Недействительность (ничтожность) мнимых и притворных сделок и их правовые последствия

Мельникова Юлия Владимировна, доцент кафедры гражданского права Российской академии правосудия, кандидат юридических наук.

Автор статьи полагает, что правоприменительная практика о недействительности (ничтожности) мнимых и притворных сделок должна опираться на правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, а также изменения гражданского законодательства в их совокупности.

Ключевые слова: Конституционный Суд РФ, Гражданский кодекс РФ, недействительность (ничтожность) мнимых и притворных сделок, правоприменительная практика.

Invalidity (voidness) of fictitious and sham transactions and consequences thereof

Yu.V. Mel'nikova

Mel'nikova Yuliya Vladimirovna, assistant professor of the Chair of Civil Law of the Russian Academy of Justice, candidate of juridical sciences.

The author of the article believes that law-application practice on invalidity (voidness) of fictitious and sham transactions shall be based on legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation as well as changes in the civil legislation in aggregate thereof.

Key words: Constitutional Court of the RF, Civil Code of the RF, invalidity (voidness) of fictitious and sham transactions, law-application practice.

Анализируя основания недействительности сделок, следует отметить, что большинство из них связано с пороками определенных элементов сделки. При этом под основаниями недействительности сделок понимаются те обстоятельства, с которыми закон связывает отсутствие у сделок как юридических актов тех юридических последствий, на достижение которых была направлена воля <1>. Из смысла п. 1 ст. 166 ГК РФ вытекает, что основания недействительности сделок исчерпывающе установлены в ГК РФ. Как правило, недействительные сделки подразделяются на сделки с пороками формы, содержания, сделки с пороком субъектного состава и сделки с пороками воли. Существуют различные подходы к классификации оснований недействительности сделок. Так, по мнению Н.В. Рабинович, недействительность сделок обусловлена: 1) дефектами воли; 2) дефектами волеизъявления; 3) несоответствием между волей и волеизъявлением; 4) отсутствием требуемого по закону согласия на сделку со стороны третьих лиц <2>. О.В. Гутников все основания недействительных сделок разделяет на два вида: а) формальные (когда для признания сделки недействительной достаточно наличия прямо указанных в законе признаков недействительности); б) материальные (когда для признания сделки недействительной помимо формальных признаков требуется также наступление неблагоприятных последствий в виде нарушения чьих-либо прав и законных интересов) <3>.

Среди оснований недействительности сделок особо следует выделить недействительность мнимых и притворных сделок, являющихся в силу ст. 170 ГК РФ недействительными (ничтожными). Это обусловлено тем, что они представляют собой намеренный обман, воплощенный в сделке, вследствие чего такие сделки могут существенным образом негативно повлиять на интересы добросовестных участников гражданского оборота. К совершению мнимых сделок стороны прибегают тогда, когда необходимо создать видимость правоотношений. Если же необходимо замаскировать подлинные замыслы, совершаются притворные сделки. Мнимые и притворные сделки пронизывают гражданский оборот, представляя для него значительную опасность.

Мнимой называется сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Закон объявляет ее ничтожной в силу отсутствия существенного признака сделки, определенного ст. 153 ГК РФ: специальная направленность волевого акта на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. В этом мнимые сделки обнаруживают известное сходство со сделками, страдающими пороками воли. Однако обычно такие сделки совершаются с какой-либо противоправной целью: сокрытия имущества от конфискации путем создания с помощью такой сделки у третьих лиц видимости принадлежности имущества другому лицу, уклонения от уплаты налогов и т.п. Указанное обстоятельство дает основание рассматривать подобные сделки как противозаконные.

При установлении умысла у сторон (или одной из них) на совершение мнимой сделки с целью, противной основам правопорядка, должны применяться последствия, предусмотренные ст. 169 ГК РФ. В иных случаях, если по мнимой сделке было передано какое-либо имущество, наступают общие последствия, предусмотренные п. 2 ст. 167 ГК РФ (двусторонняя реституция). Таким образом, для признания таких сделок ничтожными необходимо доказать, что воля лиц, совершивших сделку, не была направлена на возникновение указанных последствий.

В соответствии с положениями Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации" при определении сферы применения ст. 169 ГК РФ судам необходимо исходить из того, что в качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои <4>.

В Определении Конституционного Суда от 8 июня 2004 г. N 226-О Конституционный Суд указал следующее: ст. 169 ГК РФ устанавливает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, т.е. достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит - заведомо и очевидно для участников гражданского оборота - основам правопорядка и нравственности <5>. Кроме того, Конституционный Суд РФ, анализируя обстоятельства конкретного спора, указал, что "суды правомерно признали заключенные сделки ничтожными и заведомо противоречащими основам правопорядка и нравственности, поскольку они являлись мнимыми и совершались с целью неуплаты налогов. Суды, принимая решения, действовали на основании ст. 169 ГК РФ в системной связи со ст. 170 ГК РФ и, следовательно, не исходили из произвольного толкования ст. 169 ГК РФ".

Таким образом, Конституционный Суд РФ не отграничил данные составы недействительных сделок и указал на возможность применения положения ст. 169 и 170 ГК РФ в системной связи.

Важным условием применения ст. 169 ГК РФ является то, что противной основам правопорядка и нравственности должна быть именно цель сделки. Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ" отметил следующее: "Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, заведомо противоречили основам правопорядка и нравственности. При этом цель сделки может быть признана заведомо противной основам правопорядка и нравственности, если в ходе судебного спора будет установлено ее наличие хотя бы у одной из сторон сделки" <6>.

Таким образом, сделка считается ничтожной согласно ст. 169 ГК РФ при одновременном наличии следующих условий:

• цель сделки должна быть признана противной основам правопорядка и нравственности, когда права и обязанности, к установлению которых стремились стороны при совершении сделки, противоречат основам правопорядка и нравственности;
• наличие хотя бы у одной из ее сторон умысла на нарушение основ правопорядка и нравственности посредством совершения данной сделки;
• исполнение сделки одной или обеими сторонами.

Мнимые сделки стороны совершают лишь для вида, заранее зная, что они не будут исполнены; стороны преследуют иные цели, нежели предусмотренные сделкой. При совершении действий в виде мнимой сделки отсутствует главный признак сделки - ее направленность на создание, изменение или прекращение предусмотренных условиями данной сделки гражданских прав и обязанностей. Положения п. 1 ст. 170 ГК РФ подлежат применению только в том случае, если все стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять или требовать ее исполнения. Следовательно, в обоснование мнимости сделки необходимо доказать, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки. А.М. Эрделевский указывает, что в "случае мнимой сделки... целью сторон является возникновение правовых последствий для каждой или, что более часто встречается в практике, для одной из них в отношении третьих лиц" <7>. И.В. Матвеев, характеризуя субъективную сторону мнимой сделки, пишет: "Субъекты совершают сделку с целью создать видимость перед третьими лицами возникновения реально не существующих прав и обязанностей" <8>.

Рассматривая притворные сделки, стоит отметить, что случаи их заключения в гражданском обороте встречаются очень часто. Причиной данных сделок является намерение сторон скрыть реальную природу своих отношений для того, чтобы уйти от отрицательных гражданских, налоговых и иных правовых последствий. При этом стороны ставят перед собой цель достигнуть того результата, который вызывала бы прикрытая сделка, если бы они заключили ее открыто.

ГК РФ (п. 2 ст. 170) называет притворной сделку, совершенную с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях (в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ). Так же как и мнимая, притворная сделка совершается без намерения воспользоваться ее правовыми последствиями. Но в отличие от нее притворная сделка прикрывает ту, которая заключается с действительными намерениями породить гражданские права и обязанности. В ней отсутствует основание, так как стороны стремятся достигнуть другого правового результата, отнюдь не того, который должен возникнуть из совершаемой сделки. Так как притворная сделка не имеет основания, она является недействительной (ничтожной). Очень часто притворные сделки возникают вследствие того, что граждане просто не знают и не понимают, какую сделку им следует совершить. Поэтому закон и предоставляет возможность исправить подобные ошибки. Признавая притворную сделку недействительной, предлагается применить к сделке те правила, которые относятся к сделке, которую стороны имели в виду.

Таким образом, здесь по сути дела имеются две сделки: прикрываемая, которую стороны заключали с намерением воспользоваться порождаемыми ею правами и обязанностями, и прикрывающая, призванная скрыть от третьих лиц подлинный характер правоотношения, связывающего стороны. Прикрывающая сделка, равно как и мнимая, является ничтожной, поскольку сами стороны не придавали ей правового значения. Правовая судьба прикрываемой сделки зависит от того, соответствует ли она требованиям закона с точки зрения субъектного состава, содержания, формы и т.д. Если такая сделка ничего противозаконного в себе не содержит, то она действительна и порождает у сторон соответствующие права и обязанности.

Однако значительная часть притворных сделок используется для прикрытия недействительных сделок. В этом случае в зависимости от порока, которым страдает сделка, применяются относящиеся к ней правила.

В науке гражданского права нет единого мнения по вопросу о том, какой из структурных элементов сделки обладает порочностью в мнимых и притворных сделках. В юридической литературе некоторые авторы относят данные сделки к сделкам с пороком воли, другие - к сделкам с пороком содержания.

Так, в советское время О.С. Иоффе указывал, что мнимые и притворные сделки являются сделками с пороком содержания <9>. Аналогичных взглядов в настоящее время придерживается И.В. Матвеев <10>. В комментарии под редакцией С.А. Степанова относительно классификации мнимых и притворных сделок можно найти следующее утверждение: "... мнимые и притворные сделки ничтожны по пороку содержания - лица, их совершающие, не желают наступления юридических последствий совершаемых сделок" <11>.

Известно, что содержание сделки - это совокупность составляющих ее условий. Содержание сделки не должно противоречить закону. Для действительности сделки необходимо, чтобы содержание сделки соответствовало требованиям закона и иных правовых актов, в противном случае будет иметь место порок содержания сделки.

К сделкам с пороками содержания относятся: сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам (ст. 168 ГК РФ), сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также с разной степенью обоснованности мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ).

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды нередко выносят решения о недействительности указанных сделок, применяя положения ст. 170 ГК РФ в системной связи с нормами ст. 168, 169 ГК РФ. Кроме того, нередко заинтересованные лица предъявляют требования о признании сделок недействительными одновременно на основании ст. 168, 169, 170 ГК РФ.

Так, в деле о признании незаконной уступки права требования (продажи закладных) суд признал договор купли-продажи закладных, заключенный между КИТ "Финанс Инвестиционный банк" (ОАО) и КИТ "Финанс Капитал" (ООО), ничтожным, так как указанный договор нарушил права ответчиков как потребителей и противоречил требованиям Закона "О защите прав потребителей" и в соответствии со ст. 168 ГК РФ был признан противоречащим закону. Как следует из материалов дела, КИТ "Финанс Инвестиционный банк" (ОАО) передал КИТ "Финанс Капитал" (ООО) закладные со всеми удостоверяющими ими правами в их совокупности с произведением на закладных отметок о новом владельце и передачей самих закладных. Между тем Законом "О защите прав потребителей" не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности <12>.

В указанном судебном споре суд признал ничтожным договор купли-продажи в соответствии со ст. 168 ГК РФ и противоречащим требованиям Закона РФ "О защите прав потребителей".

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что суды очень часто используют понятие "притворная сделка" как синоним нарушения закона. И.Г. Ташкер отмечал: "Сделка, совершенная в обход закона, имеет своим результатом осуществление цели, противоречащей закону. Стремясь помешать раскрытию противозаконного характера сделки, ее участники вуалируют этот характер, прикрывают свои действительные намерения притворной сделкой либо придают содержанию сделки такую форму, при которой распознание противозаконного ее характера требует большей бдительности и усилий" <13>.

Так, Прокурор Оренбургской области в интересах администрации г. Орска обратился в Арбитражный суд Оренбургской области с иском к муниципальному унитарному предприятию "Старая Русь", ООО "Меркурий +", Комитету по управлению имуществом г. Орска о признании недействительной сделки приватизации - действий по передаче из казны муниципального образования "Город Орск" в хозяйственное ведение МУП "Старая Русь" и отчуждению объекта недвижимости по договору купли-продажи.

Как следует из материалов дела, на основании распоряжения администрации г. Орска в хозяйственное ведение МУП "Старая Русь" передан объект недвижимости. Распоряжением администрации предприятию дано согласие на продажу нежилого помещения. В тот же день между МУП "Старая Русь" и ООО "Меркурий +" заключен договор купли-продажи вышеуказанного недвижимого имущества. Впоследствии по договору купли-продажи это же помещение отчуждено иным лицам.

Прокурор Оренбургской области, обращаясь с иском, указал на то, что спорный объект недвижимости, находившийся в муниципальной казне г. Орска, передан в хозяйственное ведение унитарного предприятия и впоследствии реализован с согласия собственника в целях прикрытия незаконной сделки приватизации.

Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск, суд апелляционной инстанции признал сделки по передаче муниципального имущества в хозяйственное ведение предприятия и последующему отчуждению в частную собственность ООО "Меркурий +" притворными, а прикрываемую сделку - ничтожной, не соответствующей Федеральному закону от 21 декабря 2001 г. N 178-ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" <14>.

В другом деле Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа признал договоры дарения акций притворными, совершенными с целью обойти преимущественное право других акционеров общества на приобретение акций. Как видно из материалов дела, Бударина О.П. и ЗАО "Магистраль" заключили договор дарения 50 акций ЗАО "НПО "Стромэкология", по условиям которого ЗАО "Магистраль" безвозмездно приобрело указанные акции. Спустя незначительное время Кудрявцева Н.А. по договору дарения передала 4 принадлежащие ей акции ЗАО "НПО "Стромэкология", обществу ЗАО "СовАльянс". В этот же день Ашихмин В.Г. и ЗАО "Полисфера" заключили договор дарения 2 акций "НПО "Стромэкология". Впоследствии на основании этих договоров ЗАО "Магистраль", ЗАО "Полисфера" и ЗАО "СовАльянс" включены в реестр акционеров ЗАО "НПО "Стромэкология". После этого новые акционеры стали заключать с другими акционерами ЗАО "НПО "Стромэкология" сделки купли-продажи акций этого общества.

Незначительное количество времени после получения в дар от ЗАО "Полисфера", ЗАО "СовАльянс", ЗАО "Магистраль" 56 акций общества, отсутствие родственных или иных отношений, которыми мог быть обусловлен безвозмездный характер сделок, послужили для суда основанием для признания договоров дарения притворными сделками, совершенными с целью обойти преимущественное право других акционеров общества на приобретение акций.

И в первом, и во втором случае совершенные сторонами сделки были квалифицированы судами как притворные, т.е. совершенные с целью прикрыть истинные намерения сторон. Кроме того, в связи тем, что данные сделки формально не противоречили закону, но привели к правовому результату, который ему противоречил, суд применил ст. 170 ГК РФ в совокупности со ст. 168 ГК РФ.

Думается, что квалификация данных сделок как притворных и противоречащих закону или иным правовым актам является не совсем верной. Следует отметить, что в п. 2 ст. 170 ГК РФ указано, что притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. Из содержания нормы п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что волеизъявление сторон направлено на создание, изменение или прекращение обязательств, не определенных условиями притворной сделки. При совершении притворной сделки единая воля сторон направлена не на достижение соответствующего ей правового результата, а на создание иных правовых последствий, соответствующих сделке, которую стороны действительно имели в виду. В приведенных случаях сделки не были совершены с целью прикрыть другую сделку, стороны желали именно те юридические последствия, которые в результате таких сделок наступают, никакая иная сделка сторонами не прикрывалась. Изначально целью совершенных сторонами сделок был обход установленных законом ограничений (преимущественное право других акционеров на приобретение акций, способ приватизации государственного и муниципального имущества), что уже являлось достаточным основанием для признания данных сделок противозаконными. Кроме того, суд не указал, какая сделка в действительности была совершена сторонами вместо указанных сделок.

Следует отметить, что применение ст. 168 ГК РФ основано на объективном критерии - противоречии сделки требованиям законодательства, поэтому наличие или отсутствие вины сторон не имеет юридического значения для применения этой статьи. Несоответствие требованиям законодательства само по себе является достаточным основанием для подтверждения факта ничтожности сделок.

В доктрине довольно часто положения ст. 169 и 170 ГК РФ рассматриваются как специальные составы недействительных сделок, в то время как положение ст. 168 ГК РФ определяется как общее основание недействительности сделок с пороком содержания. В связи с этим вопрос квалификации мнимых и притворных сделок как антисоциальных вызывает в современной юридической литературе особые дискуссии.

Так, А.П. Сергеев считает, что "чаще всего притворные сделки совершаются с противоправными целями, т.е. для того, чтобы обойти установленные законом запреты и ограничения, ущемить права и охраняемые законом интересы других лиц, получить необоснованные преимущества. По этой причине довольно сложно отграничить притворные сделки от сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности" <15>.

Напротив, Н.В. Рабинович полагает, что "чаще всего совершение мнимой сделки преследует какую-то противозаконную цель. Однако противозаконность цели в данном случае вовсе не обязательна, поэтому неправильно рассматривать мнимые сделки в связи с изучением противозаконных сделок либо подчеркивать, что они могут быть направлены на противозаконную цель" <16>.

Для квалификации сделки как притворной требуется выявить действительную волю сторон и сравнить ее с тем волеизъявлением, которое зафиксировано в договоре. К примеру, стороны заключают в одно и то же время два договора дарения. Согласно данным сделкам одна из сторон дарит другой имущество, а та в свою очередь дарит первой стороне определенную денежную сумму. В этом случае эти сделки в действительности прикрывают собой договор купли-продажи, что можно определить, исследовав заключенные между сторонами соглашения <17>.

Объектом притворной сделки следует считать правоотношение, которое стороны стараются скрыть, и права и законные интересы лиц, пострадавших от нее. Притворные сделки разнообразны. Например, договором о сотрудничестве прикрывают договор аренды, чтобы не получать согласия каких-либо органов на заключение договора аренды.

В настоящее время большинство цивилистов склоняются к отнесению мнимых и притворных сделок к группе недействительных сделок, совершенных с пороком воли. В трудах Ф.С. Хейфеца, О.В. Гутникова и многих других ученых можно найти выводы о наличии порока воли в мнимых и притворных сделках <18>. В учебниках по курсу гражданского права под редакцией А.П. Сергеева и О.Н. Садикова указанные сделки отнесены к группе недействительных сделок с пороком воли <19>.

Под волей понимается сознательная регуляция субъектом своих деятельности и поведения, обеспечивающая достижение цели. Так, С.Л. Рубинштейн указывал: "... действия, регулируемые осознанной целью и отношением к ней как к мотиву, - это и есть волевые действия" <20>. Необходимо отметить точное утверждение, сделанное О.С. Иоффе, о том, что закон исходит из единства в нормировании сделки как волевого юридического факта <21>. Из данного утверждения складывается юридическая презумпция соответствия воли и волеизъявления, действующая, пока не доказано обратное.

При совершении сделки воля лица выражается в волеизъявлении, которое является конструктивным элементом сделки. В случае, если воля лица по каким-либо причинам не совпадает с выраженным в сделке волеизъявлением, имеет место порок воли, вследствие которого сделка является недействительной.

Неправильное формирование воли субъекта может быть вызвано внешним воздействием на сторону сделки (сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой или стечения тяжелых обстоятельств, - ст. 179 ГК РФ), а также внутренними обстоятельствами, вследствие которых сторона сделки выразила волеизъявление, не соответствующее действительной воле (сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими, - ст. 177 ГК РФ; сделки, совершенные под влиянием заблуждения, - ст. 178 ГК РФ).

При совершении мнимых и притворных сделок имеет место лишь внешняя видимость волеизъявления при фактическом отсутствии воли, характерной для совершаемой сторонами сделки. Мнимая или притворная сделка есть лишь выражение обманного волеизъявления сторон, которое используется для достижения определенных выгод. Следует также добавить, что в мнимых и притворных сделках всегда присутствует скрытая цель, выражающаяся в определенных правовых последствиях, которые желают достичь стороны, совершающие такую сделку.

Таким образом, следует проводить четкую грань между мнимыми и притворными сделками. Главное отличие состоит в том, что при мнимой сделке действительная воля сторон вообще не направлена на создание определенных гражданско-правовых отношений. Целью сторон в этом случае выступает только возникновение необходимого им правового результата в отношениях с третьими лицами. При заключении же притворной сделки истинная воля сторон направлена на установление гражданско-правовых отношений, но иных по сравнению с указанными в сделке. Но и в том, и в другом случае такие сделки в соответствии с законом являются недействительными (ничтожными) и влекут за собой последствия, установленные ст. 167 ГК РФ.

Литература

1. Апелляционное определение Верховного Суда Республики Башкортостан от 27 декабря 2012 г. // СПС "КонсультантПлюс".
2. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве: теория и практика оспаривания. М., 2003.
3. Определение Конституционного Суда от 8 июня 2004 г. N 226-О // СПС "КонсультантПлюс".
4. Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960.
5. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 ГК РФ" // СПС "КонсультантПлюс".
6. Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 16 июня 2005 г. по делу N Ф09-1688/05-С3 // СПС "КонсультантПлюс".
7. Сергеев А.П. Гражданское право: учебник. Т. 1. М., 2011.
8. Ташкер И.Г. Некоторые вопросы недействительности противозаконных сделок // Советское государство и право. 1958. N 8.
9. Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 2000.
10. Эрделевский А.М. Недействительность сделок: условия, виды, последствия // Российская юстиция. 1999. N 12.