Мудрый Юрист

Передача портфеля: правовые проблемы

Сергей Дедиков, член правления Московского перестраховочного общества.

В последнее время особую актуальность приобрел вопрос об основании, условиях и процедуре передачи одним страховщиком другому своего страхового портфеля. Это связано с тем, что вследствие вступления в силу новой редакции Закона РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (Закон N 4015-1) в январе 2004 г. уже у нескольких сотен страховых компаний и перестраховочных обществ Федеральной службой страхового надзора (ФССН) отозваны лицензии на право ведения страховой деятельности из-за недостатка капитала. Этот процесс будет продолжаться, так как при требовании Закона о периодическом и существенном увеличении размера капитала всегда будут страховщики, которые не сумеют этого сделать в установленные сроки. Кроме того, в ближайшие годы произойдет реальное разделение долгосрочного страхования жизни, рисковых видов страхования и перестрахования. Сейчас и в будущем не исключены случаи ограничения и приостановления лицензий органом страхового надзора, добровольного отказа страховщиков от каких-то видов страхования. Также в условиях усиливающейся конкуренции и концентрации страхового бизнеса определенная часть компаний обанкротится или просто будет ликвидирована по решению собственников.

О значимости этой проблемы красноречиво говорит тот факт, что сейчас орган страхового надзора и все ведущие профессиональные объединения страховщиков разрабатывают проекты документов об условиях и процедуре передачи страхового портфеля.

В соответствии с п. 5 ст. 25 Закона N 4015-1 страховщик может передать обязательства, принятые им по договорам страхования (страховой портфель), одному или нескольким страховщикам (замена страховщика), имеющим лицензии на осуществление тех видов страхования, по которым передается страховой портфель, и располагающим достаточными собственными средствами, то есть соответствующим требованиям платежеспособности с учетом вновь принятых обязательств.

Часть 2 п. 5 ст. 25 указанного Закона устанавливает закрытый перечень оснований, при наличии которых договор о передаче страхового портфеля заключаться не может. Это:

а) наличие договоров страхования, заключенных с нарушением закона;

б) несоблюдение страховщиком, принимающим страховой портфель, требований финансовой устойчивости;

в) отсутствие письменного согласия страхователей, застрахованных лиц на передачу портфеля;

г) отсутствие в лицензии, выданной страховщику, принимающему портфель, указания вида страхования, по которому заключены договоры страхования;

д) отсутствие у передающей портфель компании активов, принимаемых для обеспечения страховых резервов, за исключением случаев банкротства.

Законодатель предписал также одновременно с передачей обязательств передавать активы в объеме страховых резервов, соответствующих передаваемым страховым обязательствам.

Кроме того, Закон устанавливает, что в случае, если правила страхования страховщика, принимающего страховой портфель, не соответствуют правилам страхования страховщика, передающего страховой портфель, изменения условий договоров страхования должны быть согласованы со страхователем.

Замена страховщика по договорам обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО) регулируется ст. 23 Закона об ОСАГО. Эта статья предусматривает, что замена страховщика происходит на основании договора между двумя страховыми компаниями и с согласия страхователей, потерпевших, требующих страховых выплат по полисам обязательного страхования, а также органа страхового надзора. Пункт 4 указанной статьи определяет три основания для отказа органа страхового надзора в согласии на такую сделку:

а) нарушение принимающей стороной в случае принятия обязательств по договорам ОСАГО требований к гарантиям платежеспособности страховых организаций;

б) отсутствие лицензии на ОСАГО;

в) несоответствие условий и порядка замены страховщика требованиям законодательства.

Меньшее количество специальных требований к договорам передачи страхового портфеля в системе ОСАГО, установленное Законом, объясняется главным образом тем, что в сфере обязательного страхования действуют типовые правила страхования и применяются однотипные страховые договоры.

Правовые проблемы, связанные с передачей страхового портфеля, сводятся в основном к следующему.

В законодательстве не раскрыто понятие "страховой портфель". Поскольку договоры страхования упомянуты во множественном числе, то надо полагать, что страховой портфель образуют два и более договора перестрахования. Входят ли в страховой портфель договоры, срок действия которых истек, но по которым еще продолжается расследование или рассмотрение страхового случая? Думаю, да, поскольку обязательства страховщика по страховой выплате здесь продолжают действовать. В страховой портфель должны включаться также так называемые входящие договоры перестрахования, в которых страховщик выступает в качестве перестраховщика. Еще одна юридическая неопределенность заключается в том, что страховой портфель может включать как все договоры страхования и перестрахования, заключенные соответствующим страховщиком, так и некоторую их часть. Однако возможные критерии деления договоров по разным портфелям также пока неясны. Думаю, что их может устанавливать сам страховщик, он сам определяет количество и объем обязательств, вид страховых рисков, наличие или отсутствие среди них перестрахованных рисков, входящих в конкретный страховой портфель, и, следовательно, у него может быть как один, так и несколько страховых портфелей, причем самой разнообразной конфигурации.

На мой взгляд, в портфель должны были бы включаться также договоры исходящего перестрахования, где страховщик, передающий портфель, выступает в качестве перестрахователя, ведь в таком качестве может выступать лишь страховая организация, имеющая соответствующую лицензию. В случае ограничения, приостановления или отзыва лицензии страховщик уже не может быть и перестрахователем, поскольку, согласно п. 1 ст. 967 ГК РФ, по договорам перестрахования страхуется риск выплаты по заключенным договорам страхования. Однако норма Закона, предусмотревшая передачу только обязательств, фактически оставила такие договоры вне страхового портфеля.

Некорректность ряда положений законодательства, касающихся передачи страхового портфеля, очевидна. В Законе не до конца прояснена правовая природа договора передачи страхового портфеля. Если отвлечься от тех дополнительных требований Закона N 4015-1 и Закона об ОСАГО, о которых сказано выше, то сделка по передаче страхового портфеля вполне укладывается в совокупность двух хорошо известных в цивилистике договоров: перевода долга (в части передачи обязательств) и уступки требования, или цессии (в части передачи активов, обеспечивающих страховые резервы, в состав которых, хотя и неполностью, входит дебиторская задолженность, то есть право требования страховщика к страхователям об уплате ими страховой премии, а также договоров исходящего перестрахования). Если так, то вызывает сомнение необходимость дополнительного регулирования данных отношений специальным законом или какими-либо нормативными актами. Как известно, ГК РФ основан на концепции исчерпывающего регулирования поименованных договоров, если только в самом Кодексе не указано, что соответствующий вид сделок подлежит преимущественному регулированию другим нормативным актом. В главе 24 ГК РФ, регламентирующей отношения по перемене лиц в обязательствах, ни слова не говорится о необходимости принятия каких-либо законодательных или иных правовых актов для регулирования цессии и перевода долга в страховании. Поскольку в законе нет запрета на совершение страховщиками сделок перевода долга и уступки требований, то налицо конкуренция двух механизмов решения одной и той же задачи - передачи страхового портфеля. Это возможно либо путем заключения договора передачи портфеля, отягощенного целым рядом дополнительных требований, либо путем оформления договоров цессии и перевода долга. Для них в Законе установлены минимальные требования: сделка совершается в той же форме, что и сделка, в соответствии с которой существует долг либо на основании которой возникли соответствующие требования. Для перевода долга требуется согласие кредитора; по договору цессии первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за действительность этого требования, но не несет ответственности за его исполнение должником. Для того чтобы воспользоваться вторым и более простым способом передачи обязательств и требований, достаточно просто заключать такие сделки в отношении отдельных страховых договоров. К тому же, как уже отмечалось, передача портфеля - не обязанность, а право страховой организации. В свете сказанного совершенно очевидно, что договор передачи портфеля сможет прижиться только в том случае, если он будет упрощать по сравнению с договором перевода долга процедуру получения согласия кредиторов либо вообще исключит необходимость получения такого согласия. Вот почему законодателю следовало бы сосредоточить свое внимание как раз на том, чтобы, учитывая массовость страховых договоров, облегчить процедуру перевода долга, разрешив делать это в порядке исключения из общего правила без согласия кредиторов. Конечно, здесь возникнут плюсы и минусы. Минусы: страхователь или выгодоприобретатель вынужден будет иметь дело со страховщиком, который ему не нравится или которому он по той или иной причине не доверяет. При этом может ухудшиться качество страховой услуги в силу недостатков технологии страховщика и его пренебрежительного подхода к клиенту. Плюсы: сохраняется реальная страховая защита имущества и имущественных интересов страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица, и в случае наступления страхового события они получат компенсацию понесенных убытков. Совершенно очевидно, что достоинств больше, чем недостатков. К тому же страхователь, если ему не понравится новый страховщик, вправе подобрать другого страховщика, в любое время расторгнуть прежний страховой договор (п. 2 ст. 958 ГК РФ) и заключить его с новым страховщиком. Правда, он при этом рискует потерять часть страховой премии, так как ч. 2 п. 3 ст. 958 ГК РФ устанавливает, что при досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования уплаченная страховщику премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное. Чтобы снять эту проблему, целесообразно было бы предусмотреть в данной норме, что при отказе страхователя или выгодоприобретателя от договора после перевода долга от одного страховщика другому премия возвращается страхователю или выгодоприобретателю пропорционально времени, прошедшему с момента прекращения договора до момента истечения срока действия этого договора, установленного сторонами при его заключении.

Если посмотреть на договор передачи страхового портфеля с позиций ГК РФ, то напрашивается вывод, что это сложный договор, состоящий из перевода долга (обязательств страховщика) и цессии. В связи с этим более правильным было бы указать, что передача страхового портфеля осуществляется не просто в соответствии с законодательством (некоторые специалисты толкуют это положение как указание на необходимость разработки нового закона о передаче портфеля), а в соответствии с нормами закона о переводе долга и уступке требований.

Не может не вызывать вопросов положение о недопустимости передачи страхового портфеля в случае заключения договоров страхования с нарушением законодательства. Что делать, если из множества договоров, входящих в портфель, не соответствует закону несколько сделок или даже один договор? В этом случае и другие договоры нельзя передавать? Другими словами, сомнительность одной или нескольких сделок фактически обязывает страховщика досрочно прекращать все остальные договоры страхования, так как ему запрещается их передавать другим страховым организациям. Несуразность такого рода санкций очевидна. Проблемы и реальные убытки при такой модели возникнут исключительно у страхователей. Если учесть, что нормы о передаче портфеля страховщика направлены на защиту интересов страхователей, то здесь достигается прямо противоположная цель.

Наконец, кто именно будет определять, соответствует договор законодательству или нет? Передающая портфель сторона вряд ли сама признает, что заключенный ею договор ничтожен. Когда это обстоятельство выявит принимающая сторона, то, скорее всего, она просто предложит исключить сомнительную сделку из того портфеля, который ей передается. Значит, видимо, имелось в виду, что данный факт будет установлен неким контрольным органом, но если сделка ничтожна, то в случае спора лишь суд имеет право принять решение о применении последствий такой сделки.

Следует также подчеркнуть, что рассматриваемая норма закона может быть формально применена только в отношении оспоримых сделок, и то лишь до момента признания их недействительными. Ничтожные сделки недействительны с момента заключения независимо от того, признаны они таковыми или нет. А следовательно, такая сделка не влечет никаких юридических последствий для сторон (п. 1 ст. 167 ГК РФ). С правовой точки зрения такой сделки просто нет. Стало быть, она не может влиять на решение вопроса о передаче страхового портфеля. Те же последствия возникнут и при признании судом оспоримой сделки недействительной. Иначе говоря, рассматриваемое положение закона не может быть исполнено.

Далее, отсутствие у страховщика, передающего портфель, активов, принимаемых для обеспечения страховых резервов. Здесь высок уровень юридической неопределенности. Что имеется в виду: что таких активов ноль или речь идет просто об их недостаточности? Если последнее, то какая степень недостаточности принимается во внимание: должно не хватать 99% активов, 50% или даже нехватка одного рубля уже лишает страховую компанию права передать свой портфель другому страховщику? Но ведь в жизни страховые организации подчас готовы сами заплатить за принимаемый страховой портфель, так как в результате они расширяют свою клиентскую базу. Почему нельзя передавать ту часть портфеля, обязательства по которой обеспечены адекватными активами? Если экономический интерес в совершении такого рода сделки будет наличествовать, то стороны найдут варианты обхода указанного запрета.

Не может не вызывать возражений и норма, обязывающая вносить изменения в условия договора страхования, если его положения не соответствуют стандартным правилам страхования страховщика, принимающего портфель. В силу п. 3 ст. 943 ГК РФ стороны страховой сделки могут при заключении договора отступить от стандартных правил страхования. Если положения передаваемого новому страховщику договора не соответствуют его стандартным страховым правилам, но новый страховщик готов принять договор на таких условиях, то, на мой взгляд, мы здесь имеем точно такую же ситуацию, как и при заключении договора. Поэтому если новый страховщик не отказывается от принятия договора на существующих условиях, то он имеет на это право.

Некоторые специалисты предлагают в этом случае поставить страхователя перед выбором: или согласие на изменение условий договора, или отказ в переводе долга. Но понятно, что подобные сделки не имеют шансов на сколько-нибудь длительное существование, ведь у страхователя, как уже указывалось, всегда остается право отказаться от договора.

Целесообразно отметить и определенную некорректность положений ст. 23 Закона об ОСАГО. Ее нормы предписывают необходимость получения согласия на передачу портфеля не только от страхователя, но и от потерпевшего, который выступает в качестве выгодоприобретателя или третьего лица. В то же время, как известно, потерпевший не является кредитором. Согласно п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а третьему лицу. Между тем п. 1 ст. 391 ГК РФ говорит лишь о получении согласия кредитора на перевод долга. Таким образом, норма п. 2 ст. 23 Закона об ОСАГО не соответствует нормам Гражданского кодекса, что, как известно, в силу п. 2 ст. 3 Кодекса не допускается.

Спорным остается вопрос о необходимости получения согласия органа страхового надзора на заключение договора передачи страхового портфеля.

Прежде всего, нет никаких оснований положения ст. 23 Закона об ОСАГО распространять на все другие виды страхования. Этот законодательный акт посвящен регулированию конкретных правоотношений и не может содержать нормы, выходящие за пределы его действия. Особенно в вопросах, связанных с ограничением прав участников гражданского оборота и расширением полномочий государственных органов. Выводить же право органа страхового надзора на санкционирование сделок по передаче страхового портфеля из положений п. 5 ст. 25 Закона N 4015-1, как я считаю, нельзя, потому что это означало бы расширительное толкование норм закона в пользу государственного органа, чего в принципе делать нельзя, ведь государство всегда имеет возможность четко закрепить в законе свои права, и если этого не сделано, то надо полагать, что такой цели оно и не преследовало. К тому же расширительное толкование положений закона о правах государственных органов означает ограничение гражданских прав участников делового оборота, а, как известно, такое ограничение в силу п. 3 ст. 55 Конституции РФ возможно только по прямому предписанию федерального закона.

Если рассматривать договор передачи страхового портфеля как совокупность сделок цессии и перевода долга, то требование о получении согласия ФССН на совершение таких операций также не соответствует нормам гл. 24 ГК РФ, где подобные предписания отсутствуют.

Сторонники наделения органов страхового надзора правом согласования сделок по передаче страхового портфеля, видимо, не представляют всего масштаба технологических проблем, связанных с этим. Чтобы согласовать или, напротив, отказать в согласии на совершение такой сделки, орган страхового надзора должен проверить ее по всем позициям, указанным в п. 5 ст. 25 Закона N 4015-1. Если в передаваемом портфеле, скажем, 30000 договоров, то это означает, что орган страхового надзора обязан проверить все 30000 договоров на предмет их соответствия закону, затем на предмет соответствия правилам страховщика, принимающего портфель, установить, что имеется согласие всех страхователей и выгодоприобретателей (по договорам ОСАГО) на передачу портфеля (при этом надо будет сверить достоверность подписей всех указанных лиц), дать заключение о соответствии или несоответствии структуры передаваемых активов требованиям о размещении активов, принимаемых в обеспечение страховых резервов, и т.д. В некоторых случаях потребуется запрос на получение от страховщика дополнительной информации, возможны и споры по поводу законности или незаконности отдельных договоров или некоторых условий договоров. Это целый месяц работы для бригады квалифицированных сотрудников. А если споры будут переданы в суды? А когда будут устранены замечания о несоответствии условий договоров правилам страхования, то придется заново рассматривать все эти договоры? Поскольку везти такое количество документов в орган страхового надзора нереально (это целые грузовики документов только из одной компании), то, значит, сотрудникам страхового надзора придется месяцами находиться в командировках. Кто, наконец, будет все это делать, если одномоментно отозваны десятки или сотни лицензий и надо будет уже одновременно рассматривать сотни таких сделок и проверять уже сотни тысяч страховых договоров? Ведь и от другой работы страховой надзор никто не освобождал. Участники страхового рынка в состоянии сами урегулировать все эти вопросы.

Не отработана технология заключения такого рода договоров, хотя они являются сложными документами. В связи с этим возникает вопрос о том, нужен ли для регулирования соответствующих отношений подзаконный нормативный акт, или достаточно принятия методических рекомендаций. Я считаю, что предмета для подзаконного нормативного акта в данном случае нет, потому что он не может регулировать гражданские права без специального указания в законе на необходимость принятия такого рода документа. В то же время из-за сложности соответствующей операции следовало бы выработать методические рекомендации о том, как оформлять договор о передаче страхового портфеля, какие сведения в нем и в приложениях к нему целесообразно было бы зафиксировать, как следует отражать в бухгалтерском учете передачу обязательств (страховых резервов) и активов и т.д.