Мудрый Юрист

Односторонние правозащитно-обеспечительные меры

Южанин Николай Вячеславович, доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Академии ФСИН России, кандидат юридических наук, доцент.

Представленная статья посвящена проблемам теории и практики применения односторонних мер защиты в гражданском праве России, соотношению с понятием способов обеспечения обязательств.

Ключевые слова: самозащита, способы обеспечения исполнения обязательств, меры обеспечения обязательств, удержание, самопомощь, меры оперативного воздействия, защита гражданских прав, способы защиты, меры защиты, форма защиты, односторонняя сделка, односторонний отказ от договора.

Unilateral human-rights ensuring measures

N.V. Yuzhanin

Yuzhanin Nikolaj Vyacheslavovich, assistant professor of the chair of civil law and procedure of the law faculty of the Academy of the federal service for execution of punishment of Russia, candidate of juridical sciences, assistant professor.

The presented paper is devoted to theory and practice of unilateral measures of protection in civil law of Russia, the relation with the notion of providing for obligations.

Key words: self-defense, how to ensure the fulfillment of obligations, measures to ensure commitment, retention, self-help measures operational impact, protection of civil rights, how to protect, protection, a form of protection, unilateral contract, a unilateral withdrawal from the contract.

В современном гражданском праве уже более полувека продолжается дискуссия относительно существования, системы и роли в праве так называемых мер оперативного воздействия <1>. Теория мер оперативного воздействия (оперативных санкций) разрабатывалась в советской цивилистике в специфических условиях функционирования гражданского права. К явлению самостоятельной защиты гражданских прав отношение было весьма осторожное, вопрос о существовании широкого права на самозащиту в науке гражданского права практически не обсуждался, поскольку основной формой защиты прав считалась государственно-принудительная (юрисдикционная) защита. Самозащита рассматривалась в теории советского права, да и до сих пор рассматривается как исключительный порядок защиты гражданского права, хотя очевидно, что в условиях существования развитого частного права самозащита должна приобрести другие очертания. Частное право всем своим существом призвано поддерживать инициативу и самостоятельность субъектов гражданских правоотношений, в том числе и в вопросе защиты гражданских прав необходимо совершенствовать механизм правового регулирования самостоятельных, односторонних мер защиты, причем не только в договорных обязательствах, но и во внедоговорных, поскольку обязательства из нарушения абсолютных прав также требуют позитивного правового регулирования. Самозащита гражданских прав в советской цивилистике некоторыми правоведами рассматривалась даже как "форма государственного принуждения, а государство контролирует ее правомерность" <2>. Таким образом, доминантной формой защиты прав являлась юрисдикционная, главным образом судебная, защита гражданских прав, поэтому появление научного понятия мер оперативного воздействия свидетельствовало о некоторой либерализации взглядов на возможности самостоятельных защитительных действий, в том числе в договорных обязательствах.

<1> Одним из наиболее последовательных сторонников этого научного понятия в современной цивилистике является М.С. Карпов, который посвятил монографическое исследование этому юридическому институту в современном гражданском праве. Автор развил теорию мер оперативного воздействия, разработанную в трудах В.П. Грибанова, в условиях современного частного права. См.: Карпов М.С. Меры оперативного воздействия. М.: Статут, 2002; Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001.
<2> Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Защита субъективных гражданских прав // Юридические науки. Вып. 1. Алма-Ата, 1971. С. 10.

В условиях функционирования современного частного права взгляды на явление самозащиты должны быть существенно пересмотрены. Гражданское право всей своей спецификой предполагает наличие обширных правовых возможностей использования различных частноправовых мер защиты, реализуемых в неюрисдикционном порядке. Особенность механизма правового регулирования самозащиты в современном гражданском праве предполагает ее урегулирование исключительно материальным правом. Этот механизм требует развития и совершенствования, а также расширения границ подобного порядка защиты прав, в том числе путем создания дополнительных элементов правового регулирования в ГК РФ. Процесс сосредоточения функции защиты гражданских прав от частных лиц к государству по своей природе динамичен. В настоящее время этот процесс должен иметь обратный характер в виде создания уникальных и самобытных инструментов защиты в неюрисдикционном порядке. Расширение сферы частного права требует и расширения механизма частной (неюрисдикционной) защиты таких прав.

Односторонние меры гражданско-правовой защиты договорного правоотношения могут быть направлены как на его сохранение (обеспечение его неприкосновенности в том виде, в котором оно сформировалось на основании встречной взаимосогласованной воли сторон), так и на его изменение или прекращение. В договорном обязательстве лицо, защищая свои права и интересы, может добиться результата в каждом конкретном случае посредством подобного троякого воздействия на существующее правоотношение. Такое сохранение статики правоотношения или его динамика - реальное результативное его движение (изменение, прекращение) является следствием реализации основных способов защиты: пресечения нарушения прав или угрозы такого нарушения и восстановления прав. Причем восстановление прав - наиболее ценный элемент защиты в тех ситуациях, когда субъективное право уже нарушено. Некоторые цивилисты выделяют такие цели защиты гражданских прав: обеспечение неприкосновенности права, пресечение реального нарушения и ликвидацию последствий такого нарушения (восстановление права) <3>. Считаем, что, когда речь идет о пресечении нарушения права или угрозы его нарушения, следует говорить о способах защиты. Не следует смешивать результат (цель) воздействия на правоотношение с основными способами защиты (пресечение и восстановление прав), которые реализуются различными, в том числе и односторонними защитительными мерами. Цели воздействия способов защиты на договорное правоотношение могут быть связаны как с его неприкосновенностью, так и с его движением (изменением, прекращением), при нарушении же абсолютных прав любое защитительное действие связано, прежде всего, с неприкосновенностью (сохранностью) этого права.

<3> См.: Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав. М.: Лекс-Книга, 2002. С. 164. Содержание права на защиту является дискуссионным в теории гражданского права. Мы считаем, что защита права - это спектр действий управомоченного субъекта не только по пресечению права, но и направленных на восстановление правового положения лица. При этом понятие защиты прав, на наш взгляд, уже понятия охраны и включено в него, защита реализуется при отрицании права в какой бы то ни было форме.

Существуют односторонние меры защиты в договорных обязательствах, которые реализуют защитительную цель - сохранение статики правоотношения, т.е. направлены на обеспечение неприкосновенности обязательства (стимулирующие меры), при этом они реализуются либо при наличии нарушения субъективного права, либо при реальной угрозе нарушения, поэтому, безусловно, характеризуются как меры защиты гражданских прав. Естественно, если субъект защищает свои права, желая сохранить обязательство в первозданном виде, то и движения правоотношения посредством его существенного изменения или прекращения не происходит. Сторона полностью или частично не отказывается от договора и его исполнения, она лишь односторонне применяет некоторые меры стимулирующего характера в ответ на реальную угрозу нарушения права или сам факт нарушения. М.С. Карпов отмечает, что в отечественной цивилистике под мерами оперативного воздействия традиционно понимаются предусмотренные законом или соглашением сторон действия кредитора по одностороннему изменению условий договора или отказу от его исполнения в связи с допущенным со стороны контрагента нарушением обязанностей <4>. Автор, по сути, присоединяется к такой позиции в своей работе и выводит из понятия мер оперативного воздействия те односторонние меры защиты договорных правоотношений, которые имеют явно выраженный обеспечительный (стимулирующий) признак, т.е. направленные на обеспечение неприкосновенности правоотношения, по-видимому, полагая, что такие меры исключительно обеспечительные и никак не могут являться еще и мерами защиты <5>. Такая позиция, конечно, вызывает ряд вопросов, ведь меры защиты реализуются не только посредством реализации цели результативного движения правоотношения - его изменения или прекращения (это крайние защитительные действия). Исполнение обязательства за счет должника, перевод неисправного должника на расчеты в порядке аккредитива - эти меры имеют явно выраженный стимулирующий характер, направлены на обеспечение неприкосновенности права, реализуются в результате нарушения субъективных прав или угрозы такого нарушения, следовательно, их нельзя исключать из мер защиты. Их цель - обеспечить неприкосновенность существующего обязательства, они являются односторонними мерами защиты и, кроме того, явно и недвусмысленно относятся к понятию мер обеспечения обязательств, но применяемых в одностороннем порядке. М.С. Карпов утверждает, что подобные меры не относятся к оперативным, ведь они, по сути, являются способами обеспечения обязательств, позиция автора такова, что меры оперативного воздействия и способы обеспечения обязательств - диаметрально различные и несовпадающие понятия. Автор, размышляя о признаках мер обеспечения обязательств, отмечает только два признака - это их стимулирующий и акцессорный характер. Куда же исчез признак защитительного характера, также присущий мерам обеспечения обязательств? При таком усеченном подходе к признакам мер обеспечения обязательств односторонние меры защиты в договорном обязательстве, по своей цели направленные главным образом на сохранение, статичность правовой связи сторон (обеспечивающие неприкосновенность права), не относятся к понятию мер оперативного воздействия, являющиеся защитительными (правоохранительными) мерами. Поскольку признак защитительный (правоохранительный характер таких мер) является обязательным, то не логично понятие мер оперативного воздействия сужать лишь только до мер, которые по своей цели направлены на движение правоотношения.

<4> Карпов М.С. Указ. соч. С. 4.
<5> См.: Грибанов В.П. Указ. соч. С. 134. Признак правоохранительного характера присущ всем мерам оперативного воздействия - это отмечается и основоположником этого понятия В.П. Грибановым. Автор полагает, что правоохранительный характер мер оперативного воздействия проявляется в возможности их применения исключительно в связи с фактом нарушения контрагентом договорных обязательств, который по времени обязательно должен предшествовать применению названных мер, а также в том, что применение управомоченным лицом данных мер в значительной степени направлено на устранение для него в будущем возможных убытков. Полагаем, что в случае совершения правонарушения, а также действий контрагента, из которых можно полагать о совершении им правонарушения в будущем (например, подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным, п. 2 ст. 715 ГК РФ), следует говорить именно о защитительных действиях, поскольку охрана - это более широкое понятие, предполагающее наличие комплекса мер до нарушения права, следовательно, под правоохранительным характером мер оперативного воздействия понимается, по сути, их защитительная функция.

Некоторые односторонние правозащитные меры договорного обязательства лишь тогда повлекут результат в виде изменения или прекращения правоотношения, если лицо все же не исполнит своих обязанностей, когда их стимулирующий признак не возымеет эффекта, к таковым относится право удержания. Однако следует вторую часть меры - экзекутивную (реализацию имущества по залоговым правилам) разделять с первой его частью - стимулирующей, которая, безусловно, носит правозащитный и обеспечительный характер, поскольку дефензивное удержание не всегда влечет возникновение второй его части - экзекутивной. Из анализа судебной практики дел, связанных с удержанием вещи, суд не всегда обращает взыскание на такую вещь, хотя не отрицает правомерности применения самого удержания вещи, при такой оценке примененной ретенции вещи должник рискует потерять вещное право на нее и вынужден исполнить обязательство, компенсировать убытки <6>. Особенно это актуально в случае ретенции какой-либо ценной индивидуально-определенной вещи, если ее стоимость значительно превышает размер долга. Удержание вещи до ее реализации представляет одностороннюю правозащитную меру, имеющую явно выраженный стимулирующий эффект, однако в представленной классификации оперативных мер М.С. Карповым удержание имущества рассматривается как исключение и относится им все же к мерам оперативного воздействия <7>. Следуя логике его научной работы, дефензивное действие по удержанию вещи не должно являться мерой оперативного воздействия по той причине, что оно направлено главным образом на волю контрагента и проявляет свою стимулирующую, обеспечительную направленность. Поэтому считаем, что такие меры, как удержание имущества должника (до его реализации в порядке залоговых правил), исполнение обязательства за счет должника, перевод неисправного должника на расчеты в порядке аккредитива, являются односторонними правозащитными мерами договорных обязательств, и одновременно их можно отнести к особому виду односторонних мер обеспечения обязательств в противовес мерам, построенным на взаимной воле. При ином подходе к понятию мер оперативного воздействия как любых мер самозащиты в договорном обязательстве, направленных как на его сохранение, так и на изменение или прекращение, перечисленные защитительные стимулирующие (односторонние обеспечительные) меры вполне входят и в это понятие. Такое понятие не делает меры оперативного воздействия неким уникальным и самобытным институтом, оно предполагает включенность всех односторонних защитительных мер в рамках договорного правоотношения в общее понятие односторонних правозащитных мер в частном праве (мер самозащиты как в договорном, так и во внедоговорном обязательстве). На наш взгляд, подобный подход отражает современные тенденции развития частного права, отрицание подобной мысли сопровождается обычно такими суждениями, что самозащита - это фактические меры защиты, а в договорных обязательствах - используются юридические меры, самозащита предполагает соразмерность действий, а односторонние меры защиты в договорных обязательствах не предполагают наличие признака соразмерности в их применении. На наш взгляд, все односторонние меры защиты, по сути, реализуются как фактические, поскольку их применение происходит односторонним порядком, и ситуация нарушения права или угрозы его нарушения оценивается субъективно. Соразмерность в случае применения подобных мер может устанавливаться специальными нормами договорного права, по крайней мере, нет таких препятствий для материального гражданского права, механизм их применения носит специальный характер по отношению к общим нормам гражданского права. Это не означает, что такие меры вообще могут применяться без какой-либо соразмерности. В любом случае они ограничены рамками самого договорного обязательства, если специальные нормы договорного права позволяют удерживать вещь, являющуюся его предметом, прекращать или изменять обязательство - отказываться от его исполнения полностью или частично при наличии определенного противоправного поведения контрагента, то это означает, что материальное право изначально определяет такую возможность как соразмерную, например, для ситуации существенного нарушения обязательства из договора. Иногда конкретизируя, что будет являться таким существенным нарушением, например, в обязательстве договора поставки, закон определяет (п. 2 ст. 450, ст. 523 ГК РФ), что существенным нарушением договора поставки является поставка товаров ненадлежащего качества с недостатками, которые не могут быть устранены в приемлемый для покупателя срок, или неоднократное нарушение сроков поставки товаров, неоднократное нарушение сроков оплаты товаров или неоднократная невыборка товаров. Можно привести и другой пример: удержание вещи, казалось бы, может быть несоразмерно по стоимости размеру долга, но обращение взыскания в судебном порядке на такую вещь может и не последовать, если должник возместит убытки, вещь возвращается. Если же вещь не будет возвращена, то суд как орган юрисдикционной защиты в подобной ситуации оценит противоправность должника в обязательстве, поэтому у него есть возможность избежать обращения взыскания на несоразмерный по стоимости предмет обязательства, возместив убытки. Механизм же самостоятельной реализации вещи в нашем современном праве отсутствует. Если бы он был введен в качестве допустимой односторонней правозащитной меры, то, безусловно, предполагал бы элемент какой-то "специальной соразмерности", подобно механизму применения односторонних правозащитных мер в договорном обязательстве, допустимость применения которых конкретизируется законом.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья Н.В. Южанина, В.А. Рыбакова "Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств" включена в информационный банк согласно публикации - "Арбитражный и гражданский процесс", 2002, N 2.

<6> Южанин Н.В. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств. Рязань: Академия права и управления Минюста России. 2001. С. 136 - 169.
<7> Карпов М.С. Указ. соч. С. 82.

Б.М. Гонгало отмечает, что только некоторые из известных и поименованных в законе способов обеспечения исполнения обязательств направлены именно на исполнение обязательств (неустойка, задаток) <8>. Другие меры к исполнению обязательств отношения не имеют. Они предназначены непосредственно для защиты имущественного (денежного) интереса кредитора в случае неисправности должника (поручительство, банковская гарантия). При выплате денежных средств поручителем, гарантом осуществляется лишь суррогат исполнения. Третья категория обеспечительных мер, по мнению Б.М. Гонгало, являются только стимулирующими должника к исполнению обязательства и лишь в случае его неисправности гарантируют защиту имущественных интересов кредитора (залог, удержание имущества). Согласимся с подобной классификацией обеспечительных мер, которые, таким образом, могут быть представлены: 1) обеспечивающими исполнение обязательства; 2) обеспечивающими защиту имущественных интересов кредитора при нарушении обязательства должником; 3) обеспечивающими исполнение обязательства и защиту интересов кредитора при неисправности должника. Согласно такой классификации подавляющее большинство обеспечительных мер не только направлены на обеспечение неприкосновенности (статичности, сохранности) обязательства в том виде, в котором оно изначально возникло в соответствии с встречной волей двух договаривающихся сторон, но и защищают права и интересы кредитора в случае реального нарушения его прав. Защита является частью полного механизма функционирования обеспечительных мер. Таким образом, можно констатировать, что правозащитная роль, так или иначе, присуща всем обеспечительным мерам. Если в представленной классификации выделить неустойку и задаток как меры, направленные лишь на стимулирование исполнения обязательства, то в случае его неисполнения они предполагают реализацию гражданско-правовой ответственности (утрата суммы задатка, взыскание неустойки), которая при широком подходе к пониманию защиты права входит в это понятие <9>. Именно то, что такие стимулирующие меры обеспечивают еще и реальное восстановление прав, предполагает их полную обеспечительную функцию. Это подчеркивает, что такие обеспечительные меры предполагают не только стимулирование исполнения обязательства, но и реализацию своего защитительного потенциала. Вопрос об отсутствии догматичности содержания и относимости мер оперативного воздействия к способам обеспечения обязательств, таким образом, является вполне актуальным. Меры оперативного воздействия входят в общее понятие односторонних правозащитных мер (мер самозащиты прав), а часть из них, те, которые имеют направленность на стимулирование должника к исполнению, чем обеспечивают неприкосновенность (статичность, сохранность) обязательства, относятся к односторонним способам обеспечения обязательств.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Б.М. Гонгало "Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004.

<8> Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М.: Статут, 2002. С. 9.
<9> См., например: Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав. С. 6 - 11. Авторы включают гражданско-правовую ответственность в понятие гражданско-правовой защиты.

Считаем несовершенным в современном гражданском праве разделение односторонних правозащитных мер на "юридические" с так называемыми фактическими мерами, поскольку реализация мер, которые предусмотрены в качестве возможных к применению в договорных обязательствах (меры оперативного воздействия), не отличается от тех, которые могут односторонне применяться в защиту абсолютных прав, при нарушении которых образуется внедоговорное (правоохранительное) обязательство. Дело в том, что и в договорном, и во внедоговорном обязательстве эти меры применяются самостоятельно, частным, неюрисдикционным порядком, поэтому, несмотря на так называемое регулирование в позитивном праве мер оперативного воздействия, их применение, оценка деяния нарушителя осуществляются односторонне, лишь внутренней волей защищающегося. Поэтому выделение категории мер оперативного воздействия в качестве самостоятельной и отличной от других мер самостоятельной односторонней защиты своих прав является в современных условиях надуманной. Этому понятию можно придать лишь условный, не догматический характер, впрочем, как и многим другим правовым явлениям в частном праве. Различия заключаются не в мерах, а в характере самого обязательства, в рамках которого применяются односторонние правозащитные меры. Договорные обязательства построены на взаимной воле сторон, представляют собой, как правило, длящееся правоотношение, в развитии которого есть заинтересованность у сторон. Поэтому в таком обязательстве и способны появиться различные обеспечительные меры. Внедоговорные обязательства образуются в результате нарушения абсолютных прав, контрагент в таких обязательствах не выбирается кредитором, поэтому оно возникает по факту отрицания права в какой бы то ни было форме, т.е. обязательство образуется вместе с противоправным деянием. Поэтому во внедоговорном обязательстве у сторон нет взаимной заинтересованности в его существовании, оно возникает исключительно с пресекательно-восстановительной целью нарушенного абсолютного права.

Любая классификация правовых способов, приемов, мер в современном праве, как правило, носит условный характер. Самозащита как пресекательный способ защиты гражданских прав (ст. 14 ГК РФ) не отражает полностью явления гражданской самозащиты, которое значительно шире, нежели только пресечение нарушения прав. При таком понятии самозащиты не учитываются те самостоятельные меры, которые направлены на восстановление нарушенных прав своими силами (например, во внедоговорных обязательствах - это самопомощь, в договорных обязательствах - это отмена дарения) <10>. При ином подходе к понятию самозащиты (как к самостоятельному, частному порядку защиты) односторонние меры защиты во внедоговорных обязательствах, причем не только пресекательные, но и восстановительные (дозволенное самоуправство - самопомощь) могут быть охарактеризованы как односторонние правозащитные меры, оценка применения которых происходит самостоятельно, а не судом - юрисдикционным органом.

<10> См.: Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора // СПС "Гарант". С. 192. Рассматривая односторонний отказ от договора как меру защиты, автор выделяет отмену дарения как восстановительный односторонний отказ от договора, который существует как мера защиты наряду с пресекательными, обеспечительными и предупредительными мерами. С нашей точки зрения, все односторонние правозащитные меры могут быть пресекательными или восстановительными, а вот по воздействию на правоотношения они могут как обеспечивать его сохранность, так и изменять или прекращать правоотношение. Защитительный односторонний отказ от договора чаще всего является последствием реализации такого способа защиты гражданских прав, как пресечение нарушения, в том числе и реальной угрозы такого нарушения. В последнем случае меры носят тоже пресекательный характер.

Односторонние правозащитные меры в договорном обязательстве можно разделить на: 1) меры, которые направлены на неприкосновенность (сохранность, статичность обязательства); 2) меры, защищающие права и интересы субъекта посредством изменения нарушаемого обязательства; 3) меры, защищающие права и интересы субъекта посредством прекращения нарушаемого обязательства. Если проанализировать первую категорию односторонних правозащитных мер в рамках договорного обязательства, то можно прийти к выводу, что они являются по своей сути обеспечительными <11>, поскольку обеспечивают неприкосновенность (статичность, сохранность) договорного обязательства, т.е. их можно отнести к понятию одностороннего способа обеспечения обязательства. Удержание вещи не случайно помещено законодателем в раздел обеспечения исполнения обязательств. Применяя односторонним порядком удержание вещи должника, кредитор, по сути, реализует одностороннюю правозащитную (оперативную) меру в уже существующем договорном обязательстве, таким образом, он стимулирует контрагента к его исполнению надлежащим образом. Удерживаемая вещь ему нужна лишь для гарантии обеспечения своего имущественного интереса в случае, если все же исполнения не произойдет. В случае подобного неисполнения обязательства по передаче вещи одновременно со стимулированием контрагента ретентор реализует функцию защиты имущественных интересов, поскольку удержанием вещи он пресекает противоправные действия контрагента, а в случае дальнейшего противоправного действия - неисполненного обязательства - применяется вторая часть меры - экзекутивная, происходит не только пресечение противоправных действий, но и восстановление прав. Однако вторая часть меры является хоть и связанной с первой - дефензивной, все же является не всегда обязательным элементом применения удержания, например, в случае компенсации убытков вещь может быть возвращена и до обращения на нее взыскания в судебном порядке.

<11> Такие меры, несмотря на то что они носят обеспечительный характер, реализуются в результате отрицания права в какой бы то ни было форме, чаще всего по факту правонарушения, поэтому, прежде всего, являются мерами защиты прав.

Таким образом, в системе способов обеспечения обязательств следует выделить самостоятельную категорию односторонних мер обеспечения обязательств, которые входят также в общее понятие односторонних правозащитных мер. Природа договорных способов обеспечения и односторонних несколько различается в силу специфики юридических фактов - договоров, как взаимосогласованных волевых актов, и односторонних актов, которые всегда связаны с наличием какого-то дополнительного фактического состава <12>. В случае договорного обязательства образуется обеспечительное акцессорное обязательство. Когда применяется односторонняя правозащитно-обеспечительная мера, такое самостоятельное обязательство не образуется. Любые юридически значимые односторонние действия реализуются при наличии определенного фактического состава, как, например, нарушения права. Поэтому следует говорить о наличии в праве односторонних мер обеспечения обязательств, которые относятся также к односторонним правозащитным мерам гражданского права, и взаимосогласованных (договорных) обеспечительных мер, механизм реализации которых более статичен, поскольку построен на взаимосогласованном основном юридическом факте. Однако и в первом, и во втором случае, по сути, образуется дополнительное суботношение, в случае договорного залога оно построено на уже существующем основном договорном обязательстве и является акцессорным, но отдельным обязательством. Во втором случае односторонняя правозащитная обеспечительная мера является односторонней сделкой <13>, реализуемой в уже существующем договорном обязательстве, правоотношение по ее применению является "суботношением" в уже существующем основном договорном правоотношении. Ее реализация не то что связана с самим договором, она является элементом основного обеспечиваемого обязательства.

<12> Дополнительный фактический состав может выражаться, например, в наличии встречной воли отозвавшейся стороны или наличии противоправного действия (угрозы совершения такого действия), наличии личного элемента в правоотношении (фидуциарность). Кроме того, в подобных случаях одностороннее правозащитное действие реализуется при наличии существующего договорного правоотношения, следовательно, любые правозащитные действия уже связаны с базовым юридическим договорным правоотношением.
<13> Вопрос об односторонних правозащитных мерах как юридических фактах является спорным в теории гражданского права. В рамках существующей теории юридических фактов односторонне-обязывающие волевые акты, реализующие защитительную цель и направленные на движение правоотношения, подпадают под понятие односторонней сделки. Однако вполне актуально рассмотреть вопрос об односторонних правозащитных действиях как юридических поступках. Этот вопрос требует отдельного юридического анализа.

Таким образом, следует меры обеспечения обязательств разделять на договорные и односторонние, считаем, что отрицание обеспечительной роли односторонних правозащитных мер в договорных обязательствах бессмысленно, а понятию способов обеспечения обязательств не следует придавать догматическое значение и категорично разделять его с так называемыми мерами оперативного воздействия.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Басин Ю.Г., Диденко А.Г. Защита субъективных гражданских прав // Юридические науки. Вып. 1. Алма-Ата, 1971. С. 10.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Б.М. Гонгало "Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории и практики" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004.

  1. Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М.: Статут, 2002. С. 9.
  2. Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2001.
  3. Егорова М.А. Односторонний отказ от исполнения гражданско-правового договора // СПС "Гарант". С. 192.
  4. Карпов М.С. Меры оперативного воздействия. М.: Статут, 2002.
  5. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита гражданских прав. М.: Лекс-Книга, 2002. С. 6 - 11, 164.

КонсультантПлюс: примечание.

Статья Н.В. Южанина, В.А. Рыбакова "Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств" включена в информационный банк согласно публикации - "Арбитражный и гражданский процесс", 2002, N 2.

  1. Южанин Н.В. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств. Рязань: Академия права и управления Минюста России. 2001. С. 136 - 169.