Мудрый Юрист

Процессуальные особенности возбуждения уголовных дел частного обвинения

Хатуаева В.В., Воронежский институт МВД РФ, кандидат юридических наук.

Традиционно производство по делам частного обвинения является проявлением диспозитивного начала в уголовном судопроизводстве. С этих позиций вся деятельность сторон, начиная с возбуждения уголовного дела и заканчивая рассмотрением дела по существу, имеет ярко выраженную состязательную природу. Четкое понимание субъектного состава правоотношений, возникающих при возбуждении уголовных дел частного обвинения, имеет немаловажное значение в силу специфики как самого предмета уголовного судопроизводства, так и процессуального порядка реализации предоставленных сторонам диспозитивных прав.

Уголовно-процессуальный закон наделяет правом подачи заявления по делу частного обвинения, а соответственно признает стороной обвинения достаточно широкий круг лиц: потерпевшего, его законного представителя или близкого родственника (ч. ч. 1 и 2 ст. 318 УПК РФ). Обращает на себя внимание использование законодателем термина "потерпевший" в рассматриваемом случае. Думается, что такая формулировка не совсем корректна с точки зрения понимания термина "потерпевший" и его статуса как субъекта уголовно-процессуальных отношений. В соответствии со ст. 42 УПК РФ юридическим моментом появления названного участника уголовного процесса является вынесение соответствующего постановления уполномоченным должностным лицом. На момент подачи заявления по делам частного обвинения подобного процессуального акта еще не вынесено, следовательно, именовать лицо "потерпевшим" юридически преждевременно. На наш взгляд, более оправданно было бы использовать термин "пострадавший" вплоть до признания соответствующего лица частным обвинителем и наделить его правом подачи заявления о совершении в отношении него преступления, входящего в перечень, предусмотренный ч. 2 ст. 20 УПК РФ.

Право на возбуждение производства по делам частного обвинения может быть реализовано не только лично пострадавшим, но и его законным представителем и представителем (ч. 2 ст. 45 УПК РФ). Традиционно дискуссионным является вопрос о самостоятельном осуществлении несовершеннолетними потерпевшими своих прав и обязанностей. Высказывается мнение, что поскольку несовершеннолетний может нести уголовную ответственность за заведомо ложный донос и другие преступления с 16 лет, то самостоятельно реализовать свои права в уголовном процессе, в том числе и право на подачу заявления по неофициальным преступлениям, следует также с этого возраста <*>. Такая позиция представляется нам вполне обоснованной. Зачастую несовершеннолетний сознательно занимает такую позицию, которая расходится с позицией лиц, управомоченных представлять его интересы. Отказ законного представителя обратиться в суд не должен повлечь за собой ущемление прав несовершеннолетнего пострадавшего. Предоставление несовершеннолетнему права на самостоятельное обращение за судебной защитой в указанных случаях сняло бы еще один пробел законодательной регламентации деятельности законного представителя в частном уголовном процессе, связанный с тем, что свой статус он приобретает только после соответствующего решения должностного лица правоохранительного органа. До подачи заявления мировому судье такое решение не может быть принято, значит, по формальному признаку законный представитель просто не имеет соответствующих процессуальных прав.

<*> Дорошков В.В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика. М., 2000. С. 57; Головачук О.С. Частное обвинение в уголовном процессе. Автореф. дис. ...к.ю.н. Екатеринбург, 2001. С. 45 - 48; Харченко И.Р. Проблемы уголовного преследования, осуществляемого в частном порядке, в российском уголовном судопроизводстве. Краснодар, 2004. С. 36.

Бесспорно, позитивной является новелла, предусмотренная ч. 2 ст. 318 УПК РФ, о предоставлении права на обращение в суд близким родственникам умершего пострадавшего. Достаточно давно процессуалисты выдвигали подобные предложения, мотивируя их необходимостью защиты чести и достоинства лица даже после его смерти <*>. Участие близких родственников в качестве частных обвинителей в уголовном судопроизводстве позволяет ликвидировать существовавший до недавнего времени перевес в пользу защиты интересов обвиняемого.

<*> Ной И.С. Охрана чести и достоинства личности в советском уголовном праве. Саратов, 1959. С. 120 - 121; Савицкий В.М., Потеружа И.И. Потерпевший в советском уголовном процессе. Воронеж, 1963. С. 106.

Нам представляется ошибочным мнение, высказанное И.Р. Харченко, о том, что представители потерпевшего имеют право подать заявление по делу частного обвинения. Свою позицию автор обосновывает ч. 3 ст. 45 УПК РФ, которая наделяет представителя частного обвинителя теми же процессуальными правами, что и представляемого им субъекта <*>. Но в указанной норме речь идет о частном обвинителе, а пострадавший приобретает этот статус только после принятия мировым судьей его заявления к своему производству. Соответственно только после официального признания пострадавшего частным обвинителем в уголовный процесс может вступить его представитель, например, адвокат. На этапе же подачи заявления адвокат оказывает пострадавшему юридическую помощь по его составлению, но, на наш взгляд, указанная деятельность находится за рамками уголовного процесса.

<*> Харченко И.Р. Указ. соч. С. 16.

Сторону защиты по уголовным делам частного обвинения представляют сам обвиняемый и его защитник. На наш взгляд, законодательная регламентация процессуального статуса указанных лиц страдает серьезными погрешностями. Прежде всего совершенно непонятно, с какого момента лицо, в отношении которого подано заявление, приобретает статус обвиняемого. Анализ норм, посвященных производству у мирового судьи, позволяет сделать вывод о том, что вплоть до вручения копии заявления обвиняемый именуется "лицом, в отношении которого подано заявление", а затем приобретает статус подсудимого (ч. 3 ст. 319 УПК РФ). Бесспорно, такое положение вещей самым серьезным образом ущемляет права лица, привлекаемого к уголовной ответственности, т.к. оно не приобретает статуса стороны с момента возбуждения уголовного дела, а соответственно лишается права на защиту. Думается, что при определении процессуального статуса обвиняемого по рассматриваемой категории уголовных дел необходимо учитывать следующие положения: 1) лицо, в отношении которого подано заявление, приобретает статус обвиняемого с момента вынесения мировым судьей постановления о принятии заявления к своему производству, т.е. одновременно с приобретением пострадавшим статуса частного обвинителя; 2) обвиняемый приобретает право на защиту с даты вынесения судьей указанного постановления.

То обстоятельство, что с принятием мировым судьей заявления к своему производству возбуждается уголовное дело и в нем появляется фигура обвиняемого, не может рассматриваться как отступление от принципа состязательности и возложение на суд не свойственной ему функции обвинения. Как отмечалось в Постановлении Конституционного Суда РФ от 14 января 2000 г., "уголовное дело частного обвинения фактически возбуждается путем подачи жалобы потерпевшим или его законным представителем, осуществляющими в процессе функцию обвинения... Судья же, юридически оформляя факт возбуждения уголовного дела, реализует лишь свое право и обязанность принять жалобу к рассмотрению" <*>. В этой связи особо следует остановиться на достаточно часто встречающихся в практической деятельности правоохранительных органов случаях, когда заявления по делам, относящимся к категории дел частного обвинения, подаются пострадавшими не мировым судьям, а в органы милиции. Действующее законодательство не содержит прямого ответа на вопрос о том, как должны поступить должностные лица правоохранительных органов, если к ним поступило заявление по делу частного обвинения. Отсутствие правовой регламентации вполне закономерно порождает разнообразие практической деятельности. Так, некоторые дознаватели и следователи принимают постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, превышая тем самым свои полномочия; другие - отказывают в приеме заявления на основании нарушения правила подсудности, что грубо противоречит действующему законодательству. Нам представляется, что органы дознания, следствия и прокуратуры, получив заявление гражданина, обязаны провести предварительную проверку в соответствии со ст. 144 УПК РФ, приняв меры к закреплению следов преступления. Затем собранные материалы вместе с заявлением пострадавшего передаются мировому судье в соответствии с правилами п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК, о чем выносится постановление и уведомляется лицо, подавшее заявление, которому должен быть разъяснен порядок дальнейшего производства по делу.

<*> Собрание законодательства РФ. 2000. N 5. Ст. 611.

Определив круг лиц, выступающих в уголовном процессе по делам частного обвинения со стороны защиты и со стороны обвинения, представляется необходимым перейти к рассмотрению вопроса о процессуальном значении заявления, подаваемого пострадавшим.

До недавнего времени в нашем уголовно-процессуальном законодательстве имело место использование различных понятий при характеристике одного процессуального документа - "жалоба" и "заявление". Так, статья 27 УПК РСФСР говорила о "жалобах потерпевших", а статьи 237, 238 УПК РСФСР - о "заявлениях потерпевших". Безусловно, эти понятия не являются тождественными. Так, под жалобой понимается "устное или письменное обращение в суд, государственный орган, орган местного самоуправления или к должностному лицу по поводу нарушения прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица" <*>. Заявление представляет собой "официальное обращение лица в учреждение или к должностному лицу, не связанное с нарушением прав и законных интересов гражданина" <**>. Как мы видим, заявление, в отличие от жалобы, не является официальным требованием защиты нарушенного права, в нем отсутствует требование лица, пострадавшего от преступления, соответственно оно не может служить поводом к возбуждению уголовных дел частного обвинения, где волеизъявление последнего является основанием и движущей силой возникновения уголовного процесса. К сожалению, УПК РФ именно заявление потерпевшего однозначно определяет как повод к возбуждению уголовного дела (ч. 2 ст. 20, ч. 1 ст. 318 УПК РФ).

<*> Юридическая энциклопедия / Под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1997. С. 157.
<**> Юридический энциклопедический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева. М., 1987. С. 137.

Заявление по делам частного обвинения как процессуальный акт имеет определенные свойства, которые в общем виде выражаются в следующем: 1) заявление является единственным законным поводом к возбуждению уголовного дела частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, когда уголовное дело может быть возбуждено по инициативе должностных лиц правоохранительных органов при отсутствии заявления потерпевшего, что рассматривается нами как исключение из принципа диспозитивности при производстве по делам частного обвинения); 2) заявление по своей сути является обвинительным актом, определяющим предмет и пределы судебного разбирательства.

Учитывая особую значимость заявления потерпевшего, уголовно-процессуальный закон предъявляет жесткие требования к форме и содержанию указанного документа. Согласно ст. 318 УПК РФ заявление подается мировому судье только в письменной форме с копиями по числу лиц, в отношении которых возбуждается уголовное судопроизводство. В юридической литературе возможность обращения в суд с устной жалобой традиционно расценивалась положительно, как гарантия быстроты и доступности правосудия <*>. Нам представляется, что на современном этапе развития общества, когда юридические услуги достаточно распространены, а уровень неграмотности населения (что являлось дополнительным аргументом в споре о форме заявления <**>) достаточно низок, отказ законодателя от устного заявления именно по делам частного обвинения является обоснованным. Помимо этого, подача устного заявления породила бы встречную обязанность мирового судьи составить соответствующий протокол, подписать его, сделать необходимое количество копий, а поскольку заявление потерпевшего приравнивается к обвинительному акту - это порождает не свойственные судье обвинительные функции, наличие которых противоречило бы состязательной природе современного уголовного процесса.

<*> Катькало С.И., Лукашевич В.З. Судопроизводство по делам частного обвинения. Л., 1972. С. 56 - 57; Дорошков В.В. Указ. соч. С. 64.
<**> Устюжанинов В.А. Институт мировых судей: вопросы правовой регламентации. Автореф. дис. ...к.ю.н. М., 1999. С. 28.

В соответствии с ч. 5 ст. 318 УПК РФ заявление должно содержать: 1) наименование суда, в который оно подается; 2) описание события преступления, места и времени, обстоятельств его совершения; 3) просьбу, адресованную суду, о принятии дела к своему производству; 4) данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности; 5) список свидетелей, которых необходимо вызвать в суд; 6) подпись лица, его подавшего. Подробная регламентация законодателем содержания указанного процессуального акта представляется нам оправданной по нескольким причинам: 1) как уже было отмечено, заявление представляет собой по сути обвинительный акт, на основании которого лицо в последующем будет предано суду и который определяет пределы судебного разбирательства; 2) судьи при рассмотрении заявлений имеют возможность принимать решение, опираясь на их содержательную сторону со ссылкой на соответствующие требования уголовно-процессуального закона; 3) заявление определяет объем первоначального доказательственного материала, представленный стороной обвинения, что, безусловно, является дополнительной гарантией реализации обвиняемым своего права на защиту.

Однако некоторые положения уголовно-процессуального закона в части регламентации содержательной части заявления нуждаются, на наш взгляд, в доработке. Во-первых, к числу законодательных пробелов стоит отнести отсутствие в содержательной части заявления сведений о самом пострадавшем, за исключением его подписи в конце документа. Во-вторых, совершенно непонятно, кто и на каком этапе производства по делу будет определять квалификацию совершенного преступления. Нам представляется, что пострадавший, обращаясь к судебной власти с просьбой о защите своего нарушенного права и выполняя в последующем функцию обвинения в полном объеме, обязан давать правовую оценку совершенного против него деяния уже при подаче заявления. Отсутствие в тексте заявления ссылки на соответствующую статью уголовного закона влечет за собой безусловное ущемление прав обвиняемого при отсутствии в материалах дела таких ключевых процессуальных актов, как постановление о возбуждении уголовного дела и обвинительный акт. Возложение же на мирового судью обязанности квалифицировать деяние, как это зачастую происходит на практике и предлагается некоторыми учеными-процессуалистами <*>, на наш взгляд, нецелесообразно ввиду явного противоречия указанных действий принципу состязательности и разделению процессуальных функций как составной его части. В-третьих, вызывает также вопросы использование в рассматриваемой статье УПК РФ термина "свидетель". Совершенно очевидно, что на рассматриваемом этапе производства по делу появление свидетеля с точки зрения ст. 56 УПК РФ невозможно, поскольку свой процессуальный статус указанное лицо приобретает только после вызова его на допрос.

<*> Ковтун Н. Дефекты законодательной техники вызывают трудности в правоприменении // Российская юстиция. 2001. N 8. С. 39.

Особо остро в правоприменительной практике стоит вопрос об обязательности включения в содержание заявления сведений о лице, привлекаемом к уголовной ответственности. Мировые судьи совершенно, на наш взгляд, справедливо отказывают в приеме заявлений, не содержащих указанных фактических данных. Однако процедура возбуждения уголовного дела частного обвинения при отсутствии у пострадавшего данных об обвиняемом не урегулирована. В науке уголовного процесса высказываются различные суждения по этому поводу. Так, в частности, предлагается подразделять все сведения, содержащиеся в заявлении пострадавшего, на две группы: обязательные и факультативные, отнеся данные о лице, совершившем преступление, ко второй группе, обозначив тем самым, что отказ в приеме заявления при их отсутствии невозможен <*>. Нам представляется, что подобная классификация недостаточно логична по нескольким причинам: 1) законодатель устанавливает исчерпывающий перечень фактических данных, которыми пострадавший обязан обладать на момент подачи заявления, не подлежащий иному толкованию, чем следует из смысла рассматриваемой правовой нормы; 2) перечень предусмотренных ч. 5 ст. 318 сведений является минимально необходимым для начала уголовного преследования, поскольку он соответствует аналогичным требованиям, предъявляемым к постановлению о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица; 3) заменяя собой обвинительный акт, заявление пострадавшего, по сути, является способом предъявить лицу обвинение в совершении преступления, что, бесспорно, невозможно без указания данных об этом лице; 4) пострадавший уже с момента подачи заявления выполняет функцию обвинения, имеющую в данном случае характер частного уголовного иска, который может быть предъявлен только к конкретному лицу. Отсутствие данных о лице, совершившем преступление, исключает, на наш взгляд, уголовное преследование в частном порядке и является исключением из принципа диспозитивности, предусмотренного ч. 3 ст. 318 УПК РФ. Заявление без указания данных о лице, совершившем преступление, должно подаваться прокурору для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и производстве предварительного расследования в общем порядке.

<*> Дорошков В.В. Указ. соч. С. 63; Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2004. С. 191.

Исходя из изложенного, ввиду особой сложности и значимости рассматриваемого процессуального документа считаем необходимым дополнение приложений УПК РФ образцом заявления по делу частного обвинения. Указанная новация облегчила бы деятельность пострадавшего по составлению заявления и упорядочила бы правоприменительную практику.

Мировой судья, рассмотрев поступившее заявление на предмет соответствия его формы и содержания уголовно-процессуальному закону, имеет право принять одно из следующих решений: 1) о принятии заявления к своему производству; 2) о направлении материалов по подследственности (подсудности); 3) об отказе в принятии заявления к своему производству.

Одним из наиболее существенных вопросов применительно к производству по делам частного обвинения для процессуалистов всегда был вопрос о сроке, в течение которого судья обязан принять одно из вышеперечисленных решений. УПК РСФСР не содержал каких-либо специальных положений, регламентирующих временные рамки начала уголовного судопроизводства в указанном случае. Использовались правила, предусматривавшиеся ст. 109 УПК РСФСР, т.е. решение по поступившему заявлению должно было быть принято в течение трех суток со дня его поступления. Новое уголовно-процессуальное законодательство также не содержит прямого срока, предлагая судебной практике самостоятельно восполнить существующий пробел. Как показывает проведенный нами анализ рассмотренных судами Центрально-Черноземного региона уголовных дел частного обвинения за 2001 - 2004 г., мировые судьи зачастую оставляют срок принятия решения на свое усмотрение, необоснованно затягивая рассмотрение заявлений пострадавших. Только 35% рассмотренных заявлений были приняты к производству либо отправлены на доработку в течение трех суток с даты их поступления в суд, в остальных случаях срок варьировался от 10 до 15 суток. Отсутствие в законодательстве четкой регламентации временного промежутка, в течение которого заявление должно быть рассмотрено, влечет за собой серьезное нарушение прав граждан, пострадавших от преступлений, и снижает эффективность судебной деятельности. Нам представляется, что УПК РФ должен определить срок рассмотрения заявления - трое суток с момента его поступления в суд.

Установив неполноту сведений, содержащихся в заявлении пострадавшего, судья вправе вернуть его для доработки, установив при этом определенный срок, в течение которого недостатки должны быть устранены. Решение мирового судьи согласно ч. 1 ст. 319 УПК РФ оформляется постановлением о возвращении заявления лицу, его подавшему. Законодательная регламентация процедуры доработки поступившего заявления, с включением в нее процессуального акта, выносимого мировым судьей по этому вопросу, бесспорно, является положительной новеллой УПК РФ. Отсутствие аналогичной нормы в УПК РСФСР порождало определенные сложности в правоприменительной практике: судьи зачастую устно указывали на те нарушения, которые стороне обвинения необходимо было устранить, невозможно было отследить течение срока, отведенного на устранение недостатков, поскольку его продолжительность нигде не была зафиксирована. Все это приводило к нарушению прав лица, обратившегося с заявлением, а в отдельных случаях просто лишало его возможности повторно обратиться в суд.

Помимо неполноты содержательной части заявления, отсутствие необходимого количества копий является препятствием для принятия его к производству. Указанное правило является гарантией равноправия сторон в уголовном судопроизводстве и обеспечивает право обвиняемого на защиту. При обычном порядке производства по уголовному делу лицо узнает о предъявленном обвинении из соответствующего постановления или обвинительного акта, копии которых подлежат вручению, при отсутствии этих документов заявление пострадавшего является для него единственным источником указанной информации. Получение лицом копии заявления, равно как и копии постановления мирового судьи о принятии его к производству, процессуально обозначает момент вступления обвиняемого в уголовный процесс в качестве стороны защиты со всеми вытекающими из этого факта правовыми последствиями. Соответственно отсутствие в материалах дела копий заявления по числу лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, совершенно справедливо рассматривается законодателем как препятствие для дальнейшего движения уголовного процесса.

Действующий уголовно-процессуальный закон не содержит указаний на процессуальную форму решения судьи о передаче заявления по подсудности, однако совершенно очевидно, что в указанном случае должно быть вынесено соответствующее постановление, в котором приводятся мотивы принятого решения.

Если же заявление пострадавшего по форме и содержанию соответствует требованиям уголовно-процессуального закона либо указанные мировым судьей недостатки устранены в надлежащий срок - выносится постановление о принятии заявления к производству. Указанный процессуальный акт имеет существенное значение для производства в порядке частного обвинения, поскольку с момента его вынесения уголовное дело считается принятым к производству.