Мудрый Юрист

Новые вопросы квалификации взяточничества * № 2

<*> Статья вторая.

Яни Павел Сергеевич, профессор юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор.

В статье обсуждаются вопросы квалификации взяточничества и иных должностных преступлений, актуализировавшиеся в связи с применением на практике разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях".

Ключевые слова: получение взятки, общее покровительство и попустительство по службе, взятка за незаконные действия.

New issues of classification of bribery

P.S. Yani

The article discusses the issues of classification of bribery and other crimes in office which became actual due to practical application of explanations contained in Resolution N 24 of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of July 9, 2013 "On court practice in bribery cases and other corruption-related offences".

Key words: bribe-taking, general guardianship and connivance in office, bribery for unlawful actions.

  1. При решении вопроса о квалификации получения взятки за общее покровительство и попустительство по службе по-прежнему возникают сложности, во многом порожденные пониманием названного признака в ранее действовавшем Постановлении Пленума <1>. Новизна же соответствующей проблематики связана с тем, что правоприменитель, невзирая на обращение уже к новому документу Пленума, принимает, бывает, во внимание лишь те содержащиеся в Постановлении от 9 июля 2013 г N 24 (далее - Постановление Пленума N 24) положения, которые являются дополнительными, игнорируя в то же время основные разъяснения, показывающие специфику, именно общий характер покровительства и попустительства, за которое должностное лицо получает взятку.
<1> О различиях между прежним пониманием обсуждаемого признака преступления (п. 4 Постановления Пленума от 10 февраля 2000 г N 6) и нынешним (п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. N 24) см.: Яни П. Вопросы квалификации взяточничества // Законность. 2013. N 3; Он же: Новое Постановление Пленума Верховного Суда о взяточничестве // Законность. 2013. N 9. Если не оговорено иное, в частности не приведены страницы издания, ссылка сделана на источники (в том числе нормативные и научные, а также на судебные решения), опубликованные в СПС "КонсультантПлюс".

Главных проблем, выделяемых слушателями ведомственных академий: судьями, прокурорами и следователями, - две. Это различное понимание правоприменителями а) значения словосочетания "по службе" для определения отношений чиновника и лица, передавшего ценности (оказавшего услугу имущественного характера и т.д.), и б) степени вероятности совершения должностным лицом "оплачиваемых" взяткой действий (бездействия) по службе.

Первый вопрос решается несколько проще, для чего достаточно сослаться на трактовку обсуждаемого признака в абз. 4 п. 5 Постановления Пленума N 24, из которого следует: "Относящиеся к общему покровительству или попустительству по службе действия (бездействие) могут быть совершены должностным лицом в пользу как подчиненных, так и иных лиц, на которых распространяются его надзорные, контрольные или иные функции представителя власти, а также его организационно-распорядительные функции". Подобное весьма широкое и правильное понимание отношений "по службе" помещает взяткодателя в любую сферу реализации служебной компетенции взяткополучателя, в том числе за пределы отношений подчиненности.

С учетом этого необоснованными следует признавать доводы, высказанные, к примеру, при исключении обсуждаемого признака из обвинения Гунина, главного специалиста отдела лицензирования, осужденного за получение от генерального директора ООО М. взятки за действия в пользу взяткодателя, входящие в его служебные полномочия, и действия, которым он в силу должностного положения мог способствовать, а равно за общее покровительство по отношению к взяткодателю и представляемым им лицам. Как указано в решении вышестоящей судебной инстанции, "действия Гунина суд квалифицировал правильно, за исключением действий по квалифицирующему признаку "за общее покровительство", которое подлежит исключению из приговора, поскольку судом установлено и указано в приговоре, что Гунин получил взятку за содействие в повторном рассмотрении вопроса о выдаче лицензии ООО "...", а не по службе (выделено мной. - П.Я.)" <2>.

<2> Определение Верховного Суда РФ от 12 апреля 2007 г. N 5-о07-49.

Также неосновательны в соответствующей части аргументы (выделены в цитируемом далее тексте) в пользу отсутствия анализируемого признака в действиях таможенного инспектора З.: "Доводы кассационного представления в отношении необоснованного исключения из обвинения получения взятки за общее покровительство и попустительство по службе нельзя признать состоятельными с учетом того, что судом установлено, что З. требовал и получил взятку за конкретные действия по таможенному оформлению партии груза, которые он уже совершил, между ним и взяткодателем отсутствует служебная зависимость" <3>.

<3> Определение Верховного Суда РФ от 17 ноября 2005 г. N 56-о05-70.

В приведенных решениях признак "по службе" истолкован неосновательно узко, т.е. как отношения между руководителем и подчиненным, на что, однако, ориентировало суды действовавшее в то время Постановление Пленума, где в качестве примеров покровительства по службе были приведены действия чиновника, состоящие в незаслуженном поощрении, внеочередном необоснованном повышении в должности.

В целом, однако, судебная практика все-таки преодолевает прежнюю трактовку, относя к сфере реализации служебной компетенции взяткополучателя отношения между, в частности, начальником отдела по контролю за деятельностью саморегулируемых организаций арбитражных управляющих управления Федеральной регистрационной службы по области (взяткополучатель) и арбитражным управляющим <4>, начальником оперативного отдела ФГУ России по области (взяткополучатель) и осужденными, отбывавшими наказание в исправительной колонии <5>, главой органа местного самоуправления (взяткополучатель) и руководителем коммерческой организации, являющейся другой стороной муниципального контракта <6>, руководителем межрегионального управления по технологическому и экологическому надзору Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (взяткополучатель) и руководителем коммерческой организации, в отношении которой указанный контролирующий орган осуществлял надзорные (контрольные) полномочия <7>, и др. Во всех указанных случаях Верховный Суд согласился с квалификацией действий должностных лиц как получения взятки за общее покровительство и (или) попустительство по службе.

<4> Определение Верховного Суда РФ от 17 июня 2009 г. N 37-о09-8.
<5> Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 12 апреля 2013 г. N 2-АПУ13-2.
<6> Кассационное определение Верховного Суда РФ от 22 апреля 2013 г. N 3-013-3.
<7> Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 20 июня 2013 г. N 3-АПУ13-6.

Сложнее второй вопрос - о степени вероятности наступления обстоятельств, при которых от чиновника потребуется совершить действия (бездействие), за которые им получена взятка. Восприятие правоприменителя порой, как говорилось выше, фокусируется главным образом на разъяснениях, содержащихся в абз. 2 и 3 п. 5 Постановления Пленума N 24. В них действительно в качестве иллюстраций приведены относящиеся к общему покровительству или попустительству по службе конкретные действия или акты бездействия, за которые должностному лицу передается взятка: необоснованное назначение подчиненного, в том числе в нарушение установленного порядка, на более высокую должность, включение его в списки лиц, представляемых к поощрительным выплатам, согласие должностного лица контролирующего органа не применять входящие в его полномочия меры ответственности в случае выявления совершенного взяткодателем нарушения.

Однако критерий, позволяющий выделить из служебного поведения должностного лица общее покровительство или попустительство по службе, содержится в первом абзаце названного пункта Постановления и состоит в том, что в последнем случае конкретные действия (бездействие), за которые получена взятка, "на момент ее принятия не оговариваются взяткодателем и взяткополучателем, а лишь осознаются ими как вероятные, возможные в будущем". Возможно, некоторая неточность данного определения может видеться в том, что в нем вероятность, лишь возможность совершения чиновником действий (бездействия) противопоставлена тому, что взяткодатель и взяткополучатель заранее, до передачи взятки, оговорили, за что именно она передается. Объяснение такому подходу состоит в том, что проведенное при подготовке проекта Постановления обобщение судебной практики выявило именно такие случаи вменения обсуждаемого признака, когда четкой оговоренности ожидаемого от чиновника поведения между сторонами не было. Когда же такая оговоренность имела место, речь шла о вполне конкретных действиях (бездействии) по службе, которые чиновник обязательно должен будет совершить.

Итак, обсуждаемый нами признак получения взятки отсутствует, когда чиновник и владелец ценностей (или посредник) а) оговаривают конкретные, уже совершенные или которые планируется совершить, действия (бездействие) должностного лица и б) эти действия (бездействие) носят не возможный, а обязательный характер. Но какова все же будет квалификация в случае, когда конкретные действия (бездействие) оговариваются, но их совершение осознается лишь как возможное? К примеру, учитель передает начальнику РОНО ценности, выражая при этом просьбу быть назначенным директором школы, тогда как на тот момент неизвестно, откроется ли в период работы одаряемого чиновника в школе соответствующая вакансия. Или, допустим, предприниматель предоставляет начальнику налоговой инспекции услугу имущественного характера, бесплатно ремонтируя тому автомобиль, но подчеркивает, что делает это в расчете на непринятие к нему должных мер ответственности, если когда-нибудь налоговая проверка выявит в его, предпринимателя, деятельности нарушения.

Как представляется, несмотря на то что конкретные действия (бездействие) чиновника сторонами оговариваются, приведенные обстоятельства требуют квалифицировать содеянное как получение/дачу взятки за общее покровительство в первом случае и как попустительство по службе - во втором. Подобное одаривание довольно точно может быть охарактеризовано как взятка "на всякий случай" (так обозначали взятку за общее покровительство и попустительство многие видные криминалисты, такие как Б. Волженкин, Ю. Ляпунов и др.), и благоприятные для взяткодателя действия (бездействие) чиновника осознаются сторонами коррупционной сделки, в выражении Пленума, лишь как вероятные, возможные в будущем.

Но если сторонам такой "сделки" достоверно известно, что в будущем, пусть и сравнительно отдаленном, должностное лицо обязательно, безусловно получит возможность совершить нужные взяткодателю действия (акты бездействия), то обсуждаемый признак взяткополучателю вменен быть не может. В приведенных примерах такие действия (бездействие) приобретают не вероятный, а неизбежный характер, когда сторонам в момент передачи ценностей определенно известно о возникновении через некоторое время вакансии директора школы (в связи, скажем, с предстоящей зарубежной командировкой мужа нынешнего директора, о чем она заблаговременно уведомила начальника РОНО), пусть точной даты открытия вакансии они еще не знают (первый случай), о запланированной на следующий квартал, пусть также без конкретной даты, проверке, которая, безусловно, выявит очевидные нарушения налогового законодательства в деятельности предпринимателя, передавшего чиновнику ценности (второй случай).

В подтверждение сказанного рассмотрим несколько решений из опубликованной практики высшего судебного органа.

Дудин осужден за то, что, работая в должности начальника отделения по борьбе с экономическими преступлениями отдела внутренних дел, затем - начальника отделения оперативно-розыскной части (по линии БЭП) УВД области, получал от предпринимателей Ш., Г. и С. денежные средства за то, чтобы те могли избежать в будущем ответственности за возможные нарушения законодательства. Его действия квалифицированы как получение взятки за общее покровительство предпринимательской и коммерческой деятельности индивидуальных предпринимателей, которое выражалось в бездействии - в непроведении проверок по выявлению нарушений закона <8>. И хотя действия Дудина образуют получение взятки, скорее, за попустительство, а не за покровительство, в целом обоснованность решения, поддержанного высшим судебным органом, видится в том, что, насколько можно судить по содержанию определения судебной коллегии, на момент принятия ценностей Дудин не располагал конкретной информацией о каких-либо допущенных предпринимателями нарушениях, что требовало бы проверки этих сведений и принятия к предпринимателям соответствующих мер. Тогда как в отсутствие указанной информации проверка не могла быть проведена.

<8> Определение Верховного Суда РФ от 14 мая 2010 г. N 31-О10-6.

Отсутствие на момент передачи ценностей конкретной информации о нарушениях в деятельности передавшего их предпринимателя установлено и по делу Ф., государственного налогового инспектора, признанного виновным в получении взятки в виде денег от предпринимателя Б. за общее покровительство и попустительство по службе. В определении подчеркнуто: "Свидетель Б.... пояснил, что... решил дать взятку, чтобы с помощью Ф. избежать в будущем ответственности за возможные нарушения налогового законодательства, т.е. для защиты своих незаконных интересов" <9>.

<9> Определение Верховного Суда РФ от 10 февраля 1998 г.

Также интересен пример невменения взяткополучателю обсуждаемого признака, несмотря на то что, как указала судебная коллегия, "судом правильно установлено, что соглашения Дубицкого с Д. о передаче взяток подразумевали будущие действия (бездействие) Дубицкого, которые он должен был совершить, используя свои служебные полномочия при возникновении оснований для надзора (выделено мной. - П.Я.), и в оговоренные сроки взятки Дубицкому Д. были переданы". Из опубликованного решения судебной коллегии Верховного Суда РФ видно, что характер поднадзорной деятельности организации, чьи интересы представлял взяткодатель, подразумевал постоянное возникновение, как это названо в цитируемом определении, оснований для надзора, и такой надзор в области промышленной безопасности за объектами магистрального трубопроводного транспорта был закреплен за Дубицким: "Указанная организация являлась подрядной, и ей предстояло проведение ремонтных работ, которые могли повлиять на безопасность эксплуатации закрепленных за ним газопроводов. Ее деятельность в той части, в которой она касалась безопасности трубопроводного транспорта, находящегося в ведении поднадзорных Дубицкому эксплуатирующих организаций, являлась поднадзорной Ростехнадзору в лице Дубицкого. Дубицкий был обязан осуществлять предварительный надзор за строительством и реконструкцией объектов магистральных трубопроводов на соответствие их проекту, качеством строительно-монтажных работ, наличием технического надзора заказчика, по результатам которого был вправе составлять акты-предписания" <10>.

<10> Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 15 октября 2013 г. N 70-АПУ13-8.

Приведенный критерий, характеризующий обсуждаемый признак взяточничества, правильно применен и в приведенных выше решениях по делам главного специалиста отдела лицензирования Гунина и таможенного инспектора З. Взятки им передавались за конкретные действия, которые чиновник обязательно должен был совершить (предстоящее содействие в повторном рассмотрении вопроса о выдаче лицензии - дело Гунина), или уже совершенные (действия по таможенному оформлению партии груза - дело З.).

  1. Некоторые разъяснения Пленума хотя и повторяют (пусть в несколько иной редакции) положения, содержавшиеся в прежних постановлениях, однако восприняты практикой как новые, существенно уточняющие ее воззрения на решение вопросов уголовно-правовой оценки взяточничества. Такими "новыми-старыми" стали разъяснения о квалификации получения взятки за незаконные действия (бездействие) должностного лица по службе и о вменении совокупности данного состава получения взятки с составом преступления, совершенного за взятку <11>.
<11> Пункты 6 и 22 Постановления N 24.

Цель разъяснений о квалификации получения взятки за незаконные действия (бездействие) состояла, в частности, в том, чтобы исключить весьма распространенные случаи вменения "получения должностным лицом взятки за незаконные действия, входящие в его служебные полномочия" <12>. Из описания в п. 6 Постановления Пленума N 24 незаконных действий (бездействия), за которые может быть получена взятка, видно, что ни один из видов таких действий (бездействия) нельзя охарактеризовать как незаконные действия (бездействие), входящие в служебные полномочия должностного лица. В том числе не относится к действиям (бездействию), входящим в его служебные полномочия, и первый из указанных в названном пункте видов - "действия (бездействие), которые: совершены должностным лицом с использованием служебных полномочий, однако в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации". Здесь приведено описание активной, так сказать, части объективной стороны должностного злоупотребления, выполненной в форме действия <13>.

<12> Такие решения поддерживались высшим судебным органом, увы, неоднократно, см., напр.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 августа 2000 г. N 315п2000; Определения Верховного Суда РФ от 16 января 2003 г. N 72-о02-24, от 3 сентября 2003 г. по делу N 5-003-182, от 13 апреля 2006 г. N 13-О06-6; Кассационные определение Верховного Суда РФ от 24 августа 2004 г. N 05-004-121, от 24 февраля 2011 г. N 86-О11-2, от 14 апреля 2011 г. N 89-О11-4. Одновременно, однако, высшим судебным органом формировалась и верная, соответствующая позиции Пленума практика, когда получение взятки за незаконные действия (бездействие) - что нередко подчеркивалось в решении по делу - не расценивалось как ее получение за действия (бездействие), входящие в полномочия должностного лица: Определения Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. N 8-О10-14, от 1 июля 2010 г. N 45-о10-54; Кассационные определения Верховного Суда РФ от 2 декабря 2010 г. N 51-О10-94, от 10 мая 2012 г. N 70-О12-10, от 17 июля 2012 г. N 43-О12-14, от 18 мая 2011 г. N 72-О11-29; Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 15 октября 2013 г. N 70-АПУ13-8.
<13> См.: пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19.

Использование должностным лицом полномочий вопреки интересам службы не тождественно совершению им действий (бездействия), входящих в его служебные полномочия. Под входящими в служебные полномочия действиями (бездействием) должностного лица Пленум в п. 3 Постановления N 24 понимает такие действия (бездействие), которые оно имеет право и (или) обязано совершить в пределах его служебной компетенции, т.е. действия исключительно законные. Тогда как использование служебных полномочий в отсутствие предусмотренных законом оснований или условий для их реализации признать законным, естественно, нельзя <14>.

<14> См. об этом подробней: Яни П. Взятка или мошенничество? // Законность. 2012. N 6.

Допущение возможности отнесения незаконных действий (бездействия) по службе к действиям (бездействию), входящим в служебные полномочия должностного лица, лишает смысла дифференциацию ответственности за получение взятки за законные и незаконные акты поведения чиновника-коррупционера, стирая грань между преступлениями, предусмотренными ч. ч. 1 и 3 ст. 290 УК (в соответствующей, разумеется, части), и приводя к необоснованной переквалификации деяния на существенно менее тяжкий состав.

Что касается второго вопроса, то, хотя уже не раз приходилось высказываться по этому поводу <15>, в связи с удивительной живучестью данной дискуссии и поступающими от слушателей вопросами стоит, видимо, сказать резче: содержащиеся в п. 22 Постановления Пленума N 24 (как и в п. 19 ранее действовавшего Постановления Пленума от 10 февраля 2000 г. N 6) разъяснения пресекают, запрещают распространившуюся в последние годы ошибочную практику, в основу которой положено было то утверждение, что "по смыслу уголовного закона незаконные действия против интересов службы, совершенные должностным лицом за взятку, представляют собой часть диспозиции ст. 290 УК РФ", в связи с чем указанные действия не требовали, по мнению разделявших такую позицию юристов, дополнительной квалификации <16>. Пленум же в названном пункте указал, что совершение должностным лицом за взятку действий (бездействия), образующих самостоятельный состав преступления, не охватывается объективной стороной преступления, предусмотренного ст. 290, и в таких случаях содеянное взяткополучателем подлежит квалификации по совокупности преступлений как получение взятки за незаконные действия по службе и по соответствующей статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за совершенное за взятку преступление.

<15> См.: Яни П.С. Взятка за незаконные действия. Квалификация преступных действий, совершенных за взятку // Антология научной мысли: к 10-летию Российской академии правосудия: Сборник статей / Отв. ред. В.В. Ершов, Н.А. Тузов. М.: Статут, 2008; Он же: Новое Постановление Пленума Верховного Суда о взяточничестве // Законность. 2013. N 11.
<16> Постановления Президиума Верховного Суда РФ от 13 сентября 2000 г. N 309п2000пр, от 30 января 2002 г. N 1029п2001; Определения Верховного Суда РФ от 12 декабря 2005 г. N 89-о05-51, от 13 апреля 2006 г. N 13-О06-6, от 13 ноября 2006 г. N 9-о06-82, от 20 декабря 2007 г. N 48-007-94, от 30 января 2009 г. N 89-008-88, от 9 декабря 2010 г. N 16-О10-83; Кассационные определения Верховного Суда РФ от 15 декабря 2005 г. N 48-О05-112, от 17 января 2013 г. N 45-О12-84.