Методы регулирования протестных отношений: тенденции развития в последние годы *

Прудентов Роман Вадимович, аспирант кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.

Последние годы в России запомнятся крупными протестными движениями. Они были связаны как с парламентскими и президентскими выборами 2011 - 2012 гг., так и с общей сложной социально-политической ситуацией в стране. В связи с этим автор рассматривает основные законодательные реформы последних лет по вопросам протестных отношений. В настоящей статье рассматриваются методы регулирования протестных отношений по проблемам непосредственной демократии, правотворческого процесса, свободы слова и права на доступ к информации, взаимодействия властей, гражданского общества, федерализма и местного самоуправления.

Ключевые слова: методы регулирования, протестные отношения, непосредственная демократия, правотворческий процесс, свобода слова, право на доступ к информации, гражданское общество, федерализм, местное самоуправление.

Methods of regulation of protest relations: tendencies of development in recent years

R.V. Prudentov

Prudentov Roman Vadimovich, postgraduate student of the Chair of Constitutional and Municipal Law of the Law Faculty of Lomonosov Moscow State University.

Recent years in Russia will be remembered for the major protest movements. They were related with the 2011 - 2012 parliamentary and presidential elections, as well as with the overall complicated social and political situation in the country. In this respect, the author considers key legislative reforms of the recent years concerning the protest relations. This article considers methods for regulation of protest relations regarding the problems of direct democracy, law-making process, freedom of speech and right of access to information, interaction of powers, civil society, federalism and local self-government.

Key words: methods for regulation, protest relations, direct democracy, law-making process, freedom of speech, right of access to information, civil society, federalism, local self-government.

Протестные отношения в обществе реализуются не только посредством публичных мероприятий, но и через мирные, созидательные способы выражения протеста. Претворение в жизнь таких способов обусловливается применением различных методов регулирования протестных отношений в сфере конституционного права, которые рассматриваются в настоящей статье.

1. Институты непосредственной демократии

В литературе обоснованно отмечается, что институты референдума и народной законодательной инициативы являются одними из основных предпосылок воплощения в жизнь конституционного принципа о том, что носителем суверенитета и источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ <1>. Данные институты должны стать важнейшим способом реализации протестных отношений, замещая их агрессивные формы.

Федеральный законодатель в 2008 г. в ст. 6 ФКЗ о референдуме <2> указал, что вопросы, которые отнесены Конституцией РФ, федеральными конституционными законами к исключительной компетенции федеральных органов государственной власти, не подлежат вынесению на референдум. В литературе справедливо отмечается, что указанное положение допускает различные толкования и расширяет рамки усмотрения правоприменительных органов, ведет к нарушению принципов равенства и верховенства закона <3>. На практике гарантией права на референдум может выступать закрытый перечень определенных обстоятельств и вопросов, препятствующих его проведению. Теперь перечень вопросов, не подлежащих вынесению на референдум, стал фактически открытым, что создает возможность пресечения референдума по любому относительно важному вопросу государственного значения.

В отсутствие фактической возможности и реальной практики проведения референдумов РФ законодатель использовал метод замещения: "вместо" референдумов и народной законодательной инициативы был создан институт "общественных инициатив". Если ранее данный институт применялся только в отдельных субъектах РФ <4>, то с 15 апреля 2013 г. единый порядок рассмотрения общественных инициатив на федеральном уровне утвержден Указом Президента РФ <5>. Следует отметить, что данный Указ не предусматривает достаточных гарантий реализации общественных инициатив.

Во-первых, реализацию общественных инициатив осуществляет некоммерческая организация "Фонд развития информационной демократии и гражданского общества "Фонд информационной демократии" (далее - Фонд). Фонд проводит предварительную экспертизу общественной инициативы, обеспечивает голосование и достоверность результатов голосования. При этом из устава, размещенного на сайте Фонда <6>, следует, что его единственным учредителем является физическое лицо. Доступные на сайте документы также подтверждают, что решение о регистрации Фонда принято 3 октября 2012 г. Министерством юстиции, а также что Фонд внесен в Единый государственный реестр юридических лиц и поставлен на учет в налоговом органе 8 октября 2012 г. Уровень доверия по отношению к некоммерческой организации, которая учреждена одним физическим лицом совсем недавно и ответственность которой ограничена только суммой принадлежащих ей денежных средств, объем и источники которых не раскрыты, каждый может определить самостоятельно.

Во-вторых, общественная инициатива федерального уровня, получившая не менее 100 000 голосов граждан, направляется Фондом в экспертную рабочую группу, состав которой определяется Правительством РФ. Данная группа в течение двух месяцев "готовит экспертное заключение и решение о разработке соответствующего нормативного правового акта и (или) принятии иных мер по реализации инициативы". Таким образом, рассмотрение общественной инициативы, по существу, даже после ее поддержки гражданами не обеспечено достаточными гарантиями.

Более того, общественная инициатива не размещается для голосования, если она, по мнению Фонда, противоречит упомянутой выше ст. 6 ФКЗ о референдуме. Указанное положение предоставляет Фонду широкие полномочия по фильтрации общественных инициатив без обеспечения надлежащего общественного и судебного контроля за данной процедурой.

В целом метод замещения в сфере непосредственной демократии, тем более в данной конкретной форме, неприемлем. Введенная процедура рассмотрения общественных инициатив не может заменить собой институт народной законодательной инициативы, как предполагается в литературе <7>. В глазах населения "общественные инициативы" могут стать декларируемой возможностью участия в управлении делами государства, а для государства - технологией краудсорсинга <8>.

Следует развивать институт народной законодательной инициативы, которая сейчас допускается лишь около двадцатью субъектами РФ <9>. Необходимо также законодательно закрепить гарантии рассмотрения и реализации общественных инициатив.

2. Открытость правотворческого процесса

В последние годы развивается метод детального регулирования подготовки, опубликования и общественного обсуждения проектов нормативных актов. По данным вопросам принято немало актов. Достаточно упомянуть Указ Президента РФ от 9 февраля 2011 г. и Постановление Правительства РФ от 22 февраля 2012 г. об общественном обсуждении проектов федеральных конституционных законов и федеральных законов <10>; Постановление Правительства РФ от 2 мая 2012 г. о мерах по совершенствованию подготовки нормативных правовых актов <11>; Постановление Правительства РФ от 25 августа 2012 г. о порядке раскрытия информации о подготовке проектов нормативных правовых актов и результатах их общественного обсуждения <12>; Постановление Правительства РФ от 17 декабря 2012 г. об оценке регулирующего воздействия проектов нормативных актов <13>. Причем правовое регулирование в данной сфере динамично развивается: упомянутое Постановление Правительства РФ от 22 февраля 2012 г. было отменено спустя два года <14>, а Постановление Правительства РФ от 2 мая 2012 г. действовало лишь около одного года <15>.

Президент РФ характеризует общественные отношения в рассматриваемой сфере все той же категорией краудсорсинга <16>. Следует отметить, что благодаря усилиям федеральных властей был создан относительно удобный единый интернет-портал для размещения информации о разработке федеральными органами исполнительной власти проектов нормативных правовых актов и результатов их общественного обсуждения (regulation.gov.ru). Данный ресурс обеспечивает доступность информации и удобство направления гражданами своих предложений в отношении опубликованных материалов.

Вместе с тем представляется, что упомянутые акты создают в целом лишь иллюзию участия граждан в управлении государством. На деле и действующие, и отмененные постановления Правительства РФ создали лишь площадку для дискуссий, но не инструмент реального воздействия граждан на содержание принимаемых правовых актов. Механизм обязательного учета или обсуждения предложений граждан не предусмотрен. В целом представляется, что процедура общественного обсуждения проектов нормативных актов направлена на смягчение силовых форм протестных отношений и их перенос в виртуальное пространство при отсутствии у общества реальных рычагов воздействия на правотворческий процесс.

3. Свобода слова и доступ к информации

В законодательстве наблюдается расширение сферы применения метода предоставления информационных гарантий. Так, Закон N 95-ФЗ от 12 мая 2009 г. <17> закрепил определенные гарантии равенства парламентских партий при освещении их деятельности государственными общедоступными телеканалами и радиоканалами. Однако важно отметить, что данный Закон относится только к партиям, представленным в Государственной Думе. В связи с этим он оценивается специалистами как создающий "особые привилегии для парламентских партий, отобранных на управляемых выборах" <18>. Через два месяца был принят Закон N 203-ФЗ <19>, который фактически запретил предоставлять небольшим партиям и их кандидатам бесплатное эфирное время и бесплатную печатную площадь, что нарушило принцип равенства, закрепленный в Конституции РФ.

В то же время в последние годы Россия сделала большой прогресс в обеспечении открытости органов публичной власти. В частности, были приняты Федеральные законы от 22 декабря 2008 г. "Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации" <20>, от 9 февраля 2009 г. "Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления" <21>.

Кроме того, было провозглашено создание системы взаимодействия федеральных органов исполнительной власти с представителями гражданского общества, общественными объединениями и предпринимательским сообществом - так называемое открытое правительство <22> - для обеспечения прозрачности органов власти, повышения качества и доступности государственных услуг, налаживания обратной связи между населением и исполнительной властью <23>. В настоящее время, к сожалению, данный проект находится только в начальной стадии реализации. Однако интернет-технологии уже активно внедряются в повседневную деятельность органов власти <24>, что должно в будущем на практике облегчить взаимодействие власти и общества.

В то же время в последние годы взят курс на ужесточение законодательства о статусе государственных служащих, депутатов и т.п., расширение применения метода запретов в данной сфере. Запрет иметь счета в иностранных банках <25>, контроль за соответствием расходов доходам <26> в глазах общественности должны поднять авторитет власти, а в перспективе обеспечить эффективную борьбу с коррупцией не на митингах, а в кабинетах налоговой службы и в полиции.

4. Взаимодействие властей

В последние годы постепенно преобразуется статусный метод конституционного права: усиливаются позиции законодательной власти, что является положительным фактором развития протестных отношений.

Так, в конце 2008 г. в ч. 1 ст. 103 Конституции РФ была прямо закреплена отчетность Правительства РФ перед парламентом <27>. Вместе с тем, с юридической точки зрения, это дает Государственной Думе лишь возможность принять к сведению отчет Правительства и в крайнем случае выразить недоверие Правительству.

Однако политические последствия введения такой отчетности в долгосрочной перспективе положительны. В литературе справедливо отмечается, что "идиллия во взаимоотношениях Правительства и Государственной Думы" <28> при определенных условиях может быть испорчена упомянутыми поправками в Конституцию и одновременными изменениями ФКЗ о Правительстве <29>, в соответствии с которыми Правительство теперь направляет Государственной Думе отчеты о результатах своей деятельности, в том числе по вопросам, поставленным самой Думой. Такие отчеты подлежат обязательному официальному опубликованию и могут происходить в условиях напряженности. В перспективе они могут стать элементом обеспечения сбалансированности ветвей власти, базой для общественной дискуссии, оценки подотчетного субъекта <30>. Однако можно согласиться с тем, что "при нынешнем состоянии Государственной Думы расширение ее контрольных функций не имеет существенного значения"; "расширение полномочий Государственной Думы... надо рассматривать как прикрытие главной поправки, касающейся сроков пребывания на должности Президента" <31>.

В середине 2013 г. был принят Закон о парламентском контроле <32>. Он закрепил основные принципы и формы парламентского контроля. Закон не содержит принципиально новых положений. Следует в целом согласиться с мнением Сергея Миронова: "Закон пустой абсолютно, закон полностью переписывает, не добавляя ни одной буквы, все полномочия, которые сегодня есть у Федерального Собрания" <33>.

Вместе с тем представляется, что кодификация соответствующих норм может положительно отразиться на качестве взаимодействия властей в РФ в будущем и, возможно, повлиять на реальные увеличения контрольных полномочий парламента в дальнейшем. Сам факт принятия закона может положительно повлиять на динамику протестных отношений на волне заявлений о введении в России реального парламентского контроля.

5. Гражданское общество

Федеральный закон N 235-ФЗ от 23 июля 2013 г. <34> расширил применение демократического метода, установив новый порядок формирования Общественной палаты. Коротко говоря, теперь Президент назначает лишь чуть менее четверти членов Общественной палаты (40 из 168), каждый из 85 членов избирается соответствующей общественной палатой субъекта РФ из своего состава, а 43 члена избираются гражданами РФ рейтинговым интернет-голосованием с использованием интернет-ресурса "Российская общественная инициатива". Новый порядок представляется более демократичным и должен обеспечить больший интерес гражданского общества к данному органу, который, возможно, когда-то станет центром активности гражданского общества, ареной протестных отношений в РФ, в том числе благодаря внесенным поправкам.

Сочетание метода запретов/ограничений и аксиологического метода регулирования проявилось в создании нового института "иностранного агента" и в отмене избирательного залога.

В 2012 г. введено понятие некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента: это такая организация, которая получает средства из-за рубежа и "участвует... в политической деятельности" на территории России. На такие организации возлагается обязанность подать заявление о включении ее в реестр, сопровождать издаваемые ею материалы информацией о том, что организация выполняет функции иностранного агента, ежегодно представлять в уполномоченный орган финансовую отчетность с аудиторским заключением, один раз в полгода размещать сведения о своей деятельности в сети Интернет <35>.

Следует согласиться с мнением о том, что введение понятия иностранного агента является попыткой выставить в глазах общества общественные объединения и некоммерческие организации "как агентов иностранных государств (читай - их разведывательных органов), посеять недоверие со стороны граждан к субъектам гражданского общества, сотрудничающим с иностранными грантодателями" <36>. "В равной степени неверными представляются как высказывания о том, что все участники проводимых в стране митингов выступают в качестве агентов иностранного влияния, так и отрицание попыток оказать влияние со стороны зарубежных государств на формирование и перевод в реальные политические действия протестных настроений" <37>. Судья Конституционного Суда РФ В.Г. Ярославцев в своем Особом мнении обоснованно указал, что введенная законодательная конструкция организации-агента "предполагает негативную оценку такой организации со стороны государства, рассчитана на формирование отрицательного отношения к осуществляемой ею политической деятельности и тем самым может восприниматься как проявление недоверия или желания дискредитировать такую некоммерческую организацию и (или) цели ее деятельности" <38>.

Примечательно, что представитель Общественной палаты Д. Дворников высказал мнение о том, что данный Закон возлагает на суды задачу "определить, что такое политическая деятельность. Задача весьма трудная и философская, и для этого нужны институциональные основы"; Закон об иностранных агентах является стимулом к созданию специализированных административных судов <39>.

Еще одним знаменательным законодательным изменением последних лет стала отмена в начале 2009 г. избирательного залога как основания регистрации (списков) кандидатов <40>. Данный шаг серьезно повлиял на состояние протестных отношений в стране в связи с тем, что существенно ограничил возможность регистрации (списков) кандидатов. На практике подписи избирателей в поддержку (списка) кандидатов на подписных листах признаются недействительными по абсолютно формальным признакам (к примеру, отсутствие наименования субъекта Федерации в адресе места жительства гражданина) <41>. Отмена избирательного залога рассматривается в литературе как часть политики "ограничения политических прав предпринимателей, которых оно [государство] боится больше, чем массу неимущего населения" <42>. Вместе с тем в глазах простых граждан избирательный залог зачастую представляется "покупкой" мандата, поэтому отношение к отмене залога может быть неоднозначным.

Рамки диспозитивного регулирования отношений в сфере гражданского общества были расширены лишь незначительно.

Так, Закон от 5 апреля 2009 г. <43> разрешил создание на муниципальных выборах союзов политических партий и иных общественных объединений с целью совместного формирования списков кандидатов на муниципальных выборах, однако ограничил максимальное количество представителей общественных объединений в таких списках пятнадцатью процентами (п. 1 ст. 1 названного Закона). С.А. Денисов в связи с этим отмечает: "Создание блоков партий, которые, например, позволили успешно свергнуть режим С. Милошевича в Югославии и В. Мечиара в Словакии, в России был запрещен еще ранее" <44>.

Иным проявлением диспозитивности стало восстановление с 1 января 2015 г. права граждан голосовать против всех кандидатов на муниципальных выборах. При этом такие выборы будут признаваться несостоявшимися, если строка "Против всех (списков) кандидатов" получит наибольшее число голосов <45>. Представляется необходимым восстановить данное право на выборах всех уровней власти, и в таком случае оно станет эффективным способом реализации протестных отношений и улучшением качества функционирования публичной власти.

6. Федерализм и местное самоуправление

Законодатель в последние годы расширил применение диспозитивного метода регулирования отношений по вопросам федерализма и ограничил его применение по вопросам местного самоуправления. Однако такие расширения и ограничения на практике имеют один эффект: ограничение применения демократических институтов, которое может привести к активизации уличных форм протестных отношений.

Так, отсутствие в Конституции РФ четкого порядка замещения должностей глав субъектов РФ привело к постоянным изменениям такого порядка на законодательном уровне, даже за последние несколько лет. Действующая на данный момент версия ст. 18 Федерального закона N 184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в редакции от 2 апреля 2013 года <46> (далее - Закон N 184-ФЗ) представляется более прогрессивной по сравнению с отдельными предыдущими версиями. Она предусматривает диспозитивное регулирование: глава субъекта РФ может избираться либо напрямую гражданами, либо (если предусмотрено в конституции (уставе) субъекта РФ) депутатами законодательного органа субъекта РФ.

В первом случае (прямое избрание) кандидаты выдвигаются политическими партиями и (если предусмотрено в конституции (уставе) субъекта РФ) в порядке самовыдвижения, после чего они должны получить поддержку от пяти до десяти процентов депутатов муниципальных образований и лишь затем попасть в избирательные бюллетени граждан. Во втором случае (избрание депутатами) кандидаты предлагаются Президенту РФ политическими партиями, представленными в Государственной Думе и законодательном органе субъекта РФ, из которых Президент РФ выбирает трех лиц и представляет их для избрания законодательным органом субъекта РФ.

Указанной проблеме посвящено множество публикаций <47>. В целом порядок замещения должностей глав субъектов РФ должен определяться (и определяется), исходя из критериев политической воли и целесообразности. Однако объем политического усмотрения, вероятно, следует ограничить на уровне Конституции. Отказ от прямых выборов снижает уровень легитимности государственной власти в РФ <48>, провоцирует протестные отношения, причем в их наиболее жесткой форме.

В муниципальном праве за последние годы произошло дальнейшее ущемление самостоятельности местного самоуправления, провозглашаемое Конституцией РФ. Метод централизации регулирования все сильнее замещает диспозитивный метод в данной области.

Так, с мая 2009 г. губернаторы могут легко "удалять в отставку" избранного населением главу муниципального образования <49>. В литературе справедливо отмечается, что данное положение грубо нарушает принцип самостоятельности местного самоуправления <50>, ограничивает автономию местного сообщества в реализации конституционного права на самоуправление <51>. Аналогичное мнение высказано и в Заключении Европейского клуба экспертов местного самоуправления: политическую ответственность, ответственность за целесообразность и эффективность своих действий выборное лицо местного самоуправления несет только перед населением муниципального образования, но не перед государственными органами и организациями <52>.

Реформа местного самоуправления от 27 мая 2014 г. ограничила самостоятельность муниципальных образований в определении порядка избрания глав муниципальных образований и формирования представительных органов муниципальных районов и городских округов с внутригородским делением. Данные вопросы теперь решаются субъектами РФ, а не самими муниципальными образованиями <53>. Указанные нововведения сравниваются с контрреформой Александра III, поскольку "губернаторы получат дополнительные рычаги давления на местные власти" <54>.

7. Отдельные обобщения

Приведенный обзор основных изменений методов законодательного регулирования в сфере протестных отношений за последние годы позволяет сделать вывод о противоречивости, половинчатости, отчасти чрезмерной жесткости мер, принятых законодателем. Однако применяемые методы были обусловлены объективной социально-политической ситуацией в стране, которую вынуждены принимать во внимание и законодатель, и Конституционный Суд РФ.

Многочисленные изменения законодательства свидетельствуют о том, что решение вопросов протестных отношений требует комплексного подхода и детального анализа возможных последствий. Чаще всего такие решения представляют собой определенный выбор между интересами общества и государства. Политики, ученые, законодатели должны обеспечивать соблюдение баланса интересов всех участников протестных отношений. Такой баланс в России пока не найден. Его достижение должно стать основной целью деятельности политиков, юристов и всех граждан нашей страны, чтобы поиск такого баланса интересов не происходил на митингах и демонстрациях.

Литература

1. Аптекарь П. Земская контрреформа // Ведомости. 2014. N 94(3598). С. 6.
2. Бланкенагель А. Сколько централизма выдержит федеративное государство? Постановление Конституционного Суда Российской Федерации о "назначении" губернаторов // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. N 2. С. 153 - 159.
3. Городецкая Н. Депутаты принимают отставку мэров // Коммерсантъ. 2009. N 38(4093). URL: http://www.kommersant.ru/doc/1129238.
4. Демидов М.В. Институт парламентского контроля и его политико-правовое значение в развитии российской государственности // Конституционное право и политика: Сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. 28 - 30 марта 2012 г. / Отв. ред. д.ю.н., проф. С.А. Авакьян. М., 2012. С. 490 - 492.
5. Денисов С.А. Четыре года президентства Д.А. Медведева: реформы или контрреформы? // Конституционное право и политика: Сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. 28 - 30 марта 2012 г. / Отв. ред. д.ю.н., проф. С.А. Авакьян. М., 2012. С. 127 - 135.
6. Дидикин А.Б. "Открытое правительство" в механизме взаимодействия гражданского общества и государства: формирование правовой модели и ее противоречия // Гражданское общество в России и за рубежом. 2013. N 1. С. 16 - 19.
7. Захаров А.А. Местное самоуправление в Российской Федерации: современные тенденции политического развития и структурные дефекты законодательства // Публично-правовые исследования (электронный журнал). 2012. N 1. С. 1 - 24.
8. Колюшин Е.И. Выборы и избирательное право в зеркале судебных решений. М., 2010.
9. Комолова Р. Административная Фемида: быть или не быть? // ЭЖ-Юрист. 2012. N 43. С. 8.
10. Кондрашев А.А. Современный политический режим России: ограничения базовых гражданских прав и свобод посредством законодательных новаций и правоприменительной практики // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 2. С. 10 - 17.
11. Курячая М.М. Технологии краудсорсинга в юридической практике // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 6. С. 31 - 37.
12. Лебедев В.А., Киреев В.В. Главное - конституционализм! (Пути развития российской демократии) // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 2. С. 2 - 8.
13. Маршалова В.А. Эволюция конституционно-правового статуса президента республики в составе Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2007.
14. Осавелюк А.М. Эволюция форм государственного режима и форм правления: сравнительный анализ // Конституционное право и политика: Сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова. 28 - 30 марта 2012 г. / Отв. ред. д.ю.н., проф. С.А. Авакьян. М., 2012. С. 183 - 191.
15. Путин В. Демократия и качество государства // Коммерсантъ. 2012. N 20/П(4805). URL: http://www.kommersant.ru/doc/1866753.
16. Родин И. Контроль в отсутствие контроля. Госдума испугалась расширения собственных полномочий // Независимая газета. URL: http://www.ng.ru/politics/2013-04-24/1_control.html.
17. Сааков Р. НКО: быть или не быть "иностранными агентами"? // Би-би-си, Москва. URL: http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2012/07/120705_russia_ngo_law_discussions.shtml.
18. Сергеев А.А. Об ограничении предмета референдума Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 19. С. 7 - 12.
19. Сизых Ю.А. Легитимация политической власти посредством проведения выборов // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 6. С. 27 - 31.
20. Старостина И.А. Российское избирательное право: доктрина и законодательство // Конституционное и муниципальное право. 2009. N 24. С. 18 - 23.
21. Сырых В.М. Правовое государство как идеал развития русской государственности // Российский юридический журнал. 2013. N 2. С. 18 - 20.
22. Хохлова Е.А. Народная правотворческая (законодательная) инициатива в России и Италии // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 3. С. 56 - 60.
23. Чеботарев Г.Н., Иванова К.А. Гражданская законодательная инициатива как форма осуществления населением государственной власти // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 59 - 64.
24. Шугрина Е.С. Совет Европы рекомендует отменить институт удаления глав муниципальных образований в отставку // Муниципальная служба. 2011. N 1. С. 2 - 14.