Мудрый Юрист

Обзор позиций европейского суда по правам человека по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации

Лариса Геннадьевна Школяр, заместитель председателя Томского областного суда по гражданским делам.

Споры о защите чести, достоинства и деловой репутации проистекают, с одной стороны, из конституционного права гражданина на защиту чести и доброго имени (ст. 23 Конституции РФ), с другой стороны, из свободы слова, мысли, права свободно искать, передавать и распространять информацию, выражать собственное мнение (ст. 29 Конституции РФ), когда реализация этих конституционных прав и свобод гражданина приводит к их взаимному ограничению.

Разрешая дела данной категории, суды прибегают к двум выработанным практикой Европейского суда по правам человека (далее - Европейский суд, ЕСПЧ) постулатам: о необходимости разграничения оценочных суждений и утверждений о фактах, имеющих разный уровень правовой защиты, и о пределах допустимой критики публичной фигуры.

Положения о необходимости отделять оценочные суждения от утверждений о фактах и недопустимости привлечения к ответственности за первый тип высказываний последовательно приводятся в Постановлениях Европейского суда от 21 июля 2005 г. по делу "Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации" (жалоба N 23472/03) <1>; от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров (Zakharov) против Российской Федерации" (жалоба N 14881/03) <2>; от 11 февраля 2010 г. по делу "Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации" (жалоба N 33333/04) <3>.

<1> Бюллетень ЕСПЧ. 2005. N 12.
<2> Бюллетень ЕСПЧ. 2008. N 4.
<3> Бюллетень ЕСПЧ. 2010. N 8.

Европейский суд по правам человека усматривает важность разграничения этих двух категорий. Согласно правовой позиции Европейского суда, выраженной им в указанных Постановлениях, в то время как факты могут быть доказаны, правдивость оценочных суждений не поддается доказыванию. Требование о доказывании правдивости оценочного суждения неисполнимо и само по себе нарушает свободу мнения, что является основной частью права, гарантированного ст. 10 Конвенции.

Приведенная выше правовая позиция Европейского суда была адаптирована к законодательству Российской Федерации после принятия Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" <4>. Если ранее внутригосударственным законодательством (которое содержало только термин "сведения" без раскрытия их существа и исходило из того, что порочность и ложность любых сведений подлежали доказыванию в рамках гражданского судопроизводства) не проводилось разграничение между оценочными суждениями и изложением фактов, то в п. 9 данного Постановления прямо указано: "Судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности".

<4> Бюллетень ВС РФ. 2005. N 4.

Кировский районный суд г. Томска руководствовался указанием Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении дела по иску К. к Н. о защите чести, достоинства и деловой репутации, компенсации морального вреда, признавая фразы, использованные Н. в публичном выступлении, оценочным суждением и отказывая в этой связи в удовлетворении иска.

Апелляционная коллегия Томского областного суда отменила решение суда первой инстанции как противоречащее собранным по делу доказательствам.

Основываясь на результатах судебной лингвистической экспертизы, мнении специалиста Н., судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда на стадии апелляционного рассмотрения дела пришла к следующему выводу: употребленным в выступлении словам несвойственен характер оценочного суждения, личного мнения; формулировки, использованные в выступлении, содержат прямолинейные утверждения о причастности истца к противоправным поступкам в связи со строительством дорог, не исключают возможность их проверки на предмет достоверности, соответственно, они являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и дают истцу право требовать выплаты компенсации морального вреда (Апелляционное определение Томского областного суда от 2 октября 2012 г. N 33-2561/2012).

Вместе с тем имеют место случаи, когда критика, высказанная в адрес публичного лица, признается оправданной и не влечет за собой применения правовых средств защиты.

Так, в Постановлении от 21 июля 2005 г. по делу "Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации" Европейский суд по правам человека указал, что "свобода выражения мнения представляет собой один из основных принципов демократического общества и одно из основополагающих условий его развития, а также реализации способностей и возможностей каждого человека. С учетом положений пункта 2 статьи 10 Конвенции свобода выражения мнения распространяется не только на информацию и мнения, воспринимаемые положительно, считающиеся неоскорбительными или рассматриваемые как нечто нейтральное, но и на оскорбительные, шокирующие или причиняющие беспокойство. Указанное является требованием плюрализма мнений, терпимости и либерализма, без которых бы не существовало демократического общества.

Как следствие этого, "в рамках пункта 2 статьи 10 Конвенции существует малозначительная возможность наложения ограничений на политические выступления и дебаты по вопросам, представляющим общественный интерес. Более того, границы допустимой критики в отношении государственного служащего, осуществляющего свои властные полномочия, могут быть шире, чем пределы критики в отношении частного лица, поскольку первый неизбежно и сознательно открывает себя для тщательного наблюдения за каждым своим словом и поступком со стороны журналистов и большей части общества, и, следовательно, он должен проявлять большую степень терпимости. Безусловно, политический деятель имеет право на защиту собственной репутации даже тогда, когда он действует в своих личных интересах, однако интересы защиты репутации должны ставиться в сравнение с интересами открытой дискуссии по политическим вопросам" (п. 25 Постановления ЕСПЧ по делу "Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации"; п. 42 Постановления ЕСПЧ от 8 июля 1986 г. по делу "Лингенс (Lingens) против Австрии" <5>).

<5> См.: Европейский суд по правам человека: избранные решения: В 2 т. М., 2000. Т. 1. С. 524 - 531.

На указанные разъяснения Европейского суда сослалась апелляционная коллегия Томского областного суда, оставляя в силе решение Кировского районного суда г. Томска по иску Д. к К. и ЗАО "Телерадиокомпания ТВ-2" о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции о том, что высказывания ответчика содержат как факты, выставляющие истца в неприглядном свете и имевшие место в действительности, так и оценочные суждения, не являющиеся предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), апелляционная инстанция при этом добавила, что оценочные суждения не выходят за пределы приемлемой критики, направленной против политического деятеля, и не нуждаются в соразмерной им компенсации (Кассационное определение Томского областного суда от 5 апреля 2010 г. N 33-718/2010).

По этим же соображениям Кировским районным судом г. Томска было отказано в защите чести, достоинства и деловой репутации Н. Обращаясь с иском к ООО "Пресса" за опровержением сведений, опубликованных в статье "Нужна ли такая политика?", и компенсацией морального вреда, Н. ссылалась на то, что является руководителем депутатской фракции "Справедливая Россия" в Законодательной Думе Томской области, лидером политической партии "Справедливая Россия", и что, по мнению истицы, данная статья порочит ее честь, достоинство и дискредитирует в глазах избирателей.

Разрешая этот спор, суд указал, что в соответствии со ст. ст. III и IV Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным доверием, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике, в частности посредством СМИ, в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий <6>.

<6> См.: Законодательство и практика массмедиа. 2004. N 7 - 8.

Сведения, изложенные автором статьи "Нужна ли такая политика?", Кировский районный суд г. Томска отнес к оценочным суждениям, критическому мнению о сложившейся ситуации в целом и, учитывая недоказанность истицей того, что содержание и форма распространенных высказываний в данной статье предполагают посягательство на ее честь и достоинство, в удовлетворении иска отказал. Апелляционная инстанция согласилась с решением районного суда.

Убедительность этих выводов не вызвала сомнений и при рассмотрении кассационной жалобы. Отказывая в ее передаче на рассмотрение суда кассационной инстанции, судья Томского областного суда процитировал позицию Европейского суда по делу "Дюндин (Dyundin) против Российской Федерации", изложенную в Постановлении ЕСПЧ от 14 октября 2008 г. (жалоба N 37406/03): "Пункт 2 статьи 10 Конвенции дает мало возможностей для ограничения политических высказываний или дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес. Кроме того, хотя нельзя сказать, что слова и поступки государственных служащих и политических деятелей в равной степени заведомо открыты для наблюдения, государственные служащие, находящиеся при исполнении обязанностей, подобно политикам, подпадают под более широкие пределы допустимой критики, чем частные лица" <7>.

<7> Бюллетень ЕСПЧ. 2009. N 8.

Оправдывая публичную критику в отношении общественных деятелей, Европейский суд в то же время неоднократно отмечал, что необходимо защищать государственных служащих от обидных, оскорбительных и клеветнических нападок, которые могут оказать влияние на выполнение ими своих обязанностей и подорвать общественное доверие к ним и к той должности, которую они занимают (Постановление ЕСПЧ от 21 января 1999 г. по делу "Яновский (Janowski) против Польши"; Постановление ЕСПЧ от 11 марта 2003 г. по делу "Лешник (Lesnik) против Словакии"). Пределы, в которых такая защита может рассматриваться как необходимая, зависят от конкретных обстоятельств дела <8>.

<8> См.: Постановление ЕСПЧ от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров (Zakharov) против Российской Федерации".

Правильность разрешения споров, связанных с защитой чести, достоинства и деловой репутации, зависит от умения суда верно определять правовую природу распространенных сведений.

В Постановлении по делу "Федченко (Fedchenko) против Российской Федерации" Европейский суд выразил свое мнение о том, что критика является допустимой, когда "использование заявителем конкретных оборотов или фраз, разговорных выражений или сленговых слов в рассматриваемых фрагментах не вышло за рамки степени преувеличения или провокации, разрешенной статьей 10 Конвенции, и, соответственно, не оправдывало установления ограничений его права на свободу выражения мнения".

Оставляя без изменения решение Советского районного суда г. Томска, которым удовлетворен иск Е. к М. и ЗАО "Телерадиокомпания Эфир", апелляционная инстанция установила, что слова, произнесенные в телевизионной передаче журналистом М. в адрес Е., возглавлявшего региональное отделение партии "Яблоко", были облечены в оскорбительную форму; в связи с этим суд апелляционной инстанции сослался на следующий вывод Европейского суда, изложенный в Постановлении от 16 декабря 2010 г. по делу "Алексей Овчинников (Aleksey Ovchinnikov) против Российской Федерации" (жалоба N 24061/04): "Если единственной целью какой-либо формы выражения мнения является оскорбление, и распространение такого мнения или оценки не служит интересам дискуссии по вопросу правомерного общественного интереса, привлечение лица, высказавшего такое мнение, к гражданской ответственности является правомерным" <9> (Кассационное определение Томского областного суда от 9 декабря 2011 г. N 33-3798/2011).

<9> Бюллетень ЕСПЧ. 2011. N 10.

Такая позиция согласуется с разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц". Согласно разъяснениям, указанным в п. 9 данного Постановления, если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Таким образом, правильность разрешения споров, связанных с защитой чести, достоинства и деловой репутации, зависит от умения суда верно определять правовую природу распространенных сведений, отграничивать утверждение о фактах и субъективно-оценочное мнение, которое не является предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, если только высказывание не было допущено в оскорбительной, резкой и несдержанной форме.

По данной категории дел правовые позиции и мнения Европейского суда по правам человека применяются судами общей юрисдикции при изложении мотивировочной части решения субсидиарно постольку, поскольку они не противоречат ее основополагающим нормам в дополнение к ним. Несмотря на то что приоритет отдается принципам и стандартам международного права, суды в своей правоприменительной практике прибегают к ним, если только они восприняты российским законодательством, в котором на сегодняшний день специфика рассмотрения данных споров нашла достаточно полную правовую регламентацию.