Мудрый Юрист

Нематериальные блага и их защита

Никита Захаров, студент, г. Москва.

В Гражданском кодексе Российской Федерации появляются новые нормы, а в существующие вносятся ощутимые правки. Реформа гражданского законодательства в числе прочего коснулась и вопросов закрепления и защиты нематериальных благ. Рассмотрению этих вопросов в их ретроспективе и посвящена данная статья.

Как все начиналось

Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных прав человека существовала с давних времен, что позволяет сделать вывод и о признании, пусть и в косвенной форме, наличия у человека нематериальных благ. Так, в "Русской Правде" содержались положения, позволявшие взыскивать с причинителя вреда компенсацию за так называемую обиду. Судебники 1497 и 1550 годов включали в себя нормы, касающиеся взыскания так называемого бесчестья в пользу потерпевшего. Аналогичные нормы содержались также в Соборном уложении 1649 года, ряде нормативно-правовых актов XVIII века и Своде законов Российской империи.

После революции 1917 года законодательные нормы о возможности компенсации морального вреда за посягательства на нематериальные блага гражданина в той или иной форме были изъяты из гражданского законодательства. Согласно ст. 7 ГК РСФСР 1964 года среди нематериальных благ закреплялись лишь честь и достоинство, механизм защиты которых заключался в возможности требовать опровержения не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство человека.

Своего рода возрождение института компенсации морального вреда произошло в самом конце периода существования Советского государства, найдя свое отражение в нормах Закона СССР "О печати и средствах массовой информации" (ст. 39) и Основ гражданского законодательства Союза ССР (ст. 131), где было закреплено определение "моральный вред" и была предусмотрена возможность истребования компенсации за его причинение. В дальнейшем положения, касающиеся нематериальных благ и компенсации морального вреда за его причинение, получили широкомасштабное закрепление в нормах ГК РФ.

В редакции ГК РФ от 1994 года закреплен следующий перечень нематериальных благ: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства (ст. 150 ГК РФ). Механизм защиты указанных благ предусматривал опровержение порочащих честь и достоинство сведений (ст. 152 ГК РФ) и возможность компенсации морального вреда (ст. 151 ГК РФ), при этом компенсация морального вреда выступает общим способом защиты нематериальных благ, а опровержение сведений - специальным (лишь в отношении чести, достоинства и деловой репутации).

Надо отметить, что природа и сущность компенсации морального вреда носят дискуссионный и неоднозначный характер. Отсутствие данного института в советском праве можно объяснить не только тем, что интересы личности имели второстепенный характер по сравнению с интересами общества и государства, но и тем, что компенсация морального вреда, нося имущественный, денежный характер, воспринималась как чуждый капиталистический элемент; честь и достоинство советского человека не могли быть измерены в презренном металле.

С момента возрождения института компенсации морального вреда в законодательстве можно обнаружить также и нормы, презюмирующие нарушение нематериальных благ человека и устанавливающие обязанность нарушителя выплатить соответствующую компенсацию в силу установления факта нарушения, а не в силу установления факта наличия физических или нравственных страданий потерпевшего. Такими нормами являются положения Закона "О защите прав потребителей" (ст. 15 с разъяснениями, данными в п. 45 Постановления Пленума ВС РФ "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей") и положения Трудового кодекса РФ (ст. 237 с разъяснениями, данными в п. 63 Постановления Пленума ВС РФ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации"). Подобные нормы в законодательстве объясняются в первую очередь необходимостью предоставить дополнительную защиту для слабой стороны правоотношений, регулируемых данными законами (соответственно граждане-потребители и граждане-работники), поэтому они не могут считаться чрезмерно ограничивающими права нарушителей.

Современное состояние

В эпоху тотальной информатизации и компьютеризации различного рода и в различных формах сведения о гражданине все больше распространяются, что делает все более актуальной защиту нематериальных благ человека. В 2006 году в ГК РФ была введена новая ст. 152.1 "Охрана изображения гражданина", которая, по сути, признала изображение гражданина составной частью ряда его нематериальных благ. В данный момент существует проблема соотношения норм этой статьи с нормами Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных".

Так, ст. 152.1 ГК содержит перечень случаев, когда согласие изображаемого гражданина на распространение его изображения не требуется. В то же время п. 1 ст. 6 Закона N 152-ФЗ указывает на то, что обработка персональных данных осуществляется с согласия субъекта персональных данных. Статья 3 данного Закона, в свою очередь, содержит крайне широкую дефиницию понятий "персональные данные" и "обработка персональных данных", к которым в связи с этим могут быть отнесены изображение гражданина и любая форма использования этого изображения.

Таким образом, Закон N 152-ФЗ не содержит каких-либо исключений из правила получения согласия субъекта изображения, тогда как ГК РФ такие исключения содержит, что на практике может породить путаницу. Исходя из этого, целесообразным представляется внесение аналогичных ст. 152.1 ГК изменений и в Закон N 152-ФЗ.

Развитию защиты нематериальных прав граждан послужило также и включение с 01.10.2013 в ГК РФ на основании Федерального закона от 02.07.2013 N 142 "О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой ГК РФ" ст. 152.2 "Охрана частной жизни гражданина", которой введен запрет на распространение сведений о частной жизни гражданина без его согласия. Отметим, что запрет на сбор и распространение сведений о частной жизни гражданина содержится и в уголовном законодательстве - ст. 137 УК РФ. До введения в действие упомянутых изменений в гражданском законодательстве отсутствовала прямая возможность гражданско-правового воздействия на нарушителя помимо публично-правового воздействия в порядке уголовного преследования. Внесение изменений в ГК РФ устранило данный пробел.

Недостатки введенной нормы аналогичны недостаткам положений ст. 152.1 - исключение из запрета на распространение сведений о частной жизни гражданина без его согласия в публичных целях не согласуется с положениями Закона N 152-ФЗ, где такое исключение не содержится.

Удаление сведений из Интернета

Отдельно стоит упомянуть о защите нематериальных благ в сети Интернет. Среди вступивших в силу с 01.10.2013 изменений содержатся также обновленные и введенные вновь положения ч. 3 ст. 152.1 и ч. 4 ст. 152 ГК. Эти нормы предусматривают удаление изображения гражданина либо сведений, порочащих честь и достоинство гражданина, из сети Интернет по требованию данного гражданина, если изображение или сведения распространяются с нарушением закона. Эти законоположения отвечают веяниям времени и позволяют более полно защитить права граждан с учетом того факта, что, как упоминалось ранее, распространение различного рода данных через сеть Интернет имеет глобальный характер и осуществляется с огромной скоростью, как правило, через повсеместно используемые социальные сети.

Усилению защиты нематериальных прав граждан в сети Интернет послужит и Постановление КС РФ от 09.07.2013 N 18-П, которым был определен способ реализации положений ст. 152 ГК РФ, соответствующий корреспондирующим положениям Конституции РФ.

Согласно правовой позиции КС РФ гражданин, недостоверные и порочащие честь и достоинство сведения о котором были распространены на сайте в сети Интернет, не являющимся СМИ, вправе требовать удаления подобных сведений от администратора сайта даже в том случае, если конкретный распространитель не может быть установлен. Иное толкование противоречило бы Конституции РФ. С учетом вводимых изменений в ст. 152 ГК РФ это Постановление стоит привязывать к упомянутой выше норме ч. 4 ст. 152, предусматривающей возможность удаления сведений из сети Интернет.

Споры о юрлицах

Закон N 142-ФЗ поставил точку в споре о возможности компенсации морального вреда юридическим лицам. В ныне действующей редакции ст. 152 ГК РФ в ч. 7 предусматривается, что "правила... статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица". Данное положение в его взаимосвязи с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ ("Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом") истолковывалось как позволяющее юридическому лицу истребовать компенсацию морального вреда в случае действий нарушителя, порочащих деловую репутацию потерпевшего юридического лица, поскольку соответствующее право предусмотрено в случае посягательства на деловую репутацию гражданина.

Такие выводы основываются в первую очередь на Определении КС РФ от 04.12.2003 N 508-О, где было указано следующее: "Отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения". Таким образом, КС РФ высказал позицию о существовании некоего аналога морального вреда, не упомянутого в законе, применяемого в отношении юридических лиц.

Более просто к решению данного вопроса подошел ВС РФ. В своем Постановлении от 24.02.2005 N 3, в п. 15, ВС РФ указал, что "правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица". Верховный Суд в отличие от Конституционного Суда не озадачился вопросом правовой природы компенсации нематериального вреда юридическим лицам и прямо указал на возможность взыскания юридическим лицом компенсации морального вреда. Подобная позиция затем нашла отражение в решениях арбитражных судов (Постановление ФАС ДО от 28.09.2010 N Ф03-6295/2010 и др.).

Теперь же введенные изменения в ст. 152 ГК РФ исключают возможность взыскания морального вреда в пользу юридических лиц. Часть 11 ст. 152 ГК РФ гласит следующее: "Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица".

Таким образом, законодатель пошел по пути прямого запрета взыскания морального вреда в пользу юридического лица. Следовательно, юридические лица смогут лишь требовать возмещения убытков, причиненных распространением сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. Данное возмещение должно быть обосновано расчетным путем и, по сути, носит имущественный характер.

Подобное регулирование не вполне отвечает современным реалиям делового оборота. Статус, имя субъекта предпринимательской деятельности подчас носят определяющий характер в экономической деятельности, и сводить возмещение от подмоченной репутации лишь к возмещению реально понесенных убытков, доказывание которых достаточно трудно, не представляется верным. Решение данного вопроса во многом зависит от той теории сущности юридического лица, которой придерживается тот или иной автор.

Законодатель, очевидно, исходит из теории фикции, не признавая за юридическим лицом права на какой-либо вред помимо того, который можно выразить в конкретных денежных суммах (реальный ущерб). Однако более предпочтительным представляется реалистическая теория юридического лица, которая рассматривает его как некий социальный механизм, духовную реальность. При таком подходе моральный вред, безусловно, может быть компенсирован и юридическим лицам.

Помимо этого, отсутствие возможности применить понятие "моральный вред" к юридическим лицам ставит под вопрос нахождение в законодательстве иных подобных социально-психических по своей первоначальной сути категорий, применяемых к юридическим лицам. Например, добросовестности, вины и др. В КоАП РФ была найдена удачная дефиниция понятия "вина" по отношению к юридическим лицам (юридическое лицо признается виновным... если... у него имелась возможность для соблюдения правил и норм... но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению). Полагаем, что законодателю следовало бы использовать похожую конструкцию в отношении понятия "моральный вред" применительно к юридическим лицам.