Проблемы создания системы регулирования рынка пфи

Сафонова Татьяна Юрьевна, Заведующий сектором Межкафедральной лаборатории Финансово-экономических исследований Факультета Финансов и Банковского дела Российской Академии народного хозяйства и государственной службы (РАНГиГС) при Президенте РФ, советник Налоговой службы I ранга, кандидат экономических наук.

Терехович Юлия Валериевна, младший научный сотрудник Межкафедральной лаборатории Финансово-экономических исследований Факультета Финансов и Банковского дела Российской Академии народного хозяйства и государственной службы (РАНГиГС) при Президенте РФ.

Статья посвящена системе регулирования рынка производных финансовых инструментов в России. Особое внимание авторы уделяют вопросам органичной имплементации производных финансовых инструментов в систему российского права, а также выполнению Россией требований Питтсбургского саммита G20. Ограничение возможности злоупотреблений деривативами должно, по мнению авторов, способствовать предотвращению развития нового финансового кризиса, однако отсутствие единых теоретических подходов к регулированию ПФИ не позволяет эффективно реализовывать поставленные задачи. Реформирование российского законодательства должно основываться на внедрении единой терминологии и разумном выборе объекта и предмета регулирования рынка деривативов.

Ключевые слова: производный финансовый инструмент, дериватив, G20, регулирование, финансовый кризис, структурные деривативы.

Problems of creation of the system of regulation of the market for derivative financial instruments

T.Y. Safonova, Y.V. Terekhovich

Safonova Tat'yana Yur'evna, senior manager of the Consulting Group for Financial Sector Companies of Tax and Legal Department (KPMG), 1st class counsellor of the Tax Service, head of the Sector of the Interchair Laboratory for Financial-Economic Studies of the Faculty of Finances and Banking Affairs of the Russian Presidential Academy of National Economy and State Administration, candidate of economic sciences.

Terekhovich Yuliya Valerievna, consultant of Consulting Group for Financial Sector Companies of Tax and Legal Department (KPMG), junior researcher of the Interchair Laboratory for Financial-Economic Studies of the Faculty of Finances and Banking Affairs of the Russian Presidential Academy of National Economy and State Administration.

The article is devoted to the system of regulation of the derivatives market in Russia. Author pays special attention to the processes of implementation of derivatives into Russian legislation, as well as the implementation of the requirements of G20 Pittsburgh summit. Limiting the ability to abuse derivatives should, according to the authors' opinion, contribute to the prevention of a new financial crisis, but the lack of a unified theoretical approaches to the regulation of the derivatives does not allow efficient implement effectively implement this tasks. In this regard, the reform of the Russian legislation, according to the authors, should be based on the introduction of a unified terminology and a reasonable choice of the object and the subject of regulation of the derivatives market.

Key words: derivative financial instrument, derivative, G20, regulation, financial crisis, structural derivatives.

Производные финансовые инструменты (ПФИ) стали печально известны всему миру после банкротства одного из крупнейших инвестиционных банков Америки Lemon Brothers, ставшего, по мнению многих, началом глобального финансового кризиса 2008 г., последствия которого до сих пор не устранены. Возникнув как механизм управления риском, деривативы в последнее время все чаще используются как спекулятивный инструмент, мультиплицирующий рыночные риски. Угроза, которую они представляют для мировой экономики, настолько велика, что Уоррен Баффет как-то назвал их "финансовым оружием массового поражения".

С 1998 г. объем открытых позиций на срочных рынках вырос почти в 10 раз и достиг 700 трлн. долл. США, что в 10 раз превышает уровень совокупного мирового ВВП. При таких рисках любое, даже незначительное колебание на рынках базовых активов, способно обрушить финансовую систему не только на национальном, но и на мировом уровне, что наглядно продемонстрировал 2008 г. Основные риски, безусловно, аккумулируются на внебиржевом рынке, так как на биржевом исполнение всех сделок гарантируется клиринговым центром биржи, а участники регулярно вносят вариационную маржу для обеспечения финансовой стабильности расчетов. На внебиржевом рынке такого гаранта до недавнего времени не существовало, и банки как самые крупные участники рынка деривативов полагались лишь на кредитный рейтинг контрагентов по своим сделкам, не требуя внесения залогового обеспечения. Объем одной сделки достигал порой сотен миллионов долларов США.

В данной ситуации неисполнение обязательств любым банком, с учетом уровня взаимосвязей в банковской системе, приводит к дестабилизации всей системы в целом.

Пакет мер, направленных на стабилизацию мировой финансовой архитектуры, был разработан главами государств - членов G20 в 2009 г. на Питтсбургсом саммите <1>. Теоретически внедрение данных мер должно позволить поставить рынок ОТС деривативов под жесткий контроль, однако их имплементация на национальном уровне столкнулась с рядом проблем, в том числе и в России. Так, общая система регулирования рынка ПФИ основывается на нескольких подсистемах: гражданско-правовом регулировании, бухгалтерском учете инструментов, а также системе налогообложения сделок с ПФИ. Их несогласованность делает невозможным создание единой эффективной системы регулирования.

Первоначальным этапом построения любой системы регулирования является определение его объекта и предмета. Их емкое и однозначное определение на рынке производных финансовых инструментов должно стать первостепенной задачей для законодателей. При этом до сих пор у участников рынка возникает множество вопросов к определению ПФИ, закрепленному в российском законодательстве.

Объектом регулирования рынка ПФИ являются сами производные финансовые инструменты (различные виды ПФИ), в то время как предметом регулирования являются общественные отношения на рынке производных финансовых инструментов между его субъектами. Субъектный состав рынка производных намного шире субъектного состава рынка ценных бумаг, так как он включает в себя не только инвесторов, эмитентов, органы регулирования и профессиональных участников, но и представителей практически всех отраслей экономики. Это связано с тем, что базисным активом производных финансовых инструментов могут быть и ценные бумаги, и драгоценные металлы, и иностранная валюта, и сами производные финансовые инструменты, и фондовые индексы, и погодные условия, и вообще все, что волатильно может быть выражено в численных показателях. Таким образом, система регулирования рынка ПФИ должна быть намного шире, чем на фондовом рынке, и основываться не только на предмете и объекте, но и распространяться на широкий круг субъектов регулирования.

В общей системе регулирования можно выделить несколько подсистем, связанных с рынком производных финансовых инструментов: гражданско-правовое регулирование, налоговое регулирование, регулирование бухгалтерского учета и порядка составления отчетности. Важно отметить, что все эти подсистемы взаимосвязаны, поэтому недостатки одной из них существенным образом трансформируются в нестабильность других подсистем, значительно снижая эффективность всей системы в целом.

Сложность регулирования производных финансовых инструментов состоит в том, что один и тот же инструмент может использоваться в совершенно различных целях, и если в одном случае это будут обычные экономические операции, то в другом - ПФИ становятся элементами "схем". При этом по форме сделки могут быть абсолютно идентичные. Даже теоретическая возможность их четкого разделения отнюдь не доказана. В данном случае построить регулирование можно только на базе глубокого анализа экономической и гражданско-правовой природы заключенных ПФИ.

Вопрос о правовой природе ПФИ в системе гражданского права Российской Федерации до настоящего момента остается нерешенным. Он не носит исключительно теоретико-юридический характер. Органичная имплементация производных финансовых инструментов, являющихся порождением системы прецедентного права, в систему российского (континентального) права должна, по нашему мнению, обеспечиваться не путем их механического добавления в существующие законодательные акты, а базироваться на глубоком понимании экономической природы ПФИ. Учитывая, что рынок постоянно развивается, появляются новые, более сложные инструменты, законодатель вынужден либо искать максимально общие определения, либо постоянно обновлять перечень существующих. Риск неграмотного определения предмета регулирования состоит в том, что участники рынка, используя пробелы и коллизии в законодательстве, могут выводить свои сделки из-под общей системы регулирования, избегая выполнения предписанных требований.

Определение производного финансового инструмента закреплено в ст. 2 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" (далее - ФЗ "О рынке ценных бумаг") <2>.

Оно, с одной стороны, достаточно полно охватывает весь спектр возможных производных финансовых инструментов и позволяет признавать таковыми отдельные финансовые операции, но, с другой стороны, основывается на наличии в договорах определенной совокупности требований и обязательств сторон договора. В сложившейся ситуации незначительное изменение состава таких требований и обязательств позволяет контрагентам не признавать сделку в качестве ПФИ, хотя по экономической сути она таковой является.

Так, например, в пункте (3) определения указано, что договор, предусматривающий обязанность одной стороны передать базисный актив не ранее третьего дня и обязанность другой стороны принять этот актив, может быть признан ПФИ только при наличии указания на то, что такой договор является производным финансовым инструментом. Таким образом, если в договоре четко не прописано, что он является производным финансовым инструментом, то этот договор не будет признаваться ПФИ. Компании, не желая признавать, учитывать сделку и исчислять налогом в порядке, установленном для производных финансовых инструментов, часто используют данную возможность, например, в отношении поставочных форвардных контрактов.

Еще одним явным недостатком установленного Законом определения ПФИ является формальная невозможность признания некоторых классических "двуногих" своп-контрактов в качестве ПФИ. Так, например, обычный валютный своп предусматривает две операции: продажу базисного актива (валюты) на условиях наличной поставки (в срок до трех дней) с одновременным принятием обязательства обратной покупки такого же количества валюты через определенный срок. Ни одно из положений определения ПФИ, закрепленного в ФЗ "О рынке ценных бумаг", не дает возможность квалифицировать описанные сделки в качестве ПФИ. Следовательно, из-под регулирования выпадают достаточно крупные сегменты рынка. Отдельная сложность возникает с товарными свопами, которые, являясь на практике "одноногими", в свою очередь, не попадают под определение свопов, данное в Положении ФСФР от 4 марта 2010 г. N 10-13/пз-н "О видах производных финансовых инструментов" (далее - Положение "О видах ПФИ"). Исходя из формулировок Положения, товарные свопы должны признаваться форвардами и соответствующим образом оцениваться на основе паритетности процентных ставок, что в принципе невозможно.

Важно отметить, что согласно ст. 1 ФЗ "О рынке ценных бумаг" предметом его регулирования являются отношения, связанные с эмиссией и обращением эмиссионных ценных бумаг, а также сделками профессиональных участников рынка ценных бумаг. Таким образом, к сделкам, заключенным на внебиржевом рынке между двумя контрагентами, не имеющими лицензий на осуществление профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг, базисным активом которых не являются ценные бумаги, применить данный Закон формально невозможно, он на них не распространяется, что также означает формальную невозможность квалификации данных сделок как ПФИ.

Федеральным законом "О рынке ценных бумаг" не установлен перечень видов производных финансовых инструментов. Для квалификации ПФИ необходимо обратиться к Положению "О видах ПФИ". Оно вводит определения опционного договора (контракта), фьючерсного договора (контракта), биржевого форвардного договора (контракта), внебиржевого форвардного договора (контракта) и своп-договора (контракта). Однако аналогично определению ПФИ, закрепленному в ФЗ "О рынке ценных бумаг", данные определения также несовершенны. Например, такие инструменты, как кредитно-дефолтные свопы (credit default swap), не попадают под определение своп-контрактов, закрепленное Положением, хотя в соответствии с пунктом (1) определения ПФИ, закрепленного в Законе, данные инструменты могут быть квалифицированы как ПФИ.

Еще одна регуляторная проблема состоит в том, что для целей бухгалтерского учета по стандартам РСБУ и МСФО, а также для целей налогообложения квалификация ПФИ может быть абсолютно различной. На сегодняшний день законодатель не дает определение таким структурным инструментам, например ПФИ, с барьерными отлагательными и отменительными условиями, сделкам типа кэп (cap) или флор (floor), колларам (collar) и т.д. В Положении "О видах ПФИ" устанавливается, что договор, являющийся производным финансовым инструментом, может содержать условия и обязательства, которые не предусмотрены Положением, и они не учитываются при их квалификации. Таким образом, согласно данной норме перечисленные выше инструменты можно квалифицировать как обычные форварды, опционы и свопы соответственно, и как следствие цены этих инструментов для целей налогообложения должны определяться по формулам, предусмотренным ФСФР для обычных форвардов, опционов и свопов, что абсолютно неверно с точки зрения реальности рынка. Цены обусловленных инструментов всегда значительно отличаются от цен ванильных инструментов. При этом форварды с барьерными условиями очень близки к опционам, так как имеют в своей структуре вероятностную составляющую, дающую опциональность исполнения, что, кстати, не дает возможности признавать их инструментами хеджирования для целей МСФО.

В качестве примерного перечня дополнительных условий можно взять Приложение 3 Указания Банка России от 30 апреля 2014 г. N 3253-У "О порядке ведения реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), сроках предоставления информации, необходимой для ведения указанного реестра, и информации из указанного реестра, а также предоставления реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), в Центральный банк Российской Федерации (Банк России)". В данном Приложении раскрываются понятия отменительных, отлагательных и прочих условий в части атрибутов кодов классификации различных видов производных финансовых инструментов. Данные принципы, кодификации, на сегодняшний момент используемые Национальным расчетным депозитарием при регистрации ПФИ, что в достаточной мере доказывает их актуальность, могут использоваться при классификации ПФИ для иных, чем учетные, целей, например при налогообложении.

До сих пор не решен вопрос с квалификацией структурных производных финансовых инструментов, собранных из нескольких стандартных инструментов.

На рынке особую популярность в последнее время приобрели сделки типа коллар, которые состоят, как правило, из двух опционов: пут и колл. С точки зрения текущих подходов к гражданско-правовой квалификации такие сделки должны квалифицироваться только как два отдельных опционных контракта, хотя такая квалификация не позволяет в полной мере отразить их экономическую сущность. У участников рынка возникает множество проблем с ценовым контролем, а также с расчетом риска по колларам, так как в случае со структурными инструментами два плюс два не всегда равно четырем.

В проекте Приказа ФСФР России "О внесении изменений в Приказ ФСФР России от 04.03.2010 N 10-13/пз-н "О видах производных финансовых инструментов" предлагалось ввести понятие смешанного производного финансового инструмента, включающего в себя элементы нескольких стандартных производных финансовых инструментов. Это позволило бы решить проблему с квалификацией составных структурных инструментов, однако данный проект не был принят.

На саммите G20 в Питтсбурге был принят пакет мер по усилению контроля на рынке ПФИ. Данный пакет включает в себя следующие меры: все стандартные производные финансовые инструменты должны быть приняты к обращению на биржах или на электронных торговых платформах, а также погашаться через центральных контрагентов; должны быть созданы торговые репозитарии, в которые будет сообщаться информация обо всех заключенных ПФИ на внебиржевом рынке; ко всем сделкам, которые проводятся на внебиржевом рынке не через центрального контрагента, должны применяться повышенные требования к достаточности капитала.

Несмотря на то, что согласно Питтсбургскому заявлению глав государств - членов G20 все указанные требования должны были быть выполнены не позднее конца 2012 г., согласно отчету Совета по финансовой стабильности (СФС) по состоянию на 8 апреля 2014 г. наибольшего прогресса в выполнении требований достигла Канада. Даже Европейский Союз и США пока не выполнили все требования, однако, как и в большинстве других стран G20, США и ЕС уже разработали эффективное и адаптированное законодательство, которое позволит обеспечить начало работы всей системы в ближайшее время. В России, по состоянию на сегодняшний день, ни одно из требований полностью не выполнено, более того, единственным закрепленным в ФЗ "О рынке ценных бумаг" вопросом, решенным на законодательном уровне, согласно отчетам СФС остаются требования об информировании торгового репозитария о заключенных производных финансовых инструментах. При этом и здесь не обошлось без проблем.

Для обеспечения эффективной работы торгового репозитария в России изменения были внесены в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг", в частности, п. 6 ст. 51.5 гласит, что "стороны договора репо, договора, являющегося производным финансовым инструментом, заключенного не на организованных торгах, а также стороны договора иного вида, заключенного на условиях генерального соглашения (единого договора), должны предоставить информацию о таких договорах саморегулируемой организации профессиональных участников рынка ценных бумаг, клиринговой организации либо бирже. Саморегулируемая организация профессиональных участников рынка ценных бумаг, клиринговая организация, биржа ведут реестры заключенных договоров и представляют их в Банк России".

Законодатель, вводя норму, описанную выше, сформулировал ее на первый взгляд несколько неоднозначно, вследствие этого на рынке возникло недопонимание, о каких именно сделках необходимо сообщать в репозитарий. Первая версия состоит в том, что нужно предоставлять информацию исключительно о договорах, которые заключены на основе генерального соглашения. Согласно второй версии (а также с учетом правил русского языка и учитывая цели, поставленные G20) фраза "заключенного на условиях генерального соглашения (единого договора)" относится исключительно к договорам иного вида, и регистрировать надо все ПФИ, а не только заключенные на базе генеральных соглашений.

Банк России на сегодняшний момент придерживается первого варианта трактовки, что подтверждается его Указанием от 30 апреля 2014 г. N 3253-У "О порядке ведения реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), сроках предоставления информации, необходимой для ведения указанного реестра, и информации из указанного реестра, а также предоставления реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), в Центральный банк Российской Федерации (Банк России)", в котором установлены порядок и сроки предоставления информации в торговый репозитарий и правила ведения реестра.

Основным риском применения первого варианта трактовки является то, что на практике участники внебиржевого рынка, не желая сообщать информацию о заключенных сделках, могут намеренно заключать их не на условиях генерального соглашения, а отдельными договорами. Таким образом, обязательства, взятые на себя Россией в рамках Питтсбургского соглашения G20, выполняться не будут. Это противоречит буквальному прочтению нормы Закона и как следствие влечет риски возникновения судебных исков со стороны регулятора.

Учитывая изложенное, можно сделать вывод, что обязательства по предоставлению информации о всех ПФИ, принятые на себя Россией в рамках Заявления глав государств - членов "Группы двадцати", не выполнены в полном объеме даже на уровне разработки и адаптации законодательства. Осознавая, что начать регистрацию всех генеральных соглашений с 1 июля 2014 г. не представляется возможным из-за существующих технических сложностей, Центральный банк решил перенести начало обязательной регистрации всех ПФИ на 1 января 2015 г. До этого срока репозитариям предстоит доработать свои регистрационные системы, чтобы иметь возможность обрабатывать все поступающие заявки.

Важно отметить, что для российских компаний возможность участия в так называемом ликвидационном неттинге является чуть ли не единственным преимуществом обязательной регистрации внебиржевых сделок. Данная процедура подразумевает, что в случае наступления определенных событий, например банкротства контрагента, срок исполнения всех обязательств по финансовому инструменту считается наступившим и производится взаимозачет встречных обязательств сторон. Однако осуществление процедуры ликвидационного неттинга возможно только при условии заключения сделки на основе генерального соглашения, информация о котором должна быть предоставлена саморегулируемой организации профессиональных участников рынка ценных бумаг, клиринговой организации либо бирже.

Положения о ликвидационном неттинге закреплены в законодательствах почти всех развитых стран мира, но в России вопрос о возможности и порядке применения ликвидационного неттинга до сих пор до конца не решен. С одной стороны, были внесены изменения в Закон "О несостоятельности (банкротстве)", которые устанавливают специальный порядок регулирования дел о несостоятельности применительно к финансовым сделкам, но с другой стороны, в России пока нет наработанной практики реализации данного порядка. Ликвидационный неттинг признан инструментом, позволяющим снизить риски участников внебиржевых сделок, поэтому скорое решение данного вопроса позволит повысить привлекательность российского рынка для зарубежных инвесторов и привлечь дополнительные инвестиции.

Согласно предоставленному СФС отчету на сегодняшний день Россия разработала необходимую законодательную базу по выполнению требований к капиталу. В частности, с 1 января 2013 г. вступила в силу Инструкция Банка России от 3 декабря 2012 г. N 139-И "Об обязательных нормативах банков", которая устанавливает определенный порядок расчета показателя КРС - величины кредитного риска по производным финансовым инструментам. Данный показатель включает в себя расчет риска только по сделкам, признаваемым банком ПФИ. Таким образом, при его расчете не учитываются договоры купли-продажи иностранной валюты, драгоценных металлов, ценных бумаг, не являющиеся производными финансовыми инструментами, предусматривающие обязанность одной стороны передать иностранную валюту, драгоценные металлы, ценные бумаги в собственность другой стороне не ранее третьего рабочего дня после дня заключения договора, обязанность другой стороны принять и оплатить указанное имущество. Учитывая тот факт, что данные договоры по своей экономической природе являются производными финансовыми инструментами, неучет их для целей расчета КРС существенным образом влияет на достоверность показателя и соответственно на корректность норматива достаточности капитала.

Самым простым путем решения данной проблемы стало бы включение указанных договоров в расчет показателя риска путем внесения изменения в Инструкцию ЦБ РФ "Об обязательных нормативах банков". Однако точечные изменения, вносимые исключительно в банковское законодательство, в перспективе не способны отвечать требованиям по системному регулированию внебиржевого рынка ПФИ. В частности, регулирование не коснется многих структурных ПФИ. Раздельный учет риска по отдельным частям таких инструментов не только технически трудно реализуем, но и не способен в полной мере отразить реальный размер риска всего инструмента в целом.

С 1 октября 2014 г. в силу вступают изменения в Инструкцию ЦБ РФ "Об обязательных нормативах банков", предусматривающие включение требований Базеля III в части расчета кредитного риска контрагента по сделке. В расчет норматива достаточности капитала вводится коэффициент РСК - величина риска изменения стоимости кредитного требования в результате ухудшения кредитного качества контрагента. Данный коэффициент учитывает рейтинг долгосрочной кредитоспособности контрагента, присвоенный одним из трех международных рейтинговых агентств.

При расчете РСК банк может учитывать производные финансовые инструменты, приобретенные с целью уменьшения РСК, базисным активом которых является сообщение об обстоятельствах, свидетельствующих о неисполнении или ненадлежащем исполнении одним или несколькими государствами, муниципальными образованиями или юридическими лицами своих платежных обязанностей (дефолт). Таким образом, в российском нормативном акте впервые появится понятие CDS (Credit Default Swap), однако оно будет действовать только в банковской системе регулирования. Данный факт снова свидетельствует о том, что регулятор пока не намерен создавать общую систему регулирования, а предпочитает вносить точечные изменения в отдельные нормативные акты, что может привести к дальнейшей рассогласованности общей системы регулирования ПФИ.

Описанные выше механизмы регулирования рынка производных финансовых инструментов позволяют четко проследить тенденцию усиления контроля на рынке внебиржевых деривативов. Данная работа направлена не только на предотвращение преступных манипуляций налоговой базой и финансовой отчетностью, но и, по мнению международных регуляторов, будет способствовать предотвращению развития нового финансового кризиса. С другой стороны, идущие процессы позитивно влияют на добросовестных участников рынка, так как позволяют им снизить риски и повысить эффективность управления ликвидностью за счет снижения резервов в результате снижения рискованности системы в целом.

В России процессы усиления регуляторных требований на рынке ПФИ идут крайне сложно, что связано с неготовностью российской правовой базы, пробелами в понятийном аппарате деривативного рынка (это касается всего спектра срочных сделок), отсутствием единых подходов к регулированию оборота ПФИ. Сложившаяся ситуация ставит под сомнение возможность исполнения обязательств, принятых Россией в рамках саммита G20.

Литература

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // СЗ РФ. 2014. N 31. Ст. 4398.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (ред. от 05.05.2014, с изм. от 23.06.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2014) // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.
3. Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ (ред. от 07.03.2005) "О рынке ценных бумаг" (в ред. от 21.07.2014 N 218-ФЗ) // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918.
4. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 5 августа 2000 г. 117-ФЗ (ред. от 21.07.2014) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2014) // СЗ РФ. 2000. N 32. Ст. 3340.
5. Приказ ФСФР РФ от 4 марта 2010 г. N 10-13/пз-н "Об утверждении Положения о видах производных финансовых инструментов" // Российская газета. 2010. N 87. 23 апреля.
6. Инструкция Банка России от 3 декабря 2012 г. N 139-И (ред. от 30.05.2014) "Об обязательных нормативах банков" // Вестник Банка России. 2012. N 74.
7. Указание Банка России от 30 апреля 2014 г. N 3253-У "О порядке ведения реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), сроках предоставления информации, необходимой для ведения указанного реестра, и информации из указанного реестра, а также предоставления реестра договоров, заключенных на условиях генерального соглашения (единого договора), в Центральный банк Российской Федерации (Банк России)" // Вестник Банка России. 2014. N 52.
8. Проект Федерального закона N 340630-3 "О производных финансовых инструментах" (ред., внесенная в ГД ФС РФ).
9. Financial Stability Board "OTC Derivatives Market Reforms Seventh Progress Report on Implementation, 8 April 2014". URL: http://www.financialstability-board.org/publications/r_140408.pdf.