Мудрый Юрист

К вопросу о защите нравственности как фундаментальной социальной ценности

Гогин Александр Александрович, профессор кафедры предпринимательского и трудового права Тольяттинского государственного университета, доктор юридических наук, доцент.

В публикации анализируются отдельные аспекты, характеризующие проблемы юридической ответственности за правонарушения в сфере защиты нравственности (морали) как фундаментальной социальной ценности.

Ключевые слова: нравственность, правонарушение, ответственность, личность, закон, феномен, государство, ценность, общество, власть.

On the issue of protection of morals as a fundamental social value

A.A. Gogin

Gogin Aleksandr A., professor, Chair of Entrepreneurial and Labor Law, Togliatti State University, doctor of juridical sciences, assistant professor.

The publication examines some aspects of characterizing-binders liability issues for offenses in the sphere of the protection of morals (morality) as a fundamental social cost-of.

Key words: morality, offense, responsibility, Lich-ness, law, phenomenon, state, value, society, authority.

В процессе проведения политических, экономических и социальных реформ определились новые виды противоправных деяний: конституционные деликты, правонарушения в области антимонопольных, публичных банковских, налоговых, финансовых, экологических и иных правоотношений. Естественно, возросло количество объектов проступков и преступлений, подлежащих защите в соответствии с требованиями российских законов.

С одной стороны, правильное определение объекта посягательства дает возможность раскрыть содержание самого деяния, показать уровень его социальной вредности и в известной степени охарактеризовать личность правонарушителя. С другой стороны, служит предпосылкой точной квалификации правонарушения и является необходимым условием для назначения виновному лицу справедливого наказания.

Многие десятилетия понимание объекта правонарушения базировалось на абстрактных, умозрительных и в значительной мере на идеологических постулатах, целенаправленно внедряемых в нашу действительность. Однако такой подход нуждается в серьезном и тщательном переосмыслении с учетом реалий настоящего времени. Следует полагать, что число объектов преступлений и проступков прямо зависит от видов и количества правоотношений, по поводу которых физические лица (граждане) и юридические лица (организации) вступают в определенные взаимосвязи, предусмотренные законодательными условиями.

В силу многих причин все стороны современной социальной жизни быстро изменяются, усложняются и обостряются. В частности, агрессивное влияние негативных внешних и внутренних факторов, утрата прежних жизненных ориентиров и отсутствие новых способствовали тому, что люмпенизация, деградация и, как итог, полный распад личности стали типичными явлениями, сопровождающими существование значительной части российских граждан.

Поэтому положения отечественных законов призваны защищать не только объекты, обладающие какими-либо материальными характеристиками, но и те, что имеют непосредственное отражение в сознании субъекта, образуя одну из обширных сфер внутреннего, духовного и эмоционального мира человека. К ним относится нравственность (мораль), представляющая собой сложный, многогранный феномен, исследуемый рядом гуманитарных наук.

Нравственность наиболее полно отражает уровень развития конкретной нации, народности, общества и государства, поскольку ее нормы складываются на протяжении многих веков под воздействием исторических, культурных, национальных, религиозных и иных условий. Выступая в качестве базового критерия правомерного поведения, указанные правила выполняют регулятивную, воспитательную и контролирующую функции.

Если законодательные требования поддерживаются властными, принудительными мерами государства, то главное отличие нравственных институтов в том, что они обеспечиваются силой общественного мнения или собственными убеждениями индивида, ибо представляют собой взгляды людей на порядок общественных и индивидуальных контактов, справедливость и беззаконие, добро и жестокость, достоинство и честь, проступки и поощрения, границы дозволенного и запрещенного.

Нормы нравственности обладают определенным консерватизмом и кардинально не меняются даже вследствие политических, экономических, военных или социальных потрясений. Тем не менее они подвижны, демонстрируя взаимодействие ранее сформировавшихся социальных ценностей с новыми при обязательном условии, что последние содержат в себе положительные свойства, воспринимаемые значительным кругом индивидов.

В одних случаях нравственные положения имеют широкое коллективное предназначение, распространяясь на население отдельного региона или всей страны. В других формируют специфические требования, предъявляемые лишь к представителям достаточно узких социальных групп: профессиональных союзов и спортивных ассоциаций, политических партий и движений, участников научных сообществ и членов творческих объединений.

Именно под влиянием нравственных установок у людей складываются столь значимые качества, как безупречная репутация, трудовая активность, деловая порядочность, верность воинскому и служебному долгу, умение держать слово и другие подобные свойства. Такие черты, позитивно характеризующие личность и ее особенности, высоко ценятся при любых обстоятельствах в различной общественной среде.

"Моральный регулятор во всем своем многообразии, сложностях, противоречиях, взаимодействиях занимает в нормативной системе общества одно из важнейших и определяющих мест, и его изучение дает понимание реальных процессов воздействия нормативной системы на общественные отношения", - констатировал А.Б. Венгеров [2]. "Содержание морали самым непосредственным образом сосредоточено на долге, обязанностях, ответственности людей за свои поступки", - отмечал С.С. Алексеев [1].

Тем не менее в настоящее время нравственные нормы уже не обладают беспрекословным авторитетом, позволяющим должным образом воздействовать на поведение человека. Не вызывает сомнения тот факт, что развитие отрицательных тенденций в нашей жизни, рост числа правонарушений прямо связаны с упадком нравственности, с ослаблением контролирующей роли ее принципов и установок.

Они нуждаются в серьезной помощи со стороны закона, ибо государство, не осуществляющее целенаправленное влияние на духовную сферу жизни общества и не поддерживающее определенные ценности, неотвратимо сталкивается с серьезными трудностями при реализации внутренней и внешней политики.

По нашему мнению, эти проблемы находят отражение в отечественном праве, провозглашающим защиту общественной нравственности в качестве одной из приоритетных задач российского законодательства. Так, в п. 3 ст. 55 Конституции РФ подчеркивается, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В данном случае Основной закон говорит о нравственности как объекте конституционного деликта, поскольку она является той фундаментальной социальной ценностью, где безграничное использование каким-либо субъектом своих прав и свобод не допустимо. "Особенностью конституционного деликта является то, что его объект тесно связан с объектами конституционных правоотношений, по поводу которых субъекты вступают в определенные правовые связи", - пишет В.А. Виноградов [3].

Однако "в процессе ограничений основных прав и свобод само право не исчезает, не отменяется, не умаляется, ибо не затрагивается его ядро, существо, основное содержание, принцип данного права, но право получает границы своей реализации - ограничивается. Используемые при введении ограничений меры не должны быть чрезмерными, а только необходимыми и строго обусловленными целями таких ограничений. Смысл ограничения состоит в гармонизации индивидуальных и коллективных интересов", - полагает Д.Г. Шустров [11].

Вместе с тем при обсуждении проблем, связанных с защитой нравственности, необходимо учитывать то обстоятельство, что "Конституция закрепляет лишь основные принципы и базисные положения всех видов юридической ответственности, поэтому конституционные нормы подлежат дальнейшей конкретизации в отраслевом законодательстве" [5].

Действительно, анализ различных нормативно-правовых положений показывает, что во многих случаях вышеуказанное конституционное требование прямо сформулировано в законах.

Так, в п. 2 ст. 1 ГК РФ почти дословно воспроизводится содержание п. 3 ст. 55 Конституции РФ; глава 25 УК РФ предусматривает меры уголовной ответственности за преступления против здоровья населения и общественной нравственности; ст. 1.2 КоАП РФ к охраняемым объектам также относит общественную нравственность, защищаемую посредством применения мер административно-правового воздействия.

Весьма существенно, что в отдельных федеральных законах детализируются условия, непосредственно касающиеся разносторонних интересов несовершеннолетних граждан страны, а также закрепляются властные требования, раскрывающие современный подход к вопросам защиты детской нравственности.

Например, в п. 1 ст. 4 Федерального закона от 24 июля 1998 г. "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" подчеркивается, что целями государственной политики в интересах детей являются содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей. Их защита от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие [8].

В свою очередь, в Федеральном законе от 29 декабря 2010 г. "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" [7] сформулировано понятие информационной безопасности детей; конкретизированы виды информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей; изложен порядок классификации информационной продукции; определены государственные органы и общественные объединения, полномочные осуществлять надзор и контроль за соблюдением данного законодательства.

Поскольку содержание Закона полностью посвящено сугубо специфической информационной сфере, он не содержит собственных описаний правонарушений, направленных против интересов детей, и не закрепляет те или иные санкции. В ст. 22, имеющей отсылочный характер, лишь подчеркивается, что нарушение законодательства РФ о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, влечет за собой ответственность в соответствии с отечественным законодательством.

Между тем развитие негативных тенденций заставляет государство должным образом реагировать на возникающие вызовы. Поэтому в соответствии с положениями Федерального закона от 29 июня 2013 г. N 135-ФЗ в вышеуказанные Законы были внесены необходимые на данный момент изменения, а КоАП РФ дополнен ст. 6.21 "Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних".

"Как важнейший социальный регулятор, институт ответственности ориентирует участников общественных отношений на добросовестное, легитимное, социально полезное поведение, формализуя последнее в виде обязанностей и предусматривая за их невыполнение применение воздействия негативного характера (санкций)", - констатирует Л.Б. Ескина [4].

Директивные положения о защите нравственности закреплены и в тех нормативно-правовых актах, где соответствующие задачи сформулированы кратко, но подобное конструктивное изложение не означает их второстепенность и необязательность к исполнению.

Например, в целях повышения доверия общества к государственным институтам, обеспечения условий для добросовестного и эффективного исполнения федеральными государственными служащими и государственными гражданскими служащими субъектов РФ должностных обязанностей и исключения злоупотреблений Указом Президента РФ от 12 августа 2002 г. N 885 "Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих" введен в действие ряд общих руководящих начал.

Некоторую конкретизацию они получили в Федеральном законе от 27 июля 2004 г. "О государственной гражданской службе Российской Федерации" [6]. В ст. 18 "Требования к служебному поведению гражданского служащего" сформулированы обязательные правила, среди которых особое значение имеют следующие:

а) п. 10 - проявлять уважение к нравственным обычаям и традициям народов РФ;

б) п. 11 - учитывать культурные и иные особенности различных этнических и социальных групп, а также конфессий;

в) п. 12 - способствовать межнациональному и межконфессиональному согласию.

Их анализ свидетельствует, что в первую очередь означенные нормы содержат в себе условия предписывающего и рекомендательного характера. Они говорят, как необходимо действовать при разрешении сложных вопросов, где значительную роль призваны сыграть нравственные и этические свойства, отражающие деловые качества государственного гражданского служащего.

В актах любой юридической силы невозможно изложить все ситуации, возникающие в практической деятельности представителя власти. Однако прежде всего, опираясь на собственные нравственные воззрения, он обязан руководствоваться общественными интересами и потребностями; учитывать многонациональность российского государства, исторически сложившиеся традиции, обычаи и представления о нравственности; культурные, религиозные и иные аспекты.

Представляется, что с учетом особенностей содержания ст. 18 в Законе необходимо было закрепить процедуры контроля за поведением государственных гражданских служащих. Конфликты, произошедшие в отдельных регионах страны в последние годы, показывают, что игнорирование представителями власти различных проблем в вышеуказанных специфических сферах социальных отношений чревато весьма тяжелыми последствиями.

Вместе с тем нравственные установки находят косвенное закрепление и в тех законах, где вообще отсутствует соответствующее прямое упоминание. В частности, можно полагать, что, принимая многие нормативно-правовые акты, регулирующие различные направления предпринимательской деятельности, законодательные органы руководствуются не только публичными интересами, но и нравственными установками.

Известно, что экономические противоправные деяния наносят огромный ущерб морали, духовности и культуре; разрушают годами складывающиеся ценности, ослабляют родственные, коллективистские и товарищеские связи. Одновременно, когда во главу ставятся корысть и культ денег, личность субъекта также помимо его воли подвергается существенной деформации.

Опыт исторического развития показывает, что никакие призывы общественности не остановят монополистов в стремлении к сверхприбыли. Но если в результате подобного, в сущности безнравственного, поведения (необоснованный рост цен на горюче-смазочные материалы, энергоносители, коммунальные услуги, продовольствие и пр.) возникает не просто напряженность, а налицо фактическая перспектива социальных конфликтов, то государство обязано работать на опережение и жестко ограничивать названные действия посредством установления правовых запретов.

Так, многие соответствующие положения содержит Федеральный закон от 26 июля 2006 г. "О защите конкуренции" [9]. Например, ст. 10 вводит прямой запрет на злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением; ст. 11.1 запрещает согласованные действия хозяйствующих субъектов, ограничивающие конкуренцию; ст. 14 запрещает недобросовестную конкуренцию и пр.

В свою очередь, сходные правила представлены в ст. 13 Федерального закона от 28 декабря 2009 г. "Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации", где, например, отмечается, что хозяйствующим субъектам запрещается создавать препятствия для доступа на товарный рынок или выхода из товарного рынка, нарушать установленный нормативными правовыми актами порядок ценообразования, навязывать контрагенту невыгодные для него условия и пр. [10].

Все вышеизложенное позволяет сформулировать некоторые выводы:

Литература

  1. Алексеев С.С. Философия права. М.: НОРМА, 1997. С. 58.
  2. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Часть II. Теория права. Том I. М.: Юристъ, 1996. С. 90.
  3. Виноградов В.А. Состав конституционного деликта // Законодательство. 2003. N 10. С. 58 - 69.
  4. Ескина Б.Л. К вопросу об обосновании института конституционно-правовой ответственности в российской правовой системе // Конституционное и муниципальное право. 2012. N 8. С. 4 - 15.
  5. Колосова Н.М. Конституционная ответственность в Российской Федерации. М.: Городец, 2000. С. 48.
  6. Российская газета. N 152. 15 августа 2002 г.
  7. Российская газета. N 297. 31 декабря 2010 г.
  8. СЗ РФ. 1998. N 31. Ст. 3802.
  9. СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434.
  10. СЗ РФ. 2010. N 1. Ст. 2.
  11. Шустров Д.Г. Иерархия конституционных ценностей // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 6. С. 6 - 15.