Мудрый Юрист

Содержание категории "отказ в защите права" как санкции за злоупотребление правом *

<*> Статья подготовлена с использованием материалов СПС "КонсультантПлюс".

Егорова Мария Александровна, профессор кафедры предпринимательского и корпоративного права юридического факультета им. М.М. Сперанского ФГБОУ ВПО "Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ", член Российской академии юридических наук (РАЮН), доктор юридических наук, доцент.

Злоупотребление правом является достаточно проблемным вопросом в гражданском праве. В данной статье раскрывается содержание категории "отказ в защите права", которая представляет собой санкцию за злоупотребление правом.

Ключевые слова: санкция, злоупотребление правом, отказ в защите права.

Content of the category "abandoning defense of the right" as a sanction for right abuse

M.A. Egorova

Egorova Mariya Aleksandrovna, professor of the Chair of Entrepreneurial and Corporate Law of Speranskij Law Faculty of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, member of the Russian Academy of Juridical Sciences, doctor of juridical sciences.

Abuse of the right is a rather controversial issue in civil law. The present article reveals the content of category "abandoning defense of the right" that is a sanction for abuse of the right.

Key words: sanction, abuse of the right, abandoning defense of the right.

1. В самом общем виде под злоупотреблением правом понимается превышение пределов дозволенного осуществления своих правомочий, отличительными чертами которого являются два критерия: 1) права осуществлялись с незаконной целью либо незаконными средствами; 2) последствием осуществления прав подобным образом является нарушение прав и законных интересов как других лиц, так и общества в целом <1>. Отказ в защите права рассматривается как относительно определенная санкция в виде отказа в удовлетворении судом требования о защите гражданских прав.

<1> См.: Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М., 1997. С. 228.

Подобная санкция вытекает из общеправового принципа справедливости, поэтому она может быть использована вне зависимости от характера общественных отношений и метода их правового регулирования, т.е. не только в сфере гражданско-правовых отношений. В литературе указывается, что отказ в защите права изначально получил развитие в гражданском праве, а затем был заимствован другими отраслями права <2>. Нормы, посвященные последствиям отдельных видов злоупотребления правом, обнаруживаются в различных правовых институтах: а) возможность лишения права, послужившего средством злоупотребления, предусматривается Семейным кодексом РФ (ст. 69, 141 СК РФ); б) в гражданском праве устанавливается возможность лишения права, послужившего средством злоупотребления, в форме ограничения гражданско-правовой дееспособности (ст. 30 ГК РФ); в) процессуальное законодательство предполагает возможность возложения на злоупотребившее лицо обязанности по возмещению судебных расходов (ч. 2 ст. 111 АПК РФ) и обязанности по предоставлению денежной компенсации за потерю времени (ст. 99 ГПК РФ); г) за злоупотребление правом предусмотрены отдельные виды уголовного наказания (ст. 201, 202 и 285 УК РФ) и др. <3>.

<2> См.: Магданов А.Л. Злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании // Публично-правовые исследования (электронный журнал). 2012. N 2. С. 23.
<3> См. также: Хизов В.Е. Недопустимость злоупотребления правом как теоретическая юридическая конструкция // Юрист. 2013. N 5. С. 46.

2. Юридическая доктрина указывает на различное содержание и формы проявления отказа в защите права: 1) отказ в конкретном способе защиты; 2) лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; 3) лишение субъективного права в целом; 4) возложение обязанностей по возмещению убытков <4>. В.П. Грибанов, подчеркивая относительно-определенный характер данной санкции, по признаку ограничения прав на осуществление субъективного права выделял несколько форм отказа в защите права: 1) отказ в принудительном осуществлении права; 2) отказ в конкретном способе защиты права; 3) лишение правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; 4) лишение субъективного права в целом и др. <5>. М.И. Цукерман предлагал классифицировать формы отказа в защите права по признаку юридических последствий нарушения пределов осуществления субъективных гражданских прав на: 1) возмездное прекращение субъективного гражданского права; 2) принудительную передачу имущества во временное возмездное пользование государственных или общественных организаций - временное ограничение отдельных правомочий собственника; 3) признание сделки недействительной с возвращением сторон в первоначальное положение и возмещением причиненных убытков виновной стороной <6>.

<4> См.: Магданов А.Л. Указ. соч. С. 1 - 37.
<5> См.: Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское гражданское и право. 1964. N 7. С. 80 - 85.
<6> Цукерман М.И. Осуществление гражданами субъективных прав по советскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1967. С. 192.

Пункт 2 ст. 10 в редакции Федерального закона N 302 совершенно определенно отграничивает отказ в защите права от иных мер, которые могут быть применены судом в отношении лица, осуществившего недобросовестное поведение в соответствии с тем, насколько и каким образом в результате этого поведения были нарушены интересы иных лиц. Подобное правоустановление, с одной стороны, изменяет представление об отказе в защите права как "единственной гражданско-правовой санкции за нарушение запрета злоупотребления правом" <7>. Однако, с другой стороны, при внимательном рассмотрении подобное представление не входит в противоречие с современной редакцией п. 2 ст. 10 ГК РФ. Объяснение этого следует искать в содержании действия, именуемого в законе "отказ в защите права".

<7> См.: Волков А.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (анализ 250 судебных дел о злоупотреблении правом). М.: Волтерс Клувер, 2011. С. 235.

В отечественной юридической доктрине субъективное право признается в качестве сложной структуры, состоящей из нескольких элементов (правомочий или возможностей): 1) права на чужие действия (например, право требования в обязательстве); 2) права на собственные активные действия (например, право на совершение односторонней сделки, предусмотренное законом, - выдача доверенности, составление завещания и т.п.); 3) права на защиту <8>. Строго говоря, право на защиту представляет собой разновидность права на чужие действия, поскольку судебная защита осуществляется судом. Однако выделение правомочия на защиту в качестве самостоятельного правомочия субъективного права связано с возможностью осуществления этого права самим субъектом самостоятельно, чаще всего путем совершения фактических действий в виде реализации права на собственные активные действия (удержание имущества должника (ст. 359 ГК РФ), совершение одностороннего отказа от исполнения договора при нарушении договора контрагентом (п. 3 ст. 450 ГК РФ) и т.п.). Поэтому юридическая доктрина признает право на защиту в качестве самостоятельного охранительного субъективного гражданского права <9>.

<8> См., например: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 154 и след.; Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1981. С. 118; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 55; Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 45 - 46.
<9> См., например: Власова А.В. Структура субъективного гражданского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 22; Крашенинников Е.А. Структура субъективного права // Построение правового государства: вопросы теории и практики. Ярославль, 1990. С. 73 - 82.

Сущность отказа в защите права как правового средства вытекает из специфики этого действия: 1) субъектом, обладающим правом на реализацию данного правового средства, являются только суд общей юрисдикции, арбитражный суд или третейский суд; 2) объектом отказа в защите права является право на защиту (правомочие притязания <10>) недобросовестно реализованных истцом прав на собственные или чужие действия либо самого права на защиту; 3) по юридической форме отказ в защите права представляет собой материально-процессуальный акт суда как органа государственной власти <11>; 4) по содержанию отказ в защите права представляет собой лишение истца возможности реализации права на защиту, а не его непризнание судом, как это указывается в литературе <12>; 5) основанием применения данной санкции является недобросовестное поведение истца или ответчика. В совместном Постановлении высшие суды указали, что "отказ в защите права допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом, в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам" <13>.

<10> См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 118.
<11> Волков А.В. Указ. соч. С. 245.
<12> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 18 мая 2011 г. по делу N А12-3245/2010 // СПС "КонсультантПлюс".
<13> Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 1 июля 1996 г. "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Специальное приложение к Вестнику ВАС РФ. 2005. N 12.

3. Исходя из указанных критериев отказа в защите права как особого вида правовой санкции, можно установить его место в ряду "иных мер, предусмотренных законом" (как это предусматривается п. 2 ст. 10 ГК РФ).

Во-первых, отказ в защите права не должен восприниматься в качестве отказа от конкретного способа защиты, поскольку суд отказывает не в применении способа защиты (который к тому же был осуществлен истцом недобросовестно), а лишает истца возможности осуществить право на иск в принципе. Лишение недобросовестного субъекта права на предъявление иска уничтожает возможность применения судебных способов защиты прав, в том числе и поименованных в ст. 12 ГК РФ.

Во-вторых, отказ в защите права не может расцениваться и как разновидность лишения правомочий на результат, достигнутый путем недозволенного осуществления права. Отказ в защите права не может привести к динамике правомочий на результат недобросовестного поведения, а лишь ограничивает право недобросовестного лица на защиту его нарушенных интересов в связи с уже возникшими правомочиями. В одном из случаев чрезмерно высокие штрафные санкции за односторонний отказ от исполнения договора (30% от суммы договора), определенные условиями договора, были расценены судом как злоупотребление правом и истцу было отказано в иске <14>. Он действительно лишился правомочий на результат (не получил неустойку в обозначенном размере). Но предметом определения суда являлся не размер неустойки, а отказ истцу в праве оспаривать правомерность этого условия, хотя размер неустойки, безусловно, имел значение для квалификации этого условия договора в качестве факта злоупотребления правом.

<14> Постановление ФАС Центрального округа от 6 декабря 2004 г. N А14-4482-04/148/4 // СПС "КонсультантПлюс".

В-третьих, лишение права на предъявление иска совершенно не означает, что недобросовестный субъект лишается субъективного права в целом. В литературе указывается на опасность такой оценки, которая составляет угрозу стабильности и определенности гражданских прав, угрозу судейского произвола, может привести к аннулированию любых прав ссылкой на недобросовестность их носителей. А.В. Волков отмечает, что "такая опасность действительно есть, но только в том случае, если границы "отказа в защите" расширяются до границ "нападения", т.е., по существу, когда придаются этой санкции признаки юридического "вершителя судеб" вплоть до лишения субъективного гражданского права. Это недопустимое свойство анализируемой правоохранительной меры" <15>.

<15> Волков А.В. Указ. соч. С. 248.

В-четвертых, отказ в защите права никак не может принимать форму отказа в принудительном осуществлении права, как на это указывал В.П. Грибанов <16>. В литературе в качестве обоснования такой возможности приводится случай, когда осуществляемое право основывается на недействительной сделке. Если ответчик заявляет о злоупотреблении правом со стороны истца, то для защиты прав ответчика нет надобности признавать сделку недействительной, суду достаточно применить ст. 10 ГК РФ и отказать в иске <17>. Но в данном примере объектом определения суда является не отказ в принудительном осуществлении права на признание сделки недействительной, а собственно отказ в возможности использования такого способа защиты права, как признание сделки недействительной. Принудительное осуществление права на признание сделки недействительной является способом защиты, поименованным в ст. 12 ГК РФ, а отказ в защите права - санкцией, которая в силу своей специфики не может быть отнесена ни к одному из поименованных в ГК РФ способов судебной защиты, так как "она работает на "верхнем этаже охранительных гражданско-правовых мер" <18>.

<16> См.: Иоффе О.С., Грибанов В.П. Указ. соч. С. 80 - 85.
<17> См.: Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 126.
<18> Волков А.В. Указ. соч. С. 246.

В-пятых, совершенно неприемлемо сопоставление отказа в защите права с применением мер ответственности. Необходимо заметить, что применение мер ответственности абсолютно не исключено п. 2 ст. 10 ГК РФ в редакции ФЗ N 302, поскольку при выявлении признаков недобросовестного поведения (злоупотребления правом, шиканы, обхода закона и др.) данная норма, кроме отказа в защите права, предполагает возможность суда по собственной инициативе применять иные меры, предусмотренные законом. К числу таких мер, в частности, кроме возмещения убытков могут быть отнесены: признание сделки недействительной; возврат исполненного по сделке; реституция по недействительной сделке; принудительная передача имущества во временное возмездное пользование государственных или общественных организаций; временное ограничение отдельных правомочий собственника; присуждение к исполнению обязанности в натуре; взыскание неустойки, а также другие юрисдикционные способы защиты гражданских прав, предусмотренные гражданским законодательством.

Современная редакция ст. 10 ГК РФ основывается на вполне устоявшихся представлениях как юридической доктрины, так и судебно-арбитражной практики о том, что отказ в защите прав должен быть реализован не только пассивным поражением заявленного права требования, но также должен иметь активный характер <19>. Эта санкция предполагает практически неограниченное усмотрение суда и предоставляет ему возможность в зависимости от конкретных обстоятельств дела применить практически любые меры гражданско-правовой ответственности, а также и иные способы защиты гражданских прав, поименованные в ст. 12 ГК РФ <20>.

<19> См.: Волков А.В. Указ. соч. С. 237.
<20> Подобный подход имеет достаточно глубокие корни, берущие свое начало фактически с момента вступления в силу современного Гражданского кодекса РФ (см.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 395).

4. Вместе с тем отказ в защите права имеет много общих черт с правовой природой натуральных обязательств. Существование обязательств, не обеспеченных исковой защитой, имеет корни еще в римском праве <21>. Возможность параллельного одновременного существования материального права и права на судебную защиту до принятия Гражданского кодекса 1994 г. в отечественном гражданском праве отрицалась <22>. Однако современное гражданское законодательство вполне допускает существование обязательственных требований, не гарантированных возможностью применения силы государственного принуждения. С точки зрения правовой природы право на судебную защиту представляет собой одно из правомочий субъективного права - правомочие на притязание (т.е. на возможность предъявления обязанной стороне требований, обеспеченных государственным принуждением). С.С. Алексеев определяет притязание как правомочие, входящее в состав субъективного права и выраженное в возможности привести в действие аппарат государственного принуждения против обязанного лица. Являясь продолжением субъективного права, такое правомочие имеет иного адресата и иное содержание (требование об исполнении обязанности при помощи этого государственно-принудительного воздействия) <23>. Л.С. Явич определял притязание как меру требования управомоченного лица к обязанному через уполномоченный государственный орган <24>.

<21> См.: Хвостов В.М. Натуральные обязательства по римскому праву. М., 1898.
<22> См., например: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 56 - 58; Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 15, 544; Гурвич М.А. Право на иск. М.; Л., 1949. С. 172; Корнеев С.М. Право государственной собственности. М., 1964. С. 75; Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 252 - 253.
<23> См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права // Собр. соч.: В 10 т. Т. 3. М.: Статут, 2010. С. 309.
<24> См.: Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М.: Госюриздат, 1961. С. 126.

Суть проблемы сводилась к тому, что советская юридическая доктрина признавала целостность состава субъективного права, в котором изъятие хотя бы одного из его элементов приводило к его прекращению <25>. В первую очередь подобное отношение к данному вопросу было связано с отсутствием в советском законодательстве деления сделок на ничтожные и оспоримые, и применение подобного подхода служило средством обеспечения интересов кредиторов, позволяя оказывать более эффективное воздействие на неисправного должника <26>. Современный законодатель совершенно справедливо посчитал, что применение институтов ничтожности и оспоримости сделок в этом отношении более эффективно, так как ничтожность сделок позволяет обеспечить охрану интересов кредитора непосредственно законом, тогда как оспоримость сделки направлена на учет материального интереса сторон обязательства <27>.

<25> См.: Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1861. С. 243 - 244; Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 176 - 184; Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л., 1958. С. 264 - 267; Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 69.
<26> См.: Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц, О.С. Иоффе. М.: Юридическая литература, 1970. С. 114.
<27> См.: Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть Общая и часть Особенная. Догматическое исследование. СПб., 1900. С. 19.

В обязательствах, не обеспеченных (лишенных) исковой защитой, субъективное право "ослаблено" отсутствием возможности обращения к государственным органам в случае необходимости восстановления нарушенного права. Поэтому Д.Д. Гримм называл такие обязательства неполными в том смысле, что они рассчитаны на добровольное исполнение должниками своих обязанностей <28>. Этим они коренным образом отличаются от отношений, связанных с совершением недействительных, в том числе и противозаконных, сделок, которые порождают лишь последствия, связанные с их недействительностью, которая лежит в их основании <29>. В силу отсутствия в подобных обязательствах правомочия на судебную защиту, т.е. на возможность апелляции к государственному органу, не являющемуся субъектом обязательства, они традиционно именуются натуральными (неисковыми) обязательствами (obligationes naturales). К их числу относятся: 1) обязательства, в отношении которых судом применена истекшая исковая давность (ст. 199 ГК РФ); 2) обязательства, изначально в силу материального права не обеспеченные судебной защитой (например, обязательства из рисковых сделок игр и пари, а также обязательства по выплате так называемых гонораров успеха) <30>; 3) обязательства, потерявшие судебную защиту в силу действия норм процессуального права, не связанных с истечением исковой давности (ст. 150, 151 АПК РФ); 4) обязательства, которые изначально не были обеспечены судебной защитой (в силу норм процессуального права), но при наступлении определенных юридических фактов получают судебную защиту (ч. 2 ст. 148 АПК РФ) <31>.

<28> См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003. С. 323.
<29> См.: Гражданское право: В 4 т. Т. 4: Обязательственное право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 605 (автор главы - Е.А. Суханов).
<30> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 января 2007 г. N 1-П // СЗ РФ. 2007. N 6. Ст. 828.
<31> См.: Мусарский С.В. О действии статьи 411 ГК РФ в отношении обязательств с истекшей исковой давностью // Законодательство. 2008. N 2. С. 10 - 11.

Возможность продолжения существования обязательственного материального права после прекращения действия правомочия на судебную защиту подтверждается и законодательством. Статья 206 ГК РФ предполагает возможность произведения исполнения после истечения срока исковой давности. Правило п. 1 ст. 199 ГК РФ презюмирует продолжение существования права вне зависимости от истечения срока исковой давности, а ст. 1109 ГК РФ предполагает возможность передачи имущества и после истечения срока исковой давности.

Для реализации отказа в защите права существование материального субъективного права, подлежащего защите, имеет принципиальное значение, поскольку правомочие на защиту представляет собой факультативное правомочие в субъективном праве, которое может быть реализовано только в случае наличия нарушения этого права. Для возможности применения отказа в защите права имеет значение прежде всего не содержание или состав субъективного права, а его реальное существование. Наличие или отсутствие судебной защиты данного правомочия составляет дополнительный правовой механизм в существовании материального права, имеющий охранительное содержание. Поэтому изначальное отсутствие права на судебную защиту в составе субъективного права, связанное с правовой природой обязательства, или его прекращение в силу закона не отрицают и не прекращают существование права.

Прекращение права на судебную защиту может быть установлено только императивно, так как в силу п. 1 ст. 46 Конституции РФ оно гарантировано каждому лицу, и не может быть отменено в диспозитивном порядке, например, соглашением субъектов обязательства или сторонами сделки (см., например, ст. 198 ГК РФ). При отказе в защите права как санкции за недобросовестное поведение в смысле ст. 10 ГК РФ прекращение возможности судебной защиты является исключительной компетенцией суда. В этом заключается основное отличие правового режима отказа в защите права от изъятия права на судебную защиту в натуральном обязательстве, в котором правомочие на судебную защиту исключено законодателем ex ante в силу специфики правовой природы обязательства (игры и пари) или состояния субъективных прав (истечение срока исковой давности). Содержание отношений субъектов натурального обязательства не предполагает необходимость гарантирования их исполнения силой государственного принуждения, а, напротив, допускает необходимость субъектам такого обязательства самостоятельно нести бремя рисков, возникающих в связи с его исполнением.

В отличие от натурального обязательства отказ в защите права, наоборот, основывается на существовании права на судебную защиту, которое в силу выявления судом признаков недобросовестности поведения со стороны обладателя права на защиту может быть не удовлетворено судом, что совершенно не означает, что само субъективное право, подлежащее защите, прекращает свое существование <32>. Право на судебную защиту практически блокируется волевым действием судебного решения по принципу ex post, который "делегирует основную долю политико-правовой оценки соответствия конкретных договорных условий оценочным стандартам судам, рассматривающим конкретный спор" <33>.

<32> См., например: Развитие гражданского права России. Тенденции, перспективы, проблемы: Монография / Е.В. Богданов, Д.Е. Богданов, Е.Е. Богданова. М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2014. С. 167.
<33> Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. С. 5.

По существу, необходимость в отмене права на защиту как в конструкции ex ante, так и в модели ex post имеет практически единое политико-правовое основание - установление баланса интересов сторон с учетом доминирующих в обществе и предпринимательской среде морально-этических и нравственных принципов. И если в случае натурального обязательства изъятие из состава субъективного права правомочия на защиту направлено на устранение государства из отношений по разрешению возможного конфликта субъектов обязательства, то при отказе в защите права оценка содержания категорий "недобросовестное поведение" и "злоупотребление правом" осуществляется судом, который уже выступает не только в роли государственного органа правосудия, но и моделирует нравственные устои общества. В этих случаях именно суд, а не законодатель своим решением определяет меру добросовестности (или безнравственности) поведения и определяет ориентиры эталона поведения, рекомендуемого участникам гражданского оборота в каждой конкретной модели правовых отношений <34>.

<34> О роли суда в установлении меры нравственности и этичности поведения см., например: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления правом // Государство и право. 2002. N 7. С. 56; Развитие гражданского права России. Тенденции, перспективы, проблемы. С. 169; Романец Ю.В. Этические основы права и правоприменения. М.: ИКД "Зерцало-М", 2012. С. 239 - 244.

Литература

  1. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 56 - 58.
  2. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1981. С. 118.
  3. Алексеев С.С. Проблемы теории права // Собр. соч.: В 10 т. Т. 3. М.: Статут, 2010. С. 309.
  4. Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 69.
  5. Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М., 1997. С. 228.
  6. Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 15, 544.
  7. Власова А.В. Структура субъективного гражданского права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 22.
  8. Волков А.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (анализ 250 судебных дел о злоупотреблении правом). М.: Волтерс Клувер, 2011. С. 235.
  9. Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления правом // Государство и право. 2002. N 7. С. 5.
  10. Гражданское право: В 4 т. Т. 4: Обязательственное право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 605 (автор главы - Е.А. Суханов).
  11. Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 1998. Т. 1. С. 395.
  12. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1972. С. 252 - 253.
  13. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003. С. 323.
  14. Гурвич М.А. Право на иск. М.; Л., 1949. С. 172.
  15. Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское гражданское и право. 1964. N 7. С. 80 - 85.
  16. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы: В 2 т. М.: Статут, 2012. Т. 2: Пределы свободы определения условий договора в зарубежном и российском праве. С. 5.
  17. Комментарий к ГК РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц, О.С. Иоффе. М.: Юридическая литература, 1970. С. 114.
  18. Корнеев С.М. Право государственной собственности. М., 1964. С. 75.
  19. Крашенинников Е.А. Структура субъективного права // Построение правового государства: вопросы теории и практики. Ярославль, 1990. С. 73 - 82.
  20. Магданов А.Л. Злоупотребление свободой массовой информации при проведении избирательной кампании // Публично-правовые исследования (электронный журнал). 2012. N 2. С. 23.
  21. Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 55.
  22. Матузов Н.И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 45 - 46.
  23. Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1861. С. 243 - 244.
  24. Мусарский С.В. О действии статьи 411 ГК РФ в отношении обязательств с истекшей исковой давностью // Законодательство. 2008. N 2. С. 10 - 11.
  25. Радченко С.Д. Злоупотребление правом в гражданском праве России. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 126.
  26. Развитие гражданского права России. Тенденции, перспективы, проблемы: Монография / Е.В. Богданов, Д.Е. Богданов, Е.Е. Богданова. М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2014. С. 167.
  27. Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть Общая и часть Особенная. Догматическое исследование. СПб., 1900. С. 19.
  28. Романец Ю.В. Этические основы права и правоприменения. М.: ИКД "Зерцало-М", 2012. С. 239 - 244.
  29. Хвостов В.М. Натуральные обязательства по римскому праву. М., 1898.
  30. Хизов В.Е. Недопустимость злоупотребления правом как теоретическая юридическая конструкция // Юрист. 2013. N 5. С. 46.
  31. Цукерман М.И. Осуществление гражданами субъективных прав по советскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1967. С. 192.
  32. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула, 2001. С. 176 - 184; Иоффе О.С. Советское гражданское право. Л., 1958. С. 264 - 267.
  33. Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М.: Госюриздат, 1961. С. 126.