Мудрый Юрист

Необходимы ли командиру знания об антикоррупционной экспертизе?

Бордин С.Н., кандидат юридических наук.

Исаев Н.С., соискатель.

Проведен анализ одной из современных и высокоэффективных мер, направленных на профилактику коррупции в военной организации государства - антикоррупционной экспертизы.

Ключевые слова: военные организации, антикоррупционная экспертиза, организация, порядок проведения.

Necessary knowledge about whether the commander of anti-corruption expertise?

S.N. Bordin, N.S. Isaev

The analysis of one of the modern and highly effective measures aimed at the prevention of corruption in the military organization of the state - corruption expertise.

Key words: military organizations, anti-corruption expertise, organization, conduct.

Практика деятельности военных следственных подразделений и военных судов свидетельствует о том, что среди преступлений, совершаемых воинскими должностными лицами, велика доля преступлений коррупционной направленности. Указанное обстоятельство, по нашему мнению, требует совершенствования механизма профилактики коррупционных преступлений в Вооруженных Силах Российской Федерации, иных войсках и воинских формированиях, в которых законом предусмотрена военная служба.

Одной из современных и высокоэффективных мер, направленных на профилактику коррупции, в том числе в военной организации государства, является антикоррупционная экспертиза - деятельность должностных лиц, специалистов юридической службы Вооруженных Сил, представителей экспертного сообщества по выявлению и описанию коррупциогенных факторов, относящихся к действующим нормативным правовым актам в сфере обороны и военной безопасности государства и их проектам, а также выработке рекомендаций, направленных на устранение или ограничение действия таких факторов <1>. Таким образом, целью антикоррупционной экспертизы является подготовка предложений по минимизации коррупциогенности правовых актов и проектов правовых актов. Достигается указанная цель путем их исследования и выявления в содержании коррупциогенных факторов.

<1> Корякин В.М. Коррупция в Вооруженных Силах: теория и практика противодействия: Моногр. М., 2009. С. 209.

В настоящее время обязательная антикоррупционная экспертиза проводится в отношении нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Вместе с тем в науке активно обсуждается вопрос о необходимости антикоррупционной экспертизы правовых актов, не содержащих нормативных предписаний <2>.

<2> Кудашкин А.В. Комментарий к Федеральному закону "Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов": Науч.-практ. коммент. М., 2011. С. 20 - 21.

Кроме того, отдельные управленческие решения не оформляются в виде правового акта, но влекут правовые последствия и могут иметь коррупциогенный потенциал. Так, ст. ст. 39, 40 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации прямо указывают на то, что приказ и приказание, как формы реализации решения, отдаются и устно. Указанное обстоятельство, как представляется, препятствует проведению их антикоррупционной экспертизы.

Отметим, что необходимость антикоррупционной экспертизы иных документов также была отмечена в материалах парламентских слушаний "О практике реализации и перспективах развития федерального и регионального антикоррупционного законодательства", проводившихся 22 ноября 2010 г. в Государственной Думе Российской Федерации <3>.

<3> URL: http://komitet7.km.duma.gov.ru (дата обращения: 15.08.2014).

В связи с изложенным справедливо мнение Ю.Д. Пальчикова <4>, предлагающего использовать методику и правила антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов для антикоррупционной экспертизы управленческих решений с привлечением соответствующих субъектов.

<4> Пальчиков Ю.Д. Антикоррупционная экспертиза управленческих решений // Рос. юстиция. 2010. N 11. С. 71 - 72.

По нашему мнению, при принятии воинскими должностными лицами управленческих решений целесообразно привлекать специалистов по антикоррупционной экспертизе. Также необходимо, чтобы соответствующие руководители имели необходимый минимум знаний об антикоррупционной экспертизе, поскольку знание законодательства об антикоррупционной экспертизе и методики ее проведения могло бы предотвратить многие негативные последствия. Приведем пример из практики Верховного Суда Российской Федерации <5>.

<5> Кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2004 г. N 6-68/03 "По жалобе осужденного Ч. и защитника - адвоката О. на приговор Ленинградского окружного военного суда от 26 сентября 2003 г.".

Так, согласно приговору Ч. признан виновным в покушении на получение взятки в виде денег за действия в пользу взяткодателей, совершенном неоднократно и сопряженном с вымогательством взятки, а также в незаконном хранении боеприпасов. Содеянное совершено им при следующих обстоятельствах.

В войсковую часть 00000 (гарнизонный военный госпиталь), которой командовал Ч., от начальника медицинской службы Ленинградского военного округа поступила телеграмма, в которой руководству военного госпиталя предлагалось отобрать кандидатов для направления в служебную командировку в состав российского воинского контингента миротворческих сил в Боснии.

Содержание телеграммы было доведено до личного состава госпиталя. Зная о высоких размерах компенсации командировочных расходов в валюте (44 долл. США за сутки), многие врачи и медицинские сестры госпиталя изъявили желание на поездку, однако значительному числу из них в этом было отказано. Среди других в список кандидатов на загранкомандировку Ч., вымогая с каждого по 1000 долл. США, эквивалентных на то время 29360 российским рублям, включил военных врачей офицеров К. и И., а также медицинских сестер С. и П., которые должны были передать ему валюту.

К. обратился в Управление по борьбе с организованной преступностью с соответствующим заявлением. При передаче Ч. в его служебном кабинете 1000 долл. США, осуществленной под контролем сотрудников этого управления, Ч. был задержан, а переданная ему в качестве взятки валюта изъята.

Таким образом, в рассматриваемом примере мы видим, что коррупциогенный потенциал, который был заложен в простой телеграмме, реализовался на 100%. Вместе с тем знание автором телеграммы таких коррупциогенных факторов, как "широта дискреционных полномочий", "определение компетенции по формуле "вправе", "отказ от конкурсных (аукционных) процедур", могло бы предотвратить указанные проявления коррупции.

Схожая ситуация произошла с командиром войсковой части 00000 Д., который, обладая правами по подбору подчиненных военнослужащих в состав подвижных групп разминирования, решил воспользоваться своими властными полномочиями для получения взяток. С этой целью он лично и через своих подчиненных стал предлагать военнослужащим за убытие в командировку в составе подвижных групп разминирования передачи ему взяток <6>.

<6> Кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 28 ноября 2006 г. N 4-055/06 "По жалобе осужденного Д. на приговор Западно-Сибирского окружного военного суда от 31 мая 2006 г.".

Так, в апреле 2003 г. Д. предложил своим подчиненным К., П., К. и Л., стремившимся попасть в состав такой группы, убыть в командировку за взятку в размере 90000 руб. с каждого, настаивая на передаче денег после возвращения в часть и получения денежного вознаграждения, на что они согласились. После этого 8 апреля 2003 г. Д. издал приказ N 73 об убытии этих офицеров в служебную командировку в составе группы разминирования. 10 июня того же года в связи с продлением командировки П. Д. потребовал от него, помимо ранее оговоренной суммы, еще и 50% от денежного вознаграждения, которое тот получит за работы, выполненные в июне 2003 г., на что тот также согласился.

16 июля 2003 г. указанные офицеры, получив денежное вознаграждение за выполнение работ по обнаружению и обезвреживанию взрывоопасных предметов, передали Д. требуемые суммы, а именно К., Л. и К. по 90000 руб., а П. 430000 руб.

16 июля 2003 г. Д. получил взятку от старшего лейтенанта Б. в размере 225000 руб.

12 марта 2004 г. Д., с учетом обусловленной суммы взятки, сначала получил от прапорщика Б. 200000 руб., а 20 апреля того же года - 60000 руб.

28 октября 2003 г. Д., в соответствии с договоренностью, сначала получил от К. первую часть взятки в размере 80000 руб., а 22 октября 2004 г. - вторую часть взятки в размере 280000 руб., а всего 360000 руб.

20 апреля и 15 сентября 2004 г. Д. в два приема получил от Л. 360000 руб.

19 февраля 2004 г. Д. от П. получил в качестве взятки 360000 руб., а 1 марта того же года получил такую же сумму взятки от К.

В соответствии с заранее обусловленной суммой 26 декабря 2003 г. Д. получил от К. часть взятки в размере 180000 руб., 20 апреля 2004 г. - в размере 39000 руб., а 22 октября 2004 г. - оставшуюся часть взятки в размере 90000 руб. Всего им было получено от К. в качестве взятки 309000 руб.

27 июля 2004 г. Д. в качестве взятки получил от Л. 160000 руб.

В середине января 2005 г. Д. получил в качестве взятки от П. 90000 руб.

18 февраля 2004 г. Д. потребовал от К. передачи ему 450000 руб. за включение потерпевшего в состав группы разминирования в июне - июле 2003 г. При этом Д. угрожал К. и его близким физической расправой в случае невыполнения его требования. Опасаясь приведения угроз Д. в исполнение, К. 15 апреля 2004 г. передал Д. требуемую сумму денег.

В рассмотренном примере использование вышестоящим начальником знаний об антикоррупционной экспертизе и издание им соответствующих организационно-распорядительных документов, регулирующих порядок командирования, могли оказать превентивное воздействие на решения, принимаемые командиром части. Безусловно, исключить коррупционное поведение полностью невозможно, если деформированное правосознание воинского должностного лица ориентировано на получение преступных доходов. Однако минимизировать размах коррупционных проявлений в данном случае было вполне реально.

Справедливости ради отметим, что рассматриваемые события происходили в период, когда антикоррупционная экспертиза только зарождалась.

В научной литературе отмечается необходимость антикоррупционной экспертизы договоров и сделок в целях реализации международных антикоррупционных стандартов <7>.

<7> Антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и их проектов (федеральный и региональные аспекты) / Под ред. д-ра юрид. наук, проф. Н.А. Лопашенко. М., 2011. С. 10 - 11.

Такая необходимость подтверждается и практикой. Существует много случаев, когда реализация договорных отношений, одним из контрагентов которых выступают военные организации и воинские части, приводит к проявлениям коррупции.

Например <8>, У. признан виновным в покушении на получение взятки в крупном размере, а Т. в пособничестве этому преступлению. Как установлено судом, эти преступления они совершили при следующих обстоятельствах.

<8> Кассационное определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 9 апреля 2009 г. N 1-14/09 "По жалобе осужденного У. и его защитников - адвокатов Ф. и К. на приговор Московского окружного военного суда от 26 декабря 2008 г.".

Заместитель начальника федерального государственного учреждения <...> (далее - Управление), а с 27 марта 2008 г. исполняющий обязанности начальника Управления У., отвечающий в силу должностного положения за организацию проведения конкурсов по отбору управляющих компаний для заключения с ними договоров доверительного управления и заключение таких договоров и имеющий возможность оказать влияние на дальнейшее участие управляющей компании <...> в доверительном управлении денежными средствами для жилищного обеспечения военнослужащих, потребовал через Т. от управляющей компании <...>, а 3 декабря 2007 г. при содействии Т. подтвердил представителю этой компании требование о передаче ему денежных средств в крупном размере за нерасторжение действующего договора и создание благоприятных условий для победы управляющей компании в конкурсе 2008 г.

24 апреля 2008 г. осужденные были задержаны сотрудниками ФСБ России непосредственно после вручения У. в его служебном кабинете <...> евро, что по курсу Центрального банка Российской Федерации на тот момент равнялось <...> руб.

Приведем другой пример <9>.

<9> Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 сентября 2010 г. N 201-О10-18 "По кассационному представлению военного прокурора Московского военного округа генерал-лейтенанта юстиции Никулищина А.А. и кассационной жалобе защитников - адвокатов И. и И. на приговор Московского окружного военного суда от 4 июня 2010 г.".

По приговору С. признан виновным в покушении на получение взятки в крупном размере, совершенном при следующих обстоятельствах.

Являясь начальником <...> военного представительства Министерства обороны Российской Федерации, т.е. должностным лицом, отвечающим за организацию контроля разработки, производства, своевременную приемку продукции и правильную оценку ее качества, С. в августе - сентябре 2008 г. предложил руководству закрытого акционерного общества <...> (далее - <...>) передать ему взятку в размере <...> руб., то есть 7% от цены договора, заключенного 25 августа 2008 г. <...> с Федеральным государственным унитарным предприятием <...> (далее - ФГУН <...> I), за осуществление военным представительством контроля качества выполненных по договору работ, своевременную приемку продукции, правильную оценку ее качества, а также за неотклонение опытно-конструкторских работ, т.е. за действия, входящие в его служебные полномочия.

9 ноября 2009 г. П. получил от <...> для передачи С. часть оговоренной взятки в размере <...> руб., которыми не смог распорядиться по независящим от него обстоятельствам - в связи с пресечением его незаконной деятельности сотрудниками ФСБ России.

В этот же день в рамках оперативного эксперимента в служебном кабинете П. передал С. указанные деньги, после чего тот подписал акт сдачи-приемки научно-технической продукции, свидетельствующий о выполнении <...> своих обязательств по государственному контракту, тем самым совершив действия, входящие в его должностные обязанности. В тот же день полученные С. <...> руб. были у него обнаружены и изъяты, в результате чего он не смог ими распорядиться, а также получить оставшуюся часть взятки в размере <...> руб.

В рассматриваемых примерах мы видим, что коррупциогенный потенциал проявляется здесь двояко. С одной стороны - при выборе поставщика для нужд военных организаций. С другой - коррупциогенность хозяйственных договоров (государственных контрактов) заключается в предоставлении воинским должностным лицам права осуществлять приемку товаров, работ и услуг при отсутствии в договоре (государственном контракте) механизмов, препятствующих злоупотреблениям с их стороны. При этом, как представляется, в наличии таких механизмов заинтересованы обе стороны договора.

На решение указанных проблем направлен Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (в редакции от 28 декабря 2013 г.). Однако и здесь возникает немало сложностей.

Так, наиболее эффективным способом профилактики коррупции при приемке товаров, работ или услуг является комиссионная приемка. Вместе с тем согласно п. 6 ст. 94 вышеназванного Закона приемочная комиссия, состоящая не менее чем из пяти человек, может создаваться по решению заказчика. Сразу возникает вопрос, не заложены ли здесь коррупциогенные факторы "широта дискреционных полномочий" или "определение компетенции по формуле "вправе"? Будет ли заинтересовано коррумпированное воинское должностное лицо в создании такой комиссии? Ответ очевиден.

Для устранения коррупциогенности государственных контрактов, заключаемых военными организациями, целесообразно указывать в них обязательное условие о комиссионной приемке поставленного товара, выполненной работы или оказанной услуги, результатов отдельного этапа исполнения контракта. Это, по нашему мнению, будет действенной мерой, направленной на профилактику вымогательства взятки или мошенничества с использованием служебного положения со стороны должностных лиц воинской части, и снизит предпосылки к даче взятки со стороны поставщика за действия в его пользу.

Таким образом, первичные знания командирами (начальниками) законодательства об антикоррупционной экспертизе, методике ее проведения и применение этих знаний в практической деятельности должны стать эффективной мерой по профилактике коррупции среди подчиненных.