Мудрый Юрист

Мошенничество в сфере страхования: некоторые проблемы квалификации

Сидоренко Эллина Леонидовна, профессор МГИМО (У) МИД России, заведующая лабораторией криминологического анализа и прогнозирования ИЗиСП при Правительстве РФ, доктор юридических наук, доцент.

23 апреля 2015 г. Верховным Судом Российской Федерации проведена научно-практическая конференция "Проблемы применения судами законодательства об ответственности за мошенничество, присвоение и растрату". В номере публикуются подготовленные участниками конференции материалы, в которых предлагаются решения указанных проблем применения уголовного закона.

Ключевые слова: квалификация преступлений; мошенничество; присвоение; растрата; специальные виды мошенничества.

Fraud in the Sphere of Insurance: Certain Problems of Classification

(E.L. Sidorenko)

Sidorenko Ellina Leonidovna, LLD., Assoc. Prof., Professor, Moscow State Institute (University) of International Relations of Russia, Head of Laboratory of Criminological Analysis and Forecasting, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation.

On April 23, 2015 The Supreme Court of the Russian Federation held a research-to-practice Conference "The Problems of Application by Courts of Legislation on Liability for Fraud, Misappropriation and Embezzlement". The materials providing solutions of the above problems of application of criminal law prepared by participants of the Conference are published in the issue.

Keywords: classification of crimes; fraud; misappropriation; embezzlement; special types of fraud.

Со времени принятия Федерального закона от 29 ноября 2012 г. N 207-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации" следственная практика значительно продвинулась в применении ст. 159.5 УК РФ. Если в 2012 г. зарегистрировано 19 страховых мошенничеств, расследовано 5 уголовных дел и выявлено 7 преступников, то в 2013 г. - уже 462 преступления, расследовано 241 дело и выявлен 221 преступник. В 2014 г. наметилось незначительное снижение показателей выявленных хищений, но при этом ощутимо возросли показатели их расследования (+ 7%).

Увеличение количества учтенных преступлений не говорит, однако, об отсутствии разночтений и противоречий в установлении признаков страхового мошенничества. Напротив, по мере увеличения числа уголовных дел все более очевидным становится тот факт, что в теории и практике отсутствуют сколько-нибудь согласованные подходы к решению ключевых вопросов квалификации деяний, предусмотренных ст. 159.5 УК РФ.

Согласно ч. 1 данной статьи уголовная ответственность устанавливается за два различных деяния: хищение чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая и путем обмана относительно размера страхового возмещения. В первом случае субъектом преступления является страхователь и (или) выгодоприобретатель, во втором - страховщик. Рассмотрим наиболее острые проблемы, связанные с применением этих составов.

  1. Применительно к первому виду мошенничества актуальным является вопрос о его субъектном составе.

Из содержания ст. 159.5 УК РФ неясно, кто может являться субъектом хищения путем обмана относительно наступления страхового случая: страхователь или выгодоприобретатель.

Согласно типовому договору страхования и страхователь, и выгодоприобретатель обязаны соблюдать установленные правила эксплуатации застрахованного имущества и обеспечивать его сохранность. Кроме того, при наступлении страхового случая на них возложена обязанность принять разумные и доступные в сложившихся условиях меры, чтобы уменьшить возможные убытки, в том числе сообщить в правоохранительные органы о страховых случаях.

В ситуации несовпадения страхователя и выгодоприобретателя суду необходимо установить, кто из сторон договора вводит в заблуждение относительно наступления страхового случая. При доказательстве умысла на совместное совершение преступления деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 159.5 как мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

Но в этом случае возникают следующие вопросы: как надлежит оценивать характер причиненного вреда; должен ли суд принимать во внимание сумму выплаченных страховых взносов (страховой премии) при определении значительного ущерба, крупного и особо крупного размера. Пока в судебной практике не выработаны универсальные критерии оценки размеров преступного дохода или имущественного вреда.

Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. N 23 (ред. от 23 декабря 2010 г.) "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем" под доходом в ст. 171 УК РФ предлагается понимать выручку от реализации товаров (работ, услуг) за период осуществления незаконной предпринимательской деятельности без вычета произведенных лицом расходов, связанных с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности. А в Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян", напротив, указывается на то, что при признании размера перемещаемой через таможенную границу Российской Федерации недекларированной или недостоверно декларированной валюты как крупного из всей ввозимой суммы наличной валюты подлежит исключению та ее часть, которая законом разрешена к ввозу без декларирования или была продекларирована.

Таким образом, в одних случаях суд оценивает размер преступного дохода или вреда как выручку без понесенных затрат, а в других - призывает оценивать ущерб на основе вычета ранее потраченной виновным суммы. В связи с этим возникает вопрос о том, как следует рассчитывать размер страхового возмещения, если страхователь внес часть страховых выплат и только затем обманул относительно наступления страхового случая.

Полагаю, что здесь надлежит исходить из направленности деяния на причинение вреда имуществу страховой компании. Прежде всего должен быть установлен и подсчитан тот объем денежных средств, которого лишилась страховая компания, т.е. выплаченной страховой суммы за вычетом средств, внесенных страхователем. А это значит, что страхователь будет нести уголовную ответственность за хищение в крупном размере (ч. 3 ст. 159.5 УК РФ), если страховая сумма составила больше 1,5 млн руб. за вычетом выплаченных страховых взносов.

  1. Говоря о последствиях страхового мошенничества, важно обсудить вопрос о квалификации деяний, сопряженных с причинением значительного ущерба.

По смыслу закона потерпевшим от хищения чужого имущества путем обмана относительно наступления страхового случая может быть только юридическое лицо (страховая компания), которому априори не может быть причинен значительный ущерб, ибо такой ущерб, согласно примечанию 2 к ст. 158 УК РФ, причиняется только гражданину. А это означает, что ч. 2 ст. 159.5 УК РФ никогда не может быть применена в случаях мошенничества путем обмана относительно наступления страхового случая, что, в свою очередь, говорит о юридико-техническом несовершенстве рассматриваемой нормы.

  1. Актуальной является проблема квалификации мошенничества, совершенного с использованием поддельных документов. По этому вопросу в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" даны подробные разъяснения, но не со всеми из них можно согласиться.

В частности, вызывает возражение п. 6 Постановления: "Хищение чужого имущества или приобретение права на него путем обмана или злоупотребления доверием, совершенные с использованием подделанного этим лицом официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, квалифицируется как совокупность преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327 УК РФ и соответствующей частью ст. 159 УК РФ".

Почему Пленум предлагает квалифицировать данное деяние по совокупности с ч. 1, а не с ч. 2 ст. 327? Ведь именно в ч. 2 ст. 327 УК РФ предусматривается ответственность за подделку документов, предоставляющих права или освобождающих от обязанностей, совершенные с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение.

В этой ситуации напрашивается следующий вывод: если подделка документов является единственно возможным способом совершения мошенничества, речь идет о ч. 1 ст. 327 УК РФ, а если она лишь облегчает его совершение и не рассматривается как безальтернативный способ мошенничества - деяние квалифицируется по ч. 2 ст. 327 УК РФ. Этот вывод, безусловно, соответствует букве закона, но не отражает его дух, ибо фактически невозможно доказать, являлась ли поддержка документами единственно приемлемым для виновного способом страхового мошенничества.

Таким образом, стоит, думается, в Постановлении указать на необходимость применения ч. 2 ст. 327 УК РФ в случае использования поддельных документов.

  1. Нет единства мнений в вопросе о том, как надо квалифицировать действия по заключению договора, маскирующего мошенничество: как приготовление, покушение или обнаружение умысла?

Абстрагируясь от сложностей установления субъективной стороны мошенничества на ранних стадиях преступной деятельности, считаю, что заключение договора следует рассматривать как приготовление к мошенничеству. Что же касается покушения на преступление, то оно имеет место, когда лицо фальсифицирует документы, подтверждающие наступление страхового случая, или инсценирует такой случай.

  1. Не меньше сложностей возникает при толковании признаков мошенничества, сопряженного с обманом относительно размера страхового возмещения. В частности, вызывает сомнение наличие признаков мошенничества при занижении страховой компанией суммы страхового возмещения.

Как известно, хищение, в том числе и мошенничество, характеризуется тем, что в процессе его совершения происходит уменьшение наличной массы имущества потерпевшего, его обращение в пользу виновного или третьих лиц. Однако в ситуации, когда занижается размер возмещения, подлежащего выплате страхователю (выгодоприобретатель) в соответствии с законом или договором, потерпевшим причиняется не реальный имущественный ущерб, а упущенная выгода в виде невыплаченной части страховой суммы. То есть здесь отсутствует имущество как предмет хищения, ибо в момент совершения преступления сумма страхового возмещения является имуществом страховой компании, а не выгодоприобретателя.

С учетом изложенного очевидным является вывод о том, что мошенничество, совершенное путем занижения размера страхового возмещения, не является мошенничеством, а представляет собой причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ). В отличие от мошенничества предмет этого преступления характеризуется следующими признаками: 1) имущество в момент совершения преступления не находится у собственника или законного владельца, не поступило к ним и является частью имущества виновного; 2) имущество подлежит передаче собственнику или законному владельцу в качестве обязательных платежей или оплаты оказанных собственником или законным владельцем услуг <1>. Все эти признаки присутствуют в рассматриваемом составе, что дает основание сомневаться в целесообразности криминализации рассматриваемого деяния как мошенничества.

<1> Воронин В.Б. Уголовно-правовые меры борьбы с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 8.
  1. Трудности вызывает определение момента окончания мошенничества. Несмотря на ясность формулировки примечания к ст. 158 УК РФ, суды расходятся в определении временных границ страхового мошенничества.

Как отмечается в Определении Верховного Суда РФ от 24 июня 2013 г. N 5-Д13-37, это преступление считается оконченным, когда лицо приобретает право на чужое имущество либо когда имущество изъято и у лица возникает реальная возможность им пользоваться или распоряжаться. В Кассационном определении Московского городского суда от 1 марта 2012 г. N 22-835 момент окончания деяния переносится на более раннюю стадию - на время, когда "имущество поступило в незаконное владение виновного" <2>.

<2> СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 10.09.2015).

Но если по отношению к простому мошенничеству практика может определить момент начала незаконного владения или появления возможности распоряжаться имуществом, то в случаях страхового мошенничества это является непростой задачей.

С одной стороны, применительно к действиям, совершаемым сотрудниками компании, нельзя применить понятия изъятия или обращения чужого имущества, ибо невыплаченные страховые суммы являются частью имущества компании и фактически страховая организации не утрачивает права распоряжаться ими. Но с другой - законодательство четко не определяет момент производства страховых выплат. Как правило, страховая выплата осуществляется после составления страхового акта страховщиком или уполномоченным им лицом. Страховой акт должен быть составлен в установленное договором время после представления выгодоприобретателем или его наследниками документов.

В связи с этим преступление можно считать оконченным после выдачи потерпевшему заниженной суммы возмещения и подписания соответствующих кассовых документов. Фактически на момент окончания деяния указывает производство выплаты страхователю (выгодоприобретателю) при условии, если в нарушение закона или договора страхования ему выплачена меньшая сумма.

Но как следует квалифицировать деяние в случае полного отказа страховой компании от выплат?

Возникает парадоксальная ситуация: если имеет место обман относительно размера страхового возмещения, налицо мошенничество, предусмотренное ст. 159.5 УК РФ, если страховое возмещение не выплачивается вовсе, то имеют место гражданско-правовые отношения, связанные с ответственностью за невыполнение страховых обязательств. И только в случае доказательства преднамеренности действий сотрудников страховой организации их можно привлечь к уголовной ответственности за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК РФ).

Складывается следующий алгоритм квалификации страхового мошенничества: если компания обманывает относительно суммы страхового возмещения, деяние квалифицируется по ст. 159.5 УК РФ, а если не выплачивает страховое вознаграждение вовсе - по ст. 159.4 УК РФ. Основание для этого вывода дает сам законодатель, указывая на обман относительно размера, а не факта страховых выплат. Ввиду недопустимости расширительного толкования нормы УК практика при квалификации отказа от выплат вынуждена прибегать к общей норме, какой в данном случае является мошенничество в сфере предпринимательской деятельности (ст. 159.4 УК РФ).

  1. Не менее острым представляется вопрос о том, что понимается под использованием служебного положения применительно к сотрудникам страховой компании. Судебной практике только предстоит разобраться в вопросе о том, кто является субъектом этого преступления: глава организации-страховщика, страховой брокер или страховой агент.

По смыслу УК РФ под положения ч. 3 ст. 159.5 должны подпадать лица, осуществляющие управленческие (организационно-распорядительные и (или) административно-хозяйственные) функции в компаниях, выполняющих роль страховщиков. Чтобы иметь право именоваться страховым брокером, т.е. быть представителем клиента, лицо должно зарегистрироваться как субъект предпринимательской деятельности и получить свидетельство регулирующего органа на право заниматься брокерской деятельностью, а также обязательно застраховать свою профессиональную ответственность.

В отличие от страхового агента страховой брокер всегда действует от своего имени и по поручению других лиц, которые имеют потребность в страховых услугах на основе брокерского соглашения. Брокер может быть независимым посредником, выступать на стороне страхователя или быть свободным в выборе страховщика. Он может работать на основании договорных отношений со страховщиками или иметь право принимать от страхователя на свой расчетный счет страховые взносы и перечислять их далее страховщику.

Но могут ли такие лица быть субъектами преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.5 УК РФ?

Судебная практика исходит из того, что использующими свое служебное положение при совершении мошенничества являются должностные лица, обладающие признаками, указанными в примечании 1 ст. 285 УК РФ, государственные или муниципальные служащие, не являющиеся должностными лицами, а также иные лица, отвечающие требованиям примечания 1 к ст. 201 УК РФ (например, лицо, которое использует для совершения хищения чужого имущества свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации) <3>. Фактически правоприменитель считает, что использование служебного положения имеет место, когда лицо наделено некоторыми управленческими функциями и при совершении преступления прибегает к их использованию.

<3> Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 24 октября 2013 г. по делу N 44у-584/13 // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 10.09.2015); Кассационное определение Московского городского суда от 30 ноября 2011 г. по делу N 22-14584 // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 10.09.2015).

По договору страхования снизить размер страхового возмещения может только лицо, выполняющее управленческие функции в компании-страховщике. А это означает, что ни страховые агенты, ни брокеры не могут нести ответственность по ч. 3 ст. 159.5 УК РФ, поскольку они не наделены полномочиями на определение и изменение размера страховой выплаты.

  1. Наконец, еще одна проблема, с которой сталкивается практика, связана с определением организованной группы, совершающей страховое мошенничество.

В последнее время следственные органы стали все чаще усматривать организованную группу в структуре юридических лиц, занимающихся преступной деятельностью. В частности, по признаку организованной группы квалифицируются действия компаний, осуществляющих незаконную предпринимательскую деятельность, мошенничество, манипулирование рынком, незаконное использование товарного знака, организацию и проведение азартных игр.

Но для вменения соответствующего квалифицированного признака недостаточно установления стабильных социальных связей между соучастниками (сотрудниками компании). Важно доказать, что эти связи складывались и (или) укреплялись на основе общих преступных замыслов, были направлены на сохранение и активное функционирование преступной группы.

Наличие у юридического лица, под прикрытием которого осуществляется страховое мошенничество, четкой структуры, руководителя, подразделений, выполняющих различные функции, субординационных и координационных связей можно рассматривать как показатель организованности группы только при наличии следующих условий: 1) каждое структурное подразделение юридического лица действует в интересах преступной организации, а не преследует легальные экономические цели; 2) участники такого преступного объединения имеют цель совместного совершения преступлений.

Однако правоприменитель нередко пренебрегает важностью установления характера действий каждого соучастника, в то время как для вынесения обоснованного приговора важно дать правовую оценку их деяниям и доказать осведомленность каждого лица из них об общем преступном плане организации. Именно на это указывается в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2014 г. (дело N 39-П14), где, в частности, отмечается, что при постановлении приговора необходимо установить, что каждый участник был осведомлен о планах и задачах преступной организации и действовал согласно отведенной ему роли.

Поэтому трудовая занятость лица в компании, занимающейся страховым мошенничеством, не может подтверждать, равно как и исключать, его участие в преступной организации. Важно установить, что лицо было осведомлено о преступном характере деяния и действовало в соответствии с его общим планом. При этом участниками преступной организации могут быть признаны как лица, чей доход напрямую зависит от страхового мошенничества, так и лица, получающие фиксированную ежемесячную плату по трудовому договору.

Пристатейный библиографический список

Воронин В.Б. Уголовно-правовые меры борьбы с причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013.