Мудрый Юрист

Условия правомерности ограничения права на защиту частной жизни с позиции европейского суда по правам человека

Кротов Андрей Владиславович, кандидат юридических наук, докторант Южного Федерального университета.

А.В. Кротов рассматривает вопрос о правомерности существующих в России ограничений права на частную жизнь, с учетом норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и постановлений Европейского суда по правам человека.

Исходя из общих принципов ограничений права на частную жизнь, установленных Европейской конвенцией и основываясь на правовых позициях Европейского суда по правам человека, автор дает расширенное истолкование указанных принципов. На этой основе в статье проведен анализ нормы российского законодательства в области регулирования оборота информации, содержащей сведения о частной жизни. Из проведенного исследования сформулированы выводы, имеющие практическое значение.

Ключевые слова: право на частную жизнь, свобода информации, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, постановления Европейского суда по правам человека.

Ни одно из прав и свобод человека не абсолютно, и наиболее сложной и в то же время важной для разрешения в демократическом обществе задачей является нахождение баланса между различными правами и свободами, с учетом интересов как всего общества, так и отдельных его членов.

Расширяющийся круг прав и свобод человека приводит к изменению правового статуса личности, где ранее не предусмотренные ограничения прав и свобод становятся повседневной реальностью. Это данность, с которой общество смирилось в силу появления у него новых ценностей и необходимости охраны этих ценностей с помощью права. Допуская такие ограничения, на международном уровне были выработаны правовые принципы, устанавливающие основания таких правовых ограничений - "принципы ограничения абсолютизации права".

Так, об ограничении права на защиту частной жизни пунктом 2 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Европейская конвенция) установлено следующее: "Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц" <1>.

<1> Конвенция о защите прав человека и основных свобод // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.

Указанные принципы ограничения абсолютизации, носящие достаточно абстрактный характер, раскрываются в толкованиях, данных Европейским судом по правам человека (далее - ЕСПЧ), что позволяет судам первичных уровней в конкретных делах разрешать вопросы о правомерности ограничения права на частную жизнь, в том числе в сети Интернет, руководствуясь общими нормативно-правовыми предписаниями европейского права, пилотными постановлениями суда.

Важно, что основания ограничения права на частную жизнь в Европейской конвенции о защите прав и основных свобод более детализированы по сравнению со Всеобщей декларацией прав человека, что, несомненно, необходимо для современного общества с его все расширяющейся властью государства над человеком, в особенности в области информационных процессов. В соответствии со статьями 12, 29 Всеобщей декларации прав человека вмешательство в частную жизнь не должно быть произвольным, ограничения должны быть установлены законом и обусловлены исключительно задачей обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Как видим, обозначение целей ограничения прав и свобод довольно расплывчатое, что чревато неограниченным усмотрением государства.

Рассмотрим существующие ограничения права на защиту частной жизни с позиции соответствия их требованиям Европейской конвенции как базового нормативно-правового акта, устанавливающего более высокие требования и позволяющие в большей степени защитить частную жизнь человека от произвольного вмешательства.

Необходимо учесть, что Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" <2> специально отметил: "Правовые позиции Европейского суда по правам человека (далее - Европейский суд, Суд), которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

<2> Российская газета. 2013. N 145.

С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции... В частности, содержание прав и свобод, предусмотренных законодательством Российской Федерации, должно определяться с учетом содержания аналогичных прав и свобод, раскрываемого Европейским судом при применении Конвенции и Протоколов к ней.

При этом в силу части 3 ст. 55 Конституции РФ, положений Конвенции и Протоколов к ней любое ограничение прав и свобод человека должно быть основано на федеральном законе, преследовать социально значимую, законную цель (например, обеспечение общественной безопасности, защиту морали, нравственности, прав и законных интересов других лиц), являться необходимым в демократическом обществе (пропорциональным преследуемой социально значимой, законной цели)".

Учитывая содержание Европейской конвенции и вышеуказанного Постановления Пленума ВС РФ, применение пункта 3 ст. 55 Конституции РФ необходимо производить путем использования правового симбиоза норм Европейской конвенции и Конституции РФ с учетом правовых позиций ЕСПЧ.

Следовательно, необходимо вычленить положения права, предоставляющие наибольший уровень правовых гарантий, и на их основе установить те принципы, с помощью которых в дальнейшем будет определяться правомерность введения тех или иных ограничений права на защиту частной жизни в России, в том числе в интернет-пространстве.

Рассмотрим, как ЕСПЧ применяет ранее указанные принципы ограничения права на защиту частной жизни на примере принятых Европейским судом постановлений, что позволит более детально определить требования по соблюдению условий правомерности при введении ограничении права на частную жизнь.

В жалобе "Хмель против Российской Федерации" (Khmel v. Russian Federation, жалоба N 20383/04) <3> заявитель указывал, что без его согласия была произведена его видеосъемка во время нахождения в отделении милиции г. Североморска и на следующий день фрагменты видеозаписи транслировались по региональному телевидению. По данной жалобе ЕСПЧ постановил, что решение начальника отделения милиции пригласить телевизионные съемочные группы и разрешить им производить видеозапись изображения заявителя без всякого ограничения является вмешательством в право заявителя на уважение личной жизни, ответственность за которое несут власти Российской Федерации. Исследовав в указанном деле действия сотрудника милиции на предмет их законности, Суд указал: "Допуская, чтобы в рамках оперативно-розыскных мероприятий производилась видеосъемка, тот же Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" прямо запрещает сотрудникам милиции распространять такую информацию без согласия заинтересованных лиц. Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил законную силу этого запрета, указав, что собранная информация может применяться лишь для правоохранительных целей, таких как обнаружение преступления или его предотвращение и установление личности исполнителей (§ 34 настоящего Постановления). Следовательно, при отсутствии согласия заявителя показ видеозаписи по региональному телевидению был грубым нарушением российского законодательства... что касается ссылки властей Российской Федерации на Закон Российской Федерации "О средствах массовой информации", Европейский суд напоминает, что в настоящем деле рассматривается вопрос не о законности действий телевизионных компаний, а о правовых основаниях для действий милиции, которых, очевидно, нет".

<3> Российская хроника Европейского суда. Специальный выпуск. 2014. N 2.

Далее Суд указал, что при определении правомерности действий по ограничению права на частную жизнь необходима последовательность определения законности. "Европейский суд напоминает, что в случае если доказано, что вмешательство не было предусмотрено законом, нет необходимости устанавливать, преследовало ли вмешательство "законную цель" и было ли оно "необходимо в демократическом обществе".

Аналогичные выводы Европейского суда содержатся и в Постановлении от 27 мая 2003 г. по делу "Хьюитсон против Соединенного Королевства" (Hewitson v. United Kingdom, жалоба N 50015/99) <4>. В Постановлении ЕСПЧ от 10 марта 2009 г. по делу "Быков против Российской Федерации" (Bykov v. Russian Federation, жалоба N 4378/02) <5> отмечено, что негласные действия российских властей по прослушиванию и записи разговоров заявителя оправдывались положениями Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности". ЕСПЧ по делу сделал следующие выводы: "Фраза "предусмотрено законом" не только требует соответствия национальному законодательству, но также затрагивает качество закона, требуя от него соответствия принципу верховенства права... закон должен быть сформулирован в достаточно ясных выражениях, чтобы давать адекватное представление об обстоятельствах и условиях, при которых публичные органы вправе прибегнуть к таким негласным операциям".

<4> http://www.echr.ru/documents/doc/2461492/2461492.htm
<5> http://www.echr.ru/documents/doc/12068987/12068987-001.htm

Суд последовательно разъяснил, что относительно прослушивания сообщений для целей полицейского расследования "закон должен быть сформулирован достаточно ясно, чтобы давать гражданам адекватное представление об обстоятельствах и условиях, при которых публичные органы вправе прибегнуть к этому тайному и потенциально опасному вмешательству в право на уважение личной жизни и корреспонденции".

В частности, для соответствия требованию "качества закона" закон, наделяющий дискреционными полномочиями, должен указать пределы такого усмотрения, хотя подробные процедуры и условия, требующие соблюдения, не обязательно должны включаться в состав материального права. Степень точности, требуемая от закона, в связи с этим зависит от конкретного объекта. Поскольку практическая реализация мер негласного контроля сообщений не подлежит контролю заинтересованных лиц или общества в целом, предоставление органам исполнительной власти или суду правовой дискреции, выражающейся в неограниченных полномочиях, противоречило бы верховенству права.

Следовательно, закон должен с достаточной ясностью указывать объем такой дискреции, передаваемой компетентным органам, и способ ее использования, чтобы обеспечить лицу адекватную защиту от произвольного вмешательства

По мнению Европейского суда, эти принципы в равной степени применимы к использованию радиопередающего устройства, которое с учетом природы и степени вмешательства фактически идентично прослушиванию телефонных разговоров.

Соответственно, с учетом толкования положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, данных ЕСПЧ, условия правомерности ограничения права на частную жизнь можно представить в виде следующей схемы.

Схема

Ограничения защиты права на частную жизнь

  1. Предусмотрено федеральным законом:

А) текст закона должен быть доступен для лица;

Б) лицо должно предвидеть последствия норм закона, предусматривающих ограничения права на частную жизнь;

В) ясно определена граница полномочий органов, которым предоставлена возможность ограничения права на частную жизнь, и способы их действий по ограничению права

  1. Необходимо в демократическом обществе:

А) предусмотрены адекватные и эффективные гарантии против злоупотреблений введенными ограничениями;

Б) ограничения соразмерны, с учетом обстоятельств дела (условие предсказуемости не обязывает государства исчерпывающим образом перечислять конкретные правонарушения, которые могут повлечь ограничения права на частную жизнь)

  1. Установлено в интересах и преследует цели национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц, защиты основ конституционного строя

В дальнейшем при анализе все расширяющегося объема нормативных правовых актов, принятых в Российской Федерации, предполагающих введение ограничений права на частную жизнь, целесообразно руководствоваться указанными структурированными принципами, что позволит проконтролировать соблюдения законности в действиях различных субъектов.

Библиография

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" // Российская газета. 2013. N 145.

Постановление Европейского суда по правам человека от 27 мая 2003 г. по делу "Хьюитсон против Соединенного Королевства" (жалоба N 50015/99). http://www.echr.ru/documents/doc/2461492/2461492.htm.

Постановление Европейского суда по правам человека от 12 декабря 2013 г. по делу "Хмель против Российской Федерации" (жалоба N 20383/04) // Российская хроника Европейского суда. Специальный выпуск. 2014. N 2.

Дело от 10 марта 2009 г. "Быков против Российской Федерации" (жалоба N 4378/02). http://www.echr.ru/documents/doc/12068987/12068987-001.htm.