Мудрый Юрист

Развитие интеграционных процессов в азии: правовой подход

Бевеликова Нелли Михайловна, кандидат юридических наук, заведующий отделом восточноазиатских правовых исследований Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (Москва).

Анализируются основные факторы и тенденции, влияющие на процесс интеграции государств Восточной Азии. Автор рассматривает современное состояние и ближайшие правовые перспективы интеграции в рамках АСЕАН, АТЭС, ШОС. Проводится правовой анализ регионализации в Восточной Азии и выявляется ее значение для стратегических интересов России в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Ключевые слова: Азиатско-Тихоокеанский регион, региональная интеграция, Восточная Азия, Китай, зоны свободной торговли.

Development of integration processes in Asia: the legal approach

N.M. Bevelikova

The main trends and factors influencing the process of integration of East Asia states are analyzed. The author examines the current state and prospects for the next legal integration within ASEAN, APEC, SCO. A legal analysis of regionalization in East Asia is conducted and its importance for Russia's strategic interests in the Asia-Pacific region is revealed.

Key words: Asia-Pacific region, regional integration, East Asia, China, free trade zones.

В современной системе международных отношений набирают силу объективные процессы геополитического значения, которые в перспективе будут определять новое мироустройство, - глобализация и интеграция. Они вызваны усилением взаимозависимости государств, национальных экономик, корпораций и людей. Региональная интеграция формируется в результате объединения национальных экономик в единое экономическое пространство, проведения согласованной межгосударственной экономической политики, создания региональных интеграционных объединений и т.д.

Для уточнения концептуального понятия интеграции в Азии следует прежде всего определить признаки регионального интеграционного процесса. Профессор Токийского государственного университета Дзюнити Гото в одной из своих работ о восточноазиатском регионализме предложил подробный перечень "достаточных признаков" интеграции, причислив к ним: высокий уровень сотрудничества в культурной, политической, экономической и в меньшей степени правовой областях; наличие эффективных институтов принятия решений; наличие институтов, занимающихся обеспечением региональной безопасности и обязательно связанных с институтами экономического профиля; частичное и выборочное применение наднациональных методов принятия решений, особенно во внешнеторговой сфере; способность региональной структуры выступать в качестве консолидированного субъекта международного общения, обладающего легитимностью в глазах других участников мировой политики <1>.

<1> Goto J. Macroeconomic Interdependence in East Asia // International Conference of IMF & WB. Tokyo, 2011. P. 22 - 23.

Каждая региональная версия интеграции соответствует условиям региона, строго с ними сообразуется в том, что касается форм взаимодействия, этапов, условий, темпов и конечных целей сближения. Именно конечной целью сближения обусловлены различия в развитии интеграционных процессов в Европе и Азии. Так, главным принципом Евросоюза была провозглашена "наднациональность", ставшая чуть ли не основной характеристикой европейской интеграции, в рамках же формирующегося восточноазиатского варианта сближения речь о надгосударственном объединении вряд ли когда-нибудь зайдет. Возможно, руководителям восточноазиатских государств термин "интеграция" может казаться дезориентирующим и слишком "европейским". По справедливому мнению ученых, "вековые борения за национальный суверенитет, сама идея независимости глубоко укоренена в странах Восточной Азии, а идея какого-либо ограничения суверенитета, его делегирования на наднациональную ступень всегда ассоциируется у общественности восточноазиатских государств с реанимацией колониализма" <1>.

<1> Балакин В. Европейский опыт региональной интеграции для Восточной Азии // Проблемы Дальнего Востока. 2012. N 4. С. 117 - 127.

Между западноевропейским и восточноазиатским мышлением наблюдается "зияющий разрыв", поскольку восточноазиатский механизм принятия ключевых решений работает в режиме исключительного согласования уже одобренных национальными правительствами стратегий развития. В Восточной Азии саммиты глав государств и правительств решают практически все важные вопросы политического и экономического взаимодействия, не допуская какой-либо наднациональной компетенции. Напротив, сфера деятельности наднациональных институтов в Евросоюзе охватывает даже процедурные проблемы. Идеалом для Восточной Азии является не обязательная, всеобъемлющая, а избирательная и дозированная интеграция: прежде всего в экономике и под жестким контролем суверенных национальных правительств. Восточноазиатские государства, никогда не проявляя готовности поступиться политической властью, согласны делегировать наднациональным и международным органам лишь отдельные экономические полномочия.

Таким образом, можно констатировать, что в Восточной Азии господствует институциональная структура элитной политики, не допускающая непредсказуемого развития.

Относясь с уважением к европейскому опыту интеграции, азиатские правоведы предвидят, что Азия может выбрать иные варианты взаимодействия и лишь в определенных сферах. Так, восточноазиатские страны весьма осторожно допускают интеграцию в социальной сфере. Для них заявка Западной Европы на социальную интеграцию, провозглашенная несколько десятилетий назад, выглядит сомнительной. Европейское стремление сформировать "единый этнос", увенчавшееся ростом межэтнических противоречий, трактуется в Азии как "забегание вперед" и расценивается как абсолютно неприемлемый опыт. Действительно, усиление бесконтрольной миграции без тщательного учета состава населения восточноазиатских стран способно в короткие сроки подорвать относительную социальную стабильность на азиатском континенте.

В восточноазиатской интеграции наблюдается еще одна особенность, существенно отличающая ее от интеграции западноевропейской: если Европейский союз нацелен на последовательное сближение самых мощных государств - лидеров Европы, которые всегда вели за собой всех остальных, то в Восточной Азии экономическое сотрудничество формируется и развивается на базе средних и даже малых стран. Характерная черта азиатской интеграции заключается не в наднациональности, а во "вбирании в себя" опыта становления каждого из восточноазиатских государств. И это делает восточноазиатскую интеграцию не только самодостаточной, но и не нуждающейся в распространенных на Западе процедурных решениях. В качестве примера можно привести Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), члены которой (Индонезия, Малайзия, Сингапур, Филиппины, Таиланд, Бруней, Вьетнам, Лаос, Мьянма, Камбоджа) выработали особую модель взаимоотношений - "асеановский стиль". Эта модель базируется на консенсусе и личных контактах между руководителями данных государств, минимальной институционализации.

Таким образом, в Восточной Азии динамика экономического сближения, скорость и интервалы перехода к новым ступеням взаимодействия практически всегда определяются политическим руководством государств, а европейские интеграционные процессы основаны прежде всего на объективных механизмах саморегулирования, что свойственно открытым системам.

Правовой анализ позволяет говорить, что пока только европейский вариант интеграции дает возможность назвать признаки развития любого интеграционного процесса. Речь идет о наличии национальных институтов интеграции, которые демонстрируют ее комплексную природу, т.е., начавшись с экономики, интеграция должна последовательно переходить на социальную и политическую сферы, чтобы постепенно стимулировать формирование единого пространства с общими нормативными и иными ценностными ориентирами. Следовательно, азиатским государствам, как ранее европейским, предстоит решить, стоит ли допускать перерастание чисто экономического взаимодействия в нечто большее, в формирование единого государственного образования с формально унифицированными властными институтами. Вместе с тем даже беглого взгляда на европейский вариант интеграции достаточно, чтобы понять тяжеловесность системы управления Евросоюзом, поэтому у руководителей государств Восточной Азии есть обоснованные сомнения в эффективности европейского интеграционного варианта.

Тем не менее ориентация на сложившуюся европейскую модель интеграции позволит Восточной Азии избежать очевидных ошибок и наметить ряд оптимальных правовых шагов, основанных на универсальных принципах интеграции, но учитывающих в первую очередь региональные особенности, опора на которые должна способствовать продуктивному и долгосрочному сотрудничеству.

Несмотря на то что типологические различия между интеграционными процессами в Западной Европе и Восточной Азии предопределяют специфику процедуры принятия в каждом из регионов стратегических интеграционных решений, в обоих случаях налицо стремление участников к формированию институциональной основы интеграции - эффективных механизмов управления хозяйственной жизнью региона. Вряд ли такие действия заслужат высокую оценку, если не будут активно способствовать преодолению экономических барьеров в конкретных региональных условиях. Экономическая интеграция, преобладающая форма интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе (далее - АТР), - это высшая форма интернационализации хозяйственной жизни, достигаемая в процессе соединения различных национальных экономик в единый комплекс, отличающийся своей институциональной структурой и функционирующий на базе согласованной экономической политики как на межгосударственной, так и на наднациональной основе <1>. В связи с этим следует отметить, что выделяется несколько форм экономической интеграции, основанных на европейском опыте: соглашение о торговых преференциях, зона свободной торговли, таможенный союз, общий (единый) рынок, экономический (валютный) союз, полная экономическая интеграция.

<1> Арин О.А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. М., 1997. С. 84.

Исходя из этого называют признаки регионального интеграционного процесса, главными из которых можно считать устойчивую ориентацию участников интеграции на преференциальность отношений друг с другом, приоритетность развития внутригрупповых связей по сравнению с внегрупповыми, готовность ради этого предоставлять друг другу на взаимной основе особые права, льготы и привилегии. Именно такое понимание интеграции постепенно складывается в Азии: в начале 1990-х гг. члены АСЕАН приняли решение об ускорении темпов либерализации торговли, на саммите в Сингапуре была достигнута договоренность о создании зоны свободной торговли АСЕАН (ASEAN Free Trade Agreement, AFTA). Главным механизмом либерализации в AFTA выступает общий эффективный преференциальный тариф (Common Effective Preferential Tariff, CEPT). Он распространяется на товары, импортируемые из стран указанной Ассоциации, и составляет от 0 до 5%. При этом следует учитывать, что AFTA не является таможенным союзом, т.е. каждый участник вправе применять свои собственные тарифы в отношении товаров, ввозимых из-за пределов АСЕАН.

Необходимо отметить, что АСЕАН по праву считается одной из наиболее авторитетных региональных группировок в АТР, в эволюции которой выделяются ряд ключевых этапов: подписание учредительной Бангкокской декларации в 1967 г.; подписание Декларации о создании зоны мира, свободы и нейтралитета (Zone of Peace, Freedom and Neutrality, ZOPFAN) в 1971 г.; подписание Балийского договора о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии в 1976 г. К важным моментам данных этапов относят проведение первого саммита глав государств и правительств стран-участников, принятие решений о формировании зоны преференциальной торговли АСЕАН, о создании зоны свободной торговли АСЕАН (AFTA) в 1992 г., об углублении интеграции в рамках АСЕАН и создании Сообщества АСЕАН в политике, экономике и социально-культурной сфере в 2002 г., подписание Устава АСЕАН в 2006 г., принятие решения о создании к 2015 г. Экономического сообщества АСЕАН со свободным передвижением товаров, услуг, квалифицированной рабочей силы и капиталов <1>.

<1> URL: http://www.geocities.com/aseanpage/preASEAN.html.

По мнению малайзийского ученого Х. Несадурай, основной причиной, побудившей членов АСЕАН к более решительным шагам на пути к либерализации торговли, стали опасения потерять свою привлекательность для прямых зарубежных инвестиций, которые к тому времени превратились в один из главных двигателей экономического роста азиатских стран <1>. Кроме того, мощным конкурентом АСЕАН в борьбе за инвестиции стала Китайская Народная Республика, идущая по пути рыночных реформ и открытости.

<1> Nesadurai H.E.S. Southeast Asia's New Economic and Financial Institutions // Asia's New Institutional Architecture. BASC Working Papers Series. 06.2006. P. 162 - 164.

Со смещением в конце 1990-х гг. центра тяжести интеграционных тенденций в АТР в сторону Восточной Азии появилась группировка десяти стран АСЕАН и трех стран Восточной Азии: Китая, Японии и Южной Кореи, т.е. "АСЕАН + три", учредителем которой в 1997 г. выступил Китай. Следует отметить, что это объединение было способно превратиться в самодостаточный экономический блок, сопоставимый с Евросоюзом и НАФТА, поскольку рассматривалось многими юристами в качестве институционального ядра экономической и политической интеграции в Восточной Азии, однако этого не произошло. Поэтому следует признать блестящим правовой ход Пекина по инициированию в 2010 г. решения о создании зоны свободной торговли между странами АСЕАН и Китаем - "АСЕАН + один". Это интеграционное соглашение является одним из очень немногих примеров того, как государство с более крупным рынком пошло на ряд односторонних уступок более слабой стороне: Китай дал входящим в АСЕАН азиатским странам гарантии доступа на китайский рынок, позволив им в максимальной степени извлекать выгоды из своего бурного экономического роста. Именно так были ослаблены опасения азиатских соседей о том, что они могут пострадать в конкурентной борьбе с Китаем. Вместе с тем, как справедливо отмечает Р. Фейнберг, "торговля - далеко не только обмен товарами и услугами; в XXI веке зоны свободной торговли являются важными инструментами внешней политики, предназначенными для укрепления партнерства, подобно военным альянсам в прошлые времена" <1>.

<1> Feinberg R. BS Trade Arrangements in the Asia-Pacific // Bilateral Trade Agreements in the Asia-Pacific: Origins, Evolution and Implications. Berkeley, 2003.

В логику восточноазиатской интеграции укладывается растущая инициативность Китая в создании преференциальных торговых соглашений и зон свободной торговли по периметру своих границ. Упомянутое соглашение о зоне свободной торговле с АСЕАН юридически позволило КНР заключить аналогичные соглашения с Таиландом, Новой Зеландией и Пакистаном; в настоящее время ведутся переговоры с Австралией, Чили и Сингапуром; изучаются перспективы формирования зон свободной торговли с Южной Кореей и Индией. В 2002 г. Китай предложил рассмотреть возможность создания зон свободной торговли в Северо-Восточной Азии с участием Японии и Южной Кореи.

Однако для формирования в Азии по-настоящему единого, интегрированного и конкурентоспособного на мировом уровне экономического пространства недостаточно лишь устранения тарифных барьеров. Очевидно назрела необходимость более активной либерализации и в иных областях, в связи с чем участники АСЕАН заявили о создании Экономического сообщества АСЕАН (ASEAN Economic Community - AEC), которое развивает логику AFTA, делая упор на либерализацию в сферах услуг и инвестиций, сокращение нетарифных барьеров, гармонизацию стандартов и содействие свободному передвижению квалифицированной рабочей силы. По сути, реализация целей AEC будет означать создание в рамках АСЕАН единого общего рынка. Если сначала создание Экономического сообщества АСЕАН намечалось к 2020 г., то на Сингапурском саммите в 2007 г. было решено сформировать единое экономическое пространство уже к 2015 г. Это происходит, несмотря на то что среди стран АСЕАН сохраняются значительные различия в уровне социально-экономического развития: в АСЕАН входят обладающие самыми высокими в мире показателями ВВП на душу населения Сингапур и Бруней и одни из самых бедных государств мира - Лаос, Камбоджа, Мьянма. При этом в АСЕАН отсутствуют механизмы финансовой помощи менее развитым странам, подобные тем, что есть в Евросоюзе. Разнятся и политические режимы в АСЕАН, где соседствуют государства, выбравшие демократический путь политического развития (Филиппины, Индонезия), авторитарные страны (Вьетнам, Лаос), государства с режимом мягкого авторитаризма (Сингапур, Малайзия) и даже военная хунта (Мьянма).

В последние годы наблюдается новый "виток" экономической активности КНР в АТР. Так, в сфере многосторонней региональной безопасности приоритетом для КНР остается развитие взаимодействия в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, Форума "Восточная Азия - Латинская Америка", встреч "Азия - Европа" и др. Значимость для КНР, например, ШОС состоит в том, что это единственная юридически оформленная организация регионального взаимодействия, участником которой является Китай, тем более с принятием на саммите шести государств в Санкт-Петербурге 7 июня 2002 г. Хартии ШОС ее институциональное строительство перешло на более высокий уровень. По сравнению с другими региональными структурами в АТР, "шанхайский процесс" способствовал налаживанию наиболее результативных интеграционных связей в сфере безопасности. КНР участвует в Бангкокском соглашении по тарифам (инициатива ЭСКАТО), выступила инициатором создания первого сугубо регионального экономического форума Боао.

Как видно, роль Китая в правовых процессах интеграции в АТР быстро возрастает, поскольку он все активнее входит в структуры многостороннего регионального сотрудничества, которое способствует формированию в азиатском регионе "зоны стратегического продолжения китайской экономики". Масштабность этого явления вкупе с экономическим потенциалом Китая важны для перспектив сотрудничества в регионе.

Китай, по справедливому мнению Я.М. Бергера, должен стать ядром Восточной Азии, вытеснив Японию и США и превратив регион в свою стратегическую сферу влияния <1>. Преобразование КНР в центр экономической интеграции в АТР неизбежно порождает вопросы о том, какие политико-стратегические последствия это влечет для Российской Федерации.

<1> Бергер Я.М. Большая стратегия Китая в оценках американских и китайских исследователей // Проблемы Дальнего Востока. 2006. N 1. С. 47 - 48.

Прошедший в сентябре 2012 г. во Владивостоке саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) подтвердил растущий интерес, который Пекин испытывает к диалогу по ключевым вопросам торгового, инвестиционного и технического сотрудничества в этом уникальном по географическому охвату регионе. Отметим, что именно форум АТЭС, объединяющий 21 страну, стал первой межгосударственной интеграционной группировкой, в которую вступил Китай. АТЭС помог привлечению в Китай иностранных инвестиций и, как считает китайский исследователь Чжан Юнлин, предоставил КНР дополнительную возможность играть заметную роль на мировой арене, не налагая на него обязательств, выполнение которых может не соответствовать интересам Пекина <1>.

<1> Аремидзе Л.Г. Международные отношения в Восточной Азии. М., 2007. С. 241.

Действительно, в современной внешнеполитической доктрине КНР региональная интеграция в АТР рассматривается как одна из объективных тенденций глобализации и достаточно позитивное явление при условии, что она не ущемляет политических, экономических и стратегических интересов Китая в мире и регионе <1>. Двадцатилетний опыт Китая в проведении политики экономической открытости, позволившей привлечь свыше 400 млрд. долл. инвестиций и создать мощные стимулы экономического прогресса, подкрепляет мысль о том, что в современных условиях ни одна национальная экономика, в том числе российская, не может успешно развиваться без глубокой интеграции с мировыми рынками.

<1> Sheng B. Regionalism: Challenge for China's Trade Policy in the Century. ASC Conference. Tianjin, 2001. P. 3.

Что касается России, то ее полноправное вступление в АТЭС состоялось 14 ноября 1998 г. в Куа-ла-Лумпуре. Как представляется, сделав этот шаг, Россия ответила в первом приближении на вызов глобализации, однако не менее важно установить в последующем очередность действий по достижению целей. Среди них назывались интеграция регионов Сибири и Дальнего Востока в экономику АТР, расширение связей и рынков сбыта, привлечение внутренних и внешних инвестиций. Уникальное экономико-географическое положение данных регионов, являющихся контактной зоной России со странами АТР, способствует прохождению через них значительных товарных потоков производственного и потребительского назначения. По справедливым утверждениям И.И. Меламеда, Дальний Восток и Прибайкалье в перспективе могут стать "мостом" для развития торгово-экономических связей АТР со странами Европы <1>.

<1> Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе: перспективы интеграции: Моногр. / Под ред. И.И. Меламеда. Владивосток, 2011. С. 643.

В связи с тем что ориентация России на сотрудничество со странами АТР проявляется все четче, обустройство дальневосточных земель становится национальным приоритетом. Россия взяла внешнеполитический и внешнеэкономический курс на развитие восточной интеграции, чтобы теснее "притянуть" и постепенно интегрировать российский Дальний Восток в АТР, а для этого - вывести данный регион из маргинального, заброшенного состояния. В Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года определено, что стратегические ориентиры "должны опираться на реализацию комплексных мер государственной поддержки, включая создание системы специальных преференций и стимулов".

Отметим, что в структуре экспорта из Российской Федерации в страны АТЭС преобладает весьма узкий спектр сырьевых товаров <1>.

<1> Федоровский А.Н. Эволюция АТЭС и перспективы региональных интеграционных процессов // Мировая экономика и международные отношения. 2012. N 1. С. 48.

Таким образом, основная задача развития Дальнего Востока должна состоять в экономической модернизации региона <1>. Вместе с тем, по авторитетному мнению Т.Я. Хабриевой, ключевое значение в Концепции правового развития российского Дальнего Востока необходимо придать совершенствованию не только федерального законодательства, но и законодательства дальневосточных субъектов Российской Федерации, а также решению задач экономической модернизации, укреплению социальной системы региона за счет инвестиций в инновационные и высокотехнологичные проекты и улучшению делового климата в целом. В указанной Концепции должны быть учтены преимущества Дальнего Востока как связующего звена АТЭС с другими интеграционными объединениями с участием России, в том числе СНГ и ЕврАзЭС; это в перспективе позволит создать одну из крупнейших интегрированных зон свободной торговли современного мира <2>.

<1> Островский А.В. Россия и АТЭС: экономическая стратегия взаимодействия // Саммит АТЭС: правовые механизмы региональной интеграции: Моногр. М., 2012. С. 10 - 20.
<2> Хабриева Т.Я. К вопросу о Концепции правового развития российского Дальнего Востока // Там же. С. 10 - 20.

Из предложенного правового подхода следует весьма важный вывод: стратегия соцразвития России и Азиатско-Тихоокеанского региона должна строиться с учетом двойственного положения России в этом регионе, одновременно как глобальной экономики и региональной, представленной экономикой российского Дальнего Востока. России нужна такая политика в АТР, которая предусматривала бы региональную интерпретацию глобальных российских интересов и глобальное прочтение региональных интересов субъектов Российской Федерации, т.е. важно активно участвовать в процессах азиатско-тихоокеанской интеграции в интересах развития экономики российского Дальнего Востока и государства в целом.

Давно назрела потребность в гармонизации законодательства Российской Федерации и международных договоров, заключенных в рамках АТЭС, что предполагает внесение изменений в законодательство, налаживание системной связи РФ и ее субъектов для обеспечения исполнения международных обязательств, заключение двусторонних международных договоров с теми государствами - членами АТЭС, сотрудничество с которыми практически не осуществляется.

Таким образом, одной из основных площадок конкурентной борьбы за доступ к природным богатствам Дальнего Востока, а также за те инвестиции, которые могут быть направлены на разработку природных ресурсов и развитие наукоемких технологий, выступает в настоящее время АТЭС. Эта зона динамично развивается и может стать лидером мировой экономики в XXI в. наряду с "АСЕАН + три", ШОС, БРИКС и др.

Список литературы

Feinberg R. BS Trade Arrangements in the Asia-Pacific // Bilateral Trade Agreements in the Asia-Pacific: Origins, Evolution and Implications. Berkeley, 2003.

Goto J. Macroeconomic Interdependence in East Asia // International Conference of IMF & WB. Tokyo, 2011.

Nesadurai H.E.S. Southeast Asia's New Economic and Financial Institutions // Asia's New Institutional Architecture. BASC Working Papers Series. 06.2006.

Sheng B. Regionalism: Challenge for China's Trade Policy in the Century. ASC Conference. Tianjin, 2001. URL: http://www.geocities.com/aseanpage/preASEAN.html.

Аремидзе Л.Г. Международные отношения в Восточной Азии. М., 2007.

Арин О.А. Азиатско-Тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность. М., 1997.

Балакин В. Европейский опыт региональной интеграции для Восточной Азии // Проблемы Дальнего Востока. 2012. N 4.

Бергер Я.М. Большая стратегия Китая в оценках американских и китайских исследователей // Проблемы Дальнего Востока. 2006. N 1.

Островский А.В. Россия и АТЭС: экономическая стратегия взаимодействия // Саммит АТЭС: правовые механизмы региональной интеграции: Моногр. М., 2012.

Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе: перспективы интеграции: Моногр. / Под ред. И.И. Меламеда. Владивосток, 2011.

Федоровский А.Н. Эволюция АТЭС и перспективы региональных интеграционных процессов // Мировая экономика и международные отношения. 2012. N 1.

Хабриева Т.Я. К вопросу о Концепции правового развития российского Дальнего Востока // Саммит АТЭС: правовые механизмы региональной интеграции: Моногр. М., 2012.

References

Aremidze L.G. Mezhdunarodnye otnosheniya v Vostochnoj Azii. M., 2007.

Arin O.A. Aziatsko-Tixookeanskij region: mify, illyuzii i real'nost'. M., 1997.

Balakin V. Evropejskij opyt regional'noj integracii dlya Vostochnoj Azii // Problemy Dal'nego Vostoka. 2012. N 4.

Berger Ya.M. Bol'shaya strategiya Kitaya v ocenkax amerikanskix i kitajskix issledovatelej // Problemy Dal'nego Vostoka. 2006. N 1.

Fedorovskij A.N. Ehvolyuciya ATEhS i perspektivy regional'nyx integracionnyx processov // Mirovaya ehkonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2012. N 1.

Feinberg R. BS Trade Arrangements in the Asia-Pacific // Bilateral Trade Agreements in the Asia-Pacific: Origins, Evolution and Implications. Berkeley, 2003.

Goto J. Macroeconomic Interdependence in East Asia // International conference of IMF & WB. Tokyo, 2011.

Nesadurai H.E.S. Southeast Asia's New Economic and Financial Institutions // Asia's New Institutional Architecture. BASC Working Papers Series. 06.2006.

Ostrovskij A.V. Rossiya i ATEhS: ehkonomicheskaya strategiya vzaimodejstviya // Sammit ATEhS: pravovye mexanizmy regional'noj integracii: Monogr. M., 2012.

Rossiya v Aziatsko-Tixookeanskom regione: perspektivy integracii: Monogr. / Pod red. I.I. Melameda. Vladivostok, 2011.

Sheng B. Regionalism: Challenge for China's Trade Policy in the Century. ASC Conference. Tianjin, 2001.

Xabrieva T.Ya. K voprosu o Koncepcii pravovogo razvitiya rossijskogo Dal'nego Vostoka // Sammit ATEhS: pravovye mexanizmy regional'noj integracii: Monogr. M., 2012.