потребность в данных теориях достаточно велика и необходимо и далее заниматься исследованием доктрины "снятия корпоративной вуали" и теории группы лиц.