Мудрый Юрист

Юрисдикционный иммунитет государства и промышленная собственность

Карцхия А., профессор РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина, советник гендиректора ОАО "Мосгаз" (г. Москва).

В статье рассматриваются вопросы доктрины ограниченного иммунитета государства применительно к использованию и защите прав промышленной собственности в свете нового российского федерального закона о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации.

Ключевые слова: промышленная собственность, интеллектуальная собственность, гражданский оборот, исключительное право, юрисдикционный иммунитет государства.

The article discusses some aspects of state immunities doctrine regarding means of use and law protection of industrial property rights applied to the new Russian federal law on foreign states Jurisdictional immunities and property of foreign state in the Russian Federation.

Key words: industrial property, intellectual property, civil turnover, exclusive right, state jurisdictional immunities.

В последнее время достаточно активно идет процесс переосмысления многих традиционных правовых концепций и институтов. Не является исключением и доктрина государственного иммунитета. Доктрина государственного иммунитета проистекает из основного принципа международного права, устанавливающего, что все государства равны. В силу этого государству не может быть предъявлен иск в судах иностранного государства за действия, связанные с выполнением властных полномочий (jure imperii). Государственный иммунитет, основанный на суверенном характере властных полномочий государства и его независимости, нашел свое отражение в доктрине абсолютного иммунитета, использующей правило канонического римского права "par in parem non habet imperium".

Доктрина абсолютного юрисдикционного иммунитета не признает подсудность государства в судах иностранных государств и возможность обращения взыскания на его имущество в судах иностранной юрисдикции [1].

Однако, с точки зрения автора, расширение участия государств в отношениях частноправового, коммерческого характера, как в национальных границах, так и в международных торгово-экономических, научно-технических и иных областях (например, иностранные инвестиции, различные формы частно-государственного партнерства и др.), способствовало объективной необходимости ограничения государственного иммунитета в части коммерческой деятельности государства, не связанной с выполнением им публично-правовых, властных суверенных полномочий <1>. Потребовалось ограничить риски возможных конфликтов между государством и частным инвестором при реализации инвестиционных контрактов (включая иностранные инвестиции), риски вмешательства иностранного государства в национальные суверенные интересы другого государства в целях создания благоприятного делового климата, в том числе для правообладателей интеллектуальной собственности [2, с. 42 - 48].

<1> Подробнее: Gaukrodger D. Foreign State Immunity and Foreign Government Controlled Investors // OECD Working Papers on International Investment, 2010/02, OECD Publishing // http://dx.doi.org/10.1787/5km91p0ksqs7-en.

В результате на сегодняшний день это привело к формированию доктрины ограниченного (функционального) иммунитета государства, которая проводит различия между его публично-правовыми актами, основанными на властных, политических полномочиях суверенного государства (acta jure imperii) и его деятельностью как участника гражданско-правовых, коммерческих правоотношений (acta jure gestionis).

Первоначально такой доктринальный подход был обоснован в правовой позиции Госдепартамента США в 1952 г. (так называемое письмо Tate Letter) [3], хотя судебная практика с конца XIX в. в отдельных случаях допускала возмещение причиненного государством вреда по искам частных лиц. В Европе теория ограниченного иммунитета на законодательном уровне была реализована в Европейской конвенции о государственном иммунитете (European Convention on State Immunity, 1972 г.).

Тем не менее специальные законодательные акты по вопросам ограничения государственного иммунитета были приняты именно в странах общего права. Так, в конце XX в. введены в действие законы о юрисдикционном иммунитете иностранных государств: в США - Foreign Sovereign Immunities Act, 1976 г. (FSIA) (ныне в редакции 2000 г.), Великобритании - State Immunity Act (1978), Сингапуре - State Immunity Act (1979; ныне в редакции 2014 г.), Канаде - State Immunity Act of Canada (1982), Австралии - Foreign Sovereign Immunities Act (1985; ныне в редакции 2010 г.) и ряд других. В этих актах проводится однозначная линия на ограничение абсолютного иммунитета государства (и его органов) в гражданском обороте при осуществлении деятельности, не связанной с выполнением властных, публично-правовых полномочий государства.

Сегодня мы видим, что распространению концепции ограниченного (функционального) иммунитета в международно-правовых отношениях способствовало принятие Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств (ICSID) <2> (Вашингтон, 1965 г.), а также Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (Нью-Йорк, 2004 г., не вступила в силу) <3>. Российская Федерация является участницей обеих Конвенций.

<2> Washington Convention on the Settlement of Investment Disputes between States and Nationals of other States.
<3> Принята на Генеральной Ассамблее ООН 2 декабря 2004 г. Резолюция Генеральной Ассамблеи 59/38. Official Records of the General Assembly, Fifty-ninth Session, Supplement No. 49 (A/59/49) // http://www.wipo.int/wipolex/en/other_treaties/details.jsp?treaty_id=259.

С точки зрения автора, правовая доктрина российского права также перешла на концептуальные позиции ограничения абсолютного иммунитета государства.

Так, действующая с 1995 г. ст. 127 ГК РФ допускала существование особенной ответственности Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств. К случаям участия государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом, до самого последнего времени применялись нормы раздела VI "Международное частное право" ГК РФ (если иное не было установлено законом (ст. 1204 ГК РФ), а также процессуальные нормы ст. 401 ГПК РФ и ст. 251 АПК РФ о судебном иммунитете иностранного государства в судах Российской Федерации.

До принятия в Российской Федерации специального закона об иммунитете государства и его собственности этими нормами иностранному государству, выступающему в качестве носителя власти, предоставлялся судебный иммунитет в отношении предъявленного к нему иска в судах общей юрисдикции и арбитражных судах Российской Федерации, привлечения его к участию в деле в качестве третьего лица, наложения ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, принятия по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов, обращения взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта суда. Такие действия допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Значительным шагом в укреплении суверенитета Российского государства и развитии отечественной правовой доктрины стал Федеральный закон от 3 ноября 2015 г. N 297-ФЗ "О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации" (далее - Закон N 297-ФЗ) <4>, вступающий в силу с 1 января 2016 г. В Законе N 297-ФЗ нашли свое отражение нормы Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (2004 г.) и реализована доктрина ограниченного государственного иммунитета в определенных законом случаях, которые не касаются осуществления суверенных властных полномочий, т.е. полномочий, которыми государство обладает в силу суверенитета и которые осуществляет в целях реализации его суверенной власти.

<4> Официальный интернет-портал правовой информации: www.pravo.gov.ru, 04.11.2015.

При анализе правового содержания юрисдикционного иммунитета становится очевидным, что к юрисдикционным иммунитетам иностранного государства и его имущества на территории Российской Федерации Федеральный закон относит:

По общему правилу, установленному Законом N 297-ФЗ, иностранное государство не пользуется в Российской Федерации юрисдикционными иммунитетами, если оно явно выразило согласие на ограничение своего иммунитета либо в случае отказа от иммунитета в отношении конкретного спора.

При этом как суверенные государства Российская Федерация и любое иностранное государство могут установить на двусторонней основе иные правила о применении юрисдикционных иммунитетов (п. 3 ст. 1 Закона N 297-ФЗ).

Исключительно важным является установление Законом N 297-ФЗ принципа взаимности (ст. 4), который предполагает взаимное ограничение юрисдикционных иммунитетов иностранного государства и его имущества в предусмотренном указанным Законом объеме, если будет установлено наличие ограничений, касающихся предоставления Российской Федерации и ее имуществу юрисдикционных иммунитетов в иностранном государстве, в отношении которого и имущества которого возник вопрос о юрисдикционных иммунитетах.

Доктрина ограниченного государственного иммунитета сегодня реализуется применительно к отношениям частноправового характера с участием государства (его органов или учреждений) и заключается в соответствии со ст. 7 Закона N 297-ФЗ в том, что:

Говоря образно, снятие так называемой вуали государственного иммунитета в определяемых законом случаях позволяет государству участвовать в гражданском обороте в соответствии с общими для всех участников этого оборота принципами. При этом важно знать, что скрывает "вуаль иммунитета", какие лица (ratione personae) участвуют в таких гражданско-правовых сделках. Помимо самого государства и его органов государственной власти, согласно ст. 2 Закона N 297-ФЗ, к ним относятся субъекты федеративного государства или административно-территориальные образования и их органы, осуществляющие суверенно-властные полномочия, а также учреждения или иные образования независимо от того, являются ли они юридическими лицами, в той мере, в которой они правомочны совершать и фактически совершают действия в целях осуществления суверенной власти государства. К таким образованиям, в частности, относятся государственные предприятия и учреждения (включая научно-исследовательские и образовательные организации), министерства и ведомства, государственные банки.

Специально оговариваются в Законе N 297-ФЗ случаи неприменения судебного иммунитета в отношении споров, в том числе связанных с интеллектуальной собственностью. Иностранное государство в соответствии со ст. 12 Закона N 297-ФЗ не пользуется в Российской Федерации судебным иммунитетом в отношении споров по поводу:

  1. установления и осуществления прав иностранного государства на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации;
  2. предполагаемого нарушения иностранным государством прав других лиц на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации.

Поэтому государственные органы, учреждения и предприятия иностранного государства, являющиеся правообладателями интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации в спорах на территории РФ, связанных с установлением и осуществлением прав интеллектуальной собственности или нарушением таких прав, не обладают судебным иммунитетом.

Иными словами, как устанавливает ст. 14 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве в суде другого государства при: (a) установлении права этого государства в отношении патента на изобретение или промышленный образец, торгового или фирменного наименования, товарного знака, авторского права или любой другой формы интеллектуальной или промышленной собственности, пользующейся правовой защитой, или (b) предполагаемом нарушении этим государством на территории государства суда интеллектуальных прав, принадлежащих третьему лицу и защищаемых в государстве суда. Конвенция фактически разделяет юрисдикционный иммунитет в частноправовых правоотношениях с участием государства и иммунитет суверенного государства в публично-правовых, политических правоотношениях (проявляющийся в дипломатическом иммунитете либо консульском иммунитете органов и должностных лиц государства).

Ограничение иммунитета при решении вопроса о связанности совершенной иностранным государством сделки с осуществлением его суверенных властных полномочий относится к компетенции суда Российской Федерации, который должен принимать во внимание характер и цель такой сделки. В данном случае законодатель при решении вопроса о снятии государственного иммунитета исходит из объединения двух критериев: цели сделки (теория цели сделки) и характера государственного акта (теория природы акта), являющегося либо актом осуществления суверенных правомочий государства, либо актом коммерческой или экономической деятельности.

В силу общего правила ст. 1231 ГК РФ установлен национальный режим охраны в отношении признания исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, содержания этого права, его действия, ограничений, порядка осуществления и защиты в соответствии с ГК РФ независимо от положений законодательства страны возникновения исключительного права (если международным договором РФ или ГК РФ не предусмотрено иное). При этом общие правила применимости норм международных договоров (норм международного права) к гражданским правоотношениям в сфере интеллектуальной собственности установлены в ст. 7 ГК РФ.

Для сравнения, Закон США о юрисдикционном иммунитете иностранных государств (1976 г.) допускает "снятие" судебного иммунитета иностранного государства на территории США в случае нарушения им общих норм и принципов международного права.

Принципиально важным для понимания сути ограничения государственного юрисдикционного иммунитета в отношении защиты и использования прав интеллектуальной собственности является то, что при нарушении, в частности, прав промышленной собственности как прав частного характера, субъективных гражданских прав, признанных и охраняемых в РФ, иностранное государство (его орган или учреждение), участвующее в гражданско-правовых сделках на территории РФ, не будет обладать судебным иммунитетом при рассмотрении споров о защите интеллектуальных в прав в судах РФ и может быть привлечено к имущественной ответственности. Внесенная Законом N 297-ФЗ окончательная определенность в этом вопросе, несомненно, будет иметь большое практическое и концептуальное значение.

ЛИТЕРАТУРА:

  1. Хлестова И.О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства и практика его применения // Государство и бизнес в системе правовых координат: Монография / В.Р. Авхадеев, С.Б. Бальхаева, Ю.В. Боброва и др.; Отв. ред. А.В. Габов. М.: ИЗиСП; ИНФРА-М, 2014. 320 с.
  2. Карцхия А.А. Промышленная собственность и инвестиционный климат // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2015. N 3.
  3. David P. Stewart. The Foreign Sovereign Immunities Act: A Guide for Judges. Federal Judicial Center, 2013. P. 13 // http://www.fjc.gov.