Мудрый Юрист

Принятие судами решений о заключении под стражу

В.И. Руднев, ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.

Заключение под стражу является одной из мер пресечения. В результате ее применения лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, лишается свободы еще до вынесения приговора судом о признании его виновным в совершении преступления. Согласно ст. 72 УК РФ заключение под стражу входит в срок наказания при вынесении обвинительного приговора.

Для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство, которое оформляется в виде постановления. После получения согласия от прокурора следователь, дознаватель обращаются в суд. Принятие решения об избрании меры пресечения входит в компетенцию судов общей юрисдикции. Согласно подп. 1 ч. 2 ст. 29 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу избирается судом и в ходе досудебного производства. Никакой другой орган, кроме суда, не вправе принять решение о заключении под стражу. Такое решение суда должно быть законным, обоснованным и мотивированным. В юридической литературе отмечается, что "законность заключения под стражу состоит в соблюдении установленной законом процедуры применения этой меры пресечения, а его обоснованность - в требовании подвергать человека аресту только при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ" <*>. Мотивированность постановления означает, что его содержание дает четкое объяснение тому, почему суд, судья приняли именно это решение, почему они отвергли одни доказательства и приняли другие. Мотивировке подлежат выводы о необходимости избрания определенной меры пресечения <**>.

---------------------------------

<*> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И.Л. Петрухина. М., 2002. С. 172.
<**> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. С., 2003. С. 84.

К сожалению, основания для избрания такой радикальной меры пресечения, как заключение под стражу, являются такими же, как и для применения других мер пресечения, не связанных с лишением свободы. Избрание меры пресечения в виде заключения под стражу предусмотрено ст. 108 УПК РФ. Однако эта статья имеет определенные недостатки, на что обоснованно обращается внимание заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации: часть первая ст. 108 УПК РФ "изложена таким образом, что для назначения меры пресечения - заключение под стражу указанным лицам (подозреваемым, обвиняемым. - В.Р.) достаточно одного условия: за преступление, в котором они подозреваются или обвиняются, законом предусмотрено наказание свыше двух лет лишения свободы... некоторыми судами необоснованно, без учета всех конкретных обстоятельств по делу применялось заключение под стражу тем подозреваемым или обвиняемым, которые впервые совершили правонарушение, имеют постоянное место жительства и т.п." <*>. Действительно, ч. 1 ст. 108 УПК РФ сформулирована не совсем четко. В ней говорится, в частности, о применении меры пресечения заключение под стражу при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения. Между тем это не всегда позволяет однозначно, категорично прийти к выводу, в каких именно случаях нельзя применить другую меру пресечения, не являющуюся заключением под стражу. Представляется, что понятие "невозможность применения иной, более мягкой меры пресечения" является довольно неопределенным, так как при наличии одних и тех же оснований и обстоятельств одни судьи могут прийти к выводу о невозможности применения более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу, другие же, наоборот, посчитают, что применение более мягкой меры пресечения является возможным. Имеются и другие недостатки в законодательном регулировании ст. 108 УПК РФ. Возможно, что это способствовало необоснованному увеличению числа лиц, заключаемых под стражу. В связи с этим в докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2003 год отмечается, что "в сравнении с июлем 2002 г. количество подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести увеличилось практически вдвое. В настоящее время число лиц, заключенных под стражу за преступления небольшой и средней тяжести, составляет от 20 до 25 процентов. Больше чем в два раза возросло и число арестованных несовершеннолетних" <**>.

---------------------------------

<*> Меркушов А.Е. Некоторые вопросы практики применения судами уголовно-процессуальных норм при осуществлении правосудия // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 8. С. 28.
<**> Российская газета. 2004. 29 июля.

Таким образом, можно сделать вывод, что решения о заключении под стражу принимались судами не всегда законно, обоснованно и мотивированно.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" обращается внимание на то, что "заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть избрано лишь при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения" <*>. Невозможность следует рассматривать не как нецелесообразность, а именно как отсутствие основания для принятия решения об избрании другой меры пресечения. Также в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ говорится о том, что "для решения вопроса о содержании под стражей лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое уголовный закон предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, суду надлежит в каждом конкретном случае устанавливать, имеются ли иные обстоятельства, кроме указанных в части 1 ст. 108 УПК РФ, свидетельствующие о необходимости изоляции лица от общества. К таким обстоятельствам могут быть отнесены данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов предварительного расследования или суда, фальсифицировать доказательства, оказать давление на потерпевшего, свидетелей" <**>. При этом следует отметить, что, во-первых, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ указаны не все обстоятельства, свидетельствующие о необходимости изоляции лица от общества, т.е. могут существовать и другие обстоятельства. Изоляция лица от общества может быть вызвана тем, что данное лицо совершило, например, насильственное преступление и реально представляет собой угрозу для других людей. Во-вторых, должны быть данные, т.е. сведения, а не предположения о том, что лицо скроется от следствия и суда, окажет давление на свидетелей, будет фальсифицировать доказательства. При этом следует принимать во внимание, что органы предварительного расследования являются органами уголовного преследования, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу входит в деятельность по уголовному преследованию. Не исключено, что органы предварительного расследования нередко в постановлениях об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу указывают предположения, что лицо, в отношении которого необходимо избрать меру пресечения в виде заключения под стражу, скроется от следствия и суда, окажет воздействие на свидетелей, потерпевших, будет фальсифицировать доказательства.

---------------------------------

<*> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 5. С. 2.
<**> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 5. С. 2.

Суды должны тщательно проверять утверждения органов предварительного расследования, обосновывающих необходимость заключения подозреваемых, обвиняемых под стражу. Как известно, суды не являются органами уголовного преследования, не выступают на стороне обвинения или стороне защиты. В этом отношении показателен следующий пример.

Так, по делу М., обвиняемой по ст. 316 УК РФ за укрывательство преступлений, органы предварительного расследования возбудили ходатайство перед судом об избрании в отношении ее меры пресечения в виде заключения под стражу. В процессе рассмотрения данного постановления суд заслушал мнение следователя, прокурора, обвиняемой, защитника и пришел к выводу об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении М. В постановлении судьи, в частности, было отмечено, что М. являлась очевидцем убийства, совершенного И., и вместе с ним скрылась после совершения преступления за пределы Брянской области, в связи с чем 15 декабря 2003 г. они были объявлены в розыск. Производство по делу приостанавливалось, затем 16 февраля 2004 г. место нахождения М. было установлено - г. Ачинск Красноярского края. 28 февраля 2004 г. М. была задержана в порядке ст. 91 УПК РФ, 1 марта 2004 г. ей было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ. Суд также установил, что М. нигде не работает, т.е. средств к существованию не имеет, на территории Российской Федерации нигде не зарегистрирована, постоянного места жительства у нее нет, совместно с Ч. после совершения последним особо тяжкого преступления скрылась от правоохранительных органов, покинула пределы Российской Федерации, объявлялась в розыск, что дает основание полагать, что М. может скрыться от следствия и суда. М., сожительствуя с И. и зная, что последним совершено преступление, предприняла меры по его укрытию от правоохранительных органов, чем воспрепятствовала производству по делу, что дает основание полагать, что М. с целью содействия И. избежать уголовной ответственности может оказать воздействие на очевидцев и свидетелей преступления, угрожать последним и иным путем воспрепятствовать производству по делу. Суд пришел к выводу о том, что в отношении М. невозможно избрание иной меры пресечения с учетом обстоятельств дела, личности обвиняемой <*>. Принимая решение о заключении под стражу М., судья исходил из того, что М. не имеет постоянного места жительства по месту совершения преступления, выехала с сожителем в отдаленный регион страны. Следовательно, имелись основания полагать, что М. после ее задержания может скрыться. Хотя после того, как М. и ее сожитель были задержаны, М., возможно бы, и не скрывалась, так как укрывать сожителя она бы не смогла. Кроме того, в постановлении не были приведены конкретные доказательства того, что М. может оказать воздействие на очевидцев и свидетелей преступления, будет угрожать последним и иным путем воспрепятствует производству по делу. Например, не было заявления свидетелей, что они хотя бы встречались с М. или она им что-либо говорила и т.д. Сам по себе выезд М. в другую местность не может, видимо, свидетельствовать о том, что она, не совершив убийство и не являясь соучастником преступления, будет оказывать противодействие органам предварительного расследования путем воздействия на свидетелей и очевидцев, угрожать им.

---------------------------------

<*> Архив Володарского районного суда Брянской области.

При этом следует отметить, что употребляемые в постановлении судьи понятия "очевидец" и "свидетель" являются одинаковыми по смыслу. Согласно словарю русского языка "свидетель - это человек, который лично присутствовал при каком-либо событии, очевидец" <*>. Поэтому в постановлении судьи правильнее было бы говорить только о свидетелях. Из постановления судьи следует, что М. сожительствовала с И. Между тем понятие "сожитель" не является юридическим и в юридической терминологии не употребляется. Возможно, что в этой связи правильнее было бы говорить о фактических брачных отношениях. Понятие "фактические брачные отношения" содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР "О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение" <**>.

---------------------------------

<*> Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1953. С. 647.
<**> Бюллетень Верховного Суда СССР. 1985. N 6. С. 21.

Таким образом, М. и И. состояли в фактических брачных отношениях. Фактические брачные отношения браком не являются, лица, состоящие в таких отношениях, к супругам не относятся. Следовательно, на этих лиц нормы примечания к ст. 316 УК РФ не распространяются. Согласно примечанию к ст. 316 УК РФ лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенное его супругом или близким родственником. Вместе с тем следует предположить, что хотя М. и И. не являлись ни близкими родственниками, ни супругами, однако возможно, что их жизнь, здоровье и благополучие были дороги каждому из них. Но согласно п. 3 ст. 5 УПК РФ к близким лицам относятся лица, состоящие в свойстве с потерпевшим, свидетелем, а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему, свидетелю в силу сложившихся личных отношений. Таким образом, так как М. и И. не являлись ни свидетелями, ни потерпевшими, их нельзя отнести и к близким лицам согласно ст. 5 УПК РФ.

Очевидно, что на принятие решения о заключении М. под стражу повлияло и то, что санкция ст. 316 УК РФ предусматривает лишение свободы до двух лет, а такой вид наказания, как арест, также содержащийся в данной статье, в настоящее время в практику еще не введен. Так как М. нигде не работала, суд, избирая меру пресечения М. в виде заключения под стражу, очевидно, принимал во внимание, что избрание ей другой меры пресечения является невозможным.

Впоследствии М. была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 316 УК РФ. Ей было назначено наказание 4 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении. Срок отбытия наказания М. исчислялся с 28 февраля 2004 г., т.е. с момента, когда она была задержана. Приговор ей был вынесен 10 июня 2004 г. Таким образом, суд засчитал в срок наказания время нахождения М. под стражей. Возможно, что на назначение М. наказания в виде лишения свободы повлияло ее содержание под стражей, и оказалось, что содержание под стражей явилось мерой уголовного наказания для М.

Следует сказать, что суды при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения принимают решения и об отказе в их удовлетворении. Постановление судьи об отказе в удовлетворении ходатайства может быть обжаловано в вышестоящий суд.

При вынесении решения об отказе в избрании меры пресечения в виде заключения под стражу судья в соответствующем постановлении должен указать, почему он пришел к таким выводам. Выводы судьи также должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Так, по делу К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ, орган предварительного расследования возбудил ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, мотивируя это тем, что К. совершил преступление, относящееся к категории тяжких, несколько раз не явился к следователю, скрывался, по месту регистрации не проживал, поэтому, оставаясь на свободе, может скрыться от следствия и суда, помешать установлению истины по уголовному делу. Судья не удовлетворил данное ходатайство, указав следующее. В протоколе допроса К. в качестве свидетеля от 5 августа 2003 г. добровольно рассказал все обстоятельства преступления и выдал часть похищенного имущества, что свидетельствует об активном способствовании раскрытию преступления. Согласно протоколу К. явился с повинной. При этом судья принял во внимание факт наличия протокола явки с повинной, но не дал ему оценку, так как она может произойти только при рассмотрении уголовного дела в целом, т.е. при исследовании всех иных доказательств в комплексе. В материалах дела есть подтверждение тому, что обвиняемый имеет постоянное место регистрации и жительства. Неявка к следователю К. в качестве свидетеля, когда он не был подозреваемым или обвиняемым, а в отношении его не избиралась мера пресечения и он не ограничивался в праве свободного для любого гражданина перемещения, не является однозначным основанием для избрания меры пресечения - заключение под стражу. При таких обстоятельствах вывод прокурора и следователя о том, что обвиняемый может скрыться от следствия, ничем не аргументирован и не обоснован. Согласно представленным в суд материалам К. давал признательные показания. Фактов высказывания угроз в отношении участников судопроизводства или уничтожения доказательств после раскрытия преступления нет, что опровергает доводы прокурора и следователя о том, что обвиняемый может помешать установлению истины по делу. При исследовании личности обвиняемого установлено, что он характеризуется положительно, работает, имеет семью, спиртными напитками не злоупотребляет, несудим, совершил преступление впервые, является участником боевых действий в Чеченской Республике, за что имеет поощрение. Компрометирующих данных об обвиняемом в судебное заседание представлено не было. Эти обстоятельства также опровергают довод прокурора и следователя о том, что обвиняемый, оставаясь на свободе, может скрыться от следствия и суда или заниматься в дальнейшем преступной деятельностью. Прокурор и следователь не опровергли доводы защитника и К. о положительной личности обвиняемого. Следователем не представлено обоснование, что К., оставаясь на свободе, может продолжать заниматься преступной деятельностью, поскольку в представленных материалах имеются сведения из информационного центра, согласно которым К. ранее не судим. В судебное заседание не были представлены веские доказательства ни одного из оснований, указанных в ст. 97 УПК РФ. При таких обстоятельствах, когда следователь 5 августа 2003 г. даже не пытался избрать какую-либо меру пресечения или иную меру процессуального принуждения в отношении К., избрание самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу является излишним и преждевременным.

С учетом изложенного, обстоятельств дела, личности обвиняемого судья пришел к выводу, что К. возможно избрание иной меры пресечения, чем заключение под стражу <*>. При вынесении такого решения судья учитывал основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.

---------------------------------

<*> Архив Володарского районного суда Брянской области.

Государственный обвинитель с постановлением судьи об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу не согласился и в соответствии со ст. ст. 354 - 356 УПК РФ обжаловал это постановление в вышестоящий суд. В представлении прокурора были изложены доводы, по которым он ставил под сомнение решение суда. Прокурор отмечал, что обвиняемый по месту регистрации характеризуется формально, а сведения о месте работы обвиняемого и его проживание с беременной женой материалами дела не подтверждаются. Прокурор утверждал, что "заявления со стороны защиты были направлены на введение суда в заблуждение с целью склонения суда к избранию более мягкой меры пресечения". Кроме того, прокурор указывал и на "голословность доводов обвиняемого и защитника". Представляется, что такие утверждения прокурора являются некорректными. Прокурор как сторона в процессе должен был соблюдать нравственные начала уголовного судопроизводства. Как известно, согласно ч. 1 ст. 9 УПК РФ в ходе уголовного судопроизводства запрещается осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного производства, а также обращение, унижающее его человеческое достоинство либо создающее опасность для его жизни и здоровья.

Между тем защитник имеет право выступать в судебных заседаниях и выражать свои позиции. Если в качестве защитника выступает адвокат, то согласно подп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами <*>. Если же адвокат использует незаконные средства и методы в своей деятельности, то его действия влекут ответственность в соответствии с законом. Суд также вправе реагировать на такие действия адвоката путем вынесения частного определения в его адрес.

---------------------------------

<*> См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 23. Ст. 2102.

Государственный обвинитель утверждал, что К. в боевых действиях в Чеченской Республике не участвовал, правительственными наградами не награждался, в налоговую инспекцию перечислений не делал, ранее был судим, состоял на учете в уголовно-исполнительной инспекции. Прокурор также утверждал, что К. умышленно уклонялся от явки к следователю, зная, что был вызван для привлечения его в качестве обвиняемого. Следователь 5 октября 2003 г. вынес постановление о привлечении К. в качестве обвиняемого и объявил его розыск. В связи с чем прокурор предлагал отменить постановление судьи. К кассационному представлению прокурор приложил справку из управления уголовной инспекции, что К. был судим условно, а также справки о том, что К. не работает водителем и что он, проходя службу в Чеченской Республике, в боевых действиях не участвовал, правительственными наградами не награждался.

Эти материалы прокурор представил в суд кассационной инстанции в соответствии со ст. 377 УПК РФ, согласно которой стороны вправе представить дополнительные материалы в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в кассационном представлении. Дополнительные материалы не могут быть получены путем производства следственных действий, а лицо, представившее их, обязано указать, каким путем они были получены и в связи с чем возникла необходимость их представления.

Судебная коллегия Брянского областного суда рассмотрела кассационное представление государственного обвинителя на постановление судьи районного суда, которым было отказано следователю ОВД в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Судебная коллегия не согласилась с представлением прокурора об отмене постановления судьи, посчитав правильным вывод суда, что оснований для избрания К. меры пресечения в виде заключения под стражу не имеется. В определении судебной коллегии отмечалось, что вывод суда является правильным, так как был сделан исходя из тяжести преступления, в котором обвиняется К., а также данных, характеризующих личность К., и иных обстоятельств, учитываемых при избрании меры пресечения и изложенных в постановлении.

Судебная коллегия установила, что К. судимым не является, так как его судимость была погашена. Судебная коллегия отметила, что в п. 21 учетно-послужной карточки к военному билету на К. записано, что он имеет благодарность за участие в боевых действиях. Также судебная коллегия указала, что судьей были приняты во внимание доводы следователя об уклонении К. от явки в органы следствия, которые им мотивированно были отклонены. В то же время судебная коллегия посчитала, что из постановления судьи подлежит исключению указание на то, что К. работает и проживает с семьей, так как фактических данных, подтверждающих данные обстоятельства, по делу не установлено <*>.

---------------------------------

<*> Архив Володарского районного суда Брянской области.

В ходе производства по уголовному делу мера пресечения, избранная в отношении подозреваемого или обвиняемого, может быть изменена или отменена. Для этого требуются определенные основания. Мера пресечения может быть отменена или изменена вследствие того, что подозреваемый или обвиняемый стал нарушать взятые на себя обязательства, например, перестал являться по вызовам к следователю. Или же, наоборот, подозреваемый или обвиняемый, находясь под стражей в изоляторе временного содержания (ИВС) или в следственном изоляторе (СИЗО), стал чувствовать себя плохо, состояние его здоровья ухудшилось. Также могут произойти какие-либо изменения в его семейном положении, например, кто-либо из членов его семьи умер, на иждивении подозреваемого или обвиняемого остались несовершеннолетние дети. Поэтому, если к такому лицу применяется какая-либо из мер пресечения, то в зависимости от развивающихся событий, связанных с личностью данного лица, она может быть изменена на другую или вообще может быть отменена.

Изменение меры пресечения на более строгую должно быть обоснованно. Если ранее избранная мера пресечения изменяется на такую меру пресечения, как заключение под стражу, то решение об ее изменении принимается судом. При этом должны возникнуть новые основания для принятия такого решения. Так, Васняев обвинялся в совершении ряда преступлений, в том числе в убийстве, отнесенном к категории особо тяжких преступлений, за которое законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы. Обвиняемый без разрешения следователя выехал в г. Клайпеду. В прокуратуру для получения копии обвинительного заключения Васняев не являлся. Кроме того, он избил обвиняемого по этому же делу Жукова за то, что тот уличил его в совершении преступлений. Таким образом, ранее избранная в отношении Васняева мера пресечения - подписка о невыезде - не оказывала на него надлежащего воздействия, в связи с чем суд обоснованно заменил ее заключением под стражу <*>. Из этого примера следует, что обвиняемому сначала была избрана мера пресечения, не связанная с лишением свободы, хотя он обвинялся в совершении такого особо тяжкого преступления, как убийство. В процессе расследования изменились основания для избрания обвиняемому меры пресечения в виде подписки о невыезде, которые предполагали, что он не будет покидать постоянного места жительства, в назначенный срок будет являться к следователю, прокурору, не будет препятствовать производству по уголовному делу. Однако обвиняемый Васняев нарушил условия подписки о невыезде, которые он должен был выполнять, так как в прокуратуру не являлся, покинул место жительства без разрешения следователя. Более того, обвиняемый, находясь на свободе, совершил новое преступление, причем насильственного характера - избил другого обвиняемого по этому же делу. Поэтому обвиняемый Васняев больше не мог оставаться на свободе с учетом оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, и обстоятельств, предусмотренных ст. 99 УПК РФ. Ему была избрана такая радикальная мера пресечения, как заключение под стражу.

---------------------------------

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 3. С. 17.

При содержании обвиняемого под стражей органы предварительного расследования могут не успеть закончить расследование в течение 2 месяцев. Этот срок содержания под стражей предусмотрен ч. 1 ст. 109 УПК РФ. Органами предварительного расследования в связи с этим может быть принято решение об изменении меры пресечения на другую или же об отмене меры пресечения. В случае если орган предварительного расследования полагает необходимым дальнейшее содержание обвиняемого под стражей, то он вправе обратиться в суд для решения вопроса о продлении срока содержания обвиняемого под стражей. В компетенцию суда входит решение вопроса о продлении этого срока.

Процедура решения вопроса о продлении срока содержания под стражей аналогична процедуре избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом органы предварительного расследования обращаются в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей. Безусловно, что такое ходатайство должно быть мотивированным. Однако суд может не согласиться с ходатайством органа предварительного расследования о продлении срока содержания обвиняемого под стражей. В этом случае суд выносит постановление об отказе в удовлетворении ходатайства. В тех же случаях, когда принимается решение о продлении срока содержания под стражей, суд должен указать дату, до которой продлевается срок содержания под стражей. Суд сам может установить число, до которого продляется срок содержания под стражей. Однако срок содержания под стражей не может быть продлен на более длительный период времени, чем тот, о котором ходатайствовал орган предварительного расследования.

Можно привести следующий пример. 26 июня 2002 г. Жернову и Смирнову было объявлено об окончании предварительного расследования и начато ознакомление с материалами уголовного дела. Поскольку срок содержания Жернова под стражей истекал 4 января 2003 г., а Смирнова - 11 января 2003 г., следователь 11 декабря 2002 г. обратился в областной суд с ходатайством о его продлении Жернову на 4 месяца 13 дней, а Смирнову - на 4 месяца 6 дней, т.е. обоим обвиняемым - до 17 мая 2003 г. Постановлением областного суда ходатайство следователя было удовлетворено.

Срок содержания под стражей был продлен до момента окончания ознакомления всех обвиняемых и их защитников с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд. Конкретная дата, до которой продлевается срок содержания под стражей, в постановлении суда указана не была, хотя вывод суда о необходимости продления срока содержания подсудимых под стражей был обоснован и мотивирован. Между тем, продлевая срок содержания под стражей Жернову и Смирнову без указания определенной даты, суд неверно истолковал положения ст. 109 УПК РФ. По смыслу данной нормы срок содержания обвиняемых под стражей продлевается судом в пределах, испрашиваемых органами предварительного расследования, что прямо предписывается в образце постановления, приведенном в приложении N 83 к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации.

Продлив срок содержания обвиняемых под стражей без указания предельной даты, суд первой инстанции тем самым на будущее вывел меру пресечения в отношении указанных лиц из-под судебного контроля, чем, безусловно, ухудшил их положение.

При таких обстоятельствах срок содержания под стражей Жернову и Смирнову мог быть продлен только в пределах срока, испрошенного следователем в ходатайстве. Поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ изменила постановление суда: продлила срок содержания под стражей Жернову - на 4 месяца 13 суток, а всего 16 месяцев 13 суток, т.е. до 17 мая 2003 г. включительно, Смирнову - на 4 месяца 6 суток, а всего 16 месяцев 6 суток, т.е. до 17 мая 2003 г. В остальной части постановление суда первой инстанции было оставлено без изменения <*>.

---------------------------------

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 1. С. 17.

Рассмотрение вопроса о продлении срока содержания под стражей может происходить как в процессе предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства. Это обусловливается тем, что в ходе предварительного расследования вопрос о продлении срока содержания под стражей иногда не встает. Необходимость в продлении срока содержания под стражей может возникнуть в ходе рассмотрения дела, если проведение судебного разбирательства, например, затягивается вследствие большого объема уголовного дела и других обстоятельств. В зависимости от того, в каком составе судей рассматривается уголовное дело - единолично или коллегиально, в таком же составе судей принимаются и другие решения по уголовному делу. Если судья единолично рассматривал уголовное дело, то им единолично решается вопрос о продлении срока содержания под стражей. Если же судьи рассматривали уголовное дело коллегиально, вопрос о продлении срока содержания под стражей также должен решаться в коллегиальном составе.

Об этом может свидетельствовать следующий пример.

Постановлением судьи Переведенцеву, обвиняемому по п. "в" ч. 4 ст. 290 УК РФ, срок содержания под стражей был продлен на три месяца в связи с тем, что подсудимый обвинялся в совершении особо тяжкого преступления, а дело в отношении него являлось особо сложным. В частной жалобе адвокат Переведенцева просил об отмене постановления судьи и освобождении подсудимого из-под стражи. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила постановление судьи по следующим основаниям. Согласно ст. 256 УПК РФ по вопросам, разрешаемым судом во время судебного заседания, суд выносит определения или постановления, которые подлежат оглашению в судебном заседании. Определение или постановление о продлении срока содержания подсудимого под стражей выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа, подписываемого судьей или судьями, если уголовное дело рассматривается судом коллегиально. Однако положения этого закона судьей не были выполнены. Как видно из материалов дела, решение о продлении на три месяца срока содержания Переведенцева под стражей было принято судьей единолично, хотя уголовное дело в отношении подсудимого рассматривалось в составе профессионального судьи и двух народных заседателей. По смыслу уголовно-процессуального закона вопрос о продлении срока содержания лица под стражей, равно как и другие перечисленные в законе вопросы, надлежало решать всем составом суда, рассматривавшим дело по существу в отношении названного подсудимого в судебном заседании с участием всех участников процесса. В связи с этим Судебная коллегия отменила постановление судьи и материалы, касающиеся вопроса о продлении срока содержания Переведенцева под стражей, направила в тот же суд на новое рассмотрение <*>.

---------------------------------

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 7. С. 17.