Мудрый Юрист

Понятие и система служебных и имущественных преступлений по уголовному уложению Российской империи 1813 г. *

<*> Статья выполнена при поддержке РГНФ (проект N 13-13-63001).

Безверхов Артур Геннадьевич, профессор кафедры уголовного права и криминологии ФГБОУ ВПО "Самарский государственный университет", доктор юридических наук.

Коростелев Владимир Сергеевич, аспирант кафедры уголовного права и криминологии ФГБОУ ВПО "Самарский государственный университет".

Настоящая статья посвящена исследованию положений Уголовного уложения Российской империи 1813 г., предусматривающих ответственность за имущественные и служебные преступления, социально-правовой характеристике месторасположения соответствующих нормативных предписаний в системе Особенной части данного источника и оснований их классификации, юридическому анализу отдельных видов указанных уголовно наказуемых посягательств.

Ключевые слова: Уголовное уложение 1813 г., имущественные преступления, служебные преступления.

Concept and system of official and property crimes under the Criminal Statute of the Russian Empire of 1813

A.G. Bezverkhov, V.S. Korostelev

Bezverkhov Artur Gennadievich, professor of the Chair of Criminal Law and Criminology of Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education "Samara State University", doctor of juridical sciences.

Korostelev Vladimir Sergeevich, postgraduate student of Chair of Criminal Law and Criminology of Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education "Samara State University".

This article is devoted to research of provisions of 1813 Ugolovnoe Ulogenie of Russian Empire about criminal liability for crimes against property and official crimes, social and legal description of location of such rules of law in the system of Special Part of this source and grounds for their classifications, legal analysis of some kinds of such criminal offences.

Key words: 1813 Ugolovnoe Ulogenie, crimes against property, official crimes.

Структурно проект Уголовного уложения 1813 г. состоял из трех частей: "Основания уголовного права", "О наказаниях за государственные и общественные преступления" и "О наказаниях за частные преступления".

Нормативные положения о служебных посягательствах предусматривались в главе 9 "О наказаниях за преступления чиновников по их службе" части II проекта. Служебные преступления считались наименее опасными среди "государственных" и "общественных" преступлений. Глава 9 размещалась на последнем месте после глав, предусматривающих ответственность за преступления против веры (глава 1), особы императора (главы 2 и 3), против порядка управления и правосудия (глава 4), против общественного благосостояния (глава 5), подлогов и посягательств на денежный оборот (главы 6 и 7), против "подлогов и насилия при совершении брака" (глава 8).

Сама глава 9 состояла из семи отделений, включающих сорок параграфов (§ 292 - 331).

В § 292 отделения первого "О наказании за нарушение обязанности по службе вообще" было дано следующее определение общего понятия преступлений по службе: "К преступлениям сего рода принадлежит непокорство начальству и всякое умышленное нарушение должности или злоупотребление властью, при отправлении оной, оказанное по жестокости, из корыстолюбия, пристрастия или по иным каким-либо противозаконным видам".

Классификация норм о служебных преступлениях проводилась в Уложении по характеру преступных посягательств: "злоупотребление властью и доверием" (отделение второе, § 296 - 302); "преступления подчиненных против своих начальников и противозаконные поступки начальников с подчиненными" (отделение третье, § 303 - 311); "злоупотребления по управлению и распоряжению казенными деньгами и другими вещами" (отделение четвертое, § 312 - 316); "преступления должностных при сборах податей, пошлин и прочих доходов казенных" (отделение пятое, § 317 - 319); "неправильное решение дел из пристрастия или корысти" (отделение шестое, § 320 - 327); "другие, менее важные преступления по службе" (отделение седьмое, § 328 - 331).

Разновидностью "злоупотребления властью и доверием" по анализируемому Уложению признавался отказ чиновника "подать законную защиту притесняемому", а равно задержание "колодников без допроса, предписанного Уставом судопроизводства, или без донесения, кому следует" (§ 299). Проявлением "неправильного решения дел из пристрастия или корысти" был такой состав деликта: "Кто хотя не из корыстолюбия, но из явного пристрастия, по дружбе или вражде решит дела в противность словесному смыслу законов" (§ 321).

Интересны с современной точки зрения положения о лихоимстве, установлении незаконных податей и сборов (отделение пятое), а также о взяточничестве (отделение шестое).

В соответствии с § 318, кто из своей корысти и для собственной своей пользы для отягощения народа дерзнет налагать новые подати и повинности сверх постановленных по законам или по Высочайшему повелению и кто при сборе узаконенных податей, пошлин, налогов, акцизов и при взыскании других повинностей, отступая от постановленного на то порядка, делает явное притеснение и принуждает заплатить лишнее, наказывается лишением свободы и чести по § 38, 39 или 40 по мере вины. К примеру, в соответствии с § 38 законопроекта наказание состояло в разжаловании и отобрании знаков отличий без лишения дворянства, с назначением жительства навсегда в отдаленных губерниях; "для тех, кто не имел чинов и дворянства - в телесном наказании и отсылке на вечное поселение без заклеймения".

Принятие же подарков и взяток согласно § 325 влекло за собой менее строгие наказания - отрешение от должности, строжайший публичный выговор или простой письменный выговор.

В проекте Уложения 1813 г. нормативные положения о служебных преступлениях против правосудия размещались вместе с нормами о служебных деликтах, описанных в отделении шестом "О наказании за неправильное решение дел из пристрастия или корысти" главы 9.

Отдельные нормативные положения об ответственности за служебные преступления содержались в иных главах Уложения. Так, в структурной единице под номером II "Относительно тех, которые по должности имели надзор над содержимыми" (§ 191 - 194) отделения третьего "О наказаниях за освобождение содержащихся под стражей" главы 4 "Наказания за преступления, нарушающие внутреннюю общественную безопасность и тишину" части II Уложения дифференцировалась ответственность должностных лиц, "упустивших" содержащихся под стражей, в зависимости от степени вины и характера деликтов, совершенных беглецами.

В § 570 главы 4 "О наказаниях за преступления против собственности" части III Уложения описывался служебный обман. Им признавалось присвоение чужого имущества публичными нотариусами, маклерами и прочими "Правительством учрежденными лицами" посредством "умышленного обмана, противного их должности и во вред доверенности общественной".

Отсутствие в Уложении норм о воинских служебных преступлениях было вполне логичным. По этому вопросу законодатель придерживался подхода, заложенного еще в артикулах и уставах Петровской эпохи. За год до опубликования Уложения 1813 г. вступило в силу Полевое уголовное уложение 1812 г.

Обратимся к институту "имущественных преступлений" по проекту Уложения 1813 г. Указанные посягательства описывались в главе 4 "О наказаниях за преступления против собственности" части III. При этом глава 4 располагалась последней в проекте после главы 1 "О наказаниях за смертоубийство", главы 2 "О наказаниях за раны и другие опасные телесные повреждения" и главы 3 "Об обидах".

Примечательно, что законодатель в начале главы 4 привел классификацию этих преступлений. В § 492 проекта говорится о двух родах преступлений против собственности: "истребление и повреждения собственности" и "похищения и присвоения оной". При этом преступления первого рода описывались в отделениях первом и втором Уложения, а преступления второго рода - в отделениях с третьего по шестое.

Нормативные положения об истреблении и повреждении имущества располагались, как уже было замечено выше, в отделении первом "О наказаниях за злоумышленное истребление собственности" (§ 493 - 505) и отделении втором "О разных повреждениях собственности" (§ 506 - 512) главы 4.

К истреблению имущества относились прежде всего различные формы умышленного зажигательства (§ 493 - 500).

Открывал это отделение § 493. Согласно последнему, "кто злоумышленно зажигает чужой дом, строения, суда или же другую вещь, вблизи к чужой собственности находящуюся, отчего произойдет пожар, тот подлежит наказанию по § 34". В соответствии с этим параграфом, преступник присуждался к лишению чинов и дворянства и к вечной ссылке на поселение, но без "выставки" на эшафот, простолюдины же присуждались к определенному числу ударов кнутом и к вечной ссылке на каторжную работу.

К зажигательству как преступлению против собственности законодатель относил и преступления, которые, по всей видимости, имели основным объектом отношения по обеспечению общественной безопасности. Так, согласно § 495 и 496 смертной казнью наказывались "главные преступники" за умышленное зажигательство, произведшее городу или селению большое разорение и опустошение, при котором "многие лишились жизни", и виновные в зажигательстве при "явном" бунте или намерении его произвести.

По § 499 наказывалось зажигательство собственного дома или вещи из корыстных видов или в намерении вредить другому.

К истреблению имущества относились также "другие умышленные истребления чужой собственности", т.е. истребление строений, заведений, кораблей, судов и прочего не посредством зажигательства (§ 501), и неумышленное и нечаянное истребление чужой собственности ("по неосторожности и оплошности своей" - § 504).

В проекте были криминализированы и угрозы истребления чужой собственности (§ 503).

Ответственность за повреждения чужой собственности дифференцировалась по стоимости предмета преступления. За умышленные повреждения собственности свыше 100 руб. полагались "позорные наказания по § 51 - 54 или лишение свободы и телесные наказания по § 60 или 61 и 65, смотря по важности умысла" (§ 507), за умышленные повреждения на сумму менее 100 руб. виновные подвергались "тем же наказаниям, но в меньшей мере, сверх удовлетворенья в § 506 определенного, за неумышленные же повреждения - полицейским наказаниям".

Нормоположения о похищении и присвоения имущества располагались в отделении третьем "О наказаниях за похищение собственности" (§ 513 - 522), отделении четвертом "О воровстве" (§ 523 - 551), отделении пятом "О наказаниях за присвоение чужой собственности через обман" (§ 552 - 577), отделении шестом "О неосторожном и безвинном банкротстве (или об упадшем банкроте)" (§ 578 - 585).

Формами рассматриваемой группы преступлений против собственности выступали разбой, грабеж, воровство (кража), присвоение чужой собственности через обман, ложное и неосторожное банкротство.

Разбоем в соответствии с § 513 проекта считалось, "когда нападение для похищения имущества другого произведено открытой силой и с явной опасностью для самого лица". Как видно, усеченный состав разбоя имеет под собой историческое основание, так сказать, вековые традиции. Покушение на разбой признавалось наказуемым (§ 517).

Понятие грабежа ставилось в зависимость от понятия разбоя и определялось, согласно § 520 Уложения, 1813 г. следующим образом: "Когда кто на улицах, в городах и селениях и при случайных встречах на дороге отнимает у другого находящиеся при нем вещи, хотя бы с тем не сопряжены были вышеупомянутые опасные обстоятельства". Исходя из системного анализа отделения четвертого главы 4 части III Уложения, вытекает, что под "вышеупомянутыми опасными обстоятельствами" следует понимать конструктивные, квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки разбоя, такие, например, как "использование опасных и смертоносных орудий" (п. 2 § 515), "смертоубийство" (§ 516) и др.

Воровство (кража) по § 523 - это "всякое похищение чужой вещи, без согласия того, кому она принадлежит или у кого находится в сбережении". Этим понятием охватывалось, согласно § 524, присвоение находки ("когда кто, нашед потерянную чужую вещь или деньги и не объявляя о том по Уставу полиции в надлежащем месте, утаит оныя").

Уголовная ответственность за воровство дифференцировалась в зависимости от стоимости предмета преступления. В § 526 Уложения указано по этому вопросу следующее: "По цене украденной вещи воровство принадлежит уголовному суду и наказанию, ежели оное превышает 5 руб., так, что кража от 5 - 20 руб. составляет нижнюю степень уголовной вины, от 20 - 100 руб. большую, а свыше 100 руб. самую важную". При этом в § 527 дан перечень обстоятельств, когда вне зависимости от цены вещи воровство подлежит уголовному суду, это, например, кража "в Храме Божием, в Государевом Дворце или из гробов".

Проект знал "насильственную кражу", однако этому термину придавалось нетипичное для современного уголовного права значение (§ 528): "1. Когда кто в домы или другие строения, во дворы, сады или иныя огражденныя места входит, или пробирается чрез стены, крышки и другие затворы или чрез подрытие земли. 2. Когда кто входит в оныя, употребляя ключи, крючья и другие для отпирания замков и задвижек приготовленныя орудия или тому подобные средства".

В § 531 Уложения было закреплено уголовно-процессуальное положение, согласно которому "в случае похищения вещей между родителями и детьми или родственниками в двух первых степенях, живущими в семействе, так же мужем и женой, предоставляется тому, у кого сделано похищение, право прекратить действие уголовного судопроизводства, когда пожелает".

Дополнительно в отделении четвертом главы 4 части III Уложения речь шла о "разных родах воровства", а именно святотатстве и воровстве в церкви, воровстве казенных вещей и воровстве частной собственности.

В соответствии с § 551 "кража съестных припасов или других необходимых потребностей в случае доказанной крайней нужды, столько, сколько для насыщения или удовлетворения надобно было", влекла ответственность не по Уложению, а по полицейским законам.

Относительно вопроса о присвоении чужой собственности посредством обмана интересно то обстоятельство, что проект не знал понятия мошенничества и вместо этого термина в параграфах отделения пятого использовал термин "обман". При этом под последним понималось "всякое деяние, чрез которое один, пользуясь неведением, легковерием или неосмотрительностью другого, присвоит себе злоумышленно чужую собственность или права" (§ 552).

Обманы подразделялись на подсудные уголовному суду, такие как по договорам и сделкам всякого рода, основанным на обмане, по делам торговым и ремесленным, по злоупотреблению лиц, кои обязаны охранять собственность и права другого, по ложным банкротствам, если цена иска превышала 100 руб., и подсудные полицейскому суду - если были меньшей важности (§ 553 - 555).

В соответствии с § 557 "во всех случаях обмана уголовный суд не прежде приступает к делу, как по предварительном признании какого-либо действия обманчивым в суде гражданском".

В § 562 - 577 описывались разного рода обманы, подлежащие уголовному суду, среди них обман в торговых делах (§ 566), обман в казенных вещах (§ 573) и др.

По своей правовой природе ложное банкротство признавалось присвоением чужой собственности посредством обмана, поскольку указывалось в перечне его форм. В соответствии с § 574, "кто ложно и умышленно скрывая свое имущество и лживо объявляя себя несостоятельным к платежу, лишает оного своих заимодавцев, тот сверх удовлетворения их подлежит наказанию по § 34".

Неосторожное банкротство подлежало уголовному суду, как и обман, если превышало 100 руб. (§ 579).

Некоторые деликты против собственности наказывались по нормам иных глав Уложения 1813 г. Так, в соответствии с § 541 главы 4 "кто украдет казенную вещь, порученную ему по должности, с таковым поступать на основании главы о преступлении должностей".

Уложение 1813 г. более сурово относилось к лицам, совершавшим преступления против собственности "не в первый раз", т.е. повторно. В п. "г" § 494 и п. 3 § 515 указывалось, что увеличивается "наказание до § 32", если "зажигатель уже не в первый раз совершил преступление сие" и "разбой учинен не в первый раз". Такое наказание состояло в лишении дворянства и всех прав политических и гражданских и вечной ссылке на каторжную работу, сопровождающихся выставлением преступника на эшафот. Если же виновный не имел чинов и дворянства, он наказывался кнутом с клеймением лица и вырезанием ноздрей. В соответствии с § 549 законопроекта за повторение кражи от 5 до 20 руб. виновное лицо наказывалось как за кражу от 20 до 100 руб., а за повторение кражи от 20 до 100 руб. - как за кражу свыше 100 руб.; за кражу от 5 до 20 руб., учиненную в третий раз, - как за кражу, превышающую 100 руб.; за кражу ниже 5 руб. в третий раз - как за кражу от 5 до 20 руб.; за кражу ниже 5 руб., учиненную в четвертый раз, - как за кражу от 20 до 100 руб.