Мудрый Юрист

Новые правила допросов несовершеннолетних потерпевших и свидетелей на предварительном следствии и в суде

Брусницын Леонид Владимирович, профессор юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук.

В статье рассматриваются уголовно-процессуальные новеллы, вступившие в силу с 1 января 2015 г., согласно которым допрос несовершеннолетних потерпевших и свидетелей в ходе предварительного расследования должен сопровождаться видеозаписью, а в суде вместо допросов указанных лиц оглашаются ранее данные ими показания и воспроизводится их видеозапись. Автором показано, что замена допроса указанными действиями допустима, если в ходе предварительного расследования обвиняемому была предоставлена возможность реализовать его право, предусмотренное подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Ключевые слова: допрос потерпевших и свидетелей, несовершеннолетние потерпевшие и свидетели, допрос в суде, оглашение показаний в суде, судебное следствие.

New rules of interrogation of underaged victims and witnesses in the course of preliminary investigation and in court

L.V. Brusnitsyn

Brusnitsyn Leonid Vladimirovich, LLD., Professor, Faculty of Law, M.V. Lomonosov Moscow State University.

The article deals with criminal procedural novels, which came into force on 1 January 2015. In accordance with these incompatibilities, vershennoletnih questioning victims and witnesses during the preliminary investigation must be accompanied by a video. In court, instead of questioning the said persons announced their testimony given in the pre-trial proceedings, and played a video of this testimony. The author shows that the replacement of the specified actions interrogation admissible if the preliminary investigation the accused were given the opportunity to realize his right under subparagraph "d" of paragraph 3 of Art. 6 of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms.

Key words: questioning victims and witnesses of minor victims and witnesses, questioning in court, the reading out in court, the judicial investigation.

Еще в 1995 г. в рамках IX Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию <1> было обращено внимание на целесообразность не допросов в судах несовершеннолетних жертв преступлений, а воспроизведения видеозаписи их показаний, данных в досудебном производстве <2>. Цель этого - исключение вторичной виктимизации жертв, т.е. повторного эмоционального переживания ими обстоятельств совершенного в отношении их деяния при даче показаний в суде <3>. Не меньший стресс в суде может испытывать и несовершеннолетний - свидетель преступления. Иллюстрацией тому служит случай, приведенный сотрудником прокуратуры, когда не только вид, но одно лишь упоминание фамилии обвиняемого вызывало страх у несовершеннолетнего сына убитой женщины - очевидца убийства <4>.

<1> Проводятся раз в пять лет. I Конгресс состоялся в 1955 г. в Женеве и собрал представителей 61 страны, с тех пор количество участников конгрессов постоянно растет. СССР, а затем Россия принимают в них участие со II Конгресса (Лондон, 1960 г.).
<2> См.: Док. A/CONF.169/7, 24.01.1995. P. 35.
<3> Наряду с исключением вторичной виктимизации обращается внимание и на другие позитивные аспекты, в частности: воспроизводимые в суде показания ребенка, данные вскоре после совершения преступления, когда он еще помнит многие детали деяния, намного ценнее тех показаний, которые ребенок может дать в суде лично; с точки зрения ребенка, повторный допрос означает недоверие к его словам, т.е. вышеуказанная замена снимает эту психологическую проблему (см.: Bohlander M. Der Einsatz von Videotechnologie bei der Vernehmung kindlicher Zeugen im Strafverfahren: Eine rechtsvergleichende Betrachtung der Modelle Englands, der USA und Australien // Zeitschrift fur die gesamte Strafrechtswissenschaft. B. 1995. Bd. 107 N 1. S. 99; McGough L.S. Good enough for Government work: the Constitutional duty to preserve forensic interviews of child victims // Law and Contemporary Problems. Durham, 2002. Vol. 665. N 1. P. 182 - 184).
<4> См.: Евтехова Е.В. Защита свидетелей и потерпевших // Амурская заря. 2002. 12 июня.

На необходимость решения указанной проблемы указывалось неоднократно. Так, в п. 32 Руководящих принципов, касающихся правосудия для детей - жертв и свидетелей преступлений (приняты 22 июля 2005 г. ЭКОСОС ООН), к данным принципам отнесено применение специальных процедур получения показаний лиц младше 18 лет, в том числе использование в судах видеозаписей их показаний. Допустимость этого признана Советом Европы <5>, а также ЕСПЧ в его решениях по делам "Аккарди и другие (Accardi and others) против Италии" (2005 г.) <6>, "Магнуссон (Magnusson) против Швеции" (2003 г.) <7>, "С.Н. (S.N.) против Швеции" (2002 г.) <8>.

<5> См., в частности: пункт 8 Пояснительной записки к Рекомендации N R (2000) 11 "О борьбе с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации".
<6> См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. М., 2005. N 6.
<7> См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. М., 2004. N 4.
<8> См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. М., 2003. N 1.

Отечественный законодатель не сразу, но все же последовал рекомендациям международного сообщества. В соответствии с Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. N 432-ФЗ, с 1 января 2015 г. вступила в силу ч. 5 ст. 191 УПК РФ, обязавшая в досудебном производстве сопровождать следственные действия с участием несовершеннолетних потерпевших и свидетелей видеозаписью или киносъемкой (далее для краткости будем говорить только о видеозаписи). И, главное, тем же Федеральным законом ст. 281 УПК РФ дополнена частью 6, согласно которой (в совокупности с ч. 1 этой же статьи) теперь в суде вместо допроса вышеуказанных лиц должны оглашаться их показания, данные в ходе предварительного расследования, с демонстрацией их видеозаписи. Допрос же этих лиц согласно той же ч. 6 ст. 281 УПК РФ стал возможен в качестве исключения, а именно: по мотивированному решению суда, в основе которого - ходатайство сторон либо инициатива самого суда.

Причиной принятия судом решения о допросе несовершеннолетнего в судебном заседании могут быть разные обстоятельства. Остановимся на одном из них - когда в рамках предварительного расследования следователь не обеспечил обвиняемому возможность реализовать его право, предусмотренное подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), согласно которому обвиняемый вправе "допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него" (далее также - конвенциальное право) <9>.

<9> СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2143.

Итак, если следователь не обеспечил обвиняемому возможность реализовать названное конвенциальное право, вызов несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в суд для повторного допроса неизбежен. Отказ суда от такого вызова и постановление обвинительного приговора, в основу которого положены показания указанных лиц, данные в досудебном производстве, в случае обращения осужденного в ЕСПЧ повлечет признание того, что российский суд в очередной раз нарушил подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции.

Какие же действия надо предпринять следователю, чтобы суд смог ограничиться оглашением и воспроизведением видеозаписи показаний несовершеннолетних, данных в досудебном производстве, и затем положить эти показания в основу обвинительного приговора? Не надо проводить очную ставку между взрослым обвиняемым и несовершеннолетними, так как последние нередко испытывает страх при одном лишь виде обвиняемого. Есть альтернатива очной ставке, признанная самим ЕСПЧ, причем безотносительно возраста лица и его процессуального статуса (потерпевшего или свидетеля). Альтернатива заключается в том, что возможность допросить потерпевшего, а равно свидетеля обеспечивается предоставлением обвиняемому и (или) его защитнику права задать вопросы потерпевшим и свидетелям через следователя. Эти вопросы сторона защиты формулирует в ходатайстве о дополнительном допросе потерпевшего (свидетеля), а ответы на них фиксируются в протоколе допроса, который (протокол) предъявляется указанной стороне.

Такая замена очной ставки допустима, поскольку ЕСПЧ, обращая внимание на неотъемлемое право обвиняемого в соответствии с подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции задавать вопросы тем, кто свидетельствует против него <10>, в то же время в решении по уже упоминавшемуся делу "С.Н. (S.N.) против Швеции" указал: "Нельзя считать, что подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции требует во всех случаях, чтобы вопросы (потерпевшему. - Л.Б.) задавались непосредственно (здесь и далее выделено автором. - Л.Б.) обвиняемым или его адвокатом".

<10> См., в частности: решение ЕСПЧ в деле "Кракси (Craxi) против Италии" (2002 г.) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. М., 2003. N 5. С. 25 - 27.

Допустимость замены очной ставки вышеуказанными альтернативными действиями подтверждена в ряде последующих решений ЕСПЧ, в которых в обоснование нарушения российскими судами Конвенции он указывал:

<11> СПС "КонсультантПлюс".<12> Там же.<13> Там же.<14> Там же.

Обеспечение следователем возможности обвиняемому допросить показывающих против него лиц посредством вышеизложенных альтернативных очной ставке процессуальных действий позволит суду в полном соответствии с позицией ЕСПЧ и новой редакцией ст. 281 УПК РФ, во-первых, ограничиться в судебном следствии оглашением и воспроизведением видеозаписи показаний несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, данных в досудебном производстве, и, во-вторых, использовать эти показания без каких-либо ограничений при постановлении приговора, в том числе - положить их в его основу <15>.

<15> Об этом свидетельствует решение ЕСПЧ в уже упоминавшемся деле "Аккарди и другие против Италии". В нем ЕСПЧ указал: "что касается того обстоятельства, что показания детей составляли практически единственный элемент доказательственной базы, которой обосновывались выводы судов относительно виновности заявителей, то у последних должны были бы иметься достаточные возможности осуществлять свои права на защиту в отношении такого рода доказательств их виновности. При производстве по уголовным делам по обвинению в развратных действиях в отношении несовершеннолетних могут приниматься определенные меры для ограждения психики потерпевших - которые часто испытывают душевные страдания при проведении против их воли очных ставок с обвиняемыми, особенно, когда потерпевшие еще совсем малолетние, - при условии что такого рода меры не противоречат эффективному осуществлению прав на защиту в достаточном объеме. В настоящем деле заявители и их адвокаты имели возможность наблюдать за ходом допроса потерпевших из отдельного помещения через полупрозрачное стекло. Таким образом, они знали о содержании и характере задаваемых вопросов и поступающих ответов и могли наблюдать за манерой поведения детей. Адвокаты заявителей имели возможность задавать через следственного судью детям любые вопросы, которые они считали необходимым задать в интересах защиты".

Следующий аспект. Если не из самого подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции, то из выше приведенных фрагментов решений ЕСПЧ в деле "Вожигов против России" и в других делах ясно следует: возможность реализовать право, предусмотренное указанной нормой Конвенции, не обязательно должна быть предоставлена обвиняемому в стадии предварительного расследования, это допустимо и в судебном следствии. Из этого вытекает возможность, если можно так выразиться, "переложения" следователем действий, обеспечивающих реализацию вышеназванного конвенциального права обвиняемым, на суд. Однако такое "переложение", как уже отмечалось, повлечет необходимость вызовов и повторных допросов несовершеннолетних в суде, т.е. действий, на нежелательность которых в уголовном процессе неоднократно обращалось внимание специальными органами международного сообщества и на исключение которых (действий) направлены вышеприведенные новеллы УПК РФ, разработанные отечественным законодателем для приведения российского Уголовно-процессуального закона в соответствие с международно-правовыми стандартами уголовного судопроизводства.

В свете всего сказанного - рекомендация автора: вышеуказанное конвенциальное право надлежит разъяснять при выполнении следователем требований ч. 1 ст. 217 УПК РФ (дознавателем - требований ч. 2 ст. 225, ч. 4 ст. 226.7 УПК РФ) наряду с разъяснением обвиняемому права ознакомиться с делом. Делать это следует во всех случаях, кроме тех, когда в ходе предварительного расследования: (а) между обвиняемым и свидетелями (потерпевшими) в присутствии защитника <16> были проведены очные ставки, при этом стороне защиты была предоставлена возможность задать вопросы "противнику" либо (б) лицо, осуществляющее производство по делу, предприняло альтернативные очной ставке процессуальные действия, указанные выше.

<16> Обязательность участия защитника в очной ставке следует из решения ЕСПЧ в деле "Мельников (Melnikov) против Российской Федерации", 2010 г. Подробнее об этом решении см.: Брусницын Л.В. Оглашение в суде показаний свидетелей и потерпевших по согласию и без согласия сторон: позиции ЕСПЧ и российского законодателя в УПК РФ // Государство и право. 2013. N 7. С. 28 - 29.

Кроме того, по мнению автора, формулировка подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции такова, что обязывает разъяснить обвиняемому данное конвенциальное право и предоставить возможность его осуществления независимо от того, имеются ли в показаниях обвиняемого и иных допрошенных лиц противоречия.

Если в ходе выполнения требований ч. 1 ст. 217, ч. 2 ст. 225 или ч. 4 ст. 226.7 УПК РФ сторона защиты заявит ходатайство о допросе несовершеннолетнего потерпевшего (свидетеля), такой допрос следует провести посредством альтернативных очной ставке вышеуказанных процессуальных действий. Сторона защиты может не заявить указанное ходатайство, но и в этом случае требования Конвенции будут выполнены, поскольку обвиняемому была предоставлена возможность воспользоваться правом, предусмотренным подп. "d" п. 3 ст. 6 Конвенции.

Рассмотрим и случай, когда следователем обвиняемому указанная возможность не была предоставлена. Как уже было отмечено, в данном случае возможность воспользоваться конвенциальным правом должна быть предоставлена подсудимому в рамках судебного следствия. Правила допроса несовершеннолетних потерпевших и свидетелей в его рамках установлены ст. 280 УПК РФ. В соответствии с ч. 6 данной статьи в целях охраны прав несовершеннолетних их допрос возможен в отсутствие подсудимого, однако по возвращении последнего в зал суда ему не только сообщается содержание показаний, данных в его отсутствие, но предоставляется возможность задавать несовершеннолетним вопросы, т.е. лично допрашивать их.

Ситуацию мог исправить Пленум Верховного Суда РФ, принявший 29 июня 2010 г. Постановление N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", но в п. 16 данного Постановления он лишь повторил фрагмент ч. 6 ст. 280 УПК РФ о том, что подсудимому, удаленному из зала суда на время допроса не достигшего 18 лет потерпевшего, по возвращении в зал суда не только сообщаются показания потерпевшего, но и предоставляется возможность задать ему вопросы. Из этого разъяснения следует, что подсудимому должно быть предоставлено право лично допрашивать несовершеннолетних, включая малолетних. Но это не соответствует международно-правовым стандартам судопроизводства, о приверженности которым заявлено в преамбуле вышеуказанного Постановления. Применительно к рассматриваемому вопросу в значительной степени эти стандарты отражены в акте специального органа ООН - Управления по наркотикам и преступности "Рекомендуемые виды практики в области защиты свидетелей при производстве по уголовным делам, касающимся организованной преступности" (2008 г.) <17>.

<17> URL: http://sartraccc.ru/Pub_inter/protwitn.pdf.

В отличие от ч. 6 ст. 280 УПК РФ, в этом акте предложено иное - передача письменных вопросов подсудимого лицам, допрошенным в его отсутствие, вновь удаление подсудимого на время, необходимое для дачи ответов на его вопросы, а по возвращении подсудимого в зал суда - оглашение полученных ответов, причем возможность этих действий не поставлена в зависимость от возраста допрашиваемого. Думается, что высший судебный орган не ошибся, если бы, не ссылаясь на отечественную процессуальную норму, привел в качестве альтернативы действия, предложенные специальным органом ООН и признанные допустимыми ЕСПЧ.

И, в заключение - о способности малолетних и подростков давать показания о совершенных в отношении их преступлениях или о преступлениях, свидетелями которых стали. По данным психологов и педагогов, у нормально развивающегося ребенка уже к трем годам словарный запас составляет около 800 слов, а память охватывает события на протяжении четырех-пяти месяцев, т.е. значимую для процесса доказывания информацию от ребенка можно получить уже в этом возрасте <18>. Следует заметить, что в конце XIX - начале XX в. в ряде научных исследований, проведенных, в частности, в Швеции и Дании, обосновывалось отношение к детям как к "опасным и ненадежным" свидетелям. Однако исследования конца 70-х - начала 80-х гг. XX века привели к выводам, что не существует большой разницы в способностях детей и взрослых отвечать на "нейтральные и наводящие вопросы", что дети лучше запоминают детали событий. В исследовании профессора Университета г. Копенгагена Е. Смит сделан вывод, что подростки в возрасте 13 - 14 лет подвержены внушению не более, чем взрослые <19>.

<18> См.: Челышева О.В. Психологические особенности следственных действий с участием малолетних потерпевших // Ученые записки юридического факультета Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов. СПб., 1997. Вып. 2. С. 96.
<19> См.: Ананиан Л.Л. Жестокость в семье. М., 2000. С. 33 - 36.

К аналогичным выводам пришли ученые Великобритании. По данным Г. Дэвиса, профессора психологии Университета г. Лечестера, дети уже в возрасте пяти лет способны правильно излагать события. Первая, "спонтанная" оценка событий, высказываемая детьми, столь же точна, как и оценка взрослых, хотя количество воспроизводимой информации может быть меньше. Рассказ детей о сути событий был достаточно точным даже по прошествии одного года. Были предприняты также первые систематические исследования, чтобы определить, насколько часто дети говорят неправду, утверждая, что с ними состоялся насильственный сексуальный контакт. Выяснилось, что случаи лжи со стороны детей в указанной ситуации редки. Был сделан вывод, что показания детей "не настолько ненадежны, чтобы требовалось их обязательное подтверждение другими показаниями или данными" <20>.

<20> См.: Davies G. Children in the Witness Box: Bridging the Credibility Gap // Sydney Law rev. Sydney, 1993. Vol. 15. N 3. P. 285 - 286.

Обобщенные результаты современных зарубежных исследований заключаются в следующем: опровергнуты ранее господствовавшие представления о том, что дети легко поддаются внушению, фантазируют при даче показаний; установлено, что способность свидетеля воспринимать, запоминать и воспроизводить информацию и его добросовестность определяются не возрастом, а индивидуальными особенностями конкретной личности; сделан вывод, что достоверность показаний детей, как и взрослых, определяется главным образом индивидуальными свойствами свидетеля, его личностными особенностями, заинтересованностью в исходе дела, а не возрастом <21>.

<21> См.: Ананиан Л.Л. Указ. соч. С. 36 - 42.

Пристатейный библиографический список

  1. Ананиан Л.Л. Жестокость в семье. М., 2000.
  2. Брусницын Л.В. Оглашение в суде показаний свидетелей и потерпевших по согласию и без согласия сторон: позиции ЕСПЧ и российского законодателя в УПК РФ // Государство и право. 2013. N 7.
  3. Евтехова Е.В. Защита свидетелей и потерпевших // Амурская заря. 2002. 12 июня.
  4. Челышева О.В. Психологические особенности следственных действий с участием малолетних потерпевших // Ученые записки юридического факультета Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов. СПб., 1997. Вып. 2.
  5. Bohlander M. Der Einsatz von Videotechnologie bei der Vernehmung kindlicher Zeugen im Strafverfahren: Eine rechtsvergleichende Betrachtung der Modelle Englands, der USA und Australien // Zeitschrift fur die gesamte Strafrechtswissenschaft. B., 1995. Bd. 107. N 1.
  6. Davies G. Children in the Witness Box: Bridging the Credibility Gap // Sydney Law rev. Sydney, 1993. Vol. 15. N 3.
  7. McGough L.S. Good enough for Government work: the Constitutional duty to preserve forensic interviews of child victims // Law and Contemporary Problems. Durham, 2002. Vol. 665. N 1.