Мудрый Юрист

Этапы реализации административной ответственности и проблемы их правового регулирования

Кисин Валерий Романович, профессор кафедры административного права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук, доцент.

Попугаев Юрий Ильич, первый заместитель начальника ВНИИ МВД России, кандидат юридических наук, доцент.

Раскрывается содержание административной ответственности, выделяются и анализируются этапы ее реализации, раскрываются проблемы правового регулирования этапов реализации административной ответственности.

Ключевые слова: административная ответственность, этапы реализации административной ответственности, актуальные проблемы правового регулирования административной ответственности.

Stages of realization of administrative responsibility and problems of legal regulation thereof

V.R. Kisin, Y.I. Popugaev

Kisin Valerij R., professor, Chair of Administrative Law, Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, candidate of juridical sciences, assistant professor.

Popugaev Yurij I., first deputy head, All-Russia Scientific Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, candidate of juridical sciences, assistant professor.

The content of the administrative liability is revealed, stages of its realization are highlighted and analyzed, topical problems of legal regulation for stages of realizing the administrative liability are examined.

Key words: administrative liability, stages of realizing the administrative liability, topical problems of the legal regulation of the administrative liability.

Административная ответственность является предметом научного интереса нескольких поколений ученых-административистов. Актуальность этой проблематики не уменьшается по причинам многогранности предмета исследования и перманентного изменения законодательства, регулирующего административную ответственность <1>.

<1> Так, в действующий ныне КоАП РФ внесено более 2500 изменений, касающихся оснований, содержания административной ответственности и процедуры ее реализации.

В поле зрения исследователей находятся различные аспекты этой юридической категории: сущность и содержание административной ответственности, ее основания, правовые институты, субинституты и нормы, ее регулирующие, и др.

Выбор точки зрения, с которой исследуется административная ответственность, во многом зависит от авторского определения предмета исследования, раскрывающего смысл, основное содержание административной ответственности и конкретной цели ее изучения.

Отсутствие нормативно закрепленной и общепризнанной научной дефиниции административной ответственности обусловливает попытку авторов сформулировать понятие исследуемой правовой категории. По нашему мнению, административная ответственность может быть определена как правовое последствие совершения административного правонарушения, состоящее в возложении на правонарушителя обязанности претерпеть лишения и правоограничения, которые закон связывает с совершением правонарушения, и реализация этой обязанности посредством осуществляемой в установленном законом порядке правоприменительной деятельности уполномоченных государственных органов (должностных лиц).

Содержание административной ответственности (суть правовых последствий совершения правонарушения) определено материальными и процессуальными нормами административно-деликтного законодательства (КоАП РФ и соответствующих законов субъектов Федерации), образующими соответственно материальный и процессуальный правовые институты. Помимо содержания административной ответственности (вида и объема правоограничений, связанных с совершением административного правонарушения), они устанавливают условия и порядок ее наступления и реализации (сроки давности привлечения к административной ответственности, основания освобождения от административной ответственности, процессуальный порядок ее реализации и др.).

Составляющие названные институты правовые нормы являются предпосылками возникновения сложного административно-деликтного правоотношения (правоотношений), в рамках которого (которых) и существует административная ответственность. Если правовые институты представляют собой статическую модель административной ответственности, то в правоотношении проявляется ее (ответственности) динамика.

Административно-деликтное (охранительное) отношение является правовой формой возникновения и реализации административной ответственности.

Теоретический и практический интерес с точки зрения оценки состояния правового регулирования реализации административной ответственности представляет вопрос о моменте начала рассматриваемого правоотношения, т.е. о возникновении административной ответственности.

В административно-правовой литературе этот вопрос в должной мере не освещен. Весьма распространенное среди административистов отождествление административной ответственности с назначением административного наказания <2> может привести к выводу, что она (ответственность) возникает в момент вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания.

<2> Административное право Российской Федерации / отв. ред. Н.Ю. Хаманева. 2-е изд. М.: Юристъ, 2005. С. 326; Маршев С.А. Административная ответственность: учебное пособие. М.: ЦОКР МВД России, 2007. С. 10; Россинский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право: учебник. 4-е изд. М.: Норма, 2009. С. 603 и др.

Исходя из позиции авторов, считающих, что административная ответственность выражается в правоотношении, складывающемся между органом государства (должностным лицом), уполномоченным привлекать нарушителя к административной ответственности, и лицом, привлекаемым к административной ответственности <3>, можно допустить, что она возникает с момента привлечения лица к административной ответственности. При этом действующее административно-деликтное законодательство содержит термин "лицо, привлекаемое к административной ответственности" <4>, но не указывает, какое процессуальное действие или какой процессуальный документ является актом привлечения лица к административной ответственности. Поэтому такой подход к определению момента возникновения административной ответственности не представляется продуктивным.

<3> Административное право России: учебник / под ред. П.И. Кононова, В.Я. Кикотя, И.Ш. Килясханова. М., 2009. С. 401.
<4> См.: Ст. 1.5, 1.6 КоАП РФ.

Обсуждаемый вопрос в наибольшей мере освещается в литературе по общей теории права и уголовному праву. Поскольку административная ответственность является одним из видов юридической ответственности и, обладая основными свойствами последней, наиболее близка по отраслевым признакам уголовной ответственности <5>, то в поисках ответа на вопрос о моменте ее возникновения целесообразно обратиться к мнениям специалистов в указанных выше отраслях юридической науки. Обобщенно их можно свести к двум точкам зрения. По мнению одних авторов, юридическая ответственность возникает не непосредственно из факта совершения правонарушения, а в связи с изданием соответствующего акта применения правовых норм <6>. Применительно к уголовной ответственности некоторые авторы таким актом считают постановление о привлечении в качестве обвиняемого <7>, другие - вступивший в законную силу приговор суда <8>.

<5> Их объединяет схожесть оснований ответственности, одинаковая функциональная направленность (штрафная ответственность), во многом аналогичный характер лишений и правоограничений, предусмотренных наказаниями, и др.
<6> См.: Явич Л.С. Общая теория права. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1976. С. 232, 233.
<7> См.: Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963. С. 27.
<8> Уголовное право России. Общая часть: учебник / отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М.: Юристъ, 1996. С. 68.

Согласно другой точке зрения юридическая ответственность возникает в момент совершения правонарушения <9>.

<9> См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. 2-е изд. М.: Юристъ, 2005. С. 468; Казаченко И.Л. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Томск, 1987. С. 45; Шавалеев М.В. Эффективность принципа неотвратимости юридической ответственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2011. С. 12 и др.

Независимо от взглядов относительно момента возникновения ответственности все авторы признают ее существование в форме особого охранительного (уголовного, деликтного) правоотношения, возникающего в момент совершения правонарушения.

Сторонники второй точки зрения отождествляют юридическую ответственность с этим правоотношением. По мнению выразителей первой точки зрения, это взаимосвязанные, но не тождественные юридические категории.

Существующая в рамках возникшего правоотношения обязанность правонарушителя претерпеть соответствующие лишения и правоограничения, по их мнению, становится юридической ответственностью только при ее реализации. То есть юридическая ответственность с этой точки зрения может быть представлена лишь как часть правоотношения, возникшего в связи с правонарушением. Последнее возникает раньше ответственности. Юридическая ответственность реализуется в рамках этого правоотношения и завершается одновременно с ним. Однако сторонники такого подхода к определению момента возникновения юридической ответственности, анализируя процесс ее реализации, период между совершением правонарушения (возникновением уголовного правоотношения) и наступлением ответственности (вынесением обвинительного приговора) рассматривают как один из этапов реализации ответственности <10>.

<10> См.: Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. 2-е изд. М.: Юристъ. 2006. С. 337 - 339.

Такой подход содержит в себе очевидное противоречие: ответственности еще нет, а этап ее реализации существует. Очевидно, что реализовать, т.е. "осуществить, привести в исполнение" <11>, можно лишь то, что существует, имеется в наличии. Поэтому, не претендуя на бесспорность точки зрения, согласно которой юридическая ответственность возникает с момента совершения правонарушения, мы отдаем ей предпочтение как наиболее логично и полно отражающей содержание охранительного (деликтного) правоотношения, возникающего в связи с совершением правонарушения. Такой подход, кроме того, позволит полнее проследить динамику развития этого правоотношения, выявить этапы (стадии) реализации административной ответственности и проанализировать состояние ее (реализации) правового обеспечения.

<11> См.: Словарь иностранных слов. 18-е изд. М.: Русский язык, 1989. С. 429.

Рассматривая административную ответственность в динамике от ее возникновения до завершения, можно выделить три основных этапа. Каждый из них характеризуется особенностями правового статуса лица, совершившего административное правонарушение, и своеобразием характера лишений и правоограничений, которые могут быть к нему применены.

Совершив административное правонарушение, лицо обременило себя обязанностью претерпеть те лишения и правоограничения, которые закон связывает с совершенным правонарушением <12>, и обрело статус лица, подлежащего административной ответственности. Это лицо становится субъектом административно-деликтного правоотношения (обязанным лицом), в котором управомоченным выступает государство в лице соответствующих государственных органов и должностных лиц. Действия последних должны запустить механизм реализации административной ответственности. Посредством их процессуальных действий возникшее административно-деликтное правоотношение (какое-то время существовавшее в статике) обретает динамику, начинается реализация прав и обязанностей субъектов этого правоотношения.

<12> Помимо самого наказания, они заключаются и в мерах принуждения, которые могут быть применены к обязанному лицу до и после назначения административного наказания. Например, доставление и административное задержание нарушителя, освидетельствование и иные меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, принудительные меры исполнения постановления о назначении административного наказания.

Вне действий уполномоченных государственных органов и должностных лиц совершившее административное правонарушение лицо может пребывать в статусе подлежащего административной ответственности до истечения срока давности привлечения к административной ответственности. Если же уполномоченным должностным лицом начато его административное преследование <13>, то рассматриваемый (первый) этап реализации административной ответственности завершается обвинением лица в совершении административного правонарушения. Процессуально (по общему правилу) это оформляется протоколом об административном правонарушении <14>, а в отдельных, установленных ст. 28.4 и 28.6 случаях, - соответственно постановлением прокурора о возбуждении дела об административном правонарушении или постановлением о назначении административного наказания <15>.

<13> Термин "административное преследование" присутствует в текстах ст. 29.1.6 и 29.1.7. Однако административно-деликтное законодательство не раскрывает его содержания. Исходя из контекста, в котором он употребляется, можно предположить, что административное преследование заключается в совершении процессуальных действий (в т.ч. и принудительного характера), направленных на установление виновности лица, совершившего правонарушение, и привлечение его к административной ответственности.
<14> Значение протокола об административном правонарушении как обвинительного акта вытекает из содержания ст. 28.2 КоАП РФ. На такое процессуально-правовое значение протокола об административном правонарушении указывают и литературные источники. Например, см.: Дугенец А.С., Масленников М.Я. Правоприменение по делам об административных правонарушениях: реалии и перспективы оптимизации. М.: ФГКУ "ВНИИ МВД России", 2011. С. 94, 95.
<15> Эти документы, как и протокол об административном правонарушении, формулируют обвинение лица в совершении правонарушения.

С этого юридического факта начинается второй этап реализации административной ответственности. Лицо, совершившее административное правонарушение, обретает статус лица, привлекаемого к административной ответственности (данный термин содержится в ст. 1.6 КоАП РФ). Оно, как и на первом этапе реализации административной ответственности, в процессе административного преследования может претерпевать лишения и правоограничения, связанные с применением к нему мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении (например, административного задержания или привода для участия в рассмотрении дела), а при назначении некоторых видов наказаний (например, административного ареста) - и содержащиеся в них лишения. В таком статусе это лицо пребывает до вступления в законную силу постановления уполномоченного органа (должностного лица) о назначении административного наказания или о прекращении производства по делу. С этого момента (при назначении административного наказания) начинается третий (завершающий) этап реализации административной ответственности и лицо, совершившее административное правонарушение, обретает статус привлеченного к административной ответственности <16> или подвергнутого административному наказанию.

<16> Используя в конструкции некоторых статей КоАП РФ термин "лицо, привлекаемое к административной ответственности", законодатель не употребляет термин "лицо, привлеченное к административной ответственности".

В таком статусе оно пребывает в течение одного года со дня окончания исполнения постановления о назначении наказания (ст. 4.6 КоАП РФ). С учетом установленных статьями главы 3 КоАП РФ сроков некоторых видов административных наказаний (лишение специального права, дисквалификация, запрет на посещение мест проведения спортивных соревнований) и срока давности исполнения постановления о назначении административного наказания (ст. 31.9 КоАП РФ) время пребывания правонарушителя в таком статусе может составлять 3 - 7 лет со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания.

В этот период лицо, подвергнутое административному наказанию, претерпевает не только лишения и правоограничения, которые заключены в назначенном наказании и принудительных мерах исполнения некоторых из них, но испытывает и иные негативные последствия, связанные с фактом назначения и исполнения административного наказания.

Так, совершение им однородного административного правонарушения может быть признано обстоятельством, отягчающим его ответственность, а в ряде случаев может повлечь иную квалификацию содеянного, в т.ч. дающую основание для привлечения его к уголовной ответственности. Кроме того, такое лицо ограничивается на период пребывания в состоянии административной ответственности в некоторых правах, которыми оно обладало до привлечения к ответственности <17>.

<17> Например, оно не может выступать в качестве организатора публичного мероприятия, если было подвергнуто административному наказанию по ст. 20.2, 20.2.2, не имеет возможности получить разрешение (лицензию) на приобретение оружия в период действия наказаний за некоторые административные правонарушения, посягающие на общественный порядок и общественную безопасность.

Лишь после окончания этого завершающего этапа реализации административной ответственности прекращается действие правовых последствий совершенного правонарушения, а лицо, привлеченное к административной ответственности, возвращается в то правовое состояние, в котором пребывало до его совершения.

Осуществление каждого из рассмотренных этапов реализации административной ответственности требует оптимального правового процессуального обеспечения. Административно-процессуальные нормы, регламентирующие производство по делам об административных правонарушениях, должны предоставлять необходимые и достаточные возможности для завершения и наступления последующего этапа реализации административной ответственности, для последовательной реальной трансформации правового статуса лица, совершившего административное правонарушение, из "подлежащего административной ответственности" в "привлеченного к административной ответственности (или подвергнутого административному наказанию)".

Правовое регулирование реализации административной ответственности можно считать оптимальным при условии, что оно, с одной стороны, предоставляет правоприменителю необходимые средства и условия для осуществления административного преследования лица, совершившего административное правонарушение, а с другой стороны, гарантирует и обеспечивает последнему экономное и соразмерное применение к нему лишений и правоограничений, заключенных в административной ответственности, реальное соблюдение прав, предоставленных ему как участнику производства по делу об административном правонарушении.

В результате анализа в этих аспектах действующего административно-деликтного законодательства обнаруживаются своеобразные для каждого из рассмотренных этапов реализации административной ответственности проблемы правового регулирования.

Абстрагируясь от множества недостатков системного и частного характера, присущих административно-деликтному законодательству <18>, считаем возможным ограничиться указанием на некоторые из тех, существование которых создает препятствия на пути реализации административной ответственности или предпосылки для неоправданного, не вызываемого объективной потребностью ущемления статуса лица, совершившего административное правонарушение.

<18> Некоторые из них рассмотрены авторами в ранее опубликованных работах. См.: Кисин В.Р., Попугаев Ю.И. О коллизии (конкуренции) норм, предусматривающих административную и уголовную ответственность, и способы ее разрешения // Научный портал МВД России. 2013. N 2. С. 79 - 88; Их же. Поводы и основание возбуждения дела об административном правонарушении: состояние и оптимизация правового регулирования // Научный портал МВД России. 2014. N 3. С. 57 - 61; Попугаев Ю.И. О совершенствовании законодательства об административных правонарушениях // Научный портал МВД России. 2013. N 4. С. 66 - 72; Его же. О необходимости дифференциации размеров административных и аналогичных уголовных наказаний с учетом степени общественной опасности деяний // Административное право и процесс. 2014. N 2. С. 43 - 46 и др.

Так, регламентация первого этапа реализации административной ответственности осуществляется непосредственно административно-процессуальными нормами, содержащимися в главе 28 КоАП РФ "Возбуждение дела об административном правонарушении". В системе этих норм заложен серьезный концептуальный недостаток правового регулирования реализации административной ответственности. Он порожден традиционным взглядом на административные правонарушения как на противоправные деяния, совершаемые только в условиях очевидности. Они (нормы) позволяют "запустить" процесс реализации административной ответственности лишь при условии, что правоприменителю известно лицо, совершившее такое деяние. Так, согласно ч. 4 ст. 28.1 КоАП РФ процессуальным актом, оформляющим решение о возбуждении дела об административном правонарушении, признается протокол о применении одной из мер обеспечения производства по делу, или протокол об административном правонарушении (постановление прокурора о возбуждении дела), или постановление о назначении административного наказания. Очевидно, что ни одно из процессуальных действий и решений, оформляемых этими документами, не может быть осуществлено при неустановлении лица, подлежащего административной ответственности.

Правда, помимо указанных документов, о возбуждении дела об административном правонарушении свидетельствуют протокол осмотра места совершения административного правонарушения и определение о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования. Очевидно, что эти процессуальные действия и решения, являющиеся одновременно актом возбуждения дела, могли бы совершаться и приниматься и при неустановлении лица, совершившего административное правонарушение и подлежащего административной ответственности. Однако ст. 28.1.1 КоАП РФ говорит о возможности составления протокола осмотра лишь места совершения административных правонарушений, предусмотренных ст. 12.24 или ч. 2 ст. 12.30 КоАП РФ. Кроме того, по смыслу ч. 4 и 9 ст. 28.1.1 КоАП РФ это процессуальное действие осуществляется в условиях очевидности нарушения Правил дорожного движения и при участии лица, подлежащего административной ответственности.

Аналогичные ограничения в возможности возбуждения дела об административном правонарушении при неустановлении лица, подлежащего административной ответственности, содержатся и в ст. 28.7 КоАП РФ. Она обусловливает решение о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования двумя обстоятельствами. Во-первых, необходимостью осуществления экспертизы и иных процессуальных действий, требующих значительных временных затрат. Во-вторых, расследованию подлежат лишь правонарушения, посягающие на отношения, регулируемые указанными в части первой этой статьи отраслями законодательства. Большая же часть административных правонарушений остается вне этого перечня.

Помимо того, по смыслу правовых предписаний, содержащихся в ч. 3 и 5.2 ст. 28.7 КоАП РФ, дело об административном правонарушении возбуждается, а административное расследование проводится в отношении конкретного лица, подлежащего административной ответственности. Если же это лицо неизвестно, то правоприменитель лишен возможности принять какое-либо процессуальное решение по факту совершения правонарушения. У него нет оснований возбудить дело об административном правонарушении и приступить к его расследованию. Лицо, совершившее это правонарушение, так и остается в статусе подлежащего административной ответственности. Реальные предпосылки трансформации этого статуса в статус привлекаемого к ответственности в условиях действующего правового регулирования близки к нулю <19>.

<19> Вызывает недоумение утверждение некоторых авторов о существовании принципа неотвратимости административной ответственности. По мнению авторов учебника "Административное право России" под ред. П.И. Кононова, В.Я. Кикотя, И.Ш. Килясханова (4-е издание), он заключается в том, что ни одно административное правонарушение не должно оставаться незамеченным для государства, а меры административной ответственности должны применяться быстро и оперативно (с. 404, 405). С этим утверждением трудно не согласиться. Но, не имея правового закрепления (оформления), это положение является не принципом административной ответственности, а лишь авторской идеей, воззрением, существующими вне юридической действительности.

Рассматриваемая проблема особенно актуальна для случаев совершения административных правонарушений с материальными составами. В результате их совершения наступают очевидные материальные (вредные) последствия, которые непосредственно обнаруживает лицо, уполномоченное возбудить дело об административном правонарушении (например, в случае незаконной рубки или повреждения лесных насаждений), либо они становятся известны этому лицу из заявлений, сообщений других лиц (например, при поступлении заявления потерпевшего об уничтожении или о хищении его имущества).

Не имея возможности в таких случаях возбудить дело об административном правонарушении, правоприменитель не имеет оснований и для отказа в его возбуждении. Если при непосредственном обнаружении такого правонарушения он имеет возможность процессуально не реагировать на него, то при получении заявления потерпевшего (например, о краже или повреждении его имущества) такой возможности у правоприменителя нет <20>. То есть правоприменитель оказывается в состоянии правового вакуума. Существование в КоАП РФ такого правового пробела является очевидным препятствием реализации административной ответственности. Для его устранения представляется необходимым нормативно закрепить возможность возбуждения дела об административном правонарушении, совершенном в условиях неочевидности, и проведения по нему административного расследования.

<20> Так, Федеральный закон от 07.02.2011 N 3-ФЗ "О полиции" предписывает принимать и регистрировать заявления и сообщения об административных правонарушениях, осуществлять их проверку и принимать по ним меры, предусмотренные законодательством (п. 1 ч. 1 ст. 12).

Помимо указанного недостатка правового регулирования, препятствующего реализации административной ответственности, в системе административно-процессуальных норм, применяемых и используемых на рассматриваемом и последующем этапах реализации административной ответственности, обнаруживаются и другие изъяны.

Так, привлечение лица к административной ответственности, обвинение его в совершении административного правонарушения (составление протокола об административном правонарушении, вынесение постановления о назначении административного наказания) требуют доказательств, для обнаружения и закрепления которых правоприменитель совершает различные процессуальные действия.

Одни из них носят ярко выраженный принудительный характер, сопряжены с лишениями и правоограничениями лица, привлекаемого к ответственности (досмотр, административное задержание, медицинское освидетельствование и др.). Это характерно для абсолютного большинства процессуальных действий, именуемых законодателем "меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении". Правовые нормы, регламентирующие их, структурно обособлены в главе 27 КоАП РФ.

Другие процессуальные действия, применение которых служит привлечению лица, совершившего административное правонарушение, к административной ответственности, непосредственно не связаны с правоограничениями, лишениями каких-либо лиц (осмотр места совершения административного правонарушения, опрос, истребование сведений и пр.). Процессуальные нормы, регулирующие такие процессуальные действия, структурно не обособлены. Они рассредоточены по нескольким главам КоАП РФ (главы 25, 26, 28), что не является достоинством правового регулирования. Например, регламентируя опрос свидетеля, ст. 25.6 КоАП РФ указывает, что он предупреждается об ответственности за дачу ложных показаний, а ст. 26.3 КоАП РФ определяет, в каких документах фиксируются его показания.

КоАП РФ не содержит понятия и перечня указанных действий, хотя термин "процессуальные действия" употребляется в статьях 28.7 ("Административное расследование") и 29.7 ("Порядок рассмотрения дела об административном правонарушении"). Цельное представление о таких процессуальных действиях, основаниях, целях, порядке их осуществления может быть получено только при системном анализе соответствующих норм (главы 25 "Участники производства по делам об административных правонарушениях", 26 "Предмет доказывания. Доказательства. Оценка доказательств" и 28 "Возбуждение дела об административном правонарушении").

Анализ системы правовых норм, содержащихся в этих главах Кодекса и в статье 27.1 КоАП РФ ("Меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении"), показывает наличие двух основных недостатков. С одной стороны, она неоправданно ограничивает правоприменителя в средствах, объективно необходимых для реализации административной ответственности. С другой стороны, неоправданно предоставляет ему широкие дискреционные полномочия в применении некоторых мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.

Так, примером первой группы недостатков может служить отсутствие в системе действующего правового регулирования правовых оснований для проведения осмотра места совершения какого-либо административного правонарушения, кроме предусмотренных ст. 12.24 или ч. 2 ст. 12.30 КоАП РФ <21>. Хотя очевидно, что привлечение к административной ответственности лиц, совершивших многие правонарушения (особенно связанных с повреждением, уничтожением имущества), требует доказательств, одним из источников которых является протокол осмотра места совершения административного правонарушения, находящихся там предметов, вещей.

<21> См.: Ч. 1 ст. 28.1.1 КоАП РФ. По смыслу ст. 26.1 КоАП РФ только в случаях совершения этих правонарушений протокол осмотра места их совершения является доказательством по делу.

Аналогичный пробел обнаруживается в регламентации такой меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, как изъятие вещей, явившихся орудиями совершения или предметами административного правонарушения, и документов, имеющих доказательственное значение. По смыслу ст. 27.10 КоАП РФ они могут быть изъяты, если обнаружены на месте совершения административного правонарушения (и это при отсутствии правовой возможности проведения такого осмотра) либо при досмотре (личном, вещей, транспортного средства).

В случае если вещи, предметы, документы, имеющие доказательственное значение, находятся во владении лица, не привлекаемого к административной ответственности, у правоприменителя нет правовых оснований для их изъятия. Правоприменительная практика обычно восполняет этот пробел так называемой добровольной выдачей и оформлением соответствующего протокола. Однако протокол добровольной выдачи не включен в перечень доказательств (ч. 2 ст. 26.2 КоАП РФ), а следовательно, в соответствии с ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ его использование в качестве доказательства недопустимо.

Приведенными примерами не исчерпываются дефекты правового регулирования, ограничивающие возможности реализации административной ответственности <22>.

<22> Так, правоприменитель не имеет правовой возможности подвергнуть приводу лицо, совершившее административное правонарушение, потерпевшего или свидетеля, если это необходимо для выяснения обстоятельств дела и составления протокола об административном правонарушении. Возможность применения этой меры появляется лишь при рассмотрении дела (см. ст. 27.15 КоАП РФ).

Дефекты правового регулирования противоположного свойства в обобщенном виде заключаются в отсутствии четких указаний в нормах КоАП РФ на конкретные цели, основания, условия применения многих мер обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.

Статья 27.1 КоАП РФ ограничивается лишь указанием на общие цели применения всех мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении. Но очевидно, что они не являются универсальными для каждой из них. Так, медицинское освидетельствование на состояние опьянения или привод не имеют цели пресечения административного правонарушения, а временный запрет деятельности применяется не в целях составления протокола об административном правонарушении.

Очевидно, что каждая мера обеспечения производства по делу об административных правонарушениях (или группа таких мер) имеет свои конкретные цели. Однако нормы КоАП РФ, регламентирующие многие из них, указаний на цели применения не содержат (ст. 27.8, 27.10, 27.12.1, 27.14 и др.). Изучение правоприменительной практики <23> показывает преобладающее влияние на решение о применении некоторых из таких мер субъективного усмотрения сотрудников полиции. Так, на медицинское освидетельствование на состояние опьянения в порядке ст. 27.12.1 КоАП РФ нередко направляются лица, доставленные в дежурные части органов внутренних дел за правонарушения, для подтверждения или опровержения факта совершения которых результаты освидетельствования не требуются. Аналогична и практика применения личного досмотра.

<23> Проводилось интервьюирование сотрудников дежурных частей некоторых округов г. Москвы.

Кроме того, нормы КоАП РФ, регламентирующие применение некоторых мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении, не указывают оснований и условий их применения или ограничиваются указанием на то, что они применяются в исключительных случаях или при необходимости <24>.

<24> Например, см.: Ст. 27.5, 27.7, 27.9 КоАП РФ.

Подобная неопределенность правового регулирования неизбежно порождает произвольное усмотрение в правоприменении. Последнее таит в себе опасность возложения излишних, не оправданных необходимостью лишений и правоограничений на лиц, подлежащих административной ответственности и привлекаемых к административной ответственности.

Трансформация статуса лица, привлекаемого к административной ответственности, в статус привлеченного к административной ответственности, т.е. завершение второго этапа ее (административной ответственности) реализации, осуществляется под воздействием не только вышерассмотренных процессуальных норм. Ключевая роль в этом процессе принадлежит нормам КоАП РФ, регламентирующим рассмотрение дела об административном правонарушении (глава 29) и пересмотр постановлений и решений по таким делам (глава 30). Анализ последних в интересующем нас аспекте выявляет недостаток в правовом обеспечении второго этапа реализации административной ответственности, который в ряде случаев препятствует его логическому завершению.

Как отмечалось выше, этот этап завершается вступлением в законную силу постановления о назначении административного наказания. Ему может предшествовать досудебное и (или) судебное обжалование вынесенного постановления. Частью 1.1 ст. 30.5 КоАП РФ установлен двухмесячный со дня поступления жалобы (протеста) в суд срок ее рассмотрения. Если учесть установленный частью 1.1 ст. 29.6 КоАП РФ двухмесячный срок рассмотрения судьей поступившего протокола об административном правонарушении и предшествующие этому сроки составления такого протокола и возможного административного расследования, а также срок направления протокола об административном правонарушении на рассмотрение, то обнаруживается, что решение по жалобе (протесту) на постановление о назначении административного наказания может приниматься по истечении общих сроков давности привлечения к административной ответственности, установленных частью 1 ст. 4.5 КоАП РФ (2 или 3 месяца). В таких случаях, обнаружив в процессе рассмотрения жалобы (протеста) ошибку в квалификации содеянного, судья лишен возможности изменить ранее вынесенное постановление и может лишь прекратить производство по делу в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности (п. 3 ч. 1 ст. 30.7 и п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ).

Такое же решение он вынужден принять и при обнаружении существенных нарушений процессуальных требований, допущенных на стадиях возбуждения или рассмотрения дела об административном правонарушении. Более того, ознакомление с судебной практикой показывает, что и в случаях установления в ходе рассмотрения жалобы недоказанности обстоятельств, на основании которых было вынесено постановление о назначении административного наказания, или отсутствия в деянии привлекаемого к административной ответственности состава административного правонарушения производство по делу прекращается именно в связи с истечением срока давности привлечения к ответственности, т.е. по нереабилитирующим основаниям.

Таким образом, столь длительные сроки рассмотрения судьей протокола об административном правонарушении и жалобы (протеста) на постановление по делу об административном правонарушении препятствуют реализации административной ответственности, а в некоторых случаях ущемляют законные интересы лица, привлекаемого к ответственности.

Необоснованность установления таких сроков становится абсолютно очевидной при их сопоставлении со сроками рассмотрения уголовных дел в судах первой и апелляционной инстанций. Так, рассмотрение дела мировым судьей начинается не позднее 14 суток со дня поступления заявления или уголовного дела (ч. 2 ст. 321 УПК РФ). В федеральных судах по первой инстанции - не позднее 44 суток или 60 суток по делам с участием присяжных заседателей (ч. 3 ст. 227 и ч. 1 ст. 233 УПК РФ). Рассмотрение уголовных дел по апелляционным жалобам в районных судах начинается не позднее 15 суток, в областных (и других им равных) - 30 суток и в Верховном Суде Российской Федерации - 45 суток со дня их поступления в соответствующий суд (ст. 389.10 УПК РФ).

Представляется, что сроки рассмотрения дел об административных правонарушениях и жалоб на постановления, вынесенные по таким делам, не должны превышать аналогичных сроков, установленных для рассмотрения уголовных дел, являющихся, несомненно, более сложными и объемными.

Анализ состояния правового регулирования третьего (заключительного) этапа реализации административной ответственности, начинающегося с момента вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания, предполагает прежде всего оценку правовых норм, содержащихся в разделе V КоАП РФ "Исполнение постановлений по делам об административных правонарушениях". Они в конечном счете призваны обеспечить достижение указанных в ст. 3.1 КоАП РФ целей административного наказания, т.е. предупреждения совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами (частная и общая превенция).

О степени достижения первой цели (частной превенции) во многом свидетельствует поведение привлеченного к административной ответственности в период исполнения им наказания. Длительные сроки некоторых видов административных наказаний, в течение которых лицо, подвергнутое наказанию, не совершает новых правонарушений, по ныне действующему законодательству не могут быть сокращены (за исключением срока административного приостановления деятельности). Представляется, что законодатель должен предоставить возможность подвергнутым таким административным наказаниям, связанным с длительным претерпеванием лишений и правоограничений, как лишение специального права, дисквалификация, обязательные работы и административный запрет на посещение мест проведения официальных спортивных соревнований, быть досрочно освобожденными от их исполнения при наличии обстоятельств, свидетельствующих о достижении целей этих наказаний.

Досрочное прекращение реализации административной ответственности в таком случае избавит привлеченного к ответственности от претерпевания излишних, не вызываемых необходимостью, лишений и правоограничений, стимулирует его законопослушное поведение после назначения административного наказания.

Досрочное освобождение от исполнения некоторых видов административных наказаний не помешает достижению и цели общей превенции, т.к. она во многом достигается самим фактом привлечения правонарушителей к административной ответственности, ее неотвратимостью.

Не преследуя цели детального описания всех выявленных недостатков правового регулирования реализации административной ответственности и изложения возможных путей их устранения, мы сочли возможным и необходимым в рамках настоящей публикации ограничиться решением следующих задач. Во-первых, предложить анализ соответствующего правового материала с точки зрения его достаточности, необходимости и избыточности для обеспечения обозначенных нами этапов реализации административной ответственности. Во-вторых, обозначить основные "реперные точки", которые могут быть использованы как ориентиры для разработки конкретных предложений по совершенствованию действующего законодательства.

Литература

  1. Административное право России: учебник / под ред. П.И. Кононова, В.Я. Кикотя, И.Ш. Килясханова. М., 2009.
  2. Административное право Российской Федерации / отв. ред. Н.Ю. Хаманева. 2-е изд. М.: Юристъ, 2005.
  3. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963.
  4. Дугенец А.С., Масленников М.Я. Правоприменение по делам об административных правонарушениях: реалии и перспективы оптимизации. М.: ВНИИ МВД России, 2011.
  5. Казаченко И.Л. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Томск, 1987.
  6. Кисин В.Р. О коллизии (конкуренции) норм, предусматривающих административную и уголовную ответственность, и способы ее разрешения // Научный портал МВД России. 2013. N 2.
  7. Кисин В.Р., Попугаев Ю.И. Поводы и основание возбуждения дела об административном правонарушении: состояние и оптимизация правового регулирования // Научный портал МВД России. 2014. N 3.
  8. Маршев С.А. Административная ответственность: учебное пособие. М.: ЦОКР МВД России, 2007.
  9. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. 2-е изд. М.: Юристъ, 2005.
  10. Попугаев Ю.И. О необходимости дифференциации размеров административных и аналогичных уголовных наказаний с учетом степени общественной опасности деяний // Административное право и процесс. 2014. N 2. С. 43 - 46.
  11. Попугаев Ю.И. О совершенствовании законодательства об административных правонарушениях // Научный портал МВД России. 2013. N 4.
  12. Россинский Б.В., Старилов Ю.Н. Административное право: учебник. 4-е изд. М.: Норма, 2009.
  13. Словарь иностранных слов. 18-е изд. М.: Русский язык, 1989.
  14. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. 2-е изд. М.: Юристъ, 2006.
  15. Уголовное право России. Общая часть: учебник / отв. ред. Б.В. Здравомыслов. М.: Юристъ, 1996.
  16. Шавалеев М.В. Эффективность принципа неотвратимости юридической ответственности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань. 2011.
  17. Явич Л.С. Общая теория права. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1976.