Мудрый Юрист

Направленный отказ от наследства: проблемы правового регулирования

Смирнов Станислав Александрович, начальник отдела управления персонала Центрального хранилища Банка России, кандидат юридических наук.

В настоящей статье направленный отказ от наследства рассмотрен через авторскую концепцию владельческих полномочий наследника. Предложена правовая характеристика данного понятия, выявлены пробелы в праве и противоречия в судебной практике. Предложена некоторая критика Постановления Конституционного Суда от 23 декабря 2013 г.

Ключевые слова: наследственное право, наследование, завещание, наследники, наследодатель, отказ от наследства, владельческие полномочия наследника.

Directed by the rejection of the inheritance: legal issues

S.A. Smirnov

Smirnov Stanislav Aleksandrovich, Head of the Department for Personnel Management of the Central Repository of the Bank of Russia, candidate of juridical sciences.

In this paper we consider a directed rejection of inheritance through the author's concept of possessory authority of heir. Proposed legal description of the concept, identify gaps in law and contradictions in the case law. It was offered some criticisms of the Constitutional Court decision of December 23, 2013.

Key words: inheritance law, inheritance, testament, heirs, the refusal of an inheritance, possessory authority of heir.

Направленный отказ от наследства - тема весьма актуальная ввиду высокой практической значимости и слабого правового регулирования - в последние два года особенно привлекает внимание как правоведов, так и судебную власть. Так, недавнее Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2013 г. N 29-П [7], которым признана не соответствующей Конституции норма абз. 1 п. 1 ст. 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), за историю существования ч. 3 ГК РФ стало первым Постановлением, обязавшим федерального законодателя изменить нормы наследственного права. К анализу указанного Постановления о направленном отказе мы вернемся в статье позднее.

Возможность отказа от наследства - одно из важнейших проявлений конституционного права наследования и принципов диспозитивности и автономии воли в гражданских отношениях. Отказ от наследства как таковой является традиционным институтом российского наследственного права. Такое право наследника было закреплено в ст. 1255 Свода законов гражданских Российской империи. При этом направленный отказ, т.е. в пользу других лиц, допускался согласно ст. 1256 Свода только в Черниговской и Полтавской губерниях.

К.П. Победоносцев приводил примеры из сенатской практики, когда суды признавали недействительными отказы в пользу других наследников, поскольку расценивали их как условные [10, с. 379].

В период действия Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. также признавался лишь простой отказ. Так, в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. N 2 "О судебной практике по делам о наследовании" имелось разъяснение о запрете отказа наследника от наследства в пользу кого-либо из других наследников, т.к. отказ может быть только безусловным.

Однако с принятием Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. ситуация существенно изменяется. В соответствии со ст. 550 ГК РСФСР 1964 г. при отказе от наследства наследник получал право указать, что отказывается от наследства в пользу других лиц из числа наследников по закону или по завещанию, в пользу государства или отдельной государственной, кооперативной или другой общественной организации.

Таким образом, данная норма положила начало законодательно установленному субинституту "направленного отказа", не закрепляя нормативно соответствующий термин. При этом в п. "а" абз. 2 п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 01.07.1966 N 6 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что отказ от наследства допускается в пользу любого наследника, независимо от очередности, если иное не предусмотрено ГК союзной республики.

До введения в действие ч. 3 ГК РФ в 2002 г. механизм направленного отказа не претерпел никаких нормативных изменений. В настоящее время правовой режим отказа от наследства закреплен в ст. 1157 - 1158 ГК РФ: предусмотрены порядок, сроки отказа, закреплены такие его свойства, как бесповоротность (по общему правилу), безусловность и безоговорочность, а также фактически две его разновидности - простой и направленный (без введения соответствующих терминов). Согласно ст. 1158 ГК РФ отказ от наследства допускается в пользу других лиц из числа наследников по завещанию или наследников по закону любой очереди, не лишенных наследства, в т.ч. в пользу тех, которые призваны к наследованию по праву представления или в порядке наследственной трансмиссии.

Механизм направленного отказа содержит в п. 1 ст. 1158 ГК РФ некоторые правовые гарантии как права наследования, так и соблюдения воли наследодателя. В частности, круг лиц, в пользу которых можно отказаться от наследства, ограничен лицами, не лишенными наследства, предусмотрены основания, исключающие направленный отказ:

В связи с этим представляется необоснованным Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 марта 2012 г. N 11-1639 [5], в котором разъяснено, что направленный отказ от наследства в пользу подназначенного в завещании наследника является действительным, т.к. правопреемство осуществилось фактически по воле завещателя.

Следует отметить, что распространительное толкование указанных норм, согласно которому если все имущество завещано одному наследнику, то он вправе совершить направленный отказ [9], представляется необоснованным, что подтверждается также в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" [6] и в Определении СК по гражданским делам Ростовского областного суда от 8 ноября 2012 г. по делу N 33-11039.

Очевидно, что соответствующие нормы ГК РФ не допускают отклонения от распределения наследства между наследниками, которое установил сам завещатель, не допустивший наследования по закону в данном случае. Поэтому в указанной ситуации закон запрещает выбор одним из наследников преемника при отказе от наследства. Дополнительные цели данных норм - обеспечить справедливое приращение доли отказавшегося наследника между оставшимися наследниками по завещанию, что прямо предусмотрено в абз. 2 п. 1 ст. 1161 ГК РФ, а также обеспечить права подназначенного наследника. Запрет направленного отказа от обязательной доли в наследстве связан с личным неотчуждаемым характером прав таких необходимых наследников, которые призываются в экстраординарном квазинаследственном порядке, что корреспондирует с нормой о невозможности перехода права на обязательную долю на основании наследственной трансмиссии (п. 3 ст. 1156 ГК РФ).

В сфере направленного отказа возникают весьма актуальные для науки и практики вопросы, которые предлагается рассмотреть подробнее.

В ст. 1158 ГК РФ применен именно термин "отказ от наследства", но не "отказ от прав на наследство". Возникает вопрос: чем распоряжается наследник посредством направленного отказа - своими правами или непосредственно наследством? Через простой отказ, т.е. юридический акт своего отношения к наследству, наследник a priori отказывается от своих прав. При направленном же отказе юридический состав, на основании которого права возникают у другого наследника (условно поименуем его "наследник-бенефициар"), выглядит следующим образом: наличие у наследника-бенефициара наследственно-правового статуса (раскроем его позднее), отсутствие препятствий, указанных в абз. 2 п. 1 ст. 1158 ГК РФ, волеизъявление отказывающегося наследника. Таким образом, без адресного волеизъявления предшествующего наследника наследник-бенефициар не может приобрести соответствующих прав, в отличие от такого основания призвания, как приращение наследственных долей (ст. 1161 ГК РФ), возникающего на основании закона.

Рассмотрим теперь вопрос о наследственно-правовом статусе наследника-бенефициара.

Согласно первому фрагменту п. 1 ст. 1158 ГК РФ отказ допускается в пользу "других лиц из числа наследников" любой очереди. Означает ли это, что отец может отказаться от наследства своего сына, например, в пользу своей жены - мачехи наследодателя (седьмая очередь наследников, абз. 4 п. 2 ст. 1145 ГК РФ), таким образом, фактически отстранив от наследства, например, братьев и сестер наследодателя (вторая очередь наследования)? Иными словами, действуют ли правила очередности наследования (ст. 1141 ГК РФ) безусловно или они могут быть изменены волей отказывающегося наследника? Прежде ответа на данный вопрос, обратимся теперь ко второму фрагменту п. 1 ст. 1158 ГК РФ, раскрывающему, что такой направленный отказ допускается "в том числе в пользу тех, которые призваны к наследованию по праву представления или в порядке наследственной трансмиссии". Очевидно, что необходимое наличие юридического факта призвания к наследству предусмотрено здесь именно для таких наследников, потому что они, по существу, не входят в очередность наследования и получают наследственно-правовой статус только вследствие права представления, наследственной трансмиссии. Для них глагол "призваны" употреблен в прошедшем времени, как свершившийся факт, а не в будущем (например, "могут быть призваны"), т.е. такие наследники-бенефициары должны иметь к открывшемуся наследству непосредственное, свое собственное основание призвания, им недостаточно свойства "потенциального преемника".

Заметим, что вполне обоснованное желание расширительно истолковать указанную норму, следуя логике наследственного закона, и распространить на всех наследников-бенефициаров оговорку о необходимом наличии факта призвания [3, с. 84 - 85; 8] не удастся по следующим причинам.

Механизм направленного отказа введен законодателем с вполне конкретной целью - закрепить автономное право наследника выбрать вместо себя преемника. Норму п. 1 ст. 1158 ГК РФ о том, что выбор нового преемника при направленном отказе возможен из любой очереди наследников, невозможно истолковать по-другому по сравнению с тем, как она написана. Возможно ли, чтобы при открытии наследства призванными оказались одновременно несколько очередей наследников? Нет, учитывая правила очередности наследования, закрепленные в ст. 1141 ГК РФ. Наследники, имеющие обязательную долю, а также призванные в порядке права представления или наследственной трансмиссии, наследуют не в порядке очереди, а на основании соответствующего самостоятельного призвания.

Поэтому de jure следует признать, что направленный отказ возможен в пользу лиц, относящихся ко всем семи "ординарным" очередям наследования, независимо от факта призвания их к наследованию. Указывает на это и сама юридическая техника п. 1 ст. 1158 ГК РФ, в которой названы не "наследники", уже призванные к открытому наследству, а "другие лица из числа наследников по завещанию и по закону". Закон, таким образом, даже при отсутствии фактического состава призвания наделяет их элементами наследственно-правового статуса как "предполагаемых преемников".

Из глубины времен подтверждает подобный вывод Постановление Пленума Верховного Суда СССР 1966 г., еще более радикально закрепляющее, что направленный отказ "не зависит от очередности" - значит, может противоречить правилу очередности.

А возможен ли направленный отказ в пользу лиц из числа "экстраординарной" восьмой очереди, нетрудоспособных иждивенцев, не входящих в предыдущие семь очередей? Учитывая, что данная восьмая очередь возникает при отсутствии всех предшествующих очередей и до этого факта собственно "очередью" не является, а также что такие лица приобретают наследственно-правовой статус post factum, после установления юридического состава иждивения, следует полагать, что направленный отказ в их пользу невозможен.

Вместе с тем вопрос о круге лиц, в пользу которых допускается отказ от наследства, на практике решается не так однозначно, что привлекло внимание Верховного и Конституционного Судов. В п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 N 9 введен в официальный оборот термин "направленный отказ", допускаемый лишь в пользу лиц, призванных к наследованию. Таким образом, Верховным Судом представлено иное, нежели в Постановлении 1966 г., понимание бенефициаров направленного отказа. Данная формулировка Пленума вызвала справедливые сомнения в правовой литературе [1; 2].

Нижестоящие суды общей юрисдикции стали последовательно ссылаться на данные разъяснения Пленума и признают направленный отказ, нарушающий порядок очередности, недействительным (Определение СК по гражданским делам Ярославского областного суда от 23 августа 2012 г. N 33-4453/2012, которым отменено в части решение Борисоглебского районного суда Ярославской области от 22 июня 2012 г., Определение Мосгорсуда от 28 февраля 2013 г. N 4-Г-1253/13). Ранее имели место противоположные решения, которые ориентировались на интерпретацию Пленума Верховного Суда в 1966 г. (например, Определение Санкт-Петербургского городского суда от 2 мая 2012 г. N 33-6189/2012).

Такая смена ориентиров судебной практики послужила мотивом к принятию Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2013 г. N 29-П по жалобе гражданина М.В. Кондрачука. Указанным Постановлением норма абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ признана не соответствующей Конституции в той части, в какой она в силу неопределенности своего нормативного содержания в отношении круга лиц из числа наследников по закону, в пользу которых возможен направленный отказ, допускает возможность неоднозначного истолкования и произвольного применения данного института. В обоснование Суд указал следующее.

Само по себе регулирование направленного отказа от наследства не противоречит Конституции, ограничение права отказаться в пользу только лишь наследников любой очереди (но не посторонних лиц) имеет целью не допустить искажения воли наследодателя (выраженной или предполагаемой), к чему может привести "перераспределение наследства по усмотрению наследников" (абз. 3 п. 4.1, п. 4.2). С другой же стороны, Суд отметил, что отсутствие в абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ специального указания на то, каким образом можно совершить направленный отказ - в пользу любого лица, входящего в круг наследников, призванных к наследованию, либо независимо от их призвания к наследованию, обусловливает право отказывающегося наследника "обстоятельствами и условиями реализации им данного права", а также ставит решение вопроса тем или иным судом в зависимость от мнений Пленумов Верховного Суда 1966 и 2012 гг., вследствие чего нарушается принцип правовой определенности, влекущий неконституционность данной нормы (абз. 4 п. 5.2).

Из указанных туманных формулировок следует, что Суд склоняется скорее к негативной оценке свободы воли наследника при реализации им права на направленный отказ от наследства. Суд положительно охарактеризовал новую "интерпретацию" Верховным Судом направленного отказа в 2012 г., в результате которого данный институт рассматривается судами общей юрисдикции как "способ перераспределения долей между призванными к наследованию лицами из числа наследников по закону, относящихся к одной очереди". Такой новый судебный подход Конституционный Суд оценил как "возможный, конституционно приемлемый и не отступающий от конституционных начал наследственных отношений, не нарушающий принцип равенства" (абз. 4 п. 4.3).

Суд отметил, что федеральному законодателю надлежит внести изменение в правовое регулирование направленного отказа от наследства, "конкретизировав его в части определения круга лиц из числа наследников по закону, в пользу которых наследник вправе отказаться от наследства". Как отметил Суд, в будущей редакции нормы абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ допустимо "воспроизведение в тексте Гражданского кодекса Российской Федерации официального судебного толкования соответствующих законоположений (в прежнем или новом варианте), но в любом случае - с обязательным обеспечением доверия граждан к правовому регулированию".

При этом Суд, в противоречие с собственными выводами, проигнорировал тот факт, что формулировка абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ достаточно определенно допускает отказ в пользу наследников любых очередей, и воздержался от конституционно-правового толкования оспариваемой нормы и прежнего судебного подхода к ее интерпретации. Тем самым, принимая данное Постановление, т.е. решение по существу вопроса, Конституционный Суд не полностью выполнил требования п. 1 ч. 1 ст. 86 и ст. 99 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", обязывающие проверять содержание норм.

Допуская законодательное закрепление "прежнего" судебного подхода в законодательстве (т.е. разъяснения Пленума Верховного Суда 1966 г. о допустимости отказа в пользу наследников по закону любой очереди), Конституционный Суд оставил его без какой-либо оценки. Напротив, из Постановления можно проследить намеки на негативное отношение Суда к такой интерпретации, которая может создать "излишнюю" свободу действий отказывающегося наследника (абз. 4 п. 5.2). Конституционный Суд, не называя вещи своими именами, фактически определил ориентир для редактирования института направленного отказа.

В соответствии с ч. 4 ст. 79 ФКЗ от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ о Конституционном Суде в случае признания нормативного акта не соответствующим Конституции (полностью или в части) до законодательного внесения в него изменений и (или) дополнений непосредственно применяется Конституция (в конституционно-правовом истолковании, закрепленном постановлением Суда).

В указанном Постановлении от 23 декабря 2013 г. Суд, не предоставив собственного конституционно-правового истолкования нормы абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ, разъяснил, что до внесения в ГК РФ изменений, направленный отказ от наследства в рамках наследственных отношений, возникших до 29 мая 2012 г., осуществляется согласно судебному толкованию Верховного Суда 1966 г. (допускающему отказ в пользу наследников по закону любой очереди), после же 29 мая 2012 г. судам следует руководствоваться судебным толкованием о возможности направленного отказа только в пользу призванных наследников (Постановление Пленума Верховного Суда от 29 мая 2012 г. N 9).

Следует отметить, что такой "источник права", как судебное толкование, не знаком ни Конституции, ни Гражданскому кодексу, не предусмотрена возможность подменой им закона и в ФКЗ о Конституционном Суде. Однако Конституционный Суд в настоящем Постановлении (абз. 2 п. 5.1), как и ранее (Постановление от 21.01.2010 N 1-П), последовательно формулирует идею о разъяснениях Верховного и Высшего Арбитражного Судов как об источниках права, неисполнение которых влечет за собой отмену решений нижестоящих судов. Заметим, что на Постановление от 21.01.2010 N 1-П последовало два особых мнения не согласившихся с ним судей Конституционного Суда Г.А. Жилина и М.И. Клеандрова, однако на рассматриваемое Постановление от 23 декабря 2013 г. N 29-П особых мнений не заявлялось.

Попробуем проанализировать нормы о направленном отказе самостоятельно. Как "дух" и "буква" закона (абз. 1 п. 1 ст. 1158 ГК РФ) соотносятся со справедливостью и общим смыслом наследственного закона?

Если отказ в пользу наследников по завещанию может быть допустим с точки зрения предполагаемой воли наследодателя, то право наследника при отказе самостоятельно устранить от наследования целую цепочку очередей наследников и выбрать преемника скорее даже не наследодателю, а себе вряд ли как-то может быть связано с предположением о воле покойного. Здесь мы наблюдаем совсем иную концепцию законодателя - концепцию наследника как "полномочного владельца", который наделен хотя и не вещными правами на наследство, но, безусловно, правами владельческими, природа которых основана, очевидно, на наследственно-правовом статусе и на древних еще рудиментах права фактического владения. Представляется, что владельческий статус наследника косвенно связан также с принципом единовременного перехода прав (п. 1 ст. 1110, п. 4 ст. 1152 ГК РФ). Элементы такого владельческого статуса прослеживаются и в нормах о наследственной трансмиссии (ст. 1156 ГК РФ): наследник, не успевший оформить свои наследственные права, тем не менее обладал наследственно-правовым статусом и, следовательно, набором владельческих полномочий. Поэтому в случае его смерти до акта принятия наследства соответствующее нереализованное право переходит уже к его наследникам, и правила приращения его доли к другим преемникам (ст. 1161 ГК РФ) не применяется.

Очевидно, что концепция направленного отказа еще не вполне согласована с другими нормами наследственного права. Так, направленный отказ фактически парализует правила ст. 1141 ГК РФ, хотя в данной норме о нем ничего не сказано в числе оснований для изменения порядка очередности наследования. Еще одна несогласованность правовых норм прослеживается исходя из п. 1 ст. 1161 ГК РФ, согласно которому вследствие направленного отказа часть наследства, которая причиталась бы отпавшему наследнику, переходит к наследникам по закону, призванным к наследованию, пропорционально их наследственным долям. Очевидно, что в данной норме не учтены варианты, когда направленный отказ осуществляется в пользу непризванных наследников (которые призываются именно вследствие отказа), а также в пользу наследников по завещанию.

Примечательно, что согласно абз. 2 п. 1 ст. 1158 ГК РФ не допускается направленный отказ, если в завещании подназначен другой наследник, т.е. соблюдается очередность, установленная в завещании (прямое волеизъявление наследодателя), а очередность, закрепленная в законе (содержащая элементы предполагаемой воли наследодателя), здесь фактически не обеспечивается.

Несмотря на указанную выше парадоксальность механизма направленного отказа, наследник все же выбирает преемников из тех, кто либо уже призван к наследованию, либо входит в какую-либо из очередей наследования. При этом заметим, что отказаться можно в пользу не только одного, а нескольких наследников.

De jure с точки зрения сущности направленного отказа как правового явления он, очевидно, представляет собой одностороннюю сделку (ст. 154, 155 ГК РФ), направленную на прекращение своих прав и возникновение прав у другого лица. Сделка по направленному отказу является односторонней, безвозмездной, безусловной (абз. 2 п. 2 ст. 1158 ГК РФ), в пользу заранее установленного законом круга лиц, отказывающийся наследник не вправе договариваться с наследником-бенефициаром о каком-либо предоставлении (имущества, прав) в свой адрес взамен. По односторонней сделке направленного отказа отчуждается не имущество, а права на наследство [2; 12, с. 268 - 269]. Права отчуждаются непроизвольно, круг субъектов-бенефициаров заранее определен. Нахождение лица в составе какой-либо из очередей наследования (т.е. наличие потенциальной возможности стать наследником) является, таким образом, элементом наследственно-правового статуса. Следовательно, правопреемство происходит также непосредственно между наследником-бенефициаром и наследодателем (но не отказавшимся наследником). Поэтому, исходя из закона, не усматривается формальных препятствий для того, чтобы наследник-бенефициар, в свою очередь, совершил направленный отказ, на что обращается внимание в научной литературе [2; 11, с. 21 - 22].

De facto направленный отказ, в результате которого как у призванного, так и у непризванного наследника могут возникнуть права, с точки зрения процедуры является самостоятельным основанием призвания к наследованию. Может ли наследник, одновременно призываемый к наследованию по собственному основанию, не принять совершенный в его пользу другим наследником отказ, но принять наследство по своим собственным основаниям? Исходя из п. 3 ст. 1158 ГК РФ, безусловно, может. Таким образом, во всех случаях направленный отказ влечет именно отдельное призвание к наследованию, фактически порождаемое волей другого наследника, но строго для лица, обладающего элементами наследственно-правового статуса. Чем отличается ситуация, когда вследствие направленного отказа призывается уже призванный по своему основанию наследник, и призвание потенциального наследника, входящего в состав какой-либо очереди наследования по закону? Если исходить из факта наличия призвания (как предлагает Верховный Суд), то ничем. Следовательно, запрещение направленного отказа в пользу лица, не призванного по своему основанию, но входящего в какую-либо очередь наследников по закону, означает создание дискриминации, нарушения ряда конституционных права таких лиц (ст. 19, ч. 4 ст. 35 Конституции России).

Нормы ст. 1158 ГК РФ не содержат прямое указание на возможность наследника при направленном отказе от наследства распределить доли в этом наследстве между наследниками-бенефициарами. Однако такое полномочие указано в правовой литературе и в Постановлении Пленума Верховного Суда от 29 мая 2012 г. N 9 (абз. 2 п. 45), впрочем, без детального обоснования [4; 11, с. 21 - 22].

Представляется, что "распределение долей и имущества" при направленном отказе не что иное, как в сущности своей распоряжение вещными правами (которых отказывающийся наследник еще не имеет), дробление самого юридического акта отказа, противоречие принципу безусловности. Поэтому не усматривается достаточных оснований для того, чтобы признать такое полномочие за наследником.

Несмотря на безвозмездный характер сделки направленного отказа, на практике распространены судебные акты, в которых такая сделка признается по иску наследника недействительной, т.к. он не получил обещанного встречного предоставления имущества (Определение СК по гражданским делам Волгоградского областного суда от 18 ноября 2010 г. N 33-12404/2010, решение Кировского районного суда Волгоградской области от 7 декабря 2010 г. по делу N 2-3317/2010, решение Басманного районного суда г. Москвы от 30 августа 2011 г. по делу N 2-2756/11).

Недействительность направленного отказа как целого, не дробного акта поражает данную сделку в полном объеме, но не в части направленности. Такой подход распространен и в судебной практике (решение Новоспасского районного суда Ульяновской области от 25 июня 2010 г., решение Октябрьского районного суда от 21 сентября 2010 г. по делу N 2-1837/10 и др.). Иная позиция о том, что отказ признается недействительным в части направленности, выражена в Определении СК по гражданским делам Ростовского областного суда от 8 ноября 2012 г. по делу N 33-11039.

В заключение отметим, что оформившийся в России исторически с 60-х гг. XX в. институт направленного отказа остро нуждается не только в законодательной корректировке, но также и в теоретическом концептуальном обосновании, в т.ч. через построение теории владельческого статуса наследника. Представляется, что при наличии в законе самого института направленного отказа от наследства (который в действительности мало ориентируется на предполагаемую волю наследодателя) и сформулированного Верховным Судом "права наследника распределить доли" между другими наследниками, нет оснований запрещать отказ в пользу любых лиц из числа наследников по закону, входящих в очереди наследования. Иной подход, апеллирующий только к предполагаемой воле наследодателя, содержал бы очевидные внутренние противоречия.

Литература

  1. Абраменков М.С. Высшее судебное толкование отечественного наследственного закона: не обошлось без ошибок // Наследственное право. 2013. N 1. С. 4 - 9.
  2. Абраменков М.С. Отказ от наследства в российском наследственном праве / М.С. Абраменков, О.Е. Блинков // Наследственное право. 2012. N 4. С. 25 - 29.
  3. Гордон М.В. Наследование по закону и по завещанию. М.: Юридическая литература, 1967. 119 с.
  4. Гражданское право: В 4-х т.: Учебник. Т. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2008. 496 с.
  5. Интернет-портал ГАС "Правосудие": URL: http://www.sud.rf.ru (дата обращения: 22.09.2013).
  6. Интернет-сайт Верховного Суда Российской Федерации: URL: http://www.supcourt.ru (дата обращения: 22.09.2013).
  7. Интернет-сайт Конституционного Суда Российской Федерации: URL: http://www.ksrf.ru (дата обращения: 14.01.2014).
  8. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / М.П. Бардина, Б.А. Булаевский, Н.Г. Вилкова и др.; Под ред. Н.И. Марышевой, К.Б. Ярошенко. 3-е изд., испр. и доп. М.: КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 2010. 672 с.
  9. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья: Учебно-практический комментарий (постатейный) / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, В.В. Грачев и др.; Под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2011. 392 с.
  10. Победоносцев К.П. Курс гражданского права: Права семейственные, наследственные и завещательные. Ч. 2 / Науч. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2003. 639 с.
  11. Рудик И.Е. Механизм реализации прав и исполнения обязанностей в наследственном праве Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2011. 31 с.
  12. Серебровский В.И. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М.: Статут, 1997. 567 с.