Мудрый Юрист

Уголовная политика и особенности вынесения оправдательных приговоров в отношении несовершеннолетних

Орлова Юлия Рудольфовна, докторант кафедры криминологии и организации профилактики преступлений Академии права и управления ФСИН России, кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассматривается вопрос о специфике уголовной политики в отношении несовершеннолетних, проводимой в условиях трансформации российского общества, и уголовно-правовом значении оправдательных приговоров при ее реализации.

Ключевые слова: уголовная политика в отношении несовершеннолетних, формы реализации уголовной политики, особенности вынесения оправдательных приговоров в отношении несовершеннолетних.

Criminal policy and peculiarities of delivering judgments of acquittal with regard to minors

Yu.R. Orlova

Orlova Yuliya Rudol'fovna, doctoral student of the Chair of Criminology and Organization of Prophylactics of Crime of the Academy of Law and Management of the Federal Service for Execution of Punishment of Russia, candidate of juridical sciences, assistant professor.

The article addresses the question of the specificity of juvenile criminal policy carried out in conditions of transformation of Russian society and criminal meaning of acquittals in its implementation.

Key words: criminal policy in juvenile, forms of criminal policy, features of the acquittals.

Современный статус несовершеннолетнего в сфере уголовно-правовых отношений определяется прежде всего содержанием проводимой государством уголовной политики. По отношению к несовершеннолетнему уголовная политика российского государства имеет двоякое содержание: с одной стороны, она, естественно, осуждает противозаконные действия несовершеннолетнего и делает все возможное, чтобы он понес справедливое наказание, а с другой - обеспечивает его повышенную охрану. Такая охрана не только осуществляется в отношении потерпевшего, но и распространяется на субъект преступления. Такой особый уголовно-правовой статус несовершеннолетнего как субъекта преступления основан как на принципах международного права, так и на исторических традициях отечественного уголовного права, которые всегда предполагали обязательный учет недостаточной социальной интеллектуальной и психологической зрелости указанной категории лиц. Обосновывая особый уголовно-правовой статус несовершеннолетнего, Е.М. Луничев отмечает: "Несовершеннолетний относится к числу субъектов уголовного права, которые обладают особым статусом; а современные тенденции развития уголовного законодательства свидетельствуют, что защита несовершеннолетних является приоритетным вопросом в политике государства" <1>.

<1> Луничев Е.М. Статус несовершеннолетнего в уголовном праве России. М., 2012. С. 3.

В юридической литературе под уголовной политикой в отношении несовершеннолетних принято понимать ту часть общей политики в сфере борьбы с преступностью, содержание и формы которой определяются мерами уголовно-правового, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного характера с учетом особого правового статуса несовершеннолетнего. Таким образом, уголовная политика осуществляется в различных сферах уголовного права, уголовного процесса, оперативно-розыскной деятельности (ОРД), уголовно-исполнительного права и направлена на оптимизацию деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, ОРД, судов и государственных органов исполнения уголовных наказаний <2>.

<2> Эта точка зрения шире позиции некоторых авторов, которые сводят понятие уголовной политики к проблемам уголовного права (см., напр.: Похмелкин А.В., Похмелкин В.В. Идеология и уголовная политика. М., 1992. С. 3).

При этом, рассматривая вопрос о субъектном составе различных форм реализации уголовной политики, отдельные ученые считают, что суд не служит политике, поскольку не является частью политической власти <3>. Вместе с тем, рассматривая дела, судья применяет закон, в котором воплощены идеи и принципы уголовной политики, и в этом смысле судья становится реализатором этой политики (например, применяет диспозиции и санкции Уголовного кодекса, выносит решения о заключении подозреваемых под стражу, реабилитирует лиц, признанных невиновными, и т.п.). Судья может и не согласиться с нормами права, подлежащими применению. Более того, судья может не согласиться с уголовной политикой, лежащей в основе нормы права, подлежащей применению. Но своим приговором он может смягчить эту политику (для данного случая), например применить санкцию "ниже низшего предела".

<3> Такая позиция принципиально важна, она вытекает из Конституции РФ, установившей принцип независимости судебной власти (см.: Морщакова Т.Г. Вступительная статья к кн.: Краснов М.А., Мишина Е.А. Открытые глаза российской Фемиды. М., 2007. С. 7).

При этом И.Л. Петрухин отмечает: "Существует корреляционная зависимость между скачками уголовной политики и показателями преступности, судимости, числом задержаний и арестов. Эти показатели растут при изменениях уголовной политики в сторону ее большей жесткости и снижаются, когда уголовная политика становится в какой-то мере либеральной" <4>.

<4> Петрухин И.Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию: Монография. М., 2009. С. 4.

Общеизвестно, что вынесение оправдательного приговора - это форма судебного контроля за законностью и защитой прав человека на предварительном следствии и дознании. Контроль заключается в проверке и исследовании представленных в суд доказательств и опровержении вывода о том, что преступление совершил обвиняемый. В соответствии с презумпцией невиновности для опровержения обвинения можно лишь установить, что собранные следствием доказательства недостаточны для признания обвиняемого виновным.

При этом в УПК РФ 2001 г. включено основание вынесения оправдательного приговора: "подсудимый не причастен к совершению преступления" (п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ), которое заменило основание "не доказано участие обвиняемого в совершении преступления" (УПК РСФСР 1960 г.). Действующая статья 246 УПК РФ предусматривает вынесение судом постановления о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям (пункты 1, 2 ч. 1 ст. 24 и пункты 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ) в случае отказа прокурора от обвинения. В указанных случаях желательно вынесение не постановления о прекращении дела, а оправдательного приговора по основаниям, указанным отказавшимся от обвинения прокурором. Проведенный нами опрос выявил интересную закономерность: в правосознании граждан оправдательный приговор имеет больший вес (на данный факт указали более 80% опрошенных), чем постановление суда о прекращении дела. Около 15% ответили, что указанные основания имеют одинаковую юридическую силу.

Традиционно процент вынесенных районными судами Российской Федерации оправдательных приговоров колебался, но был не выше 1%. В 2010 - 2012 гг. доля оправданных районными судами составляла около 0,5% от оконченных производством уголовных дел; доля оправданных мировыми судьями несколько выше и составила около 1,5% от всех оконченных производством дел. Изучение динамики вынесения оправдательных приговоров в отношении несовершеннолетних также свидетельствует о значительном их снижении. Так, если по итогам 2010 года было вынесено 110 оправдательных приговоров в отношении несовершеннолетних, то в 2011 - 99, а по итогам 2012 года в отношении несовершеннолетних было вынесено только 69 оправдательных приговоров <5>.

<5> Состояние преступности и судимости в России за январь - декабрь 2013 года. М., 2014. С. 4 - 5.

Приведенные цифры снижения числа оправдательных приговоров иногда интерпретируют как доказательство постепенного улучшения качества предварительного расследования (меньше оправданий - выше качество следствия). Однако изучение материалов судебно-следственной практики позволяет сделать вывод, что в современный период качество следствия существенным образом не улучшилось (даже с созданием Следственного комитета при Прокуратуре РФ). Так, например, если в 2002 году количество необоснованно привлеченных к уголовной ответственности составляло 17597 человек, то по итогам 2012 года указанный показатель вырос более чем на 40% и составил 28047 человек.

В последние годы в связи с интенсификацией процессов, происходящих в социально-экономической сфере, растет сложность расследуемых преступлений, а также повышаются требования по обеспечению прав и свобод граждан в ходе предварительного следствия. Существенно затруднило деятельность по расследованию преступлений и реформирование органов внутренних дел и внесение изменений в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. В целях стабилизации сложившейся ситуации была разработана подпрограмма "Предварительное следствие" Государственной программы Российской Федерации "Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности", имеющая целью совершенствование деятельности следователей органов внутренних дел Российской Федерации по расследованию преступлений и предусматривающая снижение с 2012 по 2020 год таких целевых индикаторов и показателей подпрограммы, как удельный вес уголовных дел, возвращенных для дополнительного расследования, от числа направленных прокурору с обвинительным заключением; и число лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности (в относительном выражении на 1000 обвиняемых).

Задачами реализации указанной подпрограммы предусмотрены: 1) обеспечение защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) повышение качества и уровня объективности предварительного следствия; 3) возмещение потерпевшим причиненного ущерба; 4) защита личности от незаконного ограничения прав и свобод в ходе предварительного следствия.

Вместе с тем опыт показывает, что такие попытки совершенствования деятельности правоохранительных органов предпринимались и ранее. Чаще встречались самокритичные признания руководителей этих органов и высказывания недовольных судей о низком качестве расследования со ссылками на проблему кадров, недостаточную техническую оснащенность следственных органов, низкую раскрываемость преступлений. Так, по итогам 2013 года из 2206249 зарегистрированных преступлений 967998 остались нераскрытыми. Из них около 25% приходится на долю тяжких и особо тяжких <6>.

<6> Там же. С. 3.

Практика выработала стандарты, согласно которым обвинительный приговор должен быть вынесен как минимум при наличии определений совокупности доказательств. На этапе "ужесточения" уголовной политики вышестоящие суды вносят некоторые коррективы в практику судопроизводства, дозволяя выносить обвинительные приговоры при несколько меньшем числе доказательств или при наличии доказательств, которые могли быть признаны недопустимыми в силу допущенных нарушений при их получении. И то, что ранее считалось недоказанным и влекло вынесение оправдательного приговора, становится доказанным и влечет вынесение обвинительного приговора. Изучение судебной статистики свидетельствует, что в сравнении с 2011 годом число оправданных лиц в 2012 году по приговорам районных судов уменьшилось - с 1,5 тыс. до 1,2 тыс., при этом их доля от общего числа лиц по оконченным производством уголовным делам по существу обвинения составила 0,2%, как и в 2011 году <7>.

<7> Процентное отношение числа полностью оправданных лиц по всем составам обвинения, которым вынесены оправдательные приговоры, от общего числа лиц, для которых вынесены обвинительные или оправдательные приговоры, прекращено производство по делам или применены принудительные меры медицинского характера как к невменяемым.

При определении правовой природы оправдательного приговора возникает риторический вопрос: что же такое оправдательный приговор - судебная ошибка или исправление в суде заблуждения предварительного следствия?

Анализ научной литературы позволяет выделить следующие группы факторов, влияющих на распространенность оправдательных приговоров, в том числе и в отношении несовершеннолетних: 1) уголовная политика, колебания которой вызывают рост или снижение числа оправдательных приговоров; 2) стандарты доказанности обвинения, вводимые высшими судами страны путем изменения уровня требований к приговору; 3) качество следствия, повышение которого ведет к снижению доли оправдательных приговоров, а понижение - вызывает необходимость вынесения большего числа оправдательных приговоров; 4) идея "профессиональной солидарности" судей, прокуроров, следователей, органов дознания, якобы выполняющих общую задачу - сдерживание преступности (многие считают, что они должны "с пониманием" относиться к трудностям следствия и не предъявлять к нему повышенных требований, в частности выносить как можно меньше оправдательных приговоров, поскольку каждый такой приговор - большая неприятность для дознавателя, следователя, прокурора); 5) наличие или отсутствие доследования (несмотря на отмену доследования, этот институт все же применяется, что ведет к снижению числа оправдательных приговоров); 6) введение института признания доказательств недопустимыми, если они собраны с нарушением закона, и др.

Многие адвокаты, осуществляющие защиту несовершеннолетних обвиняемых, сталкиваются с тем, что работники следствия, дознания, прокуратуры, а часто и судьи рассматривают предоставленные им законом полномочия как меру своей исключительной свободы усмотрения, не ограниченной необходимостью считаться с законными интересами самого обвиняемого, иных лиц (включая часто и потерпевшего), а также интересами общества в целом. Повсеместно распространена практика отказа стороне защиты в удовлетворении заявленных ею ходатайств и принятия иных негативных для обвиняемого решений без указания мотивов такого решения или с указанием их в форме цитирования лишь общей формулировки закона, без раскрытия оснований, обусловивших ее применение в данном конкретном случае. Между тем оценка доказательств не может быть свободной, если суд заведомо принимает сторону обвинения, считая позицию обвинения заведомо правильной и единственно возможной. Изучение материалов уголовных дел показало, что в 20% случаев в материалах уголовных дел содержались неудовлетворенные или удовлетворенные частично ходатайства и жалобы о проведении дополнительных или повторных следственных действий, истребовании дополнительных материалов, вызове свидетелей и т.д. При этом чем младше возраст подозреваемого, тем меньше возможностей для реализации средств по защите его от необоснованного привлечения к уголовной ответственности или необоснованного осуждения.

Одним из проявлений повышенного внимания к охране прав несовершеннолетних при рассмотрении в отношении их уголовных дел является удвоенное представительство их интересов в уголовном процессе: одновременно в деле участвует и адвокат, и законный представитель. Однако проведенный анализ материалов уголовных дел показывает, что не всегда в судебном заседании по делам несовершеннолетних участвуют родители или иные законные представители, что, несомненно, служит препятствием для защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, а следовательно, способствует вынесению заведомо неправосудного приговора.

Ярким примером борьбы за вынесение оправдательного приговора может являться дело с участием адвоката Т. Колесника, который на протяжении двух лет пытался бороться за права своего несовершеннолетнего подзащитного и добился вынесения оправдательного приговора. Так, несколько лет назад несовершеннолетнего безо всяких оснований обвинили в изнасиловании пожилой женщины <8>. В результате подростку более двух лет пришлось добиваться оправдания в преступлении, которое он не совершал. Из двух лет полтора года несовершеннолетний провел в следственных изоляторах. Единственным "доказательством" обвинения послужили показания свидетельницы, которая во время проведения судебного разбирательства оказалась в психиатрической лечебнице с диагнозом "алкогольный психоз".

<8> Колесник Т. Выстраданный оправдательный приговор // Новая адвокатская газета. 2010. N 9.

История борьбы за справедливость началась для бывшего подсудимого К. 22 декабря 2007 г., который обвинялся в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении пожилой женщины д. Выскатка Сланцевского района Ленинградской области (ч. 2 ст. 132 УК РФ). Со слов несовершеннолетнего никакого преступления он не совершал, а во время совершения преступления, в котором его обвиняют, он с приятелем ехал домой в д. Выскатка из Санкт-Петербурга на автомашине с частным таксистом. Адвокатом были даны рекомендации своему подзащитному подробно рассказать на допросе обо всех событиях, произошедших с ним в то время, когда он, по мнению следствия, совершил преступление. Он так и поступил. После этого адвокат с матерью К. решили искать доказательства алиби ее сына.

В первый же день допроса следователь получил подробную информацию, с кем, когда, на чем и во сколько приехал К. в д. Выскатка, были указаны приметы машины и свидетели, которые могут подтвердить показания. Но и тогда, и впоследствии все это было для следователя "пустым звуком", так как, по его мнению, у него были неопровержимые доказательства, что преступление совершил именно К. На следующий день эти "доказательства" стали известны адвокату из материалов дела, обосновывающих избрание меры пресечения - ареста. Состояли они из показаний потерпевшей Л. и ее подруги Ко., которые якобы хорошо разглядели К. при совершении преступления. При содействии матери К. были установлены и опрошены водитель, который вез К. из Санкт-Петербурга, - он указал время прибытия в д. Выскатка, явно выходящее за период возможного совершения преступления; свидетели С. и ее мать подтвердили нахождение К. с момента приезда в д. Выскатка в их квартире до самого утра; соседи, которых следствие поленилось допросить, подтвердили доносившийся шум из квартиры потерпевшей в тот период, когда К. находился между Санкт-Петербургом и д. Выскатка и когда произошло преступление. Это время в своих первых показаниях называли как потерпевшая, так и очевидица Ко., однако впоследствии вторая изменила свои показания в части времени и стала называть уже другое время, нужное следствию.

Проведенные защитой в первые же три дня с момента задержания К. опросы свидетелей были направлены следователю с ходатайством о допросе этих свидетелей в присутствии адвоката как свидетелей защиты. Первые три свидетеля были допрошены с участием адвоката. В дальнейшем следователь решил, что его участие мешает ему на допросах, и стал допрашивать свидетелей защиты без его участия, что было обжаловано в суде, после чего данные допросы были признаны незаконными.

В первую же неделю практически все доказательства алиби К. были представлены следствию, однако никаких изменений в судьбе К. не произошло. В ответ на жалобу адвоката прокурору с просьбой разобраться в ситуации и принять меры к объективному рассмотрению дела поступила отписка. Несколько позже в прокуратуру поступила жалоба самой потерпевшей, что она не знала, кто совершал в отношении ее преступление, а показала на К. со слов своей подруги Ко., но теперь поняла, что это был другой человек. Был проведен допрос потерпевшей с нарушением закона (несоответствие письменного протокола видеозаписи протокола допроса, наличие наводящих вопросов и др.), который фиксировали на видео, что впоследствии в суде также стало одним из оснований для сомнения в объективности первых показаний потерпевшей.

Время совершения преступления было "скорректировано". Если ранее в качестве времени совершения преступления указывалось время около 1 часа ночи 22 декабря 2007 г., то в окончательном обвинении было указано время "в ночь с 21 на 22 января 2007 г.". Все попытки доказать алиби привели к тому, что следствие решило размыть время совершения преступления, чтобы свести на нет алиби К. В дальнейшем это также стало одним из оснований для оправдания несовершеннолетнего.

Первое судебное следствие длилось полгода, подсудимый - несовершеннолетний К. находился под стражей на момент вынесения приговора уже год. Приговор и частное постановление были обжалованы в кассационную инстанцию - Ленинградский областной суд. Итог - приговор отменен как незаконный и необоснованный. Второе определение Ленинградского областного суда отменяло частное постановление, обвинявшее адвоката в нечестности. Однако решением кассационной инстанции подсудимый К. был оставлен под стражей. 18 февраля 2010 г. суд кассационной инстанции ставит точку в деле: оправдательный приговор оставить в силе, в удовлетворении кассационного представления отказать.

После вынесения подобных приговоров хочется все-таки верить в беспристрастность и объективность уголовного правосудия - пусть через два года, но все же признали несовершеннолетнего невиновным. Однако чем и как можно компенсировать переживания и страдания, которые он перенес, находясь под стражей по обвинению в таком гнусном и позорном преступлении?! Как вернуть ему веру после того, как его осудили и назначили ему в качестве наказания три года лишения свободы за преступление, которое он не совершал?! К сожалению, приходится констатировать, что представленные выше материалы уголовного дела неединичны, только за 2013 год через подобные испытания пришлось пройти 69 несовершеннолетним.

Тем не менее проведенное исследование практики вынесения судами оправдательных приговоров в отношении несовершеннолетних свидетельствует, что при наличии к тому оснований она будет соответствовать целям правосудия, в том числе будет направлена на защиту прав и законных интересов несовершеннолетних, а также защиту личности несовершеннолетнего от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Литература

  1. Колесник Т. Выстраданный оправдательный приговор // Новая адвокатская газета. 2010. N 9.
  2. Луничев Е.М. Статус несовершеннолетнего в уголовном праве России. М., 2012. С. 3.
  3. Морщакова Т.Г. Вступительная статья к кн.: Краснов М.А., Мишина Е.А. Открытые глаза российской Фемиды. М., 2007. С. 7.
  4. Петрухин И.Л. Оправдательный приговор и право на реабилитацию: Монография. М., 2009. С. 4.
  5. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2012 году. М., 2013.
  6. Состояние преступности и судимости в России за январь - декабрь 2013 года. М., 2014. С. 4 - 5.