Мудрый Юрист

Обычно-правовое закрепление прав на недвижимое имущество у коми (зырян) и удмуртов (XV - XIX вв.) *

<*> Исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ и Республики Коми, проект N 14-13-11001а(р) "Этно-правовой мир коми (зырян)".

Плоцкая Ольга Андреевна, доцент кафедры истории и теории государства и права ГОУ ВО "Коми республиканская академия государственной службы и управления", член-корреспондент Международной академии образования, кандидат юридических наук, доцент.

В статье рассмотрены особенности обычно-правового закрепления права пользования и право собственности у коми (зырян) и удмуртов как представителей финно-угорских народов пермской подгруппы. Особое внимание уделяется средствам и способам закрепления этих прав. Детально исследован трудовой принцип владения недвижимым имуществом.

Ключевые слова: обычное этническое право, коми (зыряне), удмурты, финно-угорские народы, пас, недвижимое имущество, обычно-правовые институты, община, право владения, право ограниченного пользования землей, трудовой принцип владения.

Regular legal confirmation of real estate titles by komi (zyrians) and udmurts (XV - XIX cent.)

O.A. Plotskaya

Plotskaya Olga A., Candidate of Legal Sciences, Assistant Professor, Assistant Professor of the Department of History and Theory of State and Law in State Educational Institution of Higher Education "Komi Republican Academy of State Service and Administration" Corresponding Member of the International Academy of Education.

The article reviews features of regular legal confirmation of the right to use and the right of ownership of Komi (Zyrians) and Udmurts being representatives of Finno-Ugric peoples of Perm subgroup. Special attention is given to means and ways of confirmation of these rights. The labor principle of real estate possession is extensively analyzed.

Key words: common ethnic law, komi (zyrians), udmurts, finno-ugric peoples, pass, real estate, regular legal institutions, community, right of possession, right to limited use of land, labor principle of possession.

Исследование особенностей обычно-правового закрепления различных прав на недвижимое имущество у коми (зырян) и удмуртов как близкородственных представителей финно-угорских народов пермской подгруппы сегодня представляется актуальной темой. Хотя обычное этническое право в процессе жизнедеятельности народов постепенно уступало свои некогда доминирующие позиции позитивному праву, однако оно и сегодня играет значительную роль в правовом пространстве Российского государства, регулируя различные сферы традиционной жизнедеятельности многочисленных финно-угорских народов, проживающих на территории Российской Федерации.

Специального комплексного исследования, посвященного обозначенной проблеме, не проводилось, она не составляла самостоятельного предмета исследования научных трудов.

Однако некоторые аспекты, связанные с обычно-правовым закреплением прав на недвижимое имущество у коми (зырян) и удмуртов, периодически находились в центре внимания российских ученых в различные периоды.

Так, в дореволюционной российской литературе некоторые вопросы, посвященные обычно-правовому регулированию знаков родовой и семейной собственности - пасам (клеймам, тамгам) у рассматриваемых народов в прошлом, исследовались в работах Е.А. Балова, В.Е. Кичина, К.А. Попова <1> и др. Исследовались также некоторые особенности закрепления различных прав на землю, водные, лесные ресурсы такими исследователями, как М.А. Большаков, А.Я. Ефименко <2> и др.

<1> Балов Е.А. Охота за белкой и другими пушными зверями в Усть-Сысольском, Яренском и Сольвычегодском уездах // Вологодские губернские ведомости. 1840. N 14 - 15; Кичин В.Е. Нечто об Усть-Сысольске // Вологодские губернские ведомости. 1865. N 34; Попов К. Охотничье право собственности у зырян // http://www.artlad.ru/magazine/all (дата обращения: 29.05.2013); Кошурников В. Быт Вотяков Сарапульского уезда Вятской губернии. Этнографический очерк. Казань. 1880 // Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете за 1879. 2-е приложение.
<2> Большаков М.А. Община у зырян. СПб., 1907; Ефименко А.Я. Крестьянское землевладенiе на крайнемъ севере // Исследования народной жизни. М., 1884. Вып. I.

В научных трудах советских ученых раскрывались лишь общие сведения о некоторых обычно-правовых институтах в различных сферах общественной жизни, а также этнические особенности их традиционного понимания <3>.

<3> Очерки по истории Коми АССР / Под ред. К.В. Сивкова. Сыктывкар, 1955; Конаков Н.Д. Охотничье право собственности и охотничья мораль у коми // Традиционная культура и быт народа коми. Сыктывкар, 1978. Вып. 20.

В современных исследованиях практически нет специальных комплексных юридических работ, посвященных изучению рассматриваемой проблемы. Отдельные работы в рамках историко-правовых, этнографических исследований <4> только частично ее касались.

<4> Традиционная культура народа коми. Этнографические очерки / Под ред. Н.Д. Конакова. Сыктывкар, 1994; Плоцкая О.А. Обычно-правовое регулирование земельных отношений у зырян в период индивидуального владения землей // История государства и права. 2013. N 10; Плоцкая О.А. Регулирование обычно-правовыми нормами правового статуса женщин в браке у коми (зырян) в XIX - начале XX вв. // Семейное и жилищное право. 2013. N 4; Иванова Ж.Б. Историко-правовое исследование охраны рыбных и других природных ресурсов Северной России нормами государственного и общинного права // История государства и права. 2013. N 9; Александров Ю.В. Обычное право удмуртов (XIX - начало XX вв.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 1998.

Особенности обычно-правового закрепления различных прав на недвижимое имущество у коми (зырян) и удмуртов как правовое явление по своей сущности долгое время не подвергались правовому научному анализу.

Еще в XV веке правовые источники у финно-угорских народов пермской подгруппы фиксировали в качестве объектов недвижимое имущество. К нему относились общинные земли, охотничьи, рыболовные угодья, которые принадлежали крестьянам и правовой статус которых регулировался обычным этническим правом. Такие земли назывались "дедины и отчины", то есть земли, исконно принадлежавшие предкам пермян. Неприкосновенность таких территорий защищалась московским князем Иваном III, так как в своей "Жалованной грамоте..." от 1485 года он распределил земли, которые принадлежат епископам, государству, вымским князьям и крестьянам в виде "дедины и отчины". Характерной особенностью таких земель являлось наличие ограничения гражданского оборота. В отношении таких земель запрещалось заключать гражданско-правовые сделки. "Наместником моим... больших волостных деревен, и рек, и озер, и иных угодий никоторых... не давати ни закуп, ни по душе... За требы, и за рождение, и за сороковусты ни угодия, ни пожлые волостные не брати..." <5>. Подобный запрет на совершение гражданско-правовых сделок в отношении земель, принадлежащих общинам, содержится и в следующей "Жалованной грамоте..." от 1490 года. "А вперед князем Вымским и волостным людем... земли земель волостных, деревень и пустошей, дворов и пожен и озер и рек и иных всяких угодей владыкам и их людем, и игуменом и попом не продавати ни в закуп, ни по душе не давати" <6>.

<5> Жалованная грамота Великого князя Ивана III Васильевича жителям Перми Вычегодской на владение реками, озерами и угодиями, которыми владели их деды и отцы от 1485 года // Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. 4. С. 247.
<6> Жалованная грамота Великого князя Ивана III Васильевича пермскому епископу Филофею на вымские и вычегодские земли с деревнями, пустошами, озерами и прочими угодиями, с указом вернуть обратно земли, захваченные у государственных крестьян от 1490 года // Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. 4. С. 252.

Кроме того, особый правовой статус "дедин и отчин" заключался в том, что они защищались от несанкционированного проникновения со стороны третьих лиц. "А в иных реках и озерах и угодиях волостных княщинам не быти и княжих ловцов и делавцов не засылати в никоторые" <7>.

<7> Жалованная грамота Великого князя Ивана III Васильевича жителям Перми Вычегодской на владение реками, озерами и угодиями, которыми владели их деды и отцы от 1485 года // Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып. 4. С. 247.

Подобное законодательное регулирование правового статуса "дедин и отчин", то есть земель, принадлежащих крестьянской общине, способствовало естественному существованию, применению и реализации на их территории обычно-правовых норм.

Необходимо отметить важность первых письменных известий, свидетельствующих о том, что в XVI веке у рассматриваемых народов отсутствовал институт частной собственности на недвижимое имущество. Английский дипломат Джильс Флетчер, находившийся в конце XVI века в России, в своем исследовании "О государстве русском или образ правления русского царя с описанием нравов и обычаев жителей этой страны" (1591 г.) сообщает: "Они ведут дикий образ жизни, переходя с места на место и не имея ни домов, ни земли, которые бы принадлежали кому-либо одному из них в особенности" <8>. Отсутствие института частной собственности на недвижимое имущество объясняется тем, что у коми (зырян) и удмуртов в рассматриваемый период существовал и применялся трудовой принцип владения, регулировавшийся нормами обычного этнического права. Причем трудовой принцип владения просуществует в неизменном виде вплоть до первой трети XX века. Закреплялся он с помощью пасов (клейм, тамг), постепенно превращавшихся в знаки собственности.

<8> Джильс Флетчер. О государстве русском, или Образ правления русского царя с описанием нравов и обычаев жителей этой страны. СПб., 1905 // Э.А. Савельева, К.С. Королев. Письменные известия о народе коми. Сыктывкар, 2007. С. 123.

Все обычно-правовое регулирование земельно-правовых отношений в крестьянском обществе препятствовало возникновению частнособственнических отношений и, соответственно, закреплению прав на недвижимое имущество в руках частного собственника. В течение длительного времени вплоть до XVIII века община существовала при слабом воздействии на нее институтов российского государства, что позволяло регламентировать правовую жизнь общины нормами обычного этнического права. Однако под влиянием централизованных институтов государственной власти обычно-правовая жизнь и правовой статус общины подвергались трансформации. С усилением государственной власти общины постепенно превращаются в государственно-зависимые общины, в жизнь которых проникают нормы привнесенного позитивного права.

В этот период закрепление прав на недвижимое имущество в правосознании коми (зырян) и удмуртов проявлялось в различных формах в зависимости от существовавших в то время видов трудовой деятельности. Так, выделяли несколько видов трудовой деятельности, которые приводили к появлению трудовых прав. К ним относили:

Право владения землей поземельная община у своих членов постепенно экспроприировала, ограничивая его бессрочным владением землей и позже заменяя его на право ограниченного пользования землей.

В результате вся земля была поделена на две категории, к которым относились старинная (дедовская) не подвергавшаяся уравниванию и новая, на которой проводились новые расчистки и распашки, постоянно претерпевавшая процесс передела и уравнивания при переходе ее из индивидуального пользования в общинное владение. Последняя категория земли со временем получила название "подворная" или "льготная", так как она не только освобождалась от различных податей и повинностей, но и имела особый статус. Члены общины стремились зарегистрировать (закрепить) за собой вновь расчищаемые участки путем вынесения приговора общинным сходом, в котором описывались не только качественные характеристики участка и его местоположение, но и год расчистки, а также срок подворного пользования. Крестьяне, таким образом, не получали разрешения на расчистку, а заявляли о уже проведенной расчистке участка. Юридическое значение данной процедуры состояло в том, что, пока продолжался срок подворного пользования, община гарантировала неприкосновенность права пользования расчистившим ее крестьянам. Кроме того, это позволяло вести учет участков, находящихся в подворном пользовании.

Крестьяне владели подворной землей на праве неограниченного владения, которое было очень похоже на право собственности, так как для зырянина эта земля была не только предметом, находящимся практически в полном распоряжении его, но и объектом продажи, передачи по наследству, мены, аренды и т.д. Все эти сделки допускались обычно-правовыми нормами. Соглашения об этих сделках оформлялись мирскими приговорами. Единственное ограничение права отчуждения этого участка состояло в том, что его нельзя было передать члену другой общины. Земля, таким образом, не отчуждалась на сторону, а менялись лишь лица, являвшиеся держателями наделов. Такие сделки являлись отражением потребности крестьян и их правовых отношений, обусловленных фактом владения землей и вложенным трудовым началом.

Поэтому и возникала ситуация, при которой отчуждался не земельный участок, а право на дальнейшее вложение своего труда в этот участок.

Во всех аналогичных сделках возникали два существенных с правовой точки зрения обстоятельства. Прежде всего, с одной стороны, купленная земля представлялась личной собственностью покупателя, однако на нее в случае ее продажи распространялось по обычаю право преимущественной передачи ее члену одной общины или даже ближайшему родственнику. Родственники могли претендовать на преимущественное перед иными лицами приобретение земли.

Начиная с XIX века община применяет принцип периодического уравнительного передела.

Порядок земельного владения в общине определялся системой обычно-правовых норм. Уникальность дуализма правовых отношений, возникавших в общине, состояла в том, что вплоть до начала XX века в ней сохранялись и уживались два вида прав: с одной стороны, родовое потомственное право частного собственника, закрепленное обычно-правовыми нормами, регулировавшими существующие внутрисемейные и родственные имущественные отношения, и являвшееся незыблемым на дворовой участок и придворовую землю; а с другой стороны, общинное право на остальные земли общественного и передельного пользования.

Опираясь на традиционные нормы обычного этнического права, которые постепенно приспосабливались и трансформировались к сложившейся экономической действительности, община регулировала земельные отношения между ее членами, порождая практику систематических уравнительных переделов земли.

Будучи преемницей родовой общины, территориальная община характеризовалась тем, что включала частноправовые начала. Так, индивидуалистические элементы проявлялись в обособлении земельной, лесной, водной территорий, которыми пользовались крестьяне, основываясь на личном труде главы семьи и членов его семьи. Например, коми (зыряне) признавали право любого приступить к разработке и эксплуатации еще не занятых трудом другого человека земель сельскохозяйственного назначения, водных запруд, лесных охотничьих участков. Персональный труд главы семьи и его членов не предоставлял права собственности на эти участки, у них появлялось лишь право владения, которое, как правило, ограничивалось сроком. В течение этого срока рассматриваемый участок обрабатывался и содержался в пригодном для эксплуатации состоянии.

Однако надо отметить особый правовой статус и формы закрепления прав на "путики", то есть охотничьи угодья.

В качестве основного принципа обладания той или иной территорией выступал труд, затраченный на освоение участка. Для получения права собственности на охотничьи угодья у коми (зырян) было достаточно поставить охотничью избушку ("вор керка") в не освоенной еще никем местности и пометить затесами со знаком собственности (пас) путики. С этого момента весь участок леса, очерченный путиками, признавался собственностью промысловика. Он получал единоличное право добычи пушного зверя и дичи в своем угодье и ловли рыбы в водоемах, находившихся на его территории.

"Неофициальные права на охотничье угодье, полученные промысловиком после устройства путиков, становились неоспоримым законом для остальных охотников, воспрещавшим появление на этом участке с целью добычи кому-либо, кроме хозяина угодья и членов его семьи" <9>. Несмотря на то что лес являлся общим достоянием, путик принадлежал конкретному лицу и закреплялся местным lex silva (лесной закон).

<9> Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX века. М., 1983. С. 167.

Охотничье угодье после смерти его владельца переходило по наследству по нисходящей родственной линии, как правило, к младшему сыну хозяина угодья, остающемуся обычно в родительском доме после женитьбы. Он становился владельцем отцовского путика и паса. Другие сыновья по достижении совершеннолетия и женитьбы приобретали (осваивали) не занятую никем охотничью территорию. Такой же порядок наследования охотничьего угодья был у коми-пермяков <10>, хантов <11>, марийцев и вепсов <12>, в основном таким же образом регулировался обычным правом в Поволжье и на европейском севере России.

<10> См.: Смирнов И.Н. Пермяки: историко-этнографический очерк // ИОАЭИ. 1891. Т. 9. Вып. 2. С. 222.
<11> См.: Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX - начале XX века. Томск, 1977. С. 188 - 189.
<12> См.: Бикбулатов Н.В. Минорат: проблема происхождения и исторического места в системе социальных институтов // Этнография Башкирии. Уфа, 1976. С. 14 - 15.

Вместе с тем у жителей каждого селения имелась своя охотничья территория, свои охотничьи угодья, право пользования которыми принадлежало только им как первым открывателям этих угодий. Со временем на этой территории стали выделяться места, право охоты на которых принадлежало отдельным семьям, поставившим там свои ловушки. Это еще не дележ угодий на участки, речь идет именно о местах, где поставлены те или иные ловушки. Право охоты на определенное место (и время) оставалось в руках определенного человека, что означало отход от традиции, но это право, являвшееся не правом собственности и владения, а лишь правом пользования, не было еще и безусловным. Оно признавалось и за другими, но с известным ограничением - лишь с согласия первопользователя.

Таким образом, подводя итог, необходимо отметить, что обычное этническое право коми (зырян) и удмуртов регулировало различные способы закрепления прав на недвижимое имущество.

Литература

  1. Александров Ю.В. Обычное право удмуртов (XIX - начало XX вв.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Ижевск, 1998.
  2. Балов Е.А. Охота за белкой и другими пушными зверями в Усть-Сысольском, Яренском и Сольвычегодском уездах // Вологодские губернские ведомости. 1840. N 14 - 15.
  3. Бикбулатов Н.В. Минорат: проблема происхождения и исторического места в системе социальных институтов // Этнография Башкирии. Уфа, 1976. С. 14 - 15.
  4. Большаков М.А. Община у зырян. СПб., 1907.
  5. Джильс Флетчер. О государстве русском, или Образ правления русского царя с описанием нравов и обычаев жителей этой страны. СПб., 1905.
  6. Ефименко А.Я. Крестьянское землевладете на крайнемъ севере // Исследования народной жизни. М., 1884. Вып. I.
  7. Иванова Ж.Б. Историко-правовое исследование охраны рыбных и других природных ресурсов Северной России нормами государственного и общинного права // История государства и права. 2013. N 9. С. 20 - 23.
  8. Кичин В.Е. Нечто об Усть-Сысольске // Вологодские губернские ведомости. 1865. N 34.
  9. Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX века. М., 1983. С. 167.
  10. Конаков Н.Д. Охотничье право собственности и охотничья мораль у коми // Традиционная культура и быт народа коми. Сыктывкар, 1978. Вып. 20.
  11. Кошурников В. Быт вотяков Сарапульского уезда Вятской губернии. Этнографический очерк // Известия Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете за 1879. 2-е приложение. Казань, 1880.
  12. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты в конце XIX - начале XX века. Томск, 1977. С. 188 - 189.
  13. Очерки по истории Коми АССР / Под ред. К.В. Сивкова. Сыктывкар, 1955.
  14. Плоцкая О.А. Обычно-правовое регулирование земельных отношений у зырян в период индивидуального владения землей // История государства и права. 2013. N 10. С. 13 - 16.
  15. Плоцкая О.А. Регулирование обычно-правовыми нормами правового статуса женщин в браке у коми (зырян) в XIX - начале XX вв. // Семейное и жилищное право. 2013. N 4. С. 7 - 11.
  16. Савельева Э.А., Королев К.С. Письменные известия о народе коми. Сыктывкар, 2007. С. 123.
  17. Смирнов И.Н. Пермяки: историко-этнографический очерк // ИОАЭИ. 1891. Т. 9. Вып. 2. С. 222.
  18. Традиционная культура народа коми. Этнографические очерки / Под ред. Н.Д. Конакова. Сыктывкар, 1994.